Правовое регулирование управления качеством продукции, работ и услуг

     Долгое  время в нашем законодательстве использовался "принцип реального  исполнения обязательств", означавший, что уплата неустойки и возмещение убытков не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре. Однако судебно-арбитражная практика свидетельствовала о неэффективности принимаемых решений.

     Сейчас  в законодательстве (ст. 396 ГК РФ) сохранены лишь некоторые элементы принципа реального исполнения. Так, если уплата неустойки и возмещение убытков вызваны ненадлежащим исполнением обязательства, должник не освобождается от исполнения обязательства в натуре. Например, обязательство исполнено в неполном объеме либо полностью, но ненадлежащим образом.

     Если  же уплата неустойки и возмещение убытков вызваны неисполнением обязательства, должник освобождается от исполнения обязательства в натуре, и в данном случае обязательство прекращается. Например, к сроку, когда обязательство должно быть исполнено, должник не приступил к исполнению. Но здесь принципиальное значение имеет также то, какой способ защиты выберет кредитор. Если будет предъявлен иск о принуждении к исполнению обязательства в натуре, то кредитор (истец) сохранит право требовать от должника уплаты неустойки за последующие периоды. Но если кредитор (истец) выберет иск о возмещении убытков, то он лишится возможности предъявлять впоследствии должнику какие-либо требования. Таким образом, должник как бы "откупается" от кредитора путем возмещения ему убытков.

     Есть  целый ряд типичных судебных дел, связанных с повторным предъявлением требований. Так, у акционерного общества существовало договорное обязательство перед индивидуальным предпринимателем по передаче последнему сахара. Нарушение этого обязательства стало основанием для предъявления предпринимателем иска о возмещении убытков. После удовлетворения иска судом договорное обязательство по поставке сахара прекратилось (п. 2 ст. 396 ГК РФ), и должник освободился от исполнения обязательства в натуре. Однако в связи с тем, что ответчик не выполнил решение суда, предприниматель заявил повторный иск, но уже по другому основанию - взыскание убытков в связи с неисполнением первого судебного решения. При этом истец заявил о сохранившемся интересе в получении от ответчика сахара, так как цены на него выросли и на полученные по иску деньги предприниматель не сможет закупить необходимое количество сахара. Однако в этом случае передача сахара будет означать изменение способа исполнения судебного решения, но никак не новое требование кредитора. Поэтому исковые требования в подобной формулировке удовлетворены быть не могут.

     Следует иметь в виду, что принцип реального  исполнения сформулирован в законодательстве в виде диспозитивной нормы. Во многие договоры сейчас включается условие  о том, что "уплата штрафных санкций и возмещение убытков не освобождает сторону, нарушившую свои обязательства, от их надлежащего исполнения". Нужно отметить, что такие формулировки в договорах вполне соответствуют требованиям закона, хотя и налагают на должников дополнительное бремя.

     Беспрецедентной мерой оперативного воздействия являются нормы о "встречном исполнении обязательств". Встречным является такое исполнение обязательства, которое должно производиться одной стороной только после того, как другая сторона исполнила свое обязательство (ст. 328 ГК РФ). Причем подобная обусловленность должна быть предусмотрена непосредственно в договоре. Например, если по условиям договора заказчик своевременно не профинансировал строительство, он не вправе требовать санкций против подрядчика, который допустил просрочку сдачи объекта.

     Так, по одному из дел суд не признал  обязанность стороны поставить  молочную продукцию встречной по отношению к обязанности контрагента  ее оплатить, указав, что применение ст. 328 ГК РФ к случаю неоплаты товара возможно только при условии, если договор предусматривает, что "отгрузка молочной продукции производится после ее предварительной оплаты".

     В другом случае суд не признал встречными обязательства сторон по договору мены (три вагона стройматериалов в обмен на партию компьютеров) по причине того, что каждая из сторон должна была выполнить свои обязательства в один и тот же день. Суд решил, что ст. 328 ГК РФ может применяться, если сроки передачи обмениваемых товаров не совпадают.

