Проблема бедности в России

Особенность третьего направления  определяется тем, что основная их часть, выступающая в форме льгот  и услуг, поступает населению  непосредственно в натуральной  фор-ме через соответствующие учреждения непроизводствен-ной сферы. Эта часть распределяемых средств формирует своего рода «дополнительные» доходы: они не проходят через бюджет семьи и ими нельзя распоряжаться по ее усмотрению. Такие доходы распределяются без учета меры индивидуального труда и целиком определяются интереса-ми и возможностями общества на данный конкретный исторический момент. Потребителем части государствен-ной помощи выступают не все трудящиеся вообще, а только те, которые имеют в этом потребность и только в меру этой потребности. Например, за бесплатной медицин-ской помощью в большей степени обращаются те, кто чаще и серьезнее болеет и не может оплачивать медицинские услуги, услугами школьных учреждений - тот, у кого больше детей в школьном возрасте.

Другими словами, выплаты по линии программ помощи призваны смягчить различия в уровне доходов, вызванные не различиями в труде, а причинами, стоящими вне самого процесса труда, а также способствовать удовлетворению ряда потребностей, наиболее важных с точки зрения задач формирования способностей к труду, развития личности, достижения более высокого общеобразовательного и куль-турного уровней, доступного здравоохранения, пенсионно-го обеспечения. Но поскольку эта форма распределения затрагивает интересы общества в целом и каждого его члена в отдельности, то государственная политика в этой области должна быть особенно активной.

Стремление к равенству доходов, воплощающему, по мнению многих, социальные справедливость, всегда сопровождается падением экономической эффективности, ибо незачем эффективно работать ни "бедному" (все равно общество поддержит), ни "богатому" (все равно общество отнимет).

Неравенство же в доходах обеспечивает экономическую эффективность, но сопровождается социальной несправедливостью в  виде значительной имущественной дифференциации общества.

Таким образом, выбор между равенством и неравенством доходов превращается в выбор между «социальной  справедливостью» и «экономической эффективностью»

Конечно, «рыночное» распределение  доходов несправедливо, но оно хотя бы в состоянии компенсировать эту несправедливость экономической эффективностью производства, обеспечивающей совокупный продукт в размерах достаточных для поддержки малоимущих в виде трансфертных платежей и крупных социальных программ (это и есть «социально-ориентированное рыночное хозяйство»).

«Справедливое» же распределение  доходов означает подрыв стимулов к  эффективной работе и завершается  обычно тем, что справедливо распределять становится просто нечего. Это хорошо подтвердил так называемый «Шведский  социализм», в результате стремления правительства к социальной справедливости экономическая эффективность экономики значительно упала и страна оказалась на пороге экономического кризиса.

Таким образом, социальная политика государства  в ры-ночном хозяйстве должна быть весьма тонким инструмен-том, с одной стороны, она призвана способствовать соци-альной стабильности и смягчению социальной напряжен-ности, а с другой - никоим образом не подрывать стимулов предпринимательства и высокоэффективного труда по найму Максимова В.Ф. Микроэкономика. Распределение дохода. М.: ИНФРА. 2001.С. 297..

С этих позиций приходится признать, что «несправедливая экономическая  эффективность» сегодня имеет объективное  преимущество перед «неэффективной социальной справедливостью» И хотя их сближение составляет содержание социально-экономического прогресса, в обозримый исторический период названная альтернатива сохраняет свою жесткую однозначность.

2.3. Направления стабилизационной  политики в России

Целью уменьшения дифференциации общества является образования некоего “среднего класса” как приспособления общества - большинства населения - к рыночным условиям.

Наличие, рост среднего класса в любой  стране рассматриваются как сви-детельство эффективности проводимых преобразований, как критерий того, что реформы идут в правильном направлении и при-обретают необратимый характер. Большой удельный вес среднего клас-са в системе социальной стратификации является одним из суще-ственных признаков общества, определяемого как "развитое", "циви-лизованное". В то же время отсутствие среднего класса после десяти лет реформ служит аргументом для тех, кто настаивает на радикаль-ном изменении политического курса.

Эти обстоятельства часто придают  идеологическую окраску дис-куссиям  о среднем классе. Так, нередко  звучит мысль о том. что в дореформенном, постсоветском обществе средний класс фактически существовал, но был "размыт", погублен курсом реформ, а его мес-то заняли полукриминальные “элементы”. Согласно противополож-ной точке зрения, средний класс неизбежно должен сложиться в результате стабильного функционирования рыночной экономики. При этом сторонники обеих точек зрения, как правило, ограничиваются указанием на наличие некоторых известных кри-териев отнесения к среднему классу (уровень образования, соци-ально-профессиональный статус).

Однако делать однозначные выводы о наличии сред-него класса в социалистическую и постсоциалистическую эпохи нельзя. Помимо обычных признаков отнесения  к этому тезису, есть и "класси-ческие" признаки и функции среднего класса в обществе. Прежде всего - это основной экономический донор: бюджет страны склады-вается из налогов широкого слоя налогоплательщиков, рассматривающих себя как опору государства и по этой причине наделенных правом контролировать его расходы. Понятно, что административно-командная экономика предполагала лишь декоративные формы конт-роля, типа "народного контроля". К тому же система уравнительного распределения доходов предусматривала совершенно иные принци-пы формирования налоговой базы о том, что у страны есть бюджет, принятие которого на полгода становится главным делом парламента, страна узнала сравнительно недавно.

Другая важнейшая функция среднего класса - его ведущая роль в процессе вертикальной мобильности. Основные социальные переме-щения в обществе происходят как внутри среднего класса, так и между ним и другими элементами социальной структуры. Именно свобод-ные каналы восходящей вертикальной мобильности, ясные перспекти-вы социального роста, базой которого выступают образование и уро-вень квалификации, должны обеспечивать высокий уровень благосос-тояния представителей среднего класса. В СССР, безусловно, был вы-сок престиж образования