Вольтер

Содержание

Биография…………………………………………………..……………….3

Эпоха, в которую жил  Вольтер……………………………...…………….5

Политически и правовые взгляды  Вольера……………………..………..7

Список использованной литературы…………………….………………11

Биография

Вольте́р (фр. Voltaire; 21 ноября 1694, Париж, Франция — 30 мая 1778, Париж, Франция; имя при рождении Франсуа-Мари Аруэ, фр. François Marie Arouet; Voltaire — анаграмма  «Arouet le j(eune)» — «Аруэ младший» (латинское написание — AROVETLI) —  один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, поэт, прозаик, сатирик, историк, публицист, правозащитник; основоположник вольтерьянства.

Вольтер - поэт, драматург, романист, критик, историк, философ, социальный реформатор. Он выступал во всех умомянутых амплуа, не преуспев серьезно ни в одном. Однако все, за что он брался, отмечено блеском, напором, гибкостью и утонченностью, так что он не без основания  был признан самым универсальным  гением своей эпохи. Его подлинное  имя Мари Франсуа Аруэ. Вольтер - всего лишь псевдоним, о происхождении  которого было выдвинуто множество  предположений.

Вольтер родился в 1694 году в Париже в семье буржуа. Отец его был нотариусом. Вольтер учился у лучших педагогов того времени - иезуитов. Их набожность была вне всякой критики, а вот литературная подготовка - солидной. Когда Вольтер в семнадцать лет закончил школу, его отец непременно пророчил ему карьеру юриста, но Вольтер заупрямился, получая больше удовольствия от общества вольнодумцев из литературного кружка. Вскоре он приобрел репутацию острослова, молодого человека с радикальными взглядами и авторами сатирических стихов. И действительно, Вольтер настолько преуспел в этом, что ему приписали несколько анонимных поэм, автором которых он вовсе не был. Одна из них - сатира на социальные злоупотребления того времени - стоила ему одиннадцати месяцев заключения в Бастилии. И хотя условия содержания там были довольно сносными, принося скорее нравственные, чем физические страдания, Вольтер испытал ненависть к деспотическим действиям властей, и эта ненависть стала главным чувством его жизни.

 После освобождения  он поставил пьесу "Эдип", содержащую критику языческого  суеверия, которая в действительности  была направлена против религии  его собственного времени. Кроме  того, он написал первый вариант  своей эпической поэмы о Генрихе  IV, которая впоследствии стала  известна под названием "Генриада". Эти произведения, написанные Вольтером  в возрасте от двадцати до  тридцати лет, принесли ему  благосклонность короля и звание  ведущего писателя Франции. Вскоре  Вольтер вновь впал в немилость:  после личной ссоры с молодым  дворянином шевалье де Роганом  он был публично избит слугами  шевалье и вновь брошен в  Бастилию. Хотя Вольтер и жаждал отмщения, но предпочел жить свободно и в 1726 году уехал в Англию, где оставался три года. О нем говорили: "Вольтер покинул Францию поэтом, а возвратился мудрецом". Действительно, Англия приумножила его опыт. Здесь Вольтер изучил новый язык, новую литературу и мог говорить все, что хотел, не опасаясь ареста. Он подружился с видными писателями того времени, таланты которых были сходны с его собственными. Он изучал работы Ньютона, смотревшего на мир как на упорядоченную и рациональную структуру, управляемую законами физики. Здесь Вольтер познакомился с деистами типа Шефтсбери, учившими, что человек может быть добродетельным и почитать Бога без помощи Священного писания и церкви. Особо большое влияние оказал на него философ, рационалист-эмпирик Джон Локк.

 В 1729 году Вольтер  возвратился во Францию и продолжил  свою блистательную карьеру. К  этому времени, благодаря королевским  привилегиям и удачным капиталовложениям,  он был на пути к тому, чтобы  стать богатым. Годы с 1734 по 1745 он провел в комфорте в  качестве признанного любовника  и постоянного обитателя дома  маркизы дю Шатле, умной женщины,  обладавшей литературными и научными  вкусами, которая разделяла его  восторженное отношение к Ньютону  и Локку. 

 Все это время он  продолжал писать драмы, рассказы, поэмы, исторические труды, философские  повести, книги, популяризирующие  физику Ньютона. В 1746 году он  был избран членом Французской  академии. Некоторое время его  лучшим покровителем был сам  король. Позже Вольтер написал  бестактную поэму (восхвалявшую  фаворитку короля мадам Помпадур), которая не пришлась по душе  ни королеве, ни королю. К счастью,  Фридрих Великий уже не раз  приглашал его посетить Пруссию.  Вольтер благоразумно принял  приглашение. Вначале Вольтер  был принят в Потсдаме со  всеми почестями: ему определили  пенсию, подарили карету и дали  придворный титул. Король воображал  себя покровителеи искусств и  видел в Вольтере великолепное  дополнение к своему литературному  кружку. Однако и в Пруссии  Вольтер был таким же неугомонным,  что и во Франции. Он затевал  ссоры с каждым, в том числе  с Фридрихом. К 1753 году Вольтер  вновь в разъездах и даже  подумывает о том, чтобы уехать  в Пенсильванию. Страх перед морской  болезнью удержал его от этого.  Вместо Пенсильвании он выбрал  Женеву. Однако здешний пуританизм  пришелся ему не по душе: он  даже не мог поставить привлекавшие  его любительские спектакли. 

