Дворцовые перевороты

    Избрание  герцогини Анны Иоанновны Верховным  тайным советом вызвало необычайное  движение в Москве. Собравшись на свадьбу  и попав на похороны, дворяне очутились в водовороте политической борьбы. Современник, зорко следивший за тогдашни событиями и принимавший в них деятельное участие против верховников, архиепископ новгородский Феофан Прокопович живо рисует в своей записке ход движения: «Жалостное везде по городу явление стало и слышание; куда не прийдешь,  к какому собранию не пристанешь, не иное, что было слышать, только горестные нарекания на осьмиличных оных затейщиков; все их жестоко порицали, все проклинали необычное их дерзновение, несытое лакомство и властолюбие».

    Не  смотря на это Верховный тайный совет  продолжали принимать решения даже без ведома императрицы. У власти оставались исключительно верховники, а  среди них не было продолжателей  дела Петра Великого.

    Анна  Иоанновна, оставаясь вдовой и всегда чувствуя отсутствие семьи, приблизила к себе племянницу, дочь сестры Екатерины и герцога Мекленбург-Шверинского Карла Леопольда – Анну Леопольдовну, хотя Анне на тот момент едва исполнилось 15 лет.

    Царствование  Анны Иоанновны – одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней – сама императрица. Что же представляла собой сама Анна Ивановна?  Анна, по признанию русских историков, имела неуклюжую богатырскую фигуру и грубый мужской голос, который пугал даже гвардейцев. Черствая по природе и еще более очерствевшая при раннем вдовстве среди дипломатических козней и придворных приключений в Курляндии, она привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий. Это была тяжёлая натура.  Это выражается хотя бы тем, что у  Анны во дворце всегда стояло заряженное ружьё, из которого она стреляла из своего окна по летящим птицам. Большим удовольствием для нее было унизить человека, полюбоваться его унижением, потешиться над его промахом. Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, немцы посыпались в Россию, точно сор, облепили двор, обсели престол, забирались на все его доходные места в управлении. «При неслыханной роскоши двора, в казне, - писали послы, - нет ни гроша, а потому никому ничего не платят». Торговля упала.

    При этой императрице начались жесточайшие  казни. Сравнительно «милостивыми»  наказаниями при Анне считалось  урезывание языка, вырывание ноздрей, битьё кнутом. Ссылали массами, и  ссылка получила ужесточенную, жестокую разработку.  В общем, в лице Анны Иоанновны на русском престоле царствовала женщина с типичными чертами крепостницы - помещицы, каких немало было в это время в различных уголках России. Выбравшись случайно на широкий простор безотчетной русской власти, она отдалась празднествам и увеселениям. С ореолом борцов за свободу России пошли на эшафот такие все сильные в прошлом вельможи, как Долгорукие, Голицыны, Волынские.

    Вместе  с Анной в Россию приехал её любимец, недоучившийся студент  Кенигсбергского университета Бирон. О его самоуправстве и жестокости ходили легенды, а в русской истории правление Анны Ивановны получило название «бироновщина». Именно во времена бироновщины в наибольшей степени обострилась неприязнь русских к иностранцам, к их засилью в верховной власти.

    Бирон презрительно относился ко всем русским  и назначал на высшие должности только немцев. Русских же он использовал  только для получения выгоды, нещадно  выбивая из них налоги. Не обошёл вниманием временщик и духовенство. Вскоре многие потянулись в леса к раскольникам. Смерть Анны Ивановны в 1740 году несколько изменила картину.

          5 октября 1740 года анне  Иоанновне за обедом неожиданно  сделалось дурно. 16 октября, будучи  тяжело больной, она подписала  завещание в пользу  Э.И.Бирона, составленное Остерманом. Тяжелая болезнь почек прекратила жизнь Анны Иоанновны на сорок седьмом году 17 октября 1740 года. На другой день после смерти императрицы был опубликован написанный А.П.Бестужевым-Рюминым (врагом Остермана) устав о регентстве Бирона, в котором указывалось на его полновластие в России до исполнения Иоанном (внуком Петра I) 17 – летнего возраста. Даже Бирон, узнав об этом завещании, оторопел. 

    Иоанн VI Антонович

          После кончины императрицы  Анны Иоанновны Российским императором  был провозглашён младенец Иван Антонович. Родителями Иоанна были: 22 – летняя Анна Леопольдовна и 26 – летний светлейший принц Антон Ульрих, герцог Брауншвейг-Люнебургский.

          Страной начал править  Э.И.Бирон. Своё правление он начал  с милостей. Он смягчил судебные кары, отменил несколько смертных приговоров, уменьшил подати. Однако эти меры не доставили Бирону народной любви, которой он добивался. Смерть Анны развязала людям языки, а регентство Бирона было оскорбительным. Даже иностранцы, недавно приехавшие в Россию, не могли не заметить, что на лице каждого из Россиян была написана горесть. Все ожидали волнений. Гвардия зашумела. Герцог Курляндии унизил Русских в глазах всей Европы.