     Своеобразной мерой оперативного (быстрого) воздействия на недобросовестного контрагента является допускаемый законодательством односторонний отказ от договора. Как известно, неоднократное нарушение поставщиком сроков поставки отдельных партий товара предоставляет покупателю право отказаться от договора (п. 2 ст. 523 ГК РФ). Каким образом односторонний отказ от договора сочетается с мерами ответственности за его нарушение? По одному из дел Арбитражный суд г. Москвы принял решение: если действия стороны направлены на отказ от договора, неустойка вообще не может применяться ни в качестве способа обеспечения исполнения обязательств, ни в качестве меры ответственности. Представляется, что здесь нужен другой подход. Неустойка взыскивается за сам факт нарушения обязательства, поэтому ее можно взыскивать за период с момента нарушения обязательства до момента заявления другой стороной об отказе от договора.

     За  нарушение договорных обязательств (неисполнение или ненадлежащее исполнение) в предпринимательской деятельности, в первую очередь, наступает договорная ответственность. Она не порождает нового обязательства, а присоединяется к прежнему в виде новой обязанности нарушителя. Возможно возникновение и внедоговорной ответственности, например, в связи с причинением вреда имуществу, а также вследствие неосновательного обогащения или сбережения. Но в таких случаях приобретение имущества (или сбережение) должно происходить без установленных законом или сделкой оснований. Если же имущество получено во исполнение заключенного договора, то предъявляются иски о возмещении убытков, а не о возврате неосновательно полученного.

     Что касается ответственности  в виде компенсации морального вреда, то она, конечно, является внедоговорной, так как из договорного обязательства возникнуть в принципе не может. В предпринимательской деятельности вопрос о компенсации морального вреда является очень спорным в течение многих лет. Суд принимает решение о денежной компенсации физических и нравственных страданий лица (ст. 151 ГК РФ). Позиция высших судебных инстанций по вопросу о том, может ли моральный вред компенсироваться юридическому лицу, противоречива. Высший Арбитражный Суд РФ придерживается позиции, что юридическое лицо не может испытывать физических и нравственных страданий, следовательно, ему невозможно компенсировать моральный вред. В свою очередь, Верховный Суд РФ довольно формально подходит к толкованию п. 7 ст. 152 ГК РФ и считает, что правила о защите деловой репутации гражданина, включая возможность компенсации морального вреда, должны применяться и к юридическим лицам. Заслуживает поддержки позиция ВАС РФ, так как юридическое лицо - это прием юридической техники, искусственно созданный субъект права, который, не будучи живым существом с высшей нервной деятельностью, не может испытывать каких-либо страданий.

     Необходимым условием для применения любого вида юридической ответственности является нарушение нормы права. Если нарушается договор, т.е. нормы для двоих контрагентов, может ли в этом случае наступать юридическая ответственность, имеющая принудительную силу? Согласно ст. 309 ГК РФ все обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Следовательно, любое неисполнение или ненадлежащее исполнение договора a priori является нарушением норм права, т.е. противоправным деянием.

     Факультативным  условием ответственности  служит наличие негативных последствий в имущественной сфере лица, чье право нарушено. Очевидно, что непредставление обоснований по наличию и размеру убытков повлечет отказ в удовлетворении требований об их взыскании. Нужно отметить, что негативные последствия могут оцениваться судом даже при взыскании неустойки, хотя кредитор при этом и не обязан доказывать наличие убытков (ст. 330 ГК РФ). Однако в подавляющем большинстве случаев суды используют свое право на уменьшение неустойки в порядке ст. 333 ГК РФ, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Следовательно, эти последствия (убытки) тоже должны учитываться судом. В случае применения ответственности в форме возмещения убытков приобретает значимость такое условие, как причинно-следственная связь между нарушением обязательства и наступившими негативными последствиями в имущественной сфере потерпевшего, которую бывает весьма сложно доказать.

