Кодекс рыцарской чести – реализм или романтизм

Федеральное агентство по образованию

Пензенский  Государственный Университет 
 
 
 
 
 
 

Реферат по этике

На  тему:

«Кодекс рыцарской чести  – реализм или  романтизм?» 
 
 
 
 
 

                                                                                  Выполнила:

                                                                                                студентка гр. 08ПП1

                                                                                       Коровина М.А. 

                                                                               Проверил:

                                                                                    к.ф.н., доцент

                                                                               Синёв Е.Н. 
 
 

Пенза 2008

План 

1.  Возникновение  рыцарства.

     2.  Рыцарские идеалы.

     3.  Образ средневекового рыцаря:

          а) воспитание;

          б) нравы;

          в) жилище. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

           Возникновение рыцарства было вызвано не столько расколом общества на классы, сколько военной необходимостью. Традиционная пехота варваров не могла эффективно противостоять конным воинам Востока, вторгавшимся в Европу. Война становилась все более профессиональной, а вооружение - дорогостоящим. И в результате общество окончательно разделилось на «тех, кто работает», и «тех, кто воюет»,— появилось рыцарство.  
Идеология нового сословия, объединяющего всех светских феодалов вплоть до короля, возникла не на пустом месте. За плечами у рыцарей были традиции предков — вождей и дружинников варварской эпохи. И рыцарская система ценностей представляла собой причудливый сплав варварства и христианства. Рыцарство - особый привилегированный социальный слой средневекового общества. Традиционно это понятие связывают с историей стран Западной и Центральной Европы, где в период расцвета средневековья к рыцарству, по сути, относились все светские феодалы-воины. Зарождение рыцарства относится к тому периоду раннего средневековья (7-8 вв.) , когда получили широкое распространение условные формы феодального землевладения, сначала пожизненные, позже наследственные. При передачи земли в феод его жалователь становился сеньором (сюзереном), а получатель - вассалом последнего, что предполагало военную службу (обязательная военная служба не превышала 40 дней в году) и исполнение некоторых других повинностей в пользу сеньора. Если размеры полученной за службу земли позволяли, новый владелец в свою очередь передавал часть ее в качестве феодов своим вассалам. Так складывалась многоступенчатая система вассалитета ("сюзеренитет", "феодальная иерархия"," феодальная лестница" ) от верховного сюзерена - короля до однощитных рыцарей, не имевших своих вассалов.

Для континентальных стран Западной Европы правила вассальных отношений  отражал принцип: " вассал моего вассала не мой вассал", в то время как, например, в Англии, была введена прямая вассальная зависимость всех феодальных землевладельцев от короля с обязательной службой в королевском войске.

           Иерархия вассальных отношений повторяла иерархию земельных владений и определяла принцип формирования военного ополчения феодалов. Так шло формирование рыцарства как служилого военно-феодального сословия, расцвет которого приходится на 11-14 вв. Военное дело стало его главной социальной функцией. Военная профессия давала права и привилегии, определяла особые сословные воззрения, этические нормы, традиции, культурные ценности.

