Государственный и общественный строй Спарты, право, царская власть

Роды-племена оставались вполне автономными. Их вожди собирались на совет вместе с басилеем, где  решались политические вопросы. Существовало и народное собрание, называвшееся в разных союзах племен по-разному (апелла, агора, экклезиа) и группировавшееся по племенам – этериям; собрание могло отменить или одобрить решения совета вождей, здесь же решались споры между этериями-племенами. Дорийское общество практически воспроизвело многие черты прежней ахейской организации, однако сформировало и важное отличие: центром политического объединения становился по-особому организованный город [4, с. 53].

Следовательно, можно указать, что дорийское завоевание оказало огромное влияние на сам процесс формирования полисной системы. Именно указанное завоевание повлияло на становление городов-государств, какими в последствии стали Афины и Спарта.

1.3  Становление Спартанского государства

Анализируя процесс  становления Спартанского государства, необходимо отметить, что Спарта представляла собой полис, оказавший большое влияние на историю Древней Греции. В основе возникновения государствa в Спарте, относимого обычно к VIII – VII вв. до н.э., лежали общие закономерности разложения первобытнообщинного строя. Но если в Афинах эти закономерности привели практически к почти полному отмиранию родоплеменных отношений, то в Спарте процесс возникновения государства отличался существенными особенностями и сопровождался сохранением значительных остатков родовой организации.

Главной особенностью исторического развития Спарты, как было отмечено выше, являлось вмешательство в становление классового общества внешнего насильственного фактора. Миграция племен на Балканском полуострове, начавшаяся в XII в. до н.э., сопровождалась военными столкновениями между ними. Объединение завоевателей пришлых дорийских племен с местными ахейскими в долине Лакеонии привело к образованию спартанской общины и позволило ей в VIII – VII вв. до н.э. расширить пределы своих владений, поработить население завоеванной соседней области – Мессении и поставить в зависимость население, жившее на периферии завоеванной территории.

Завоевание привело  к возникновению совместной собственности завоевателей на землю – основное в тех условиях средство производства – и рабов. Вместе с ней возникла и четкая классовая дифференциация – спартиаты превратились в господствующий класс рабовладельцев, а покоренные жители в рабов или неполноправных граждан.

Организация политической власти у спартиатов была типичной для периода распада первобытнообщинного строя – два родоплеменных вождя (как результат объединения дорийских и ахейских племен), совет старейшин, народное собрание. Но она не давала достаточных средств для господства над покоренным населением, численность которого примерно в 20 раз превышала численность завоевателей. Объективно возникла потребность в организации политической власти, не совпадающей со всем населением, обеспечивающей незначительной его части господство над массой порабощенных [2, с. 74].

Социальное и политическое устройство Спарты этого периода было закреплено ретрой (договором), приписываемой легендарному законодателю Ликургу. Ликург как историческая личность, вероятно, не существовал, время его реформ точно не установлено. Считается, что ретра относится к VIII – VII вв. до н.э., а окончательно «ликургов строй» сложился к концу VII – началу VI в. до н.э. Ретра (возможно, их было несколько) пыталась решить две основные задачи – обеспечить единство спартиатов путем сдерживания имущественной дифференциации между ними и создать организацию их совместного господства над завоеванным населением [2, с. 74].

Таким образом, можно  сделать вывод, что процесс возникновения Спартанского государства во многом зависел от мощного внешнего фактора. На наш взгляд, можно утверждать, что Спарта возникает путем завоеваний. В связи с этим возникновение государства и государственных органов происходит очень быстро. Поэтому в обществе определенное время существовали пережитки первобытнообщинного строя

Глава 2

Особенности общественного  строя Спартанского государства

2.1 Спартиаты – господствующий класс Спартанского государства

Все полноправные граждане Спарты являлись членами общины равных и могли называть себя спартиатами. Термин «спартиаты» использовался для отличия спартанских граждан от периеков и илотов. В трудах античных авторов, которые по большей части являются историями войн, довольно трудно и редко можно выделить спартиатов как отдельную социальную группу. Это объясняется тем, что спартанское войско, обязательно включавшее в себя и периеков, обозначалось, как правило, общим для этих двух категорий этниконом – лакедемоняне. Однако, если по ходу изложения надо было выделить спартиатов из общей массы лакедемонян, источники легко это делали. Об этом свидетельствует ряд мест у Геродота, Исократа и других греческих авторов [6].