          Гвардия ждала погребения императрицы, чтобы начать действовать  против Бирона и его окружения. Одним  из первых открыто высказал своё негодование  против Бирона, Остермана и генерал-прокурора  Сената князя Никиты Юрьевича Трубецкого поручик  Преображенского полка Пётр Ханыков. Но вскоре Ханыков и его последователи -  Аргамаков, Пустошкин и Семёнов были схвачены министрами Алесем Михайловичем Черкасским и Алексеем Петровичем Бестужевым-Рюминым, верно служившими регенту.

          Началось движение против Бирона. Решался вопрос: кому быть регентом при малолетнем Иоанне. Одни склонились в пользу его матери Анны Леопольдовны, другие – в пользу его отца Антона,  третьи вспомнили, наконец, о Елизавете Петровне – дочери Петра I.

          Произошла ссора Бирона с Антоном и Анной. Был схвачен и допрошен адъютант Антона Ульриха – Петр Граматин. Бирон стал выживать из России Брауншвейгских. В конце октября он пригласил на чрезвычайное собрание кабинет - министров, сенаторов, генералитет. На этом собрании Бирон потребовал от Антона рассказать о действиях противозаконного правителя. Антон во всем признался, расплакался, сообщив, что он задумал провести переворот и завладеть регентством. С «назиданием» выступил А.И.Ушаков, затем Э.И.Бирон.

          Б.Х.Миних тоже не любил  Антона, поэтому фельдмаршал сочинил бумагу от имени того же Антона с отказом от всех воинских чинов. Антон подписал и это прошение. Его «добровольную просьбу» удовлетворили.

          Первая вспышка гнева  против Бирона была потушена, но возмущение в народе осталось. Не доверяя гвардии, в столицу призвали шесть армейских батальонов и 200 драгун. 24 октября ночью стал быстро собираться народ, но драгуны его разогнали.

          Миних рассчитывал не больше, чем имел. Он надеялся получить звание генералиссимуса, а оставался генерал-фельдмаршалом. Но Бирон всячески старался оттеснить Миниха от власти. Тогда фельдмаршал задумал действовать в пользу Анны Леопольдовны и её мужа более решительно. Сделав ставку на них, Миних хотел свалить с престола Бирона и встать на его место. Тогда 7 ноября Миних встретился с Анной. Анна предложила включить в эту борьбу Рейнгольда Густава Левенвольда (своего любовника), но Миних отказался от этой услуги и решил действовать самостоятельно. 8 ноября в 2 часа ночи Миних вызвал своего адъютанта полковника Кристофа Германа Манштейна. Оба сели в карету и поехали в Зимний дворец, где жил малолетний император с отцом и матерью. Вскоре Анна вышла на зов Миниха. После непродолжительных переговоров взяв 80 солдат, фельдмаршал отправился к Летнему дворцу, где жил регент. Охрана Бирона с радостью приняла сторону Анны и Миниха. Фельдмаршал отдал приказ арестовать или убить в случае сопротивления Бирона. Это поручили Манштейну. Еле-еле нашли спальную комнату регента. Бирон и его жена спали крепким сном. Их разбудили. Бирон хотел спрятаться под кроватью, но Манштейн сильно ударил регента.  Повалив Бирона, ему засунули в рот носовой платок, связали руки офицерским платком, завернули в одеяло и в таком виде вынесли во двор. Здесь на него набросили солдатскую шинель, посадили в карету Миниха, куда с ним сел  офицер. Арестованного повезли в Зимний дворец. Манштейн арестовал Густава Бирона, а другой адъютант Миниха -  капитан Кенингфельс арестовал А.М.Бестужева-Рюмина.

          8 ноября в результате  дворцового переворота Бирон  был арестован Минихом. К 6 часам утра всё было закончено, и  Миних явился с докладом к принцессе Анне. Арестованного Бирона решено было отправить в Сибирский городок Пелым. А самой Анне Леопольдовне было «пожаловано» регентство и орден Св. Андрея Первозванного. Ну а дальше всё длилось как обычно после успешного переворота. 22 ноября Анна Леопольдовна произвела награждения. Её супруг герцог Антон Ульрих был объявлен генералиссимусом всех российских сухопутных и морских сил. Миниха решено было  назначить первым министром, а Остермана генерал-адмиралом и кабинет-министром. Головкина же, человека близкого к новой правительнице, но не опасного, назначили на должность вице-канцлера, А.М.Черкасского – великим канцлером, Р.Г.Левенвольде была дана «знатная сумма» на оплату долгов. А.И.Ушаков, М.Г.Головкин и А.Б.Куракин получили орден Св. Андрея Первозванного.

    . Все участвовавшие в аресте  Бирона офицеры, унтер-офицеры  и солдаты были повышены в  звании и щедро награждены  деньгами.  Таким образом, довольны  были все, кроме Миниха, организатора  переворота, так как не осуществилась его надежда на получение звания генералиссимуса. На Миниха досадовал Остерман, ибо тот лишил его должности первого министра. Эта досада вскоре превратилась в ненависть, и генерал-адмирал сумел очернить фельдмаршала в глазах Анны Леопольдовны, на это у него нашёлся единомышленник – принц Антон. Год 1741-й начался борьбой троих – Антона, Остермана и Левенвольде против Миниха. Хитро действовал Остерман. 28 января вышел указ, ограничивавший власть Миниха. Тот решил уйти в отставку.

