Борьба  за власть: Сталин и  его окружение  после войны (часть  первая)

Обстоятельства  политической борьбы, развернувшейся в высших политических кругах после победы в Великой Отечественной Войне, практически остаются малоизвестными современному обществу.

В ходе политических баталий не стоял вопрос о том, кто будет во главе государства: после победы над троцкистско-зиновьевской оппозицией и Бухариным позиции Сталина были незыблемы. Теперь в борьбе участвовали группировки вокруг «вождя», который, умело манипулируя людьми и руководствуясь обстановкой, выдвигал на ведущие позиции тех, кто был ему выгоден.

Первый звонок к начавшемуся вскоре переделу сфер влияния прозвенел в октябре 1945г., когда со Сталиным случился инсульт. Его заместителем на время реабилитации после болезни стал В. М. Молотов, занимавший пост наркома иностранных дел. Он был старым партийцем, преданным делу коммунистического строительства и верным соратником Сталина.

Поскольку еще  раньше Сталин стремился не допустить  усиления кого-то из фаворитов, то и  во время болезни все вопросы  государственного правления Молотов  был вынужден решать после совещания  с другими членами так называемой «четверки» - Маленковым, Берией и Микояном.

Однако Молотов  допустил две роковые ошибки за короткое время своего правления, которые  ослабили его позиции среди высших руководителей государства. В ноябре 1945г. Молотов дал санкцию газетам  опубликовать выдержки из интервью Черчилля, в котором английский политик признавал большую роль Советов и лично Сталина в победе над нацизмом. Сталин был в гневе, поскольку «восхваление это нужно Черчиллю, чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношение к СССР», а публикация таких фрагментов является «угодничеством перед иностранцами». Второй, более существенной ошибкой, стала попытка поднять «железный занавес», разрешив западным журналистам отправлять корреспонденцию из Москвы без дополнительной цензуры. Такой шаг был встречен на Западе с понимаем и одобрением, однако уже вскоре в некоторых западных газетах прозвучали предположения, что больной Сталин более не способен управлять Советским Союзом, а реальная власть находится отныне в руках Молотова.

После того, как Сталин узнал о факте таких  публикаций в западной прессе, влияние  и позиции Молотова были сведены  на нет. Сталин написал «четверке» две  телеграммы, в которых жестоко  обличал недальновидность Молотова и потворство «тройки». Теперь старая, связанная пуповиной с революцией, гвардия большевиков, лидером которой был Молотов, отошла на второй план. Отныне за реальную власть боролись другие люди.

Во главе  первой группировки стали Г.М. Маленков и Л.П. Берия. Маленков был видным партийным деятелем и занимал ключевой пост в аппарате ЦК - заведующего Отдела руководящих парторганов. Выгода этой должности, как и раньше позиция Сталина в ходе борьбы за власть в конце 20-начале 30-х.гг., состояла в тесной связи с партийным аппаратом, которым можно было манипулировать при решении соответствующих политических задач. Берия же руководил НКВД.

Берия и Маленков в силу служебных обязанностей тесно  взаимодействовали с 1938г., что позволило  им впоследствии максимально политически  сблизиться. И хотя после Пленуме ЦК ВКП (б) в марте 1946г. Маленков вроде бы достиг большой власти, но уже через два месяца в результате политических интриг он начал терять влияние и утратил все ключевые посты. Такая же судьба ждала Берию. Это было связано в первую очередь с тем, что после войны Сталин постарался «осадить» генералитет и в первую очередь самого влиятельного маршала - Жукова. Но он не забыл и тех, кто «курировал» генералов в тылу. Ослабление группировки Маленкова-Берии было неизбежно связано с усилением другого видного партийца и соперника Маленкова - А.А. Жданова.