 Наконец, в 1760 году  Вольтер поселился в Ферне  - поместье на границе Франции  и Швейцарии. Теперь он мог  легко перебраться в любую  их этих стран, спасаясь от  фанатизма той или другой стороны. 

 Последние годы в  Ферне были такими же насыщенными,  как и вся его жизнь. Теперь  он был чрезвычайно богат и  мог позволить использовать свой  капитал для развития деревенской  промышленности. Вольтер получил  международное признание, и вся  Европа посещала его. С теми, кто не приезжал к нему, он  поддерживал неустанную переписку,  иногда отправляя по тридцать  писем в день. Поток пьес, рассказов,  сказок и эссе никогда не  прекращался. Но самое главное,  за что мы отдаем должное  Вольтеру, - это то, что он стал  в некотором роде международным  общественным защитником всех, кто  подвергался религиозным гонениям.

 Умер Вольтер от избытка всеобщего поклонения. В 1778 году его убедили вновь приехать в Париж, там должна была ставиться его пьеса. Он въехал в город как герой-победитель, принимал сотни посетителей; под рев толпы, в которой возбужденные женщины падали в обморок, он был увенчан лавровым венком. Это было слишком много для человека в возрасте восьмидесяти шести лет. В мае Вольтер умер. Он не дожил до Французской революции несколько лет. Ее издержки, вероятно, напугали бы его, но это была та самая революция, которой в некоторой степени он проторил путь.

Эпоха, в которую  жил Вольер

Представителями Просвещения  обычно считают Монтескьё, Дидро, Руссо, Вольтера. Признание этих фигур упускает из виду позицию иного рода, о  которой до недавнего времени  умалчивалось, а именно позицию маркиза  де Сада.

Прежде чем перейти  к освещению этого вопроса, необходимо указать на общность истока и взглядов Вольтера и Сада на человека, Французскую революцию, религию, общество.

Задачей просвещенцев (включая  Вольтера и Сада) как «оппозиционеров» старому строю было — разрушить  господствующую идеологию и противопоставить ей собственную. Человек по их представлению  следует общим законам природы  и всячески противится сковыванию его  кем – то или чем – то. Люди должны быть свободными и опираться  только на собственный разум. Данные по воззрениям этих мыслителей должны были воплотиться в реальном историческом развитии человечества.

Как известно, Вольтер представлял  революцию как период ужаса, отсутствия разума и справедливости (эти категории  имели для него первостепенное значение). Оценивая существующие общественные связи, институты и отношения с этой точки зрения, он считал важнейшей задачей — создание условий для свободного и наиболее полного самовыражения человека. При этом следует иметь в виду, что де Сад мечтал о сходном с Вольтером: об установлении Республики, интегрального человека (независимого от чего — либо), жизненными поступками которого управляет природа, полное освобождение которой предполагает появление нового истинного человека. Но он не принял революцию, потому что (по его мнению) её идеалы исказились в процессе практической реализации.

Де Сад и Вольтер  делали основной акцент на рассмотрение природы человека, особенно его воле; но, как сторонники европейского рационализма, оба они исходили из представления  о разуме, как о чём-то изначально присущим человеку, выделяющим и возвеличивающим  его над всем природным миром, и обуславливающим его волевые  манифестации.

Поэтому понимания садизма  и воления «вольтеровского человека», в контексте картезианского субъективизма, представшего в XVII — XVIII веках в качестве эгоцентрической тенденции в  философской мысли.

Просвещение продолжает разрабатывать  концепцию разума как некоего  самодостаточного основания для  всего сущего, где разум мыслится изначально принадлежащим исключительно  субъекту, полагающему всю окружающую действительность через факт собственного сомнения (как мыслительного акта — Сogito ergo sum).

Все это свидетельствует  об оправдании страсти садиста и  силы воления человека (по Вольтеру). Садист считает, что имеет право  на разрушение человека, как духовно, так и физически, так как последний  является элементом, частью природы, который  обязательно когда-нибудь будет  разрушен ею же. Потому-то садист полностью  действует «по велению природы», по ее жизненным законам, не «оглядываясь»  на разум. А человек Вольтера разумом  понимает и осознает потенциальность  процесса изменения мира посредством  своей воли. Из этого становится совершенно очевидным укладывание  философских конструкций Вольтера и де Сада в картезианский эгоцентризм.