    Итак, регент Бирон был сослан, Миних  уже не был первым министром и  фельдмаршалом. Бестужева-Рюмина сослали. Кто же остался? Опять тот же самый  Остерман. Никогда ещё он не был  так могущественен, как в первое время после падения Миниха.

    Предсказывали, что это не последний переворот. Хотя Миних и поверг Бирона, он не мог провозгласить себя регентом, поэтому отдал «свою ночную добычу» матери императора с тем, чтобы под именем первого министра управлять Россией. К этому были все основания: у Анны не было никаких способностей к управлению, она была ленива, небрежна и неохотно занималась делами империи. Она целыми днями сидела во внутренних покоях с неразлучной своей фавориткой фрейлиной Юлианой Магнусовной Менгден. Анна не внимала советам опытных государственных мужей и сумела быстро восстановить против себя не только русских, но и иностранцев. В этих условиях и армия, и придворные сановники сплотились вокруг цесаревны Елизаветы Петровны.

    Положение цесаревны Елизаветы при дворе  со дня смерти её матери, императрицы Екатерины I, было сложным и неопределенным. Враждовавшие между собой придворные группировки все дальше оттесняли от престола дочь Петра I. С воцарением Анны Иоанновны Елизавета, жившая в селе Покровское, по воле императрицы переехала в Петербург, где блистала как первая красавица при дворе. По описанию леди Рондо, жены английского посланника, Елизавета отличалась красотой, изяществом, живостью в разговоре и веселостью.

    Анна  Леопольдовна всегда старалась вежливо  обращаться с цесаревной, но всё  же считала её опасной для себя. Поэтому в период правления Анны Леопольдовны Елизавете оказалась в немилости. Приближенные правительницы понимали, насколько опасна для них Елизавета Петровна, имевшая законное право на престол. А русский народ желал освободиться от засилья иностранцев.

    Гвардейцы, в своем большинстве состоявшие из дворян, открыто заявляли о готовности изгнать брауншвейгскую фамилию. Среди  гвардейцев были соратники Петра I, и, естественно, все свои надежды, свою преданность они теперь перенесли  на его младшую дочь Елизавету. Она обладала важным качеством: своей простотой и доступностью она привлекала людей.

          Остерман, занимавший до невозможности  высокие позиции на то время, не мог  ожидать никаких изменений. Но возмездие  неожиданно пришло к нему со стороны  Елизаветы Петровны. Инстинкт самосохранения заставил дочь Петра I действовать. Близкие к цесаревне люди – Михаил Илларионович Воронцов, Алексей Григорьевич Разумовский (фаворит Елизаветы), братья Александр и Пётр Шуваловы, Иоганн Герман Лесток (лейб-медик Елизаветы) начали настаивать, чтобы  Елизавета немедленно с помощью гвардии произвела переворот. Елизавете Петровне тяжело было решиться на это. Но всё-таки, поборов страх, она уступила настойчивым требованиям гвардии. 

         Елизавета Петровна 

    Между 11 и 12 часами ночи 24 ноября 1741 года явились гренадёры, которые поклялись на верность Елизавете. Елизавета плакала, поклявшись, что отменит все смертные приговоры. После молитвы она взяла крест, вышла к гренадёрам и привела их к присяге, сказав: «Когда Бог явит милость свою нам и всей России, то не забуду верности вашей, а теперь ступайте, соберите роту во всякой готовности и тихости, а я сама тотчас за вами приеду».  25 ноября во втором часу ночи Елизавета отправилась в казармы Преображенского полка в сопровождении Михаила Воронцова, Иоганна Лестока и Шварца – своего старого учителя музыки. Прибыв в казармы, Елизавета ещё раз поклялась в верности гвардии, те, в свою очередь, ей, и все отправились в Зимний дворец. По пути арестовали генерал-фельдмаршала Миниха, графа Головкина, барона Менгдена. Под домашний арест был посажен Левенвольде и его друг, генерал-лейтенант Степан Лопухин. 30 гренадёров ушли арестовывать Остермана. Гвардия и Елизавета пришли прямо в караульное помещение Зимнего дворца. Охрана присягнула Елизавете. Однако четыре офицера отказались это сделать, тогда их арестовали. Во дворце никакого сопротивления никто не оказал. Войдя в комнату Анны Леопольдовны, в которой обычно спала также её  фрейлина подруга Юлиана Менгден, Елизавета сказала Анне: «Сестрица, пора вставать». Правительница, проснувшись, сказала ей: «Как, это вы, государыня!». Увидев за Елизаветой гренадёров, Анна Леопольдовна догадалась, в чём дело, и стала умолять цесаревну не делать зла её детям и подруге Менгден. Елизавета отправила её в свой дворец. За нею в двух других санях отвезли туда же маленького Иоанна Антоновича с новорождённой сестрой Екатериной.