Для Прохоровых наступил критический
момент. Тимофей Васильевич при
всей своей изворотливости не
знал, что предпринять. Он решил
все отдать, только бы расплатиться
честно. В эту тяжелую минуту
его выручил тот авторитет,
которым он пользовался в обществе
благодаря своей честности и
трудолюбию. Кредиторы не захотели
довести его до полного разорения
и отсрочили платежи на неопределенное
время. Не имея возможности
бороться с надвинувшейся конкуренцией
в ситценабивном производстве, братья
Прохоровы сосредоточили главным
образом свое внимание и энергию
на развитии ткацкого дела. Вскоре
условия на рынке изменились в пользу
ситценабивных фабрик. В целях урегулирования
ввоза и вывоза и для поднятия нашей промышленности,
правительство в 1822 году снова воспретило
ввоз бумажных набивных тканей в страну,
а на белые наложило пошлину от 60% до 100%
их стоимости. Ввоз в Россию хлопка и пряжи
значительно увеличился.
До начала двадцатых годов
Прохоровы свои товары сбывали
в Москве и отчасти в Скопине
и Зарайске. С ростом производства
и с появлением конкурентов
в столице нужно было позаботиться
о приобретении новых рынков
для своих товаров вне Москвы.
Для этого они едут на ярмарки
в Украину, заводят там торговые
связи и в результате блестяще
ведут свою торговлю. Считаю интересным
отметить весьма любопытный факт
вывоза товаров на Лейпцигскую
ярмарку.
Хлопчатобумажная промышленность
двинулась вперед. Технические познания
и энергия иностранцев, безусловно,
содействовало подъему русской
промышленности. На фабрики начинают
проникать новые способы обработки,
начинается выписка из-за границы
усовершенствованных машин и
образцов модных товаров. Число
ситценабивных фабрик в Москве
с 1822 -1829 год выросло с 28 до 100.
В семье Прохоровых к тому
времени подросло еще два надежных
помощника, братья Тимофея Васильевича,
Яков и Константин Васильевичи.
Они оба были специалистами
в области своего производства
и много помогали брату.
Развитие ткацкого производства
требовало постройки все новых
и новых корпусов. На это требовалась
затрата значительного капитала,
которым братья не располагали.
Пришлось прибегнуть к аренде
фабричных зданий. В 1821-31 годах
Прохоровы арендуют ткацкую фабрику
у Недоброго в Серпухове и
устраивают там 140-150 станов. Кроме
того у них в то же время
была в аренде земля у Крестцовой
заставы. По обороту товара
и по числу занятых людей
ткацкое дело в тридцатых годах
у Прохоровых было даже больше
, чем ситценабивное.
В начале своей промышленной
деятельности умный юноша ясно
видел, что русскому рабочему
при врожденной его сметливости
не достает общего развития
для усвоения технических знаний;
он понимал, что без образования
рабочей массы не может развиваться
наша промышленность. Для этого
в 1816 году он основывает при
своей фабрике ремесленную школу
для детей.
Учебно-воспитательное
дело в школе было организовано просто
и практично: дети часть дня обучались
в фабричных мастерских различным
мастерствам и производствам
и часть дня проводили в
школе. В течение второго и
третьего десятилетия в школе
обучались до тридцати мальчиков- детей
рабочих и бедных жителей Москвы,
которые принимались по контракту
на четыре- пять лет. В 1830 году во время
холеры, в Москве осталась масса
осиротевших детей, обреченных на полную
гибель. Прохоровы, чтобы хотя некоторой
части их облегчить участь и обеспечить
будущее, набрали в свою школу до ста человек
обоего пола. Устроив так школу, Тимофей
Васильевич получил от нее блестящий результат.
Жизнь вполне оправдала его ожидания.
За всякого рода усовершенствованиями,
нововведениями в ткацком, красильном,
ситценабивном и особенно в
платочном деле как в России,
так и заграницей Прохоровы
следили очень внимательно. Все,
что появлялось в этой отрасли
промышленности нового, немедленно
заводилось ими на своей
фабрике. На это они не жалели
ни средств, ни труда. Благодаря
этому по прочности и яркости
красок, по изяществу и разнообразию
рисунков на набивном товаре
Прохоровская фабрика принадлежала
к числу первоклассных.