     Так, из-за аварии на тепловой станции в  складских помещениях арендатора не было электричества, в связи с  чем он не мог выполнять свои договоры с третьими лицами. Арендатор предъявил иск арендодателю о возмещении убытков. Но суд решил, что арендодатель не является энергоснабжающей организацией и поэтому его вины в отсутствии электроэнергии нет. В другом случае из пользования арендатора были изъяты железнодорожные цистерны и переданы в общий парк железной дороги. Арендатор срочно заключил другой договор аренды цистерн с более высокой арендной платой, попытавшись взыскать с железной дороги соответствующую разницу в виде убытков. Суд решил, что отсутствует причинно-следственная связь, так как истец не доказал, что не мог арендовать цистерны по той же ставке арендной платы.

     В отличие от уголовного правосудия в гражданских отношениях применяется "презумпция виновности", т.е. добросовестная сторона не обязана доказывать вину нарушителя, напротив, лицо, нарушившее договорное обязательство, должно доказать отсутствие своей вины. Лицо признается виновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась, не приняло все меры к надлежащему исполнению обязательства (ст. 401 ГК РФ).

     Отсутствие  вины в нарушении обязательства освобождает от ответственности. Это правило всегда применяется в отношении некоммерческих организаций. Так, Министерство ЖКХ одной из республик заказало строительство напорного канализационного коллектора. В условиях договора была предусмотрена неустойка за просрочку оплаты работ. Согласно ст. 330, 401 ГК РФ неустойка взыскивается только при наличии вины нарушителя, поэтому суд освободил Министерство от уплаты неустойки, так как оно не получило своевременного финансирования из республиканского бюджета. Иными словами, его вины в нарушении договора нет. Данное правило касается не только неустойки, но и других форм гражданско-правовой ответственности. В частности, просрочка оплаты работ в связи с невыделением средств из бюджета также не дает права на взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ.

     В предпринимательской деятельности освобождение должника от ответственности допускается лишь в случае абсолютной невозможности исполнить обязательство, т.е. наличия чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств, которые в договорах часто обозначают "форс-мажор" (фр. "force majeure" - большая сила). Обстоятельства непреодолимой силы, кроме чрезвычайного характера и непредотвратимости, по большей части носят всеобщий характер, т.е. относятся не исключительно к данному лицу, а к неопределенному кругу лиц. Перечень форс-мажорных обстоятельств, как правило, заранее определяется в договоре; это могут быть обстоятельства стихийного характера (наводнения, пожары, землетрясения и др.), юридического характера (государственные ограничения экспорта или импорта товаров) и социальные события (забастовки, военные действия).

     Таким образом, подробная расшифровка обстоятельств форс-мажора дается в договоре, но к ним не относятся отсутствие у должника денежных средств, действия третьих лиц, нарушение обязательств контрагентами должника, отсутствие на рынке определенных товаров и т.п.

     Итак, в предпринимательской деятельности ответственность наступает без вины по принципу причинения ущерба. Вместе с тем по разным причинам наше законодательство предусматривает ряд случаев, когда предприниматели отвечают только при наличии вины в соответствующем нарушении обязательства. В частности, это ответственность производителя сельскохозяйственной продукции по договору контрактации (ст. 538 ГК РФ), хранителя - за повреждение вещей (ст. 901 ГК РФ), комиссионера - за исполнение сделки третьим лицом (ст. 993 ГК РФ).

     В ст. 50 Конституции РФ закреплен принцип одного наказания за одно преступление, заимствованный еще из римского права. В уголовном праве существует аналогичный подход: никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (ч. 2 ст. 6 УК РФ). Как бы странно это не показалось, но в гражданском законодательстве аналогичного правила не существует.

     Например, двойной ответственностью признается взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ и пеней, взыскание процентов и двойной суммы задатка. Единственный легальный случай двойной ответственности - это штрафная неустойка, которая может взыскиваться в полной сумме сверх убытков (ст. 394 ГК РФ). Конечно, суды придерживаются принципа "одно нарушение - одно наказание", исходя из общего смысла нашего законодательства. Однако в силу того, что это - "неписаное правило", не закрепленное в законодательстве, арбитражные суды не всегда придерживаются такой позиции. Так, договором аренды была предусмотрена ответственность арендатора за просрочку внесения арендной платы в форме пеней, а также за любое нарушение условий договора аренды - в форме штрафа. Суд посчитал, что установление в договоре одновременно двух мер ответственности за его нарушение соответствует принципу свободы договора.