После убийства С.М. Кирова, которое стало поводом  для больших чисток 30-х гг., на вершину партийной организации  в Ленинграде взошел Жданов. В 1939г. он стал членом Политбюро. Вокруг него образовалась целая группа влиятельных лиц, которые с 1946-1949гг. занимали ключевые посты в СССР, среди которых в первых рядах значился талантливый экономист, руководитель Госплана и первый заместитель Председателя Совмина Н.А. Вознесенский, а также видные партийцы - А.А.Кузнецов и М.И. Родионов. Особенно важным в партийной борьбе был Кузнецов, который занимал важнейший пост в аппарате - начальника Управления кадров ЦК. Он лично контролировал деятельность спецслужб, репрессивных органов и юстиции. Группа Жданова-Вознесенского по сути контролировала верхушку властных структур СССР. Есть все основания полагать, что в эти годы Сталин видел в Жданове или Вознесенском возможного преемника.

В отличие  от Вознесенского и Кузнецова  Жданов был публичной фигурой, поскольку  его непосредственной функцией было формирование партийной идеологии. Именно с его именем связаны скандальные «культурные» постановления. В августе 1946г. вышло постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в результате которого под градом критики оказались Зощенко и Ахматова. Позже началось «развенчание» профессуры и композиторов, в первую очередь Прокофьева и Шостаковича. Но «счастье» ленинградской группы было недолгим. 30 августа 1948г.

О привязанности  главного идеолога партии Жданова к  алкоголю было хорошо известно. Это сказалось на постоянных проблемах с сердцем и гипертонией. В августе 1948г. Жданов скончался. 
 
После смерти идеолога вновь усилились позиции группы Маленкова-Берии. Маленков вернул себе пост начальника Управления кадров. Теперь он находился в открытой конфронтации с Вознесенским, поскольку они оба считались возможными наследниками «вождя». Но в этой борьбе Маленков смог надавить на самое уязвимое место «ленинградской группировки». 
 
Сталин был ярым борцом с любой фракционностью в партии. По его мнению, сила ВКП (б) заключалась в четко выраженном и поддерживаемом всеми членами партии магистральном пути. А поскольку все основные члены группы Жданова-Вознесенского были выходцами из ленинградской парторганизации, то у Маленкова были все основания указать Сталину на возможную внутрипартийную оппозицию. «Вождь», видимо, сам был не вполне доволен растущим влиянием ленинградской группы на всех фронтах, поэтому позволил начать расследование. 
 
В феврале 1949г. Политбюро занимался обсуждением вопроса «об антипартийных действиях» «ленинградцев», после чего в «оппозиционный» город был отправлен Маленков. В результате допросов, проходивших при помощи хорошо известных всем способов, ему удалось выбить показания, что в городе бушевали «английские шпионы» и «великодержавные шовинисты». Это позволило накрыть всю ленинградскую группу. Сразу были арестованы Кузнецов, Родионов, Попков и другие видные партийные деятели. Одновременно были предъявлены явно надуманные обвинения Вознесенскому о намеренном искажении отчетности и утере документов Госплана. Отныне официально дело ленинградской партгруппы и дело Госплана были объединены. После крайне жестоких пыток родственников и друзей «подозреваемых» были добыты все необходимые показания. 1 октября 1950г. был оглашен приговор, заранее утвержденный Сталиным: Вознесенского, Кузнецова, Родионова и их ближайших сподвижников приговорили к расстрелу. Примерно через час приговор был приведен в исполнение. 
 
Внешне падение «ленинградцев» означало победу Берии и Маленкова. Но такое утверждение обманчиво. Борьба, режиссером которой был Сталин, только начиналась.

Борьба  за власть: Сталин и  его окружение  после войны (часть  вторая)

В послевоенные годы чрезвычайно возросла роль Министерства Государственной Безопасности (МГБ) и лично его начальника - В.С. Абакумова. Уже в конце 1945 года Л.П. Берия  был освобожден от поста наркома  внутренних дел, что неизбежно вело к росту влияния другого «силового» ведомства - МГБ. За 1946-1947 гг. к МГБ перешли многочисленные функции, ранее относившееся к деятельности МВД. Руководитель же МГБ был непосредственным исполнителем всех крупных процессов, которые состоялись после войны. Он вел расследование «дела авиаторов», готовил расправу над Жуковым, собирал компромат на Маленкова (что отразилось на ослаблении позиций последнего после 1946 года) и, наконец, курировал уничтожение «ленинградцев». Абакумов был верным псом Сталина, который преданно выполнял все поручения своего прямого начальника. 
 
