Очевиден  факт "сокращения" российского пространства. Но тем не менее Россия остается огромным геополитическим образованием, включенным в тесные связи с многими народами и культурами Евразии. Разумеется, с распадом СССР и появлением на политической карте России в качестве самостоятельного государства перед ней встали совершенно новые задачи, связанные с существенной переоценкой внешнеполитических приоритетов и политической стратегии в отношении остального мира как в западном, так и восточном, как южном, так и северном направлениях. Но это отнюдь не предполагает какого бы то ни было жесткого выбора одного из них. Очевидно, что для выхода из затяжного кризиса и ускоренного социально-экономического и политического развития как отдельных регионов, так и страны в целом России следует всячески наращивать свои связи, особенно торгово-экономические, со всеми без исключения странами и регионами. В этом плане внешняя политика может быть эффективной лишь в том случае, если она является многовекторной и осуществляется по всем азимутам.

3.2. Современная «Евразийская идея»

     Евразийство снова возникло и вошло в интеллектуальную жизнь Европы и нашей страны после  распада государства как результат  поисков ответа на мучительные вопросы: есть ли народ, есть ли будущее у  русских, что его ждет и каковы интеграторы, если ему суждено существовать в некоем своем многообразном обличии?

     «Для  того чтобы Россия могла занять правильную позицию в круговороте происходящих мировых событий, мы должны понять, кто мы и кто не мы, и в какой  системе координат мы действуем. Это не вполне очевидно. Наше общество остается глубоко расколотым по мировоззренческому признаку. Оно смущено, растерянно, испугано, подавлено. Российское общество сегодня пребывает в тайной борьбе за альтернативные самоидентификации, за каждой из которых стоят те или иные группы влияния, те или иные пласты населения, но между которыми не существует ни идеологического, ни политического, ни мировоззренческого консенсуса. Можно провести аналогию с эпохой Петра I, когда перед Россией стоял вопрос выбора дальнейшего пути развития, и в обществе не существовало единства мнений по этому вопросу» - считает философ и геополитик, лидер движения «Евразия» А.Г. Дугин.

     Позиции этого движения относительно сегодняшней  ситуации таковы:

У современной  политической элиты очень много  общего с мыслителями романо-германского периода. Присутствует, как и тогда, ненависть к русскому народу, который считается недоразвитым европейским народом, живущим в отсталой европейской стране. У российского общества не существует консенсуса относительно путей дальнейшего развития России. Наше общество пронизывают определенные идентификационные мифы, и часто встречаются люди, использующие в своем анализе совершенно противоположные операционные системы. Одни считают, что Россия есть «недоразвитая западная страна». Сторонники этого тезиса - многочисленны в руководстве страной, среди столичной интеллигенции, столичных бизнес-элит, федеральных СМИ.

     Вторая  позиция - это самоидентификация  России как самобытной цивилизации. По мнению сторонников данной идентификационной модели, главная опасность заключается в движении на Запад в любом вопросе: в геополитическом, культурном, экономическом, технологическом, медиакратическом. Причём в этом патриотическом лагере есть чистые националисты, озабоченные интересами только великороссов, славян с изрядной долей ксенофобии, есть ностальгирующие по советской модели. И есть евразийцы. Главный враг для них – западная цивилизация как таковая. Они обобщают все антизападные тезисы - геополитические, мировоззренческие, религиозные, исторические, культурные и социально-экономические и готовы идти на любые альянсы со всеми патриотами и державниками (как правыми, так и левыми) для спасения российской самобытности перед угрозой глобализации и атлантизма. Евразийцы утверждают идентичность России в широком цивилизационном смысле, где общий знаменатель подводится под разные этические, расовые, культурные и конфессиональные сектора. Все вместе они составляют уникальную евразийскую цивилизацию-Россию-Евразию.

     Задача  сегодняшних евразийцев – именно русскую самобытность превратить в универсальную модель культуры, в некое альтернативное атлантистскому глобализму, но по-своему тоже глобальное мировоззрение.

     Современная евразийская теория так же создала  «архетип российского и русского человека, которому присущи такие черты как отсутствие границ, ориентация на огромное пространство». Сама огромность этого пространства вынуждает прибегнуть к авторитарной модели власти на этой территории. Отсюда постоянная психологическая привязанность к структуре, к государству, к сильной организации.

