Сейчас  с определенной долей уверенности  можно утверждать, что в России переход от полной и безусловной  занятости в общественном производстве, соответствовавшей всеобщности и обязательности труда при социализме, к системе экономической активности, отвечающей критериям рыночного хозяйства, состоялся. Более половины экономически активного населения работают не на государственные структуры, а на себя, трудятся на предприятиях и в организациях частнокорпоративного типа. При этом 15% заняты в малом бизнесе. Около 9% классифицируется по методике МОТ как безработные, причем уровень официально зарегистрированной безработицы достиг 3,6%.

    Пропорции распределения занятых изменились в пользу тех отраслей, деловая активность в которых возросла в связи с рыночными преобразованиями: торговли и общественного питания, материально-технического снабжения и торгового посредничества, кредитования, финансов и страхования. Россия по отраслевой структуре занятости все больше становится похожей на страны с экономикой, переходной к развитому рыночному хозяйству (Венгрия, Польша, Республика Корея). По показателям доли безработных в общей численности экономически активного населения наша страна практически догнала Великобританию, Германию, Нидерланды, Швецию.

    Видимые метаморфозы занятости отражали перемены в характере и содержании «непосредственно общественного труда». Из коллективно-принудительной деятельности по производству плановой продукции  и услуг заданного количества и ассортимента он становится способом существования экономически не зависимых товаропроизводителей. На смену общественному и коллективному приходит частный индивидуальный труд.

    Революция в собственности и сопровождавшие ее институциональные преобразования в экономике привели к тому, что миллионы людей, ранее занятых планомерно организованным профессиональным трудом на государство, испытали свои силы и способности в преследуемом доселе предпринимательстве и в малом бизнесе, где слиты воедино труд, собственность и управление (контроль). Почти ¼ занятых в частном секторе – лица не наемного труда. Они составили первооснову пока еще тонкого слоя хозяев из числа «новоиспеченных» предпринимателей, фермеров, ремесленников, торговцев. В их деятельности сочетается в самых разных пропорциях профессиональный и новаторский труд и одновременно труд по управлению с исполнительским трудом.

    Произошла историческая реабилитация ремесла  в экономической структуре, особенно в обслуживании населения, зачастую на передовой технической базе, а также трансформация многих, прежде убыточных «народных» промыслов в рентабельные предприятия частно-кооперативного сектора. В производственной сфере труд «классического» промышленного рабочего был в значительной мере потеснен реанимированным ремесленником. Это серьезно модифицировало, казалось бы, необратимую тенденцию разделения труда в индустриальном обществе социалистического типа. Постепенно из государства заводов-гигантов Россия превращается в страну мелких и средних предприятий, где люди работают не по плану, а по расчету, выживая вместе с ними в самых сложных ситуациях переходного периода.

    Усиливающийся кризис обрабатывающей промышленности, особенно в машиностроении существенно подорвал гегемонию индустриальной занятости. В месте с сокращением работников на производстве при явном недостатке инвестиций старело и изнашивалось материально-техническая база, снижались сложность технологических операций и уровня квалификации работников, главным образом в связи с общей деградацией индустриальных систем и комплексов (см. приложение 4). В результате происходит консервация низко производительного труда, как бы знаменующая закат его нетоварной фазы. Упадок производительности и хроническая недогрузка мощностей сопровождались ростом скрытой безработицы на предприятиях. Более того, растущие из года в год масштабы потерь рабочего времени из-за простоев и остановок в производстве, обусловленные тяжелым финансовым положением предприятий, в сочетании с ростом хронической задолженности по выплате заработной платы свидетельствует об экономической бесполезности поддержания формально полной «трудовой» занятости на производстве в ущерб эффективности труда.

    Фактическая неконкурентоспособность социалистической крупной промышленности является главной причиной распада системы псевдонаемного труда, в прежние времена организованного по «научно обоснованному плану» и оплаченного в соответствии с таким же квазинаучным принципом «вознаграждение по труду». Освобождаясь от тоталитарной зависимости, труд вступает в новые отношения с разгосударствленным капиталом.

    По  мере расширения нового экономического пространства и под давлением  системного кризиса начались необратимые процессы эрозии стационарных структур профессиональной занятости. Из априорно пожизненной она становится дискретной, зависимой не от плана набора кадров, а от реального спроса на квалифицированную рабочую силу.