В декабре 1947 года МГБ получило новое задание. Были арестованы сотрудник Института экономики Академии наук СССР Гольдштейн и сотрудник Института экономики Академии наук СССР Гринберг, которые были активными участникам Еврейского антифашистского комитета, возникшего еще в годы войны по прямому поручению советского руководства. Причиной их задержания послужила дружба с родственницей Сталина Е.А. Аллилуевой, которую «вождь» также велел заключить под стражу, поскольку она «на протяжении ряда лет устраивала антисоветские сборища, на которых распространяла гнусную клевету в отношении главы Советского правительства». Сталин всячески скрывал любую информацию о своей семье и после того, как в конце 1947 года в западной прессе появились публикации о его родственниках, взбешенный «глава правительства» приказал найти информаторов. На допросах Аллилуева призналась, что Гольдштейн спрашивал ее о Сталине и его семье. После этого судьба Гольдштейна и всего Еврейского антифашистского комитета была решена. Никакое «вмешательство» в личную жизнь Сталина не считалось допустимым, а для уничтожения Комитета было достаточно обвинения об антисоветской деятельности и шпионаже, ведь еще в годы войны по заданию советского правительства ЕАК напрямую контактировал с евреями Америки с целью получить значительные денежные средства на военные нужды. 
 
Руководителем ЕАК был знаменитый театральный режиссер С.М. Михоэлс, который имел достаточный  личный авторитет и харизму. Именно его Сталин поручил Абакумову уничтожить первым. В Минске, куда в январе 1948 года, собирался выехать Михоэлс, было решено инсценировать несчастный случай. После нескольких неудачных попыток был разработан план, по которому поздним вечером 12 января Михоэлса приглашали в гости. Для этого МГБ прислало за режиссером специальную машину, а сопровождать его до места назначения должен был агент Министерства Голубов. Их вместе привезли на дачу на окраине Минска, где сотрудники МГБ убили не только режиссера, но и своего коллегу: их бросили под грузовой автомобиль. После этого обезображенные тела Михоэлса и Голубова были выброшены на одной из окраинных улиц города. Чуть позже всем участникам этой операции Сталин вручил государственные награды. 
 
В конце 1948 года ЕАК был распущен. Некоторые видные сотрудники Комитета была арестованы; им вменяли «традиционное» обвинение в измене родине и шпионаже. Антисемитизм стал важным фактором в политической борьбе вокруг Сталина. Кагановича освободили от политически значимых должностей; под ударом оказались Ворошилов и Молотов, женатые на еврейках. Жену последнего - П.С. Жемчужину - даже арестовали. Для Ворошилова, Кагановича и Молотова подобная антисемитская кампания грозила в лучшем случае потерей позиций, в худшем - преследованиями и расстрелом. 
 
Однако МГБ не удалось насытить формальную сторону обвинения хоть какими-то фактами. В этом даже не помогали систематические пытки. Расследование зашло в тупик. И тогда Сталин нашел фантастический по своей жестокости выход. 
 
Очевидно, что расширение полномочий МГБ и растущее его влияние на политическую жизнь в стране беспокоили Сталина. Не будем забывать о том, что отношения между всесильным МГБ и ослабленным МВД были, мягко говоря, непростыми. Во всяком случае хорошо известно, что руководство МВД в личных письмах неоднократно указывало Сталину на «неблагонадежность» МГБ и его руководителя. В падении Абакумова были также заинтересованы многими партийные деятели, например, Маленков, поскольку собранный Абакумовым на него компромат всегда мог быть использован в самый неподходящий момент. И тогда Сталин решил связать дело ЕАК с Абакумовым. 12 июня 1951 года Абакумова привезли в «особую тюрьму», где под стражей сидели «партийные преступники». Тогда еще даже не существовало формального предлога для преследования Абакумова. Но вскоре он обнаружился. 
 