     Интересна и так называемая «теория модуля»:

«Есть некий модуль, который пронизывает  все американское общество. Есть некая  парадигма, в соответствии с которой  принимаются все решения во властных структурах. Это «атлантистский завет», то, что они называют «manifest destiny». Это некий код sea power («морского могущества») секретная преемственность Левиафана, морского чудовища, ведущего сквозь века и цивилизации нескончаемую войну континентов против чудовища сухопутного, против Бегемота.

  У России-Евразии тоже есть аналогичный код – «код Бегемота», парадигма «сухопутной цивилизации». У нас тоже есть своя «проявленная судьба», но она радикально отлична от судьбы Запада. Цивилизационные константы явно проступают при осмыслении русской истории - причем на всех ее этапах. Но складывается впечатление, что это происходит спонтанно, бессознательно, а на субъективном уровне элиты часто уклоняются от предначертания, кидаются в крайности, стремятся сойти (или бывают сбиты) с магистрального евразийского пути.

     При этом часто наше русское общество кажется извне сплоченным, а элиты  при этом действуют хаотично и  разрозненно. В США же наоборот - общество внешне кажется разбросанным, но элиты действуют солидарно  и жестко».

     На  «проблему элит» обращает внимание и А.С. Панарин: «Власть прекрасно отдает себе отчет, что среди народа - мусульман, славян, всего населения Российской Федерации, и шире, всего постсоветского пространства - есть молчаливый консенсус: Россия ни в коем случае не должна встревать ни в какую американскую авантюру ни против мирового ислама, ни против любой другой части мира. Таким образом, совершенно очевидно, что «партия Кремля» - это уже не партия национального консенсуса. Власть делает шаги, которые заведомо противоречат не только национальным интересам страны, но и солидарному мнению ее народа».

«Сегодня, как и в другие переходные эпохи  в России, главное зависит даже не от того, какими конкретно методами осуществляется модернизация, а от того, кем она осуществляется –  сыновьями или пасынками России». 

3.3. Задачи современной российской школы геополитики. 

     Основной  задачей современной российской школы геополитики выступает  сегодня осознание и обоснование  места России в мире и ее национальных интересов. Эту сверхзадачу геополитики  разных направлений решают по-разному. Лево-коммунистическое направление, характерным представителем которого выступает Г.Зюганов, придерживается традиционной советской политики глобального противостояния империализму. Своими союзниками они по-прежнему видят коммунистические партии всех стран, антиимпериалистические силы и национально-освободительное движение, или третий мир. Разница заключается только в смене вывесок: вместо империализма и колониализма противником современных российских коммунистов выступает глобализм. Правонационалистическое направление российской геополитики наиболее выпукло просматривается в трудах В.Жириновского и А.Дугина. Первый видит главную  задачу российской геополитики в следовании традиции императорской России, заключающейся в движении к теплым морям, последним из которых должен стать Индийский океан. Жириновский также склонен противостоять американскому глобализму и искать союзников в развивающихся странах и соседних с Россией государствах, но при этом выступает как принципиальный противник коммунистов.  А.Дугин позиционирует себя неоевразийцем и включает в свою теорию все наработки классических евразийцев Н.Трубецкого, П.Савицкого, Г.Вернадского, Н.Алексеева и др. Для него Россия – это месторазвитие евразийского народа и его государственности. Идеократическое государство А.Дугина не является ни Европой, ни Азией, оно есть самодостаточная и автаркическая геополитическая единица, развивающаяся по своим собственным евразийским канонам. Дугин – сторонник классического подхода в геополитике. Для него главным методологическим законом продолжает оставаться противостояние Суши и Моря. Он не признает современных реалий в том смысле, что на развитие человеческих обществ теперь оказывает свое влияние такие географические среды, как воздушная, подводная, космическая, такие виртуальные пространства, как эфир, Интернет и др. Поэтому и современная картина мира видится ему неизменной: государства Суши (и, в первую очередь, Россия) жестко противостоят государствам Моря, в первую очередь, США. Другие государства Запада, например Германия или Франция, учитывая их континентальное положение, могут в той или иной мере стать союзниками России, но она, как выразитель закона Суши, всегда и во всем будет (таков геополитический закон) находиться в противостоянии Морю.   Более взвешенную позицию занимают геополитики-державники, ярким представителем которых выступает Л.Ивашов. Он не согласен с такими действиями Запада, как продвижение НАТО на Восток, бомбардировка Югославии и война в Ираке. Он не без оснований видит в этом явные и скрытые угрозы национальной безопасности России. В противостоянии этим угрозам он предлагает искать союзников в лице Китая и, возможно, Индии.