Итак, проведенный анализ показывает, что, имея одним источником — эгоцентризм Декарта Вольтер и Сад различными путями приходят к одному и тому же результату.

А именно: исходя из картезианской  эгоцентрической тенденции, Просвещение  становится конструирующим из своей  субъективности объективный мир (но свой!). Основываясь на этом, Вольтер  теоретически занимается некими отвлеченными абстрактными теориями, которые сам  в последствии де Сад практически  реализовал. У первого разум человека от природы со знаком «плюс», лишь социальные условия имеют оценку «минус», поэтому человек может изменить мир только посредством своей воли и через категории рассудка, занимающий первозначимую позицию по отношению к воле. У человека де Сада воля переходит в другое качество — в конкретную деятельность, направленную на разложение и упрощение, а не сооружение, изобретение, умножение.

В связи с этим можно  указать на следующее: Вольтер совершает  некое моделирование мира, в то время (хронологические рамки условны) как Сад реально конструирует свое видение внешнего мира, исходя из себя самого, но при этом отрицается историческая, социальная, культурная действительность.

Всё это ещё раз дает возможность подтвердить единство результата, к которому пришли Вольтер  и Сад: через дихотомию (двойственность человека: сопряженность воли и разума в одновременной корреляции) к  разорванности современного мира, следовательно, и человека.

        Политические и правовые взгляды Вольтера

Честь одного из главных  вдохновителей и признанных лидеров  европейского Просвещения по справедливости принадлежит Вольтеру (1694–1778). Он не оставил после себя специальных политико-юридических трудов, подобных тем, что создали до него, например, Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк или его современники Ш. Монтескье и Ж.-Ж Руссо. Взгляды на политику, государство, право и закон вкраплены в самые разные произведения писателя, соседствуют в них с рассуждениями на иные темы. Остро критический настрой, осмеяние и отрицание социальных, юридических и идеологических устоев тогдашнего феодального общества ярко отличает эти вольтеровские взгляды. Другое выразительное отличие – пронизывающий их дух свободы, гуманизма, терпимости.

Корень существующих социальных зол, которые могут и должны быть уничтожены, Вольтер видел прежде всего в засилье невежества, предрассудков, суеверия, в подавлении разума. Главным  оплотом и виновником всего этого  он считал церковь, католицизм. Понятно, почему беспощадная борьба с ними занимает весьма большое место в  творчестве мыслителя. Достается от него богу, который изображается тираном, сеющим злобу и слепым в своей  ярости. Священнослужители презрительно именуются бонзами и дервишами, осуждаются религиозные преследования  и фанатизм.

Именно религиозный фанатизм, единомыслие, которое насаждает  церковь, умерщвляют, как убежден  Вольтер, жизнетворное начало всякой свободы  – свободу совести и слова. Надо, однако, знать и помнить, что, относясь крайне враждебно к католической церкви, к католицизму, мужественно  сражаясь с ними, Вольтер отнюдь не отвергает религию и религиозность  как таковые. Крылатыми стали  его слова: «Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать». Антиклерикальный настрой не мешал Вольтеру полагать, что религия должна оставаться необходимой  уздой для народных масс.

Вольтера очень трудно заподозрить в демократизме. Идеи Просвещения, его принципы, по Вольтеру, «это не для портных и сапожников». Мыслитель, столь высоко ценивший знания, интеллект, умение мыслить, всерьез полагает, что «если чернь начнет думать, то все погибло». Люди физического труда сами по себе не являлись у Вольтера объектом его трепетного почитания. Скорее даже наоборот.

Вольтера нисколько не заботили проблемы переустройства общества на демократических началах. Больше того, демократии, народовластия он смертельно боялся. Но чрезвычайно  близки были ему иные проблемы: естественное право, свобода, равенство. Обращение  к концепции естественного права, естественного закона – способ легитимировать, придать наивысший авторитет  самым значимым для Вольтера политико-юридическим  ценностями: свободе и равенству, воплощающим одновременно разум  и интерес, данные природой.

Свобода у него в первую очередь – свобода личности, индивида, частная свобода, а не свобода  общества в целом. Стержнем личной свободы  служит свобода слова, а с нею  и свобода печати. В особенности  выделяет он свободу совести в  качестве антипода удручающей католической нетерпимости. Весьма глубокой была оценка Вольтером (достигавшим подчас также  вершин политэкономической мысли своей  эпохи) свободы труда – характерного знамения Нового времени. Эта свобода  предстает как право каждого  «продавать свой труд тому, кто за него дает наибольшую плату, ибо труд есть собственность тех, кто не имеет  никакой собственности».