Вместе с тем следует  указать, что в период архаики, появился еще один термин для обозначения спартанских граждан – «равные» или в греческом варианте – «гомеи». Этот термин зафиксирован для времени Ликурга и основания Тарента [6]. На наш взгляд, пока спартанский гражданский коллектив в своей массе был единым, оба термина – «спартиаты» и «гомеи» – скорее всего были синонимами и, соответственно, эквивалентами спартанскому гражданству in corpore. В архаических период сословие равных соответствовало и совпадало со всем гражданством.

Конечно, слово «гомеи» вряд ли могло быть вполне официальным обозначением полноправных спартанских граждан. Скорее всего, оно возникло в среде самих спартиатов в еще достаточно раннее время. Оно использовалось членами гражданской корпорации для подчеркивания своего особого аристократического равенства и никакой другой нагрузки вплоть до начала IV в. до н.э. в себе не несло. Само появление такого термина, как «равные», считает Л.Г. Печатнова, свидетельствует о высочайшем самосознании спартиатов, которые очень рано стали осознавать себя членами аристократической корпорации [6].

По мнению древних  авторов, именно Ликург подтолкнул спартанское  общество к формированию подобного  гражданского коллектива, между членами которого существовали сложные многоуровневые связи. По словам Исократа, сохранение корпоративного единства было главной целью законодателя: «Лишь для себя они установили равноправие и такую демократию, какая необходима для тех, кто намерен навсегда сохранить единодушие граждан» (XII, 178) [6], [7, с. 86.]

Законодательство Ликурга  утвердило равенство граждан  перед законом, а наделение клерами  сделало их экономически свободными. Но сохранение этой системы было бы невозможно без жесткой регламентации  общественной и личной жизни граждан. При огромной количественной диспропорции спартиатов и илотов Спарта, по замечанию древних авторов, постепенно превратилась в некое подобие военного лагеря, где каждый член сообщества обязан был исполнять свой долг перед коллективом (Исокр., VI, 81; Плат. Зак,. 666Е; Плут. Лик., 24,1) [6].

Структурирование общества по военному образцу способствовало сохранению в Спарте четкого деления  на возрастные классы. Для унифицированной  и эффективной подготовки молодых  граждан была создана достаточно рано система общественного воспитания. Сущность этой системы заключается в том, что все мальчики гражданского происхождения, начиная с семилетнего возраста и до 18-20 лет, получали одинаковое воспитание в закрытых полувоенных школах (агелах), где основное внимание обращалось на физическую и идеологическую подготовку молодого поколения. Внутри агел мальчики были также разделены по возрастному принципу. Воспитатели, развивая в них дух соревновательности и соперничества, старались уже на ранних этапах выделить из их среды лидеров. Таким образом, фундаментом спартанского воспитания было поощрение не только дисциплины, но и личных заслуг. В дальнейшем по этому же принципу выбирались кандидаты в корпус всадников [6].

Прохождение полного  образовательного курса было обязательным условием для инкорпорирования молодых спартанцев в гражданский коллектив. Достигнув двадцатилетнего возраста, спартанцы получали гражданские права. Но вплоть до тридцати лет они продолжали оставаться под полным контролем воспитателей. Надзор над ними осуществляли также их сотоварищи из старших возрастных групп. Они следили за тем, чтобы молодые граждане не отходили от регламентированного типа поведения даже в мелочах. На все возрастные классы в Спарте распространялся этот принцип – принцип полного соподчинения, при котором более старшие возрастные группы выполняли функцию контроля над младшими.

Только после тридцати лет спартанец, наконец, покидал  казарму и получал право на частную жизнь, хотя и в несколько  урезанном виде: ведь государство осуществляло контроль и над этой весьма деликатной сферой. Безбрачие и отсутствие детей считались позором для гражданина и заслуживали общественного порицания.

В условиях закрытого  общества, каким была Спарта, государственная  идеология успешно внедрялась с помощью единообразного воспитания и общего для всех спартиатов стандартов поведения. Для чистоты эксперимента, как свидетельствуют древние авторы, спартанские власти старались не выпускать собственных граждан за пределы страны и ограничивать въезд иностранцев в Спарту.

Объединяющим началом  для всех спартанцев было членство их в сисситиях (буквальное значение этого слова – «совместное питание» или «общий стол»), которое воспринималось как знак принадлежности к числу «равных» [7, с. 87].

Спарта была единственным городом в Греции, полностью лишенным каких-либо оборонительных укреплений. Это было сделано специально, чтобы постоянно тренировать у граждан чувство опасности и приучать их к мысли, что их город – это действительно военный лагерь.

Главной и безусловной обязанностью граждан была военная служба. Она длилась до шестидесяти лет, после чего спартиаты могли быть избраны в герусию, или совет старейшин.