          Центральное место в этой системе занимал такой рыцарский идеал, как доблесть. (Не следует смешивать её с обычной для каждого рыцаря храбростью.) Под доблестью рыцарь понимал смелость, доходящую до безрассудства, постоянный поиск опасностей и презрение к смерти — качества, которые подчеркиваются у героев рыцарских поэм. Так, граф Роланд («Песнь о Роланде») категорически отказывается просить о помощи, хотя враги многократно превосходят его отряд. А герой «Песни о Нибелунгах» в ответ на просьбу не ехать на пир к врагам, где его ожидает гибель, надменно отвечает; «Ответить им, отказом не позволяет честь».  
        Идеалом рыцарства были не расчетливые политики, а такие люди, как Ричард Львиное Сердце, который мог с горсткой воинов броситься на целое войско. Сила традиции была столь велика, что короли ради подвигов рисковали интересами государства, а военачальники нередко жертвовали удобной позицией и проигрывали битву из боязни, что их обвинят в недостатке смелости. В битве при Азенкуре (1415 г.) французские рыцари со словами «Зачем нам эти лавочники!» отказались от помощи парижан. Битва была проиграна, но честь спасена».  
Неразрывно связана с доблестью и обязательность достойного поведения на рыцарском поединке. В одной из поэм, например, с восхищением рассказывается о том, как рыцарь перед боем с противником, у которого нет щита» Предлагает ему свой. А тот, растроганный великодушием, клянётся, что не причинит ему вреда в битве.  
Итак, благородство, учтивость... Однако все средневековье построено на контрастах. Наряду с цивилизованностью в рыцаре оставалась изрядная доля дикости от германского воина-зверя. Она отразилась и в звериной эмблематике на гербах, и в почтительных прозвищах: Львиное Сердце, Лев, Дикий Вепрь. Автор «Песни о Нибелунгах» преспокойно описывает, как рыцари на поле брани утоляют жажду кровью убитых врагов — типично варварский обычай. Весьма важным аспектом ценностной системы рыцарства были вассальные отношения. Их экономическая основа проста — крупный феодал жаловал рыцарю земельное владение (феод), за что тот приносил ему присягу на верность.  
Со своей стороны сеньору надлежало заботиться о вассале как о члене собственной семьи. Принося присягу, рыцарь вкладывал свои руки сеньора, показывая этим, что он отдается на его милость. Сеньор был обязан проявлять исключительную щедрость к вассалу, ничего для него не жалея. Яркий пример этого мы находим в «Песне о Роланде», где Карл Великий стирает кровь с лица своего верного рыцаря краем роскошной горностаевой мантии.  
         В реальной жизни, конечно, бывало и так, что сеньоры и вассалы предавали друг друга. Однако эталоном в их отношениях всё-таки считалась верность. Щедрость и роскошество, переходящие в мотовство, предписывались не только сеньорам, но и вообще всем рыцарям. Они — свидетельство доблести и широкой натуры. А коли так, то благородные рыцари старались перещеголять друг друга в причудах: один велит засеять вспаханное поле кусочками серебра, другой приказывает готовить пищу на дорогих восковых свечах и т.д. 
         Чрезвычайно распространенная в литературе тема — рыцарское отношение к женщине. Культ «прекрасной дамы», как и вера в Христа, являлся выражением порыва к чистой и высокой «прекрасной жизни», тоска по которой становилась тем большей, чем кровавее и грубее были нравы эпохи. Трепетное и почтительное отношение к женщине придало идее рыцарства неувядаемое очарование...  
Однако и здесь реальность не всегда соответствовала идеалу. В семейных отношениях рыцари нередко были грубыми скотами. Сломанные носы жен— довольно обычное явление того времени. Да и вообще, относиться к жене так же почтительно, как к возлюбленной, считалось дурным тоном. Контрасты эпохи...  
          В варварское поклонение оружию, особенно мечу, христианская религия привнесла новый смысл. В рукоять меча теперь вправлялись христианские святыни, благодаря чему он приобретал как бы сверхъестественную силу и становился священным предметом. Кроме того, воткнутый в землю меч представал в виде креста, перед которым рыцарь, преклонив колени, мог помолиться перед боем. «Се крест Господень, которого бегут враги». (Этот момент оказался особенно важным в войнах с врагами «веры Христовой».) И вообще, рыцарское оружие в средневековье — символ свободы и благородства. Другие сословия носить его права не имели.  
        Из прочих моментов рыцарского «кодекса чести» необходимо отметить обязательность мести за оскорбление родича и друга (наследие родового строя), а также нерушимость военного побратимства, которое считалось неподвластным даже смерти. К примеру, участники взятия Иерусалима в 1199 г. (1-й крестовый поход) утверждали, что на штурм шли не только живые, но и те, кто погиб в пути.  
Не лишним будет заметить, что правила чести, действовали только внутри рыцарского сословия и на иные не распространялись. Может быть, это одна из причин того, что доблесть и благородство причудливо переплетались в «хозяевах средневековья» с чванством, кровожадностью, необразованностью и т.д. Быть влюбленным относилось к числу обязанностей рыцаря. В песнях Марии Французской говорится о славном рыцаре, который не смотрел на женщин. Это большое зло и проступок против природы, замечает автор. Отношение рыцаря к женщине зависело, разумеется от того, кем она была: дамой или простолюдинкой. В завоеванных городах вырезали мужчин из простонародья, но рыцарю не подобало запятнать свои руки кровью женщины.  
        Заботливость и обожание могли относиться лишь к даме высокого сословия, нередко занимавшей более высокое положение внутри этого сословия.  
        В "chansons de gestes" (героических поэмах) женщина еще не играет заметной роли. Лишь с куртуазным романом XII века приходит во Францию обожание женщины. Это явление тем любопытнее, что в культурах, где человек прокладывает себе путь мечом, женщины обычно ценятся не слишком высоко. Нет ни малейших следов поклонения женщине у древних германцев, если верить описанию их нравов у Тацита. В кодексе самураев, который часто сравнивали с кодексом европейского рыцарства, женщина вообще не берется в расчет. К рыцарскому кодексу обычно относят понятие галантности. Монтескье определяет галантность как любовь, связанную с понятиями опеки и силы, точнее, не столько любовь, сколько " нежную, утонченную и постоянную видимость любви".  
Это поклонение или галантность иногда объясняют улучшением положения женщины в XII веке: как раз тогда жена сеньора получила право управлять владениями мужа в его отсутствие.  
Этот культ следует рассматривать скорее как игру. В мире, в котором правит насилие, женщина по-прежнему зависит от опеки мужчины. Рукоприкладство было делом обычным, до сломанного носа включительно. Супружеская неверность, которая у мужчин разумелась сама собой и отнюдь не наносила ущерба их достоинствам, у женщин наказывалась - в легендах эпохи - сожжением на костре. Правда, когда виновную с распущенными волосами и в холщовой рубашке вели к месту казни, в последнюю минуту обычно появлялся рыцарь на борзом коне, готовый мечом доказать ее невинность, причем невинность эта, вопреки всякой очевидности, оказывалась бесспорной. Большая часть гипотез относительно культа женщин, о котором идет речь, принимала его всерьез. Некоторые женщины, держась поближе к земле, возникновение этого культа приписывали странствующим менестрелям: путешествуя от замка к замку, они восхваляли хозяйку (муж которой обычно отсутствовал) в расчете на службу при дворе или хотя бы на добрый прием и подарки перед отправлением в дальнейший путь. Объяснения, приведенные выше, не исключают друг друга. К ним можно прибавить еще и другие: влияние переписки между женскими и мужскими монастырями, где в экзальтированной форме выражалась любовь на расстоянии и др. То, что рыцари жили в двух несогласуемых одна с другой иерархических ценностях, явно им не мешало. Но особенно ярко эта двойственность проявлялась в эротике. Прелюбодеяние официально осуждалось, но все симпатии были на стороне любовников. Когда некий рыцарь, посетил, обернувшись соколом, жену старого рыцаря, та согласилась немедленно его осчастливить, если он примет причастие и докажет тем самым свое благочестие. Домашний священник совершил этот обряд, после чего рыцарь тут же получил желаемое.  
На Божьем Суде (Ордалиях) Бог позволял легко себя обмануть, когда речь шла об испытаниях вероломной супруги. Как известно, Изольда, которой пришлось на Ордалиях держать раскаленный брусок железа, вышла из этого испытания с честью, поклявшись, что никто не держал ее в объятиях, кроме законного супруга - короля Марка, и нищего паломника, который только что перенес ее через трясину и который был переодетым Тристаном. Жена короля Артура, роман которой с Ланселотом продолжался годы, поклялась, что никто из одиннадцати рыцарей, спящих в соседних покоях, не входил к ней ночью. Ланселот, воспользовавшийся этой привилегией, был предусмотрительным в расчетах двенадцатым рыцарем. Этой клятвы оказалось достаточно, чтобы спасти королеву от сожжения на костре.  
Обманутые мужья нередко питают сердечную привязанность к любовнику жены. Так относился король Марк к Тристану и король Артур к Ланселоту. Время от времени подобная терпимость омрачалась мыслью о том, что это как-никак грех. Тем не менее на Ланселота, несмотря на его греховную любовь, господь явно смотрит снисходительным оком, коль скоро стерегущему его тело епископу снится, что ангелы уносят Ланселота на Небеса. Внебрачные сыновья тоже одобряют греховные связи, благодаря которым они появились на свет. Узнав, что законный супруг матери - не настоящий их отец, они тут же готовы снести ему голову, чтобы позволить влюбленным сочетаться браком.  
Немало требовалось притворства для того, чтобы поддерживать в повседневной жизни фикцию рыцарского идеала. Поэтому не надо было ждать XVIII века с его осуждением всего напоминавшего средневековье, чтобы убедиться, насколько требования рыцарской идеологии расходились с действительностью. Рыцарство критиковали: тогдашнее духовенство, менестрели, мещане, крестьяне и сами рыцари. Причины упадка рыцарской идеологии были различны. Обесценивание денег в 1313 г. привело к разорению многих баронов. Дата этой девальвации совпадает с датой изобретения пороха. Сначала он применялся лишь для того, чтобы взрывать стены крепостей, но вскоре привел к изменению методов войны и к снижению роли конницы. Другое изобретение позволило копьем пробивать панцирь, который и без того все больше утрачивал свое значение ввиду возросшей мобильности пехоты.