    Традиционная  текучесть кадров на предприятиях, в организациях и учреждениях  все чаще превращается в добровольную незанятость и субъективную безработицу, связанную с проблемой выбора новой альтернативы. Она приобретает вынужденную форму из-за несоответствия спроса и предложения на рынках труда, существующих ограничений трудовой мобильности и миграции работников. Именно поэтому временная незанятость и безработица реабилитированы по закону, а поиск оплачиваемой работы теперь рассматривается как элемент экономической активности населения.

    Переходная  экономика испытала бум маргинальной безработицы, когда десятки тысяч бомжей и других обитателей «дна» общества появились на официальном рынке труда. Регистрация безработных предоставила им возможность легализации, они впервые получили социальный статус, а также право на труд в соответствии с Законом о занятости, включая профессиональное обучение, трудоустройство на подходящую для них работу. Но самое главное – социальные гарантии (пособия, материальную помощь).

    И тем не менее вялотекущая официальная  безработица не оказала решающего  внимания на обострение ситуации в сфере занятости. В числе наиболее уязвимых с точки зрения перспектив трудоустройства по специальности оказались лица, ранее занятые преимущественно умственным трудом, служащие среднего звена управления, инженерно-технические и научные сотрудники НИИ и КБ при  ВПК, представители редких профессий и специальностей бюджетной сферы. Они составили резерв невостребованной на трудовых рынках высококвалифицированной рабочей силы.

    Узко  специализированные работники научно-производственных комплексов «развитого социализма» занялись малым бизнесом, торговлей и торговым посредничеством, бытовым обслуживанием. За счет них в немалой степени заполнилась сфера предложения новаторского труда, получила развитие «зона» инновационной, как правило, рисковой предпринимательской деятельности. Но, даже обретя познания в бизнесе и производственный опыт рыночной экономики, многие из них утратили возможность использовать свой профессионально образовательный потенциал, сформированный в условиях коллективного труда. Очень часто содержание труда на новом месте работы было беднее, а переориентация занятий сопровождалась понижением в занимаемой должности, потерями заработка.

    Одновременно  с этим существенно обогатилось содержание и возрос престиж ранее «рутинной» занятости. Десятки тысяч наемных работников, прежде совместно занятых в так называемом общественном счетоводстве и делопроизводстве, работавших в ручную или при помощи архаичных, традиционных для этой деятельности «орудий труда», в течение короткого времени превратились в массовых пользователей персональных компьютеров, сложных информационных технологий и сетей, оперируя в работе дорогостоящими программами и оборудованием, системами принципиально новых коммуникаций, создали собственные предприятия аудита и консалтинга. В результате они переместились с периферии общественного производства в самый центр деловой активности. Резко увеличился приток квалифицированных кадров в привлекательные для профессиональной занятости инфраструктуры.

    В условиях растущей коммерциализации мотивационная  география частного труда определяется его доходностью. Поэтому новый  производительный труд расширил свои границы далеко за пределы, определенные теориями трудовой стоимости. Выходя из материального производства, он проникает сферу неординарного интеллектуального, творческого труда, в ранее дотационную социальную и строго регламентированную бюджетную сферу. Буквально на глазах возникло предельно коммерциолизированная и персонифицированная индустрия информации, культуры, спорта и развлечения, мутиплицирующая и ставящая на «поток» занятость лиц «свободных» профессий. Вместе с этим расширяется пространство эффективного приложения труда. Однако все острее встает вопрос: формируется ли в условиях новой экономики человеческий капитал, обеспечивающий эффективность производства и свободу труда? Противоречивость преобразований в социально-трудовой сфере обуславливает необходимость выяснения характера изменений, происходящих на пути от государственной регламентации занятости к свободному высокопроизводительному труду.

    3 )Безработица: сущность  и формы

    Мировая экономическая практика свидетельствует , что обеспечение полной занятости и одновременное повышение экономической эффективности общественного производства в современных условиях трудно достижимо, скорее всего, невозможно. Это объясняется тем, что главный фактор экономического роста и объективности производства – научно-техническая революция выступает одновременно и главным фактором возникновения безработицы.