Сотрудник МГБ и непосредственный подчиненный Абакумова М.Д. Рюмин написал донос на своего шефа. Рюмин утверждал, что Абакумов специально тормозил расследование дела о «еврейском националисте» враче Этингере. Из доноса Рюмина следовало, что Этингер и другие «еврейские» врачи могли заниматься террористической деятельностью, направленной на подрыв политической стабильности внутри СССР. После этого судьба МГБ и его руководства была решена. В Министерстве начались масштабные чистки, с помощью пыток и других приемов следователи выбивали показания из своих бывших товарищей. На Абакумова «повесили» и нераскрытые дела, и применение «несудебных» методов ведения допроса, и традиционный шпионаж. Вместе с ним были арестованы высшие чины Министерства. Но для полноты картины Сталину не хватало одной маленькой детали. В 1952 года он вспомнил о письме Л. Тимашук. 
 
Донос Тимашук о том, что при лечении Жданова мнение врачей не было единым, послужило главным «медицинским» доводом обвинения. Получалось, что врачи-«националисты», за которым стоял Абакумов, специально убили Жданова. А уже после этого не было ничего легче, чем объяснить все смерти видных коммунистов террористическими происками «врачей-вредителей». После этого следователи обрушились на чекистов-евреев. Особенно ценными для составления нужной им картины оказались показания Л.Л. Шварцмана, который сломался после многочисленных пыток. Он сдал всех своих товарищей и заявил, что в МГБ при помощи «врачей-вредителей» планировали уничтожить все высшее политическое руководство страны, прежде всего Маленкова. Усердное исполнение приказаний Сталина и полная преданность «вождю» обернулись против МГБ. 
 
В октябре 1952 года Сталин провел свой последний, XIX, партийный съезд. На нем он не касался «дела Абакумова-Шварцмана» и «дела врачей», однако обрушился с критикой на старую большевистскую гвардию, прежде всего на Молотова и Микояна. После такого публичного унижения над ними нависла угроза репрессий. В опале также оказались Ворошилов и Маленков. Удивительным для соратников Сталина прозвучало предложение расширить состав Президиума ЦК и Секретариата, включив в него новых людей. Скорее всего «вождь» хотел создать альтернативу сложившейся после войны группе партийных функционеров и впоследствии заменить их на новых верных ему людей. Что-то похожее происходило в 30-х гг., когда старые соратники Сталина были расстреляны и уничтожены, а на их место вступили те же Маленков, Берия и другие. Теперь уже над ними навис дамоклов меч, а о возможных последствиях репрессий они знали слишком хорошо. Больше всего за свою судьбу должен быть беспокоиться Берия, поскольку в начале февраля 1953 года новый руководитель МГБ Игнатьев отправил Сталину протоколы допросов министра госбезопасности Грузии Рухадзе. В них содержались достаточные сведения для того, чтобы начать преследование самого Берии. Более того, скорее всего это так называемое «мингрельское дело» было напрямую связано с прямым заказом Сталина против Берии. Однако новым кровавым планам Сталина не удалось сбыться. 5 марта 1953 года режиссер этого жуткого спектакля скончался.

Борьба  за власть: Сталин и  его окружение  после войны (часть  третья)

С середины февраля 1953 года Сталин был на «ближней»  даче в Кунцево. В течение двух недель охрана не видела его. Только 1 марта  один из охранников решил под благовидным предлогом зайти в кабинет «вождя». Увиденная картина потрясла его: на полу лежал задыхающийся Сталин. 
 
Охрана сразу позвонила «наверх». Берия и Маленков появились на «ближней» даче раньше остальных и чуть позже, отдав распоряжение не беспокоить Сталина, уехали. Только в 7 часов утра следующего дня, 2 марта, туда прибыли врачи, а с ними те же Берия и Маленков, а также Хрущев. К 10 часам подъехали остальные члены Политбюро. С этого момента, когда врачи ясно дали понять, что Сталин при смерти, его бывшие соратники начали делить власть. 
 
