Этика юриста

Специфика профессиональной деятельности судьи, проку­рора, следователя, адвоката сопряжена с особыми  нравствен­ными ситуациями, которые  обычно не встречаются в деятель­ности  представителей других профессий, но обычны в сфере судопроизводства. Например, судья не вправе ни в какой фор­ме разглашать тайну совещания судей; адвокат, узнавший от подсудимого, что  именно он совершил преступление в  услови­ях, когда подзащитный на суде лживо настаивает на своей не­виновности, не вправе выступить свидетелем против подсуди­мого и т, д- Следовательно, профессиональная этика юриста должна включать и специфические нравственные нормы, опре­деляющие поведение  людей этой профессии в свойственных только для нее ситуациях. Специфические  нравственные пра­вила, адресованные работникам юридической профессии, не мо­гут противоречить общим для  всех принципам и нормам мора­ли. Они лишь дополняют и конкретизируют их применительно к условиям юридической  деятельности.

К работникам юридической  профессии предъявляются по­вышенные  моральные требования, что объясняется  особым до­верием к ним со стороны  общества и ответственным характером выполняемых ими функций. Люди, решающие судьбы других, требующие от них  соблюдения закона и морали, должны иметь на это не только формальное, служебное, но и моральное право.

В литературе, посвященной  проблемам этики работников юридической  профессии, нет единства терминологии. Можно встретить следующие термины: этика представителей права, профессиональная этика юриста, юридическая этика, правовая этика, судебная этика. Ряд авторов пишут о следственной этике, экспертной этике, адвокатской этике.

Талион был свойствен  далекому прошло­му, когда возмездие  за преступление должно было по силе точно  равняться причиненному злу ("око  за око, зуб за зуб"). Призна­ние возмездия  в качестве цели наказания влечет за собой признание того, что наиболее эффективны самые строгие нака­зания, и необходимость реанимации идеи талиона, несовмести­мой с представлениями  о правопорядке в современном  цивили­зованном обществе,

Разработка нового уголовного законодательства актуали­зировала проблему нравственного обоснования системы  уголов­ных наказаний. Здесь наибольшие сложности вызывает оправ­дание  сохранения института смертной казни  в национальном законодательстве. Не вдаваясь в аргументы активных против­ников и сторонников смертной казни, отметим  лишь, что смерт­ная казнь представляет собой убийство человека по воле госу­дарства на основании решения других людей, которым доверя­ется судебная власть. Смертная казнь никогда не может  быть гуманной. Но в то же время в  конкретных обстоятельствах при  наличии законных оснований она  может считаться в отноше­нии отдельного человека справедливым наказанием. При этом надо иметь в виду, что  судебная ошибка здесь непоправима:

судебное убийство — самая  крайняя и жестокая несправедли­вость  в отношении человека, которую  может допустить госу­дарство.

Анализ нравственной стороны  других институтов уголов­ного права, связанных с наказанием, потребовал бы многих ис­следований. Здесь уместно  лишь отметить, что статьи Уголов­ного  кодекса, определяющие общие начала назначения наказа­ния, предусматривают  индивидуализацию уголовной ответст­венности как проявление справедливости в  ее распределитель­ном аспекте: лицу, совершившему преступление, должно быть назначено справедливое наказание.