Средние века у любого человека в первую очередь ассоциируются с эпохой блестящего, романтичного рыцарства. В  эпоху средних веков складывается образ идеального рыцаря. Своим возникновением рыцарство обязано Карлу Мартеллу. После его указа о создании конного войска и наделении за службу земельным наделом, рыцарство стало формироваться как сословие. Но только в 13-14 вв. формируется образ того идеального рыцаря, которого мы видим, читая романы о рыцарях Круглого Стола или книги Вальтера Скотта. Девизом всех рыцарей было следующее: "Бог, женщина и король"; они были не только настоящими защитниками отечества, но и основой средневекового общества. Рыцарство способствовало сохранению вассальной верности, слово рыцаря считалось нерушимым залогом в самых важных договорах. Ложь и вероломство считались самым гнусным преступлением среди рыцарей; они были заклеймены презрением и лишались рыцарского звания. Рыцаря узнавали издалека по его вооружению. При его появлении опускали мосты замков, ограды ристалищ. Везде ему оказывали любезный, радушный прием, на который он всегда отвечал вежливо и скромно. Вежливость и обходительность, служение Прекрасной Даме - качества, которые смягчают суровость и также предписывались рыцарским уставом и лежали в основе воспитания молодежи, жаждавшей достигнуть рыцарского звания. Яркими примерами идеального рыцаря являются Ланселот, Тристан, Зигфрид, Гавейн и конечно король Артур и рыцари Круглого Стола. Стол этот был сооружен, согласно легенде, волшебником Мерлином. Он был устроен так, что магическая сила надписывала на спинке кресла имя того рыцаря, который должен был занять это место. Если одно место становилось свободным в следствии смерти рыцаря, то тот, кто собирался занять его место, должен был превзойти своего предшественника по количеству подвигов и по доблести. Словом - приемник должен всегда быть лучше своего предшественника. И только тогда он мог занять место за Круглым Столом. Следовательно, со временем, за этим столом должны были восседать только самые знаменитые и доблестные рыцари со всего света - идеальные рыцари. Как же воспитывались рыцари?