В конце двадцатых годов Прохоровы
красили шерстяную пряжу для
бахромы; в распоряжении красильщика
для этой цели были медный
куб и медные коробки. Значившиеся
в это время в продаже набитые
шерстяные платки и шали, по-видимому,
набивались и красились не
у себя, а на соседней фабрике
Резанова или Шаловца.
Успеху Прохоровской фабрике
способствовали главным образом
новизна и оригинальность рисунков.
Рисунок в те времена не
покупался еще за границей, а
был продуктом творчества русских
рисовальщиков того времени, творчества,
воспитанного на орнаментах бухарского,
персидского и византийского
искусства, реже английского и
французского.
Рисунки Прохоровской фабрики
восточного типа, в особенности
саксонских товаров, имели большой
успех. Удивительным творцом в
этом деле на фабрике был
Тарас Егорович Марыгин, питомец Прохоровской
ремесленной школы. Художественно- промышленная
деятельность этого самородка-художника,
придавшего своеобразный и интересный
облик товарам Прохоровской мануфактуры
на целое столетие, продолжалось более
пятидесяти лет.
В
сороковых годах Тимофею Васильевичу
пришлось пережить тяжелое время.
Начало быстро развиваться машинное
производство ситцев при посредстве
печатных цилиндровых машин и
перротин. Ручной способ производства
ситцев и платков стал падать
вследствие значительного понижения
цен. Чтобы завести машины, требовались
большие свободные деньги, а у
Тимофея Васильевича весь наличный
капитал был в обороте. В
ткацком деле также появился
опасный конкурент в лице кустаря-
“мастерка”. Почти вся бумажная
пряжа в то время шла к
нам из Англии; начавшийся там
в сороковых годах большой
промышленный кризис вызвал падение
цен на пряжу, вследствие чего
она стала доступна широким
народным массам. Русские рынки
быстро стали наводняться дешевой
пряжей, а скупщики- купцы открыли
кредит предприимчивым ткачам
из крестьян, и кустарное ткацкое
производство широко разлилось
по всему промышленному району.
Тимофей Васильевич напрягал
все усилия на то, чтобы не
дать забить себя конкурентам.
По своим воззрениям и складу
ума Тимофей Васильевич Прохоров
является столь крупной личностью,
что его биография, написанная
О. И. Благовещенским, помещалась
в школьных хрестоматиях. Для
исполнения того, что было задумано
Тимофеем Васильевичем, не хватило
бы ни его жизни, ни сил,
ни средств, но уже и потому,
что им было сделано, он может
считаться одним из замечательных
людей своего времени.
- Фабрики
братьев Прохоровых
в тридцатых годах и
в начале сороковых.
В начале тридцатых годов фабрика
братьев Прохоровых продолжала
занимать в Москве все ту
же территорию, какую она занимала
и в день раздела их с
Резановым: “Верхний ткацкий
двор” и “Нижний двор”. Когда
в 1830 году представилась возможность
купить у Резанова два соседних
земельных участка, Прохоровы
приобрели их. Нижний участок
был соединен с Нижним двором.
Второй участок послужил к
расширению ткацкой фабрики: в
тех двух старых домах, которые
тут находились, были поставлены
ткацкие станы, и этот новый
фабричный двор получил название
“ Трехгорной фабрики”.
После того, как Тимофей Васильевич
отделился от семьи, руководителями
фабрики стали три брата- Иван,
Константин и Яков Васильевичи.
Прежде всего братья поделили
между собой обязанности по
управлению всеми делами фабрик,
надеясь таким путем достигнуть
наибольшего успеха.
Иван Васильевич взял в свое
заведывание, во-первых, все ткацкое
дело, на котором он уже в
достаточной мере успел специализироваться,
во-вторых- управление фабричным
хозяйством, т.е. наблюдение и
управление продовольственною, квартирною
и даже нравственною сторонами
жизни рабочих; в-третьих, на
его обязанности лежало приобретение
топлива, строительных материалов,
равно и возведение всякого
рода построек. Константин Васильевич,
постоянно работавший с Тимофеем
Васильевичем по красильному
и ситценабивному делу и интересовавшийся
этим делом, взял на себя
управление техническою стороною
ситценабивного и платочнонабивного
дела. Яков Васильевич занялся
специально торговыми делами.
