Чехов как врач

Санкт-Петербужский северо-запаный университет  им И. И. Мечникова. 

ЧЕХОВ КАК ВРАЧ.

. 
 
 
 

Выполнил студент  :

2 курса 252 группы

Козлов Н.Н. 
 
 
 
 
 
 
 

     Антон Павлович Чехов родился 17 января 1860 г. в Таганроге.

    Дед его, Егор Михайлович Чех, был крепостным помещика Черткова, сын которого был впоследствии очень близок к Толстому.

    Егор  Михайлович за большую по тому времени  сумму — 3500 рублей — выкупился с семьей у помещика и, получив «вольную», стал работать управляющим донскими имениями графа Платова, сына атамана Платова, героя Отечественной войны 1812 г.

    Отец  Антона Павловича, Павел Егорович, поселился  в 1844 г. в Таганроге, где служил у купца Кобылина, а в 1857 г. открыл свою бакалейную лавку. Павел Егорович был женат на дочери таганрогского купца, Евгении Яковлевне Морозовой, от которой имел пятерых сыновей — Александра, Николая, Антона, Ивана и Михаила — и дочь Марию.

    Невесело  протекало детство у Антоши. Отец воспитывал его в большой строгости. В 1869 г. Чехов поступил в Таганрогскую классическую гимназию. Гимназия эта, по воспоминаниям писателя Тан-Богораза, представляла арестантские роты особого рода. «То был исправительный батальон только с заменою палок и розг греческими и латинскими экстемпоралями…» По окончании гимназии Антон Павлович приехал в Москву, где поступил на медицинский факультет Московского университета.

    Почему  он выбрал этот факультет? Биограф Чехова, А. Измайлов, пишет по этому поводу следующее: «…это решение, по-видимому, явилось не случайно, оно было обдуманно: еще в списке учеников, удостоившихся аттестата зрелости, в графе — «в какой университет и по какому факультету или в какое специальное училище желаете поступить» — против имени А.П. значится: «В Московский университет по медицинскому факультету».

    Сам Чехов в своей краткой биографии, переданной Г.И. Россилимо, пишет, что не помнит, по каким соображениям он выбрал медицину, но в выборе никогда не раскаивался.

    В студенческие годы Чехов усердно  изучал медицину, аккуратно посещал  лекции и практические занятия, успешно  сдавал экзамены и в то же время много работал в юмористических журналах. Студента Чехова можно было встретить на сходках и собраниях, но активного участия в жизни студенчества он не принимал, будучи всецело увлечен занятиями и литературной деятельностью.

    Чехову  повезло: на медицинском факультете ему в ту пору довелось слушать корифеев медицины: по терапии — Г.А. Захарьина и А.А. Остроумова, по хирургии — Н.В. Склифосовского, по нервным болезням — А.Я. Кожевникова, по женским болезням — В.Ф. Снегирева, по патологической анатомии — А.Б. Фохта, по гигиене — Ф.Ф. Эрисмана и др.

    Еще в студенческие годы А.П. Чехов устраивал  себе «производственную практику»  и принимал больных в Чикинской  больнице.

    В ноябре 1884 г. А.П. Чехов получил свидетельство, что по надлежащем испытании он определением университетского совета от 15 сентября утвержден в звании уездного лекаря. Вскоре на дверях его квартиры появилась дощечка с надписью: «Доктор А.П. Чехов». Свою практическую врачебную деятельность Антон Павлович начал в знакомой ему Чикинской земской больнице; некоторое время он заведовал Звенигородской больницей. Из Звенигорода он писал Н.А. Лейкину, что волею судеб исправляет должность земского врача. Полдня занят приемом больных (30–40 человек в день), остальное время отдыхает. Однако много отдыхать Чехову не приходилось, так как он не только принимал больных в земской больнице, но и исполнял должность уездного врача, выезжал с судебным следователем на вскрытия, исполнял поручения местной администрации, выступал экспертом на суде.

    Еще в годы учебы в университете стало складываться научное мировоззрение А.П. Чехова.

    На  медицинском факультете Чехов слушал лекции крупнейшего клинициста прошлого века Г.А. Захарьина, которого он высоко ценил. «Из писателей я предпочитаю Толстого, из врачей Захарьина…». «Захарьина я уподобляю Толстому…», — писал Чехов.