         Со временем рыцарство стало элитой общества и добиться рыцарского сана мог только родовой дворянин по отцу и матери (линеаж) достигший 21 года. Необходимо, чтобы с юных лет в нем воспитывали силу и крепость, способность переносить без вреда для здоровья всю воинскую жизнь; кроме того, от него требовалось изучение воинского искусства. Желавший получить титул рыцаря еще на низших ступенях служения должны были доказать свое мужество, великодушие, честность, доблесть и проявить себя достойными такого высокого звания и чести. Обыкновенно сыновья рыцарей начинали свое обучение с пажей.. Для этого отцы отсылали своих 10-летних сыновей на воспитание к старшим рыцарям. В пажестве мальчики изучали богословие, музыку и куртуазию (светское обращение). А так же выполняли самую тяжелую работу: служили за столом своему сеньору, сопровождали его на охоту, стелили постель, следили за оружием, лошадями и говорили только тогда, когда им разрешали. Если рыцарь - сеньор находил, что юноша, отданный ему на воспитание, сделал достаточно успехов, то его повышали в оруженосцы (впервые давали меч). В обязанности оруженосца входила не только служба сеньору, но и изучение воинского искусства, а так же несение стражи. В оруженосцы посвящали уже вошедшего в силу юношу (14-15 лет), поскольку рыцарское вооружение было тяжелым и его ношение требовало определенной физической подготовки. Если оруженосец, прослужив несколько лет у своего патрона, отличался хорошим поведением, скромностью, мужеством и храбростью, то он начинал добиваться рыцарского звания. Ночь накануне посвящения кандидат (candidatus - "белый"), одетый в белые одежды, проводил в молитве. На рассвете за ним приходил его воспитатель и вел в церковь, где проходил торжественный обряд посвящения в рыцари. Стоя на коленях, кандидат должен был выслушать книгу рыцарских законов: 
"Рыцарям вменяется в обязанность иметь страх Божий, чтить Его, служить Ему и любить Его всем силами своими, всей крепостью своей; сражаться за веру и в защиту религии; умирать, но не отрекаться от христианства. 
         Рыцари обязаны служить своему законному государю и защищать свое отечество, не жалея для него и самой жизни. 
Щит рыцарей должен быть прибежищем слабого и угнетенного; мужество рыцарей должно поддерживать всегда и во всем правое дело того, кто к ним обратится. 
        Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленными; да живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладают над ними в ущерб правам ближнего. 
Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего чистого доверия малейшей ложью; да сохранят они непоколебимо доверие ко всем, и особенно к своим сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их отсутствие". Выслушав рыцарски законы, новопосвященный рыцарь отвечал: 
"Обещаю и клянусь в присутствии Господа моего и государя моего положением рук моих на Святое Евангелие тщательно блюсти законы и наше славное рыцарство". После этого сеньор вынимал свой меч и три раза ударял им по плечу новоизбранного рыцаря (этот процесс получил название оммажа), а в завершении обряда посвящения рыцарю подносили доспехи и вооружение: шлем, гобиссон, панцирь, полукафтанье, набедренники, наплечники и наколенники, щит, меч, копье, кинжал, бердыш, палица, боевой молот и нож. Таково было вооружение рыцаря. Вооружение рыцарь приобретал на собственные средства, не говоря о содержании соответствующей свиты. Рыцарские доспехи включали до 200 деталей, а общий вес военного снаряжения доходил до 50 кг; с течением времени росли их сложность и цена. Конный воин - рыцарь - был вооружен большим и длинным копьем; нередко он пользовался также боевым топором и палицей. Большим щитом рыцарь мог прикрыться с ног до головы. Тело рыцаря защищала кольчуга, доходившая до колен. Позднее кольчугу сменили латы. На голову рыцарь надевал шлем, а в минуту опасности он опускал на лицо забрало. Часто рыцарям приходилось не снимать вооружение несколько дней и переносить в нем тяготы и трудности битвы. Сражались рыцари на сильных, выносливых конях, которые также были защищены доспехами. Тяжелое снаряжение рыцаря делало его неповоротливым и неуклюжим. Если всадника сбрасывали с коня, он не мог подняться без посторонней помощи и часто попадал в плен. Кроме того, от рыцаря требовалось умение запрыгивать на лошадь, не касаясь стремян и владеть всеми видами оружия в тех же тяжелых доспехах. Естественно, что такому искусству учились медленно и кропотливо, привыкая к нему с детства. 
Посвящение в рыцари могло быть и не таким торжественным, например отличившегося во время битвы оруженосца могли посвятить в рыцари прямо на поле боя.

