* * *
Соответственно
политическим взглядам и стилю того
или иного автора греческая мифология
получает то или иное оформление и
использование. Например, у Эсхила Афина
Паллада выступает защитницей афинской
гражданственности и государственности
(«Орестея»), образ Прометея был наделён
им же передовыми и даже революционными
идеями («Прикованный Прометей»), борьба
Антигоны и Креонта представлена у Софокла
как борьба семейно-родовых традиций с
государством («Антигона»). Роль греческой
мифологии в таких случаях чисто служебная,
например у Еврипида от мифических героев
иной раз остаются только божественные
имена. Они являются у него то самыми обыкновенными,
даже слабыми людьми, то наделены сильными
страстями, раздираемы противоречиями.
Аристофан в своих комедиях изображает
богов в комическом и издевательском духе,
следуя традиционной вседозволенности,
связанной с ритуальным происхождением
театра.
Философы
древности, понимая под богами те
или иные философские категории,
строили на них целую систему философии.
Платон и Аристотель рассматривали греческую
мифологию в качестве художественной
формы или одной из форм наивного народного
мышления. Для стоиков греческая мифология
имела также аллегорический смысл. Для
эпикурейцев боги — особого рода существа,
возникшие из атомов, не имеющие ни силы,
ни желания воздействовать на мир и являющиеся
идеалами спокойной, безоблачной жизни.
Скептики, отрицая познаваемость всего
существующего, доказывали непознаваемость
и немыслимость мифологических существ.
В 3 в. до н.э. получила распространение
теория писателя и философа Евгемера,
трактовавшая всех богов и героев как
действительно живших некогда людей, прославившихся
своими деяниями и возведённых современниками
в ранг сверхъестественных существ. За
Евгемером следовали многие историки
(Диодор Сицилийский и др.). Саркастической
критике подвергает традиционную мифологию
Лукиан (2 в.).
Наряду с
просветительской критикой мифологии
в эпоху эллинизма наблюдается
тенденция к её реставрации. С
падением классического полиса формируются
огромные военно-монархические государства
(куда Греция вошла как составная
часть), требовавшие для себя такой
же грандиозной и импозантной
мифологической системы. Римская империя
создала не только внушительные формы
религии мифологического синкретизма,
но и глубоко продуманную систему
религиозно-мифологических образов (см.
в ст. Римская мифология), которая была
превращена в универсальную систему логических
категорий неоплатонизма. В середине 4
в. римский император Юлиан, борясь с христианством,
которое уже было официальной религией,
пытался восстановить язычество с его
философско-мифологическими темами. Его
деятельность завершилась крахом, а в
529 император Юстиниан, закрыв платоновскую
академию, изгнал последних неоплатоников-философов
за пределы Греции и Рима.
В средние
века греческая мифология рассматривалась
либо как область малозначащих сказок,
либо как цитадель земных соблазнов,
когда каждый греческий бог расценивался
как некий бес. Тем не менее, образуя
низовое течение средневековой культуры,
греческая мифология сохранилась вплоть
до эпохи Возрождения и стала одним из
источников расцветшего в эпоху Возрождения
гуманизма. Греческие боги и герои рассматривались
как чисто художественные образы, содержательные,
глубокие, красивые и благородные. Эти
образы обретают новое содержание, в котором
выражалось желание личности сбросить
с себя гнёт средневековья и защитить
свои земные и интимно-личные права. «Триумф
Вакха и Ариадны» Лоренцо Медичи (1559) или
«Венера и Адонис» У. Шекспира (1593) позволяют
понять, какими земными страстями наделялись
боги греческой мифологии. Во французском
классицизме 17 в. греческая мифология
приобретает ясные и чёткие формы, выражая
собой идеи и вкусы абсолютной монархии
(напр., в трагедиях П. Корнеля, Ж. Расина,
в эстетике Н. Буало). В 18 в. наблюдается
салонный подход к греческой мифологии
(Грекур, Грессе, Парни); греческая мифология
была превращена в собрание шутливых анекдотов,
среди которых главную роль играли изящные,
но не всегда пристойные образы Амура,
Купидона, Вакха и разного рода весёлые
и забавные приключения греческих богов
и героев. В 18—19 вв. огромное значение
имела теория немецкого учёного И. И. Винкельмана,
понимавшего античность с её искусством
и мифологией чисто пластически, в стиле
благородной простоты и спокойного величия.
Однако уже романтики начали трактовать
античные мифологические образы с точки
зрения глубоких и стихийных человеческих
страстей (немецкий писатель Г. Клейст)
или как символы революционной борьбы
(английский поэт П.Б. Шелли). С последней
трети 19 в. (немецкий философ Ф. Ницше и
др.) при рассмотрении греческой мифологии
на первый план начали выдвигаться не
пластика и наивная безоблачная красота
греческих богов и героев, а тёмные стихийные
экстазы. Ницше представлял греческую
трагедию как синтез двух начал — дионисийского
(оргиастического, исступлённого, экзальтированного)
и аполлоновского (спокойного, величавого,
уравновешенного и пластического). Подобное
отношение к греческой мифологии нашло
поэтическое отражение у поэтов-символистов
(В. Брюсов, Ин. Анненский, Вяч. Иванов, Ф.
Сологуб). Гегель и особенно Шеллинг дали
систематическую философскую концепцию
мифологии. С этого времени, сначала в
основном на материале греческой мифологии
— как более изученной, а затем и на материале
других мифологий строятся многочисленные
мифологические направления и школы.