Персо, Крейсиг и другие химики
Франции и Германии, трудясь над
вопросами приложения химии к
ситценабивному производству, дают
этому делу совершенно новый
ход. Фабриканты Европы и России
считали своей обязанностью слушать
лекции по химии и давать
научную подготовку своим детям.
Книги Персо и Крейсига становятся
настольными книгами всякого
фабричного колориста.
Развитию ситценабивного производства
способствовало еще и удешевление
хлопчатобумажных тканей, которые
благодаря этому становятся доступными
людям среднего достатка.
Хлопчатобумажная промышленность
начала выдвигаться на первых
план. В Москве с поразительной
быстротой начали расти бумаготкацкие
фабрики. Наряду с ними стало
развиваться и кустарное производство
материи, так как для этого
большого капитала не требовалось,
а само по себе ткацкое дело
было весьма не сложно. В результате
кустари стали серьезным образом
конкурировать с бумаготкацкими
фабриками, производя более дешевый
суровый товар. Таким образом,
фабричное бумаготкацкое производство
начало вырождаться в кустарное,
с которым впоследствии не
скоро удалось справиться и
механическому ткацкому станку.
По совету Якова Васильевича
ткацкое производство Прохоровы
сократили. В силу необходимости
Прохоровым пришлось иметь дело
с кустарями, так как выработка
материи кустарным путем становилась
дешевле, нежели фабричным.
Братья Прохоровы боролись с
неблагоприятными для них условиями.
Но вот в 1848 году проездом
в Киев из Воронежа заразился
холерой, а потом умер, Иван
Васильевич, главный руководитель
ткацкой фабрики, - и ткацкое дело
было отодвинуто Прохоровыми
на задний план на целые
пятьдесят лет.
Ситценабивная фабрика Прохоровых
в тридцатых годах была крупнейшей
в Москве. Она в то время
была также первоклассною и
по качеству производимых ею
товаров.
Обширную торговлю своими товарами
Прохоровы вели, главным образом,
в трех пунктах: Москве, Н. Новгороде
и Украине, причем в последней
Прохоровы появились первыми
из москвичей. В Сибирь Прохоровские
товары вывозились через Ирбитскую
ярмарку. До середины тридцатых
годов московская торговля всецело
находилась непосредственном ведении
Якова Васильевича. Развитие торговых
оборотов и расширение рынков
потребовали от него частых
отлучек из Москвы, и поэтому
Яков Васильевич из собственных
учеников успел воспитать таких
приказчиков, которым уже можно
было доверить ведение московских
дел. Такими “ помощниками
в делах поведомых Я. В. “
были сначала Кощеверов, а затем
Шапошников и Китайцев.
Воспитанные всецело в Евангельском
духе, Бр. Прохоровы целью своей
жизни ставили приобретение не
одного лишь “ богатства вещественного”,
Прохоровы первые в России
основали у себя фабрично-ремесленное
училище ( см. Гл. II). Вероятно, они также
были первыми из фабрикантов, которые
завели для своих рабочих лечебницу и
богадельни. В тридцатых и сороковых годах
на фабрике была лечебница с постоянным
фельдшером, которую два-три раза в неделю
посещал частный врач. Для престарелых
рабочих ими содержались две небольшие
богадельни. По замечанию современников,
эти явления в то время были явлениями
исключительными. Екатерина Никифоровна
горячо сочувствовала просветительной
деятельности сыновей. В начале сороковых
годов она настолько увлеклась этим делом,
что основала даже на свои средства собственную
профессиональную женскую школу, которая
просуществовала несколько лет в ее доме.
За этот период своего существования
Прохоровская фабрика неоднократно
участвовала со своими изделиями
на выставках отечественной промышленности.
На выставке 1831 года Прохоровы
получили золотую медаль.
В 1835 году изделия фабрики имели
еще больший успех; Константину
и Якову Васильевичам были
пожалованы золотые медали для
ношения на шее на Аннинской
ленте.
На выставке в Петрограде, в
1839 году, фабрика получила большую
золотую похвальную медаль. Кроме
того, Константину Васильевичу лично
была пожалована за ту же
выставку золотая медаль для
ношения на шее на Александровской
ленте “ за отличную выделку
печатных изделий на фабрике
его”.