        Но рыцаря могли не только посвятить в рыцарский сан, но и лишить его за обман и предательство. Этот обряд был похож на процессию похорон. Рыцаря лишали оружия, разламывали его на куски, срывали рыцарские шпоры, герб изображенный на щите стирали. А над самим преступным рыцарем говорили страшные слова: "Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой. Да будут дети его сиротами, а жена его вдовою... Да не будет сострадающего ему; да не будет милующего сирот его... Да облечется проклятием, как ризою, и да войдет оно, как вода, во внутренности его и, как елей, в кости его". Но, к счастью, нарушителей кодекса рыцарской чести среди рыцарства было не так уж много, и они несли заслуженное наказание.  Главным занятием рыцаря была война. Ради нее рыцарь все время тренировался, воспитывая в себе силу, верность и мужество. Но если войны не было, то рыцари проводили время в пирах, проявляли себя на охоте, турнирах и давали обеты. Обеты верности давались сеньору и Прекрасной Даме, ради них рыцари пускались на поиски приключений, а их исполнение предписывалось религией и честью. Рыцари не должны были щадить силы и честь, если затронуты были интересы отечества, сеньора или дамы. Так, во всех случаях рыцари обязаны были не изменять своему долгу и чести. Рыцари давали разные обеты, связанные с посещением церквей и храмов, к которым они питали особое благоговение. Самые храбрые из рыцарей всегда старались превзойти один другого в соревновании, принести пользу отечеству и истребить всех врагов.

