6 мая 1773 года Суворов уже прибыл в местечко Негоешти, расположенное против сильной турецкой крепости Туртукай, в сорока километрах от Бухареста. Суворов привез приказ Салтыкова произвести нападение на Туртукай, чтобы отвлечь внимание противника от нижнего Дуная и тем самым облегчить наступательные действия Вейсману и Потемкину. Участок был вверен ему незначительный, задача поставлена второстепенная, подчиненный отряд не насчитывал и двух тысяч человек. Ядро отряда составил хорошо знакомый Суворову по Петербургу Астраханский полк - семьсот шестьдесят солдат.

     А.В.Суворов  решительно приступил к подготовке штурма. Всю ночь по его распоряжению скрытно, так, чтобы противник не догадался о готовящемся наступлении, к берегу на телегах подвозили  лодки и прятали их в камышах. Лодки должны быть готовы к переправе через Дунай в любое время. Утром под руководством Суворова офицеры занялись обучением солдат.

     В ночь на 9 мая Александр Суворов  едва не погиб. Турецкие конные ополченцы, выскочившие из засады, - четыреста спагов с ятаганами наголо. Часть всадников бросилась на русский лагерь, а тридцать спагов поскакали прямо на выбежавшего из палатки А.В.Суворова. Один из них занес над генералом ятаган, но тот отразил удар. В это мгновение подоспели казаки. Остановленные казаками турки были атакованы с фронта и флангов карабинерами полковника Мещерского и отогнаны за Дунай.

     Был отдан приказ начинать штурм. Расчет Суворова был таков: турки думают, что после их набега русские будут  заняты восстановлением разрушенного и не подумают об ответных действиях. Поэтому атака будет для них неожиданна и сведет на нет все преимущество в численности. В лодках, заранее спрятанных переправился на турецкий берег. Турки поздно заметили русских, а открыв огонь, не смогли в темноте вести его прицельно. Ни одно из ядер не попало в цель. Достигнув берега, русские солдаты бросились в атаку. Застигнутые врасплох турки не смогли организовать достойного сопротивления и защищались беспорядочно. В таких условиях они были обречены на поражение. Решимость русского командира, внезапность удара и личная храбрость каждого солдата сделали свое дело. Успех был полный и окончательный.

     Командование  армии, не ожидавшее от Суворова такой  прыти и никак не предполагавшее подобного исхода ложной атаки, не воспользовалось  этой победой. И вскоре неподалеку от Туртукая снова возник турецкий лагерь, который спешно укреплялся: был насыпан высокий вал, выкопан ров. А вскоре и планы Румянцева изменились, и А.В.Суворов получил приказ о настоящем уже штурме нового турецкого лагеря.

     Вторая атака Негоештского отряда на Туртукай была первоначально намечена на 7-8  июня, когда главные силы Румянцева осуществляли переправу через Дунай, но Суворов в это время был серьезно болен тяжелой формой лихорадки, а военный совет офицеров отряда счел задачу невыполнимой и отказался от нападения. Возмущенный этим А.В.Суворов, не оправившись от болезни, решил хотя бы и с запозданием, выполнить намеченную задачу. Нападение состоялось в ночь с 16 на 17 июня. 
В тот день А.Суворов лежал, борясь с приступом лихорадки. Получив пакет от главнокомандующего, он встал, поддерживаемый с двух сторон, сел за стол и в присутствии офицеров, склонившись над картой, составил подробную диспозицию предстоящей атаки.

     Ночью, под прикрытием пушечной батареи, русский  отряд начал наступление. Турки отвечали лихорадочным огнем. Преодолев два глубоких рва, перевалив через вал, русские солдаты вступили в рукопашный бой. Они теснили врага, когда турки вдруг бросились в отчаянную контратаку. Наступил решающий момент боя.

     К тому времени Суворов, преодолев лихорадку, смог с помощью адъютанта сесть на лошадь. Как только он оказался в седле, его уже было не узнать. Во главе группы штабных офицеров, не отстававших от него ни на шаг, А.Суворов оказался в самой гуще сражения. Завидев своего командира, который еще утром не мог подняться с постели, солдаты воодушевились. Пехота, поддерживаемая казаками, дружно бросилась в последнюю атаку.

     Турки окончательно дрогнули. Они побежали, бросая оружие. Русским досталось  четырнадцать пушек, множество судов, большие запасы продовольствия, более восьмисот пленных. И это при том, что потери Суворова были ничтожны: всего шестеро убитых и около ста раненых.