    Антон Павлович знал взгляды своего учителя  по вопросам клиники, гигиены и профилактики. Чем зрелее практический врач, — говорил Захарьин, — тем более он понимает могущество гигиены и относительную слабость лечения, терапии. Победоносно спорить с недугами масс может лишь гигиена. Понятно поэтому, что гигиенические сведения необходимее, обязательнее для каждого, чем знание болезней и их лечение.

    Чехову  были знакомы клинические и гигиенические  взгляды другого его учителя — А.А. Остроумова. Определяя свой подход к больному и болезни, этот видный терапевт писал, что цель клинического исследования — изучить условия существования организма в среде, условия его приспособления к ней и расстройства; что среда, изменяя родовые свойства организма, дает ему новые свойства, соответствующие особенностям среды».

    Учителями Антона Павловича были также прогрессивные  профессора Московского университета, видные ученые-медики Ф.Ф. Эрисман и В.Ф. Снегирев. Антон Павлович был учеником выдающегося невропатолога А.Я. Кожевникова и, несомненно, знал его взгляды на роль нервной системы в организме человека. Гордость отечественной физиологии — Иван Михайлович Сеченов — пришел в Московский университет, когда Антон Павлович был уже врачом. Можно, однако, не сомневаться, что Чехов знал и его труд «Рефлексы головного мозга» и другие работы в области физиологии, прославившие на весь мир русскую науку.

    Близкое знакомство с философскими и научными взглядами этих ученых способствовало формированию у Чехова передового, материалистического мировоззрения, поэтому и к вопросам медицины он подходил с прогрессивных позиций. «…Люди, которые способны осмыслить только частное, — писал Чехов Суворину в 1888 г., — потерпели крах. В медицине то же самое. Кто не умеет мыслить по-медицински, а судит по частностям, тот отрицает медицину. Боткин же, Захарьин и Пирогов, несомненно, умные и даровитые люди, веруют в медицину, как в бога, потому что доросли до понятия «медицина».

    После окончания университета Чехов занимался практической медициной, много писал в юмористических журналах и газетах. Однако мало кто знал о его глубоком интересе к вопросам истории медицины.

    Еще студентом четвертого курса он задумал  написать с братом Александром «Историю полового авторитета с естественно-исторической точки зрения». По окончании университета он стал деятельно собирать и разрабатывать материалы для научного исследования — «История врачебного дела в России».

    Чеховым была проделана большая и серьезная  подготовительная работа, свидетельствующая о его исследовательских способностях и глубоком научном интересе. Он углубленно изучал древние рукописи, церковное и гражданское зодчество, каноны, славянскую мифологию. Чехова интересовало все, что могло пролить свет на жизнь России древних и средних веков, на ее нравы и обычаи, на применявшиеся тогда врачебные средства. Он внимательно изучал работы археологов, историков, этнографов; отражение вопросов медицинской практики он пытался найти не только в древних лечебниках, но и в фольклоре, в легендах, народных притчах, песнях, пословицах, заговорах.

    Чехов, видимо, очень интересовался историей Лжедмитрия. Спустя несколько лет он пишет Суворину, что изыскания привели его к убеждению, что Лжедмитрий был действительно самозванцем и вот почему. У настоящего царевича Дмитрия была наследственная падучая болезнь, «которая была бы у него и в старости, если бы он остался жив. Стало быть, самозванец был в самом деле самозванцем, так как падучей у него не было. Когда случится писать об этом, то скажите, что сию Америку открыл врач Чехов».

    Высказывания  Чехова по различным вопросам медицины и его врачебные советы свидетельствуют о том, что он прошел хорошую школу, в основе которой заложено ясное понимание важности профилактики и гигиены в деле оздоровления человека и широких масс населения.

    Редактору «Русских ведомостей» В.М. Соболевскому Чехов советует «ходить пешком, не утомляться, не есть горячего. Ванны и обтирания». Писателю Д.В. Григоровичу Чехов также советует поменьше курить, не пить квасу и пива, не бывать в курильнях, в сырую погоду одеваться потеплее, не читать вслух и не ходить быстро. Когда Чехов давал всем им, пожилым людям, эти советы, то учитывал, что самым важным для них являются не столько лекарства, значение которых Чехов, конечно, не отрицал, а гигиенический образ жизни, сохранение душевного покоя, под которым он понимал бережное отношение к нервной системе.