        Каждый дворянин - воин. Если он не связан специальным договором, то имеет право воевать, с кем хочет. Редко, когда считают долгом, прежде чем начать войну, формально объявить ее. Войну объявляют, посылая своему врагу какой-нибудь символ, обычно перчатку: это знак того, что узы верности порваны. Иногда довольствуются угрозой или даже прямо начинают неприятельские действия. В войну вовлекаются, в силу закона, фамилии обоих противников, так как родственники обязаны помогать друг другу до седьмого колена. За недостатком войн, рыцари устраивали турниры. Они выстраивались на гладком месте двумя отрядами и вступали - иногда с обыкновенным оружием - в сражение, столь же опасное, как и настоящие битвы. На турнирах так же брали противников в плен и заставляли их выкупать себя. Выкупы представляли настолько доходное дело, что рыцари и даже сеньоры простирали свои интересы за пределы военного класса - на купцов, горожан, даже духовных лиц. Они захватывали их на дорогах, сажали в тюрьму, чтобы получить выкуп. Немцы называли этих авантюристов Raubritter (рыцари-разбойники). Турниры устраивали короли и знатные феодалы. На них собиралось иного зрителей, порой из нескольких стран. Знатные феодалы, судьи и дамы восседали на трибунах, а простой люд теснился за деревянным барьером вокруг арены. Герольды объявляли имена рыцарей, вступающих в бой. Участники турнира, одетые в боевые доспехи, разъезжались в противоположные концы арены. По знаку судьи они мчались на конях навстречу друг другу. Тупым турнирным копьем рыцарь старался выбить противника из седла. Состязание кончалось иногда серьезными увечьями и даже гибелью некоторых участников. Победитель получал в награду коня и доспехи побежденного противника. Главное состязание устраивали в конце турнира - разыгрывалось сражение двух рыцарских отрядов. Рыцари своими блестящими подвигами заслуживали почетные титулы: don, sire, messir, monsieur. Они имели право восседать за одним столом с королями, только они одни имели право носить копья, панцири, золоченые шпоры, двойные кольчуги, золотые украшения, шлемы, горностаевые и беличьи меха, бархат, красное сукно и устанавливать флюгеры на башнях своих замков. Феодал имел свой герб и девиз, он гордился древностью своего рода и числом знаменитых предков. Каждый рыцарь имеет свой герб - знак воинской доблести его рода. Обычно он имеет форму щита с четырьмя полями, разрисованными разными красками. На нем изображены различные животные, рыбы, звезды, башни. Каждая и каждый цвет имели особый смысл. На ленте под гербом писали короткое изречение - девиз; он обычно объяснял смысл герба. Чаще всего девизы подчеркивали смелость, гордость или высокомерие их владельцев. Главное качество рыцаря - верность в служении королю и сеньору, воспевалась в сказаниях, а измена налагала клеймо позора на весь род предателя. Как сказано в поэме: "Кто своему сеньору изменяет, тот кару должен понести по праву". Рыцарские добродетели - доблесть, верность, мужество, великодушие, щедрость; воинские подвиги - участие в рыцарских поединках, рыцарских турнирах, войнах за короля (или своего сюзерена) и, наконец, Крестовых походах; защита и покровительство храмам и монастырям, вдовам и сиротам, внимание к нуждающимся в помощи членам рыцарских фамилий, обездоленным, несправедливо осужденным; исполнение христианских обрядов и ритуалов - пост, молитва, участие в храмовых Богослужениях; куртуазность, или светскость - умение вести себя при королевском дворе и вообще в аристократической среде, образованность, галантность, обходительность. Вот примерный перечень элементов, которые в совокупности делали любого рыцаря - образцовым рыцарем. Осуждению подлежала скупость, не прощалось предательство. Особое значение придавалось рыцарской щедрости: наибольшим престижем пользовался тот из рыцарей, кто был щедрее в раздачах. Традиция требовала от рыцаря быть сведущим в вопросах религии, знать правила придворного этикета, владеть "семью рыцарскими добродетелями": верховой ездой, фехтованием, искусным обращением с копьем, плаванием, охотой, игрой в шашки, сочинением и пением стихов в честь дамы сердца.                          