Как известно, Сталин не оставил политического наследника. Жданов умер в 1948 году, а самого возможного из наследников - Вознесенского - Сталин уничтожил самостоятельно. В последние годы жизни Сталин утратил доверие к старой большевистской гвардии и открыто называл Молотова, Микояна и Ворошилова шпионами. Еще при живом Сталине, 5 марта в 20 часов началось внеочередное и совместное заседание Пленума ЦК, Совмина и Президиума Верховного Совета. На нем председателем Совмина был назначен Маленков. Наряду с Маленковым по итогам заседания заметно усилили свои позиции Берия, Хрущев и военный министр Булганин. Собрание закончилось около 9 часов вечера. А уже через час Сталин умер. 
 
После этого состоялось еще одно совещание, уже в кабинете Сталина. Ведущую роль в разд еле власти играл Берия. Как зафиксировали секретари, всегда первым порог сталинского кабинета переступал именно он. С самого начала Берия пытался показать независимость и превосходство над остальными членами Политбюро. 
 
Уже в середине марта установился «триумвират»: Маленков, как председатель Совмина и Президиума ЦК, Хрущев, как секретарь ЦК КПСС, и Берия, как глава МВД. И хотя между ними устанавливалось равенство, Берия попытался сконцентрировать максимально возможную власть в своих руках. 
 
После «закрытого доклада» Хрущева на XX съезде в 1956г. и в ходе всей «оттепели» о Берии создалось представление как об «изменнике» и главном, наряду со Сталиным, организаторе массовых репрессий в 30-е и 40-е гг. Показательным примером может служить статья о Берии в Большой Советской Энциклопедии, которая вышла в начале 1950-х гг. В ней его называли «верным учеником» и «ближайшим соратником» Сталина, а уже после падения главы МВД всем подписчикам БСЭ было рекомендовано вырезать соответствующие страницы. Так, о некогда Герое Социалистического Труда, маршале Советского Союза и кавалере всех возможных наград в одночасье стали говорить как о предателе. Ситуация, как это часто бывает, представляется несколько более сложной, хотя ничто не способно оправдать кровавые преступления Берии. 
 
Продолжение политики Сталина грозило стране непоправимым бедствием. Сельское хозяйство было, по сути, уничтожено. Непомерные налоги давили на крестьян. Не хватало продольствия. Население устало от постоянного страха и бесконечных арестов по анонимным доносам. По замечанию одного историка, в стране существовало две армии: одна, которая «фактически существовала по штатам военного времени», а другая - огромная армия заключенных, занятая на «великих стройках коммунизма». Было очевидно, что жить без торговли и полностью отказаться от товарно-денежных отношений, как предлагал Сталин, невозможно. СССР были нужны коренные реформы, и не только социально-экономические. Окружение Сталина прекрасно осознавало необходимость отказа от культа личности, который довлел над страной без малого 30 лет. Поэтому, похоронив с большими почестями «вождя народов», те же Берия, Маленков и Хрущев решили постепенно отказаться от прежней политики. Первым об этом заявил Маленков, но действительно осуществлять новую политику стал Берия. 
 
Уже в се редине марта 1953г. начинаются попытки добиться реабилитации жертв сталинского террора. Став министром внутренних дел, Берия первым же приказом постановил пересмотреть особо важные дела - «дело врачей-вредителей», дело МГБ и многие другие. 2 апреля он подал в Президиум ЦК записку, в которой рассказал о причинах убийствах С. Михоэлса и его подготовке. Подлинными организаторами этого преступления назывались Сталин, Абакумов и помощники министра МГБ. В своих «расследованиях» Берия указывал, что по воле Сталина следователи МГБ под пытками выбивали нужные им показания и таким образом фабриковали обвинения. Это стало прямым ударом по новому министру МГБ Игнатьеву, который был смещен с должности секретаря ЦК. 
 