Авторитет А.В.Суворова в армии неуклонно  рос. Через некоторое время ему  было поручено очень важное и ответственное  задание: организовать оборону Гирсова - единственного русского пункта на правой стороне Дуная, противостоящего турецким войскам.

     Прибыв  на место, Суворов по обыкновению  незамедлительно принялся за подготовку укрепительных сооружений: велел  построить несколько шанцев, вырыть волчьи ямы, укрепить старый замок, который мог служить надежным укрытием русским войскам. И действительно, в один из сентябрьских дней турецкие войска пошли в атаку. Примерно шесть тысяч кавалеристов и четыре тысячи пехоты строгими рядами наступали на русские позиции. Сражение было яростным и жестоким и вновь из него победителем вышел Суворов, наголову разгромивший наступавших турок.

     Потрясенная этим поражением, Турция заключила  мир на выгодных для России условиях. Согласно подписанному в июле 1774 года в Кучук-Кайнарджи мирному договору к России отошли Керчь, Кинбурн и Азов; находившийся под протекторатом Турции Крым получал независимость, чем были созданы предпосылки для последовавшего спустя 17 лет присоединения Крыма к России.

3. Италийский и альпийский походы

3.1. Италийский поход

     Триумфальный  поход Суворова в Северную Италию начался из глухого Кончанского.

     Он  явился в Петербург исстрадавшийся, полуживой, но могущий духом, с твердой  верой в свою победу на италийских полях. 
Столица Австрии встречала Александра Васильевича Суворова еще более торжественно, чем Петербург. Его популярность в Вене была необыкновенной. Улицы, по которым Суворов должен был проследовать ко дворцу императора Франца, были заполнены народом, и без сопровождения драгун личной императорской гвардии русский фельдмаршал мог вовсе и не добраться до цели.

     Император Франц устроил в честь Суворова пышный прием, где пожаловал ему  чин фельдмаршала Австрии и официально назначил его главнокомандующим  всех сухопутных сил союзной русско-австрийской коалиции.

     После официальной части император  вместе с главой государственного военного совета, именуемого в Австрии гофкригсратом, сам подошел к фельдмаршалу. Он попросил А.В.Суворова, насколько это  возможно, посвятить его в детали предстоящей италийской кампании. 
Суворов ответил, что будет бить врага везде, не давая ему ни минуты времени прийти в себя, будет гнать его, пока не достигнет конечной цели - Парижа.

     Австрийский император, так же, как и гофкригсрат, хотел быть в курсе каждого  шага Суворова, хотел жестоко контролировать его действия, чего фельдмаршал терпеть не мог и с чем никогда бы не согласился.

     В Валеджио Суворов принял рапорт командующего австрийской армией престарелого барона Меласа и произвел смотр его войскам. 
7 апреля в Валеджио собрались все русские полки.

     А.В.Суворов  приказал армии выступать. План его  был ясен и прост: не обращая внимания на французов в Средней и Южной  Италии, побыстрее занять Ломбардию  и Пьемонт. Кто владел Северной Италией, тот неизбежно вынуждал врага  очистить весь Апеннинский полуостров. 
Впереди австрийских колонн Суворов поставил казаков. Бородатые, в невиданной одежде, на своих маленьких лошадках, они были должны произвести впечатление на врага. Казаки должны были быть предвестниками той грозы, которая двигалась с востока.

     Французские войска уже отступали на запад. Командовавший  ими генерал Шерер, зная, с кем  теперь приходится иметь дело, всеми  силами избегал прямого столкновения со стремительно наступавшим Суворовым. Он слал гонцов во все стороны - в  Париж, в Неаполь, в Швейцарию - с просьбами о подмоге. Тем временем союзные войска без потерь освободили Бресцию, окружили и блокировали Мантую, считавшуюся стратегически важным пунктом французской обороны. Еще не было ни одного крупного сражения, а Франция уже начала стремительно терять свои завоевания в Италии.

     15 апреля, спустя десять дней после  появления Суворова в Италии, полностью деморализованный натиском  русского полководца Шерер был  отстранен от командования французскими  войсками. В этот критический момент армию принял генерал Моро. Тот самый Моро, талант которого Суворов оценивал наравне с Наполеоном.