    Складыванию образа идеального рыцаря помогали и  трубадуры (бродячие певцы). Переходя от одного замка к другому, они так восхваляли рыцаря: "Кто этот прекрасный рыцарь, возросший среди оружия? Он вскормлен в шлеме, убаюкан на щите, накормлен мясом льва и усыплен под грохот грома. У него лицо дракона, глаза леопарда и неукротимость тигра. Он упивается яростью и открывает врага сквозь вихрь пыли - так сокол видит свою добычу сквозь облака. Он быстр, как молния, и мгновенно сбрасывает с коня паладина; рука его тверда, как молот, он может размозжить ею голову и всаднику, и его лошади. Если ему нужно совершить великий подвиг, то он не побоится переплыть моря Англии или перейти снежные вершины Юры. Все бегут от такого рыцаря во время боя, как летит солома от вихря; во время игр ничто не устоит под его ударами: ни железо, ни платина, ни копье, ни щит. Самое лучшее для его сердца зрелище - это разломанные мечи, отдыхающие горячие кони, разбитые шлемы и копья. Он любит разъезжать по долам, по горам, чтобы поднять медведя, вепря, оленя. Когда он спит, то шлем служит ему изголовьем".

         Важным этапом развития рыцарства явилась новая волна нашествий на Западную Европу - нападения арабов, венгров и норманнов. Для того, чтобы отразить эти грозные атаки, нужно было возводить укрепления нового типа, каких не знали ни римляне, ни германцы, - каменные замки и крепости с постоянными гарнизонами в них. Замок-это жилище феодала и его крепость. В замке феодал укрывался от нападений врагов и восставших крестьян. Сначала замки строили из дерева, позднее стали сооружать из камня. Мощные стены с зубчатыми башнями служили надежной защитой. Замок часто возводили на холме или высокой скале, его окружали широким рвом с водой (иногда его строили на острове посреди реки или озера). Через ров был перекинут мост; на ночь и при нападении врага его поднимали на цепях. Из башни над воротами постоянно обозревала окрестности стража и, заметив в отдалении врага, трубила сигнал тревоги, и тогда воины спешили занять свои места на стенах и башнях. Чтобы проникнуть в замок, надо было преодолеть много препятствий. Враги должны были засыпать ров и по открытому пространству приблизиться к стенам, затем взобраться на них по приставленным штурмовым лестницам или разбить тараном дубовые, окованные железом ворота. Защитники замка на их головы со стен сбрасывали камни и бревна, лили кипяток и горячую смолу, в них метали копья и осыпали стрелами. Но, даже прорвавшись через ворота или преодолев первый ряд стен, враги часто не достигали цели - им приходилось штурмовать вторую, еще более высокую стену. Над всеми постройками возвышалась главная башня - донжон. В ней феодал со своими воинами и слугами мог выдержать долгую осаду, даже если другие укрепления были захвачены. Внутри башни один над другим были расположены залы. В подвальном помещении часто делали колодец и могли хранить запасы продуктов. Здесь же в сыром и темном подземелье томились узники. Единственная железная дверь, ведущая в башню, была расположена высоко над землей. Если удавалось ее разбить, то приходилось вести борьбу за каждый этаж. По приставным лестницам надо было пробираться через люки, которые закрывались тяжелыми каменными плитами. На случай захвата башни в толще стены была сделана винтовая лестница; по ней хозяин замка вместе с семьей и воинами мог спуститься в подземный ход, который выводил к реке или густому лесу.