Достижением политики Берии стала массовая амнистия. По данным, которые Берия предоставил Президиуму ЦК КПСС, к 1953 году в лагерях находилось около 2,5 млн человек. При этом значительная часть заключенных была осуждена на небольшие сроки за не самые тяжкие преступления. По предложению главы МВД, в конце марта 1953г. из лагерей было освобождено более 1 млн человек, однако не подлежали амнистии убийцы, бандиты и те, кто оказался за решеткой по печально известной 58-й статье (политические преступления). Заметим также, что значительная часть «силовиков», которые были осуждены по «делу Абакумова-Шварцмана», а позже реабилитированы, вернулись на работу в органы. Это создало взрывоопасную ситуацию, когда рядом работали те, кто сажал и пытал, и те, кого сажали и пытали. Это не способствовало прочности позиций Берии внутри своего министерства. 
 
Берия стремился контролировать не только внутреннюю, но и внешнюю политику. В месяцы его краткого правления была сделана попытка примириться с Югославией Иосифа Броз Тито, с которой Сталин испортил отношения. Берия весьма агрессивно выступил против коллективизации и индустриализации в ГДР и Венгрии и даже, более того, заявил о необходимости отказаться от «ускоренного курса на строительство социализма» в ГДР в условиях, когда отток населения в ФРГ приобрел устрашающий характер, а уровень жизни упал до рекордно низкой отметки. Однако все эти меры, которые принимались с учетом политической обстановки, не нашли поддержки среди других политических деятелей СССР. И дело не столько в их «не-коммунистической» направленности, о которой говорилось официально, сколько в сведении личных счетов с самим Берией. 
 
Политика Берии встретила сопротивление 3-х могущественных фигур на советском политическом Олимпе. Это были Маленков, Хрущев и Булганин. В связи с пересмотром старых сталинских процессов ни Маленков, ни Хрущев не могли чувствовать себя спокойно. Так или иначе, материалы следствия по делу МГБ, по делу врачей и по другим процессам доказывали прямой контроль Маленкова за работой карательных органов. Существенным ударом по позициям Маленкова стало смещение «его» человека - министра МГБ Игнатьева - с ряда постов в партии. Дальнейшее расследование преступной деятельности следователей МГБ могло привести к их покровителю - Маленкову. Примерно схожая ситуация сложилась вокруг Хрущева. По всей видимости, пользуясь служебным положением, Берия стал собирать компромат на Хрущева и особенно активно изучал материалы, свидетельствующие о работе секретаря ЦК на посту первого секретаря Компартии Украины. А служебные «грешки» за Хрущевым водились немалые. Без поддержки же военного министра Булганина свержение Берии было бы невозможно. 
 
26 июня 1953г. Берия был арестован. При этом существует устойчивое мнение, что арест главы МВД не был тщательно спланирован, и поэтому заговорщики некоторое время не знали, что с ним делать. Поэтому в начале июля был созван Пленум ЦК КПСС, на котором решалась его судьба. Несмотря на многочисленные покаянные письма к бывшим соратникам, Берия не мог быть услышан. На Пленуме Берия был осужден как отступник от марксистко-ленинских принципов государственного строительства, предатель и убийца. В декабре 1953г. на закрытом заседании Верховного Суда СССР по 58-й статье к расстрелу были приговорены Берия и его ближайшие сподвижники. Так был ликвидирован один из членов «несостоявшегося триумвирата». Уже совсем скоро Хрущев добьется победы над Маленковым и станет единоличным правителем СССР. 
 
В довершение рассказа осталось сказать о судьбе бывшего министра МГБ Абакумова. Арестованный еще при Сталине, он в течение 2-х лет дожидался приговора. За это время политическая конъюнктура резко изменилась: некогда арестованные сотрудники министерства были отпущены на свободу, возникло устойчивое мнение о фальсификации дела МГБ. И все же на ситуацию с Абакумовым это не могло повлиять: с одной стороны, было слишком хорошо известно о причастности Абакумова к кровавым судам послевоенного времени, а с другой - в случае выхода из тюрьмы, он имел все возможности отправить на дно своих преследователей. Процесс над Абакумовым и итоговый приговор лучше всего характеризуют жестокость политической борьбы в верхах Советского государства: арестованный за участие в «ленинградской антипартийной группе», в декабре 1954г. он был расстрелян по обвинению в фабрикации «ленинградского дела». 
 
 

Ованес Акопян, 
историк, аспирант МГУ им. М. В. Ломоносова