    Экономическая эффективная реализация достижений НТР невозможна без абсолютного высвобождения рабочей силы. При этом сокращение занятости происходит не только при технико-технологическом обновлении действующих рабочих мест, но и при новом капитальном строительстве. Последнее осуществляется в условиях НТР на новой технической основе, обеспечивающей сокращение занятости и удельное удешевление производства. Существенное влияние на безработицу оказывают структурные изменения в экономике, что также является следствием влияния НТР, в частности, на ускорение темпа научно-технического прогресса, оказывающего резкое воздействие на конъюнктуру товарных рынков и вызывающего несовпадение спроса и предложения на рабочую силу.

    Чаще  всего рыночную экономику увязывают с безработицей. Действительно, исторический опыт учит, что в странах с рыночной системой хозяйствования практически всегда существует некоторое количество безработных. Принято считать, что уровень безработицы от 1 до 3% вполне допустим, с безработицей в 5% экономика способна существовать, но уже 7% - социально опасный уровень, которого надо избегать.

    Следует, правда, отметить, что и в рыночной и в нерыночной экономике обычно существуют два явления: безработица людей и «безработица» рабочих мест, то есть наряду с людьми, не имеющими работы, имеются незанятые рабочие места. Но обычно в рыночной экономике количество безработных людей намного превышает количество не соответствующих их запросам рабочих мест, тогда как в нерыночной экономике и даже в экономике переходного типа чаще наблюдается обратная картина.

    В целом безработица обусловлена  состоянием экономики, вследствие чего уровень безработицы может быть использован в качестве показателя, отражающего социально-экономическое положение страны.

    В западной экономической науке выделяются три основных направления при  объяснении причин безработицы:

1. безработица – следствие слишком высокой заработной платы;
2. (кейнсианское) низкий спрос на рабочую силу;
3. негибкость рынка труда, обусловленная спецификой товара – рабочей силы.

    Кроме того, выделяют такие экономические  причины безработицы как накопление капитала, что означает повышение  технической оснащенности средств  производства; изменение спроса на рабочую силу, что может увеличить скрытую безработицу и другие.

    Анализ  причин безработицы дают многие экономические школы. Одно из самых ранних объяснений дано в труде английского экономиста-священника Т. Мальтуса (конец 18 века ) “Опыт о законе народонаселения”. Мальтус заметил, что безработицу вызывают демографические причины, в результате которых темпы роста народонаселения превышают темпы роста производства. Недостаток этой теории состоит в том, что она не может объяснить возникновение безработицы в высокоразвитых странах с низкой рождаемостью.

    Довольно  тщательно исследовал безработицу К. Маркс в “Капитале” (вторая половина 19 века). Он отметил, что с техническим прогрессом растет масса и стоимость средств производства, приходящихся на одного работника. Это приводит к относительному отставанию спроса на труд от темпов накопления капитала, и в этом кроется причина безработицы. Такая трактовка математически не вполне корректна, т.к. если спрос на рабочую силу растет, то безработица исчезает, или хотя бы рассасывается, несмотря на то что рост капитала происходит еще более высокими темпами.

    Маркс допускал и другие причины, в частности, цикличность развития рыночного хозяйства, что делает ее постоянным спутником развития рыночного хозяйства.

    Выведение безработицы из циклического развития экономики стало после Маркса устойчивой традицией в экономической теории. Если экономика развивается циклически, когда подъемы и спады сменяют друг друга, следствием этого становится высвобождение рабочей силы и свертывание производства, увеличение армии безработных.

    Заслуга Кейнса в разработке теории безработицы в том, что он представил логическую модель механизма, раскручивающего экономическую нестабильность и ее интегральную составляющую - безработицу. Кейнс заметил, что по мере роста национального хозяйства в развитом рыночном хозяйстве у большинства населения не весь доход потребляется, определенная его часть превращается в сбережения. Чтобы они превратились в инвестиции необходимо иметь определенный уровень так называемого эффективного спроса, потребительского и инвестиционного. Падение потребительского спроса гасит интерес вкладывать капитал, и, как следствие, падает спрос на инвестиции. При падении стимулов к инвестированию производство не растет и даже может свертываться, что приводит к безработице.