    Подтверждение того, что Чехов придавал большое  значение роли нервной системы, мы находим  в высказываниях земского врача  П.А. Архангельского, близко знавшего Антона Павловича в первый период его практической врачебной деятельности. «Душевное состояние больного всегда привлекало особенное внимание Антона Павловича, — Писал Архангельский. — Наряду с обычными медикаментами, он придавал огромное значение воздействию на психику больного со стороны врача и окружающей среды».

    Верный  лучшим традициям отечественной  медицины, Чехов-врач понимал, что лечить надо не только местное заболевание, а человека в целом.

    На  протяжении всей своей жизни, вплоть до ялтинского периода, когда Чехов был уже тяжело болен, он много времени отдавал практической медицине. Уже будучи знаменитым писателем, Чехов продолжал оставаться и врачом-практиком.

    Об  этом следует писать не только потому, что эта сторона жизни А.П. Чехова освещена недостаточно, но и потому еще, что некоторые биографы Чехова считают, что, став писателем, он практической медициной занимался между прочим, дилетантски, что работа врача тяготила его. Но это не так. Антон Павлович как-то писал Суворину: «…Я чувствую себя бодрее и довольнее собой, когда сознаю, что у меня два дела, а не одно. Медицина — моя законная жена, а литература — любовница. Когда надоест одна, я ночую у другой. Это хотя и беспорядочно, зато не так скучно, да и к тому же от моего вероломства обе решительно ничего не теряют…»

    У Чехова в его переписке с родными, друзьями в иные минуты действительно  прорывались нотки и усталости, и раздражения, которые вызывались его врачебной работой. Но если письма Чехова читать внимательно, если иметь в виду ту обстановку, в которой он жил и работал, то перед нами раскроются подлинные мысли и чувства писателя.

    1892 год. Чехов живет в новом имении Мелихове. У него много творческих замыслов, он мечтает и о том, чтобы серьезно заняться медициной. В Мелихове стояли погожие летние дни. Все как будто складывалось благоприятно для хорошего отдыха и работы. Но неожиданно на горизонте появились зловещие тучи: на Серпуховский уезд надвигалась страшная гостья — холера… Конец отдыху и писательству: в Чехове заговорил врач-гражданин.

    Чехов работал с напряжением всех своих  физических и духовных сил. «Он разъезжал  по деревням, принимал больных, читал  лекции, как бороться с холерой, сердился, убеждал, горел этим. Но, конечно, не писать он не мог. Он возвращался домой  измученный, с головной болью, но держал себя так, будто делал пустяки, дома всех смешил — и ночью не мог спать или просыпался от кошмаров».

    Зимой того же года он принимал активное участие  в помощи голодающим в Нижегородской  и Воронежской губерниях, а незадолго до этого побывал на острове Сахалине, где также работал с огромным напряжением и откуда, несомненно, приехал с зачатками болезни, которая раньше времени свела его в могилу.

    В свете этих факторов станут ясными и по-человечески понятными те нотки раздражения, которые встречаются в письме Чехова, измученного и уставшего от ежедневных хлопот. Естественно, что по ночам он боялся и собачьего лая, и стука в ворота, означавших продолжение работы после тяжелого дня.

    Имеются свидетельства людей, близко знавших  Антона Павловича, которые решительно утверждают, что Чехов любил давать врачебные советы, охотно занимался врачебной деятельностью. Так, например, писатель А.И. Куприн указывал: «…Доктора, приглашавшие его изредка на консультации, отзывались о нем как о чрезвычайно вдумчивом наблюдателе и находчивом, проницательном диагносте».

    Антон Павлович внимательно следил за достижениями медицинской науки. Он аккуратно  выписывал медицинские журналы, следил за всеми открытиями в области медицины, мечтал в Ялте приехать в Москву, «поговорить о Мечникове», пытался положить начало в Москве научному институту для усовершенствования врачей. Чехов следил за замечательными открытиями русского ученого И.И. Мечникова. Незадолго до своей смерти он писал из Ялты М.А. Членову: «Мне хотелось бы поговорить с Вами о Мечникове. Это большой человек. Оправдываются ли надежды на прививку?»

    Мешала  ли медицина Чехову-писателю? И мешала, и помогала. Мешала потому, что отнимала драгоценное время и силы от самого важного и главного в его жизни — писательства. Но медицина и помогала Чехову, ибо, по его собственному признанию, обогащала его научным пониманием психологии человека и интимных сторон его внутреннего мира.