     К тому времени отступающая армия  французов подошла к реке Адда - последнему удобному для обороны  рубежу провинции Ломбардия. И, несмотря на то, что численный перевес был на стороне союзников, Моро принял решение встретить русско-австрийскую армию здесь, на крутом правом берегу реки. Здесь в случае успеха Моро мог соединиться с генералом Макдональдом, выступившим из Неаполя ему на подмогу. В случае поражения армии Макдональда и Моро окажутся отрезанными друг от друга.

     Трое  суток продолжалась битва на берегах  Адды. 
Армия Суворова захватила город Милан и полностью освободила Ломбардию. Как А.В.Суворов и обещал австрийскому императору, он начал свой поход с победной переправы через Адду. Но Франция, хоть и повержена в первом сражении, так легко не отдает своих завоеваний. 
Стремительный успех Суворова не так напугал французов, как австрийский военный совет. Получив от главнокомандующего план дальнейших действий, чиновники гофкригсрата были растеряны. Согласно этому плану Суворов в ближайшие дни собирался перейти реку По, встретить спешащую из Южной Италии армию Макдональда, разбить ее, а затем, перекрыв подход французского подкрепления из Швейцарии, идти на столицу области Пьемонт - Турин, где располагался французский штаб. Захватив Турин, Суворов собирался идти до самого Парижа и затем приступить к освобождению Швейцарии. На борьбу с противником австрийцы готовились потратить месяцы, а то и годы, Суворов же собирался сокрушить его за несколько недель.

     Суворов выполнил решение гофкригсрата, но выполнил лишь отчасти. Он оставил в  Ломбардии более трети армии, не отказавшись при этом от наступательных действий.

     Теперь  русско-австрийская армия не могла  двигаться навстречу Макдональду, не оставляя беззащитными свои тылы. Решено было маневрировать, чтобы не дать Макдональду с юга вдоль подножия Апеннинских гор прорваться к армии Моро. И в то же время не дать армии Моро возможности предпринять атакующие действия.

     В русский штаб были доставлены неверные сведения о передвижении французских войск. И отряд под командованием генерала Розенберга, ожидая встретить под Валенцей лишь небольшой гарнизон, вышел на основные силы французов, а союзная армия оказалась в стороне. Отряд Розенберга оказался под угрозой полного уничтожения.

     К вечеру Суворову стала ясна действительная обстановка, но теперь приходилось  думать не о победе, а как спасти отряд Розенберга. Решительными действиями он сумел свести потери к минимальным  и не дал противнику воспользоваться успехом.

     После окончания боя фельдмаршал был  в ярости. Не столько поражением в бою - это была, в конце концов, всего лишь локальная неудача, - сколько  тем, что она давала гофкригсрату основание и право считать  свои упреки в адрес русского полководца справедливыми и усилить контроль над ним.

     Тактическая победа, одержанная французами, не оказала  заметного влияния на общий ход  военных событий.

     Суворов не только не отказался от мысли  об освобождении Пьемонта, но и планировал это на ближайшие дни.

     Вскоре, вследствие непродолжительной осады, Турин был взят. 
После освобождения Пьемонта почти вся Северная Италия контролировалась войсками, подчиненными Суворову. При этом армия Моро оказалась оттесненной на юг, к Генуе, и отрезанной как от Франции, так и от армии Макдональда.

     В мае французы приступили к воссоединению своих раздробленных  сил. Суворов к этому был готов.

     Армия Макдональда появилась, но левее, чем  можно было предположить, из сорока тысяч французов спустилась с  Эмилианских Апеннин и буквально обрушились на отряды Гогенцоллерна, стоявшие возле Модены на левом фланге обороны австрийцев. Макдональд смял противника и отбросил его за реку По. Австрийцы отступали. Это бы дало Макдональду шанс пробиться наконец-то к войскам Моро, а затем объединенными силами дать Суворову решающее сражение.

     Как только к Суворову поступили сведения о сражении под Моденой, он тут  же собрал военный совет. Вопреки  логике Суворов решил не ждать нападения французов, как предполагали австрийцы, и не стал выравнивать фронт, как надеялись французы. Он выступит навстречу Макдональду, чтобы сразиться с ним до того, как подоспеет из Генуи Моро, а затем повернуть обратно и атаковать войска Моро. Но для этого надо было совершить невозможное. Двадцатитысячная армия должна пройти сотню километров от Александрии до Пьяченцы максимум за двое с половиной суток.