Таким образом, необходимо указать, что господствующий класс Спартанского государства составляли спартиаты. Только они считались полноправными гражданами. При сохранении совместной собственности граждан на землю принадлежность к господствующему классу поддерживалась предоставлением каждому спартиату в пользование земельного надела (клера) вместе с прикрепленными к нему рабами – илотами, труд которых обеспечивал средствами существования спартиата и его семью.

Жили спартиаты в  подобии города, объединявшего 5 селений  и напоминавшего, как было указано выше, своеобразный военный лагерь. Их быт был строго регламентирован и главной обязанностью считалась военная..

Вместе с тем, на наш  взгляд, все эти ограничения не могли предотвратить развитие имущественной дифференциации, подрывавшей единство и «равенство» спартиатов. Поскольку земельные наделы наследовались только старшими сыновьями, остальные могли получить лишь выморочные наделы. Если таких не было, они переходили в разряд гипомейонов (опустившихся) и теряли право участвовать в народном собрании и сисситиях. Численность гипомейонов неуклонно возрастала, а численность спартиатов соответственно сокращалась – с девяти до четырех тысяч к концу IV в. до н.э. [2, с. 75].

2.2  Правовое положение периэков

Периэки – жители периферийных горных неплодородных районов Спарты – занимали в правовом отношении промежуточное положение между спартиатами и илотами. Они были лично свободны, обладали имущественной правоспособностью, но не пользовались политическими правами и находились под надзором особых должностных лиц – гармостов. На них распространялась военная обязанность: они должны были участвовать в сражениях в качестве тяжеловооруженных воинов. Основное занятие периэков – торговля и ремесло. По своему положению они были близки к афинским метекам, но в отличие от последних высшие должностные лица государства могли казнить их без суда [2, с. 75].

О.А. Омельченко, также  отмечает, что периэки являлись неполноправным, но более свободным населением, чем илоты. Они жили по окраинам страны, вели самостоятельное хозяйство и с него платили государственные подати; их также привлекали к военной службе. Периэки обладали собственным самоуправлением, но в общегосударственных делах подчинялись спартанским царям. Периэкам, в отличие от спартиатов, дозволялось не только трудиться на земле, но и заниматься ремеслами, торговлей, которые вообще были слабо развиты, в том числе из-за традиционной политики дорийцев, направленной на всемерное сохранение родового равенства и земледельческого уклада [4, с. 55].

Л.Г. Печатнова указывает, что существует много научных гипотез об этническом составе периэкских общин. Все они сводятся к трем основным идеям: периэки – потомки ахейского населения, периэки – потомки дорийцев, и, наконец, периэки – конгломерат ахейцев и дорийцев [6]. На наш взгляд, версия о смешанном этническом происхождении периэков наиболее приемлема.

Л.Г. Печатнова, также  отмечает, что в качестве военных союзников периэкские города участвовали во всех военных кампаниях Спарты. Военная служба была их главной и безусловной повинностью [6].

Вопрос о политическом статусе периэкских общин внутри спартанского государства является сложной научной проблемой. Источников по этому вопросу очень мало. А те, что есть, или слишком лаконичны, или относятся к очень позднему уже римскому периоду. Сами по себе периэки мало интересовали греческих историков. Они упоминаются только ad hoc в контексте военных событий. Поэтому довольно сложно проанализировать место периэкских общин в структуре спартанского государства.

В процессе завоевания Лаконии  отношения между Спартой и  покоренными периэкскими городами, скорее всего, строились на договорных началах. Строгой унификации еще не было. Как и в Риме, у Спарты, по-видимому, были привилегированные и опальные общины, в зависимости от степени их лояльности. Большое значение имели и соображения стратегического порядка. Периэкские общины, расположенные на северных рубежах Спарты, по-видимому, пользовались какими-то преимуществами. Они защищали Спарту с севера и являлись ее важными форпостами на северных границах государства. Кроме того, именно на севере Лаконии дорийцы составляли основную часть населения в отличие от юга, где ахейский элемент всегда был значительным [6].

Все периэкские города были одновременно и военными союзниками Спарты и подчиненными общинами. Это двойственное положение полисов периэков проявлялось во многих деталях их политической и экономической жизни. Города периэков полностью были лишены внешнеполитической инициативы. Вся внешняя политика находилась в руках спартанской правящей элиты. Но внутреннюю автономию, хотя и в несколько урезанном виде, спартанцы общинам периэков оставили. Это значит, что все города периэков продолжали оставаться полисами с функционирующими там народными собраниями и полисными магистратурами [6].