     Еще более умеренную позицию занимают геополитики либерал-демократического направления Н.Мироненко, В.Колосов, К.Сорокин. Для них современная  геополитическая реальность – это данность, из которой необходимо исходить. Они не видят необходимости внутренних и внешних перемен и решают свои задачи в рамках сложившегося мирового геопорядка. В региональных проблемах для них главное – экономическое освоение и развитие внутренних российских пространств и решение за счет этого социальных проблем российского общества. Во внешней геополитике они стараются сформулировать вполне конкретные задачи экономического и политического взаимодействия с государствами СНГ, ближними соседями и, наконец, далее расположенными странами.

     Основными задачами, которые будет призвана решать геополитическая доктрина России, являются:

- осознание  новых реальностей, нового миропорядка  и определение возможных и  желательных для России изменений;

- определение реального положения России в мире, ее роли в мировых делах;

- формулирование  национальных интересов, которые  могут быть дифференцированы  на ближние, континентальные и  глобальные;

- определение  реальных угроз безопасности  России и возможностей им противостоять;

- поиск  союзников. 

     При этом количество и значение угроз  следует формулировать по минимуму, а количество союзников со значительным политическим весом искать по максимуму. Тогда геополитические задачи будут  реально решаемыми. Сформулировав  эти задачи мы, конечно, не открыли геополитической Америки. Более того, выше мы показали варианты решения этих задач, представителями различных направлений российской геополитки. Все это вполне допустимо в теории. В политической практике, то есть для решения этих задач, желательно и необходимо сформировать общественное мнение, объединить большинство общества, включая представителей разных политических сил. Тогда геополитические задачи будут решены. 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

     Зарождение  и становление отечественной  геополитики совпадает с периодом образования Российского государства, когда осознавались интересы и складывались представления о его естественных границах и населяющих его территорию народах, о порядке управления страной и организации системы сотрудничества с соседними государствами. Ваятелями российской геополитики были философы, историки, географы и другие представители отечественного общественного и естественнонаучного знания.

     По  итогам анализа теории евразийства, этногенеза и пассионарности Л.Н.Гумилева и с точки зрения геополитики можно сделать следующие основные выводы:

1. Общечеловеческая культура, одинаковая для всех народов, невозможна. Культура каждого этноса своеобразна, и именно благодаря этой пластичности человек выжил на планете Земля.
2. Контакт на суперэтническом уровне между этносами Евразии и иными этносами дает негативные результаты. Там где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика  творческих процессов. Поэтому конфликт между Западной Европой и Евразией как между двумя суперэтносами, не обладающими комплиментарностью, может привести к трагическим последствиям  для всей планеты.
3. Духовность евразийских народов представляет собой единую суперэтническую целостность, любой территориальный вопрос может быть решен только на фундаменте евразийского единства.

 Появление научных  представлений о пространстве позволило  государственным институтам выстроить  необходимую систему контроля над  пространством как на собственном  геополитическом поле, так и за его границами, что дало возможность создать на евразийском пространстве огромное и мощное  государство – Россию, независимо от тех политических дефиниций, которыми она обозначалась на протяжении своей истории. 

     Несмотря  на геополитическое сжатие, произошедшее в конце XX столетия, Россия продолжает занимать одно из ведущих мест в мировой политике, опираясь на свой уникальный геополитический потенциал, а также на те геополитические представления о ее роли в системе международных отношений, которые содержатся в геополитических разработках как мыслителей прошлого, так и современных теоретиков.

     События XX столетия столь ярко подтвердили  выводы Данилевского, что интерес  к его идеям в современных  условиях возрастает прямо на глазах.

Конечно, некоторые положения Данилевского устарели. Многие его ожидания не оправдались. Так, некоторые получившие свободу благодаря России страны Юго-Восточной Европы, которые он включал в ареал российской цивилизации, вскоре оказались в числе ее противников. Но гораздо важнее другое. Данилевский первым сформулировал фундаментальное требование приведения внешней политики России в соответствие с объективными задачами развития и укрепления “славянского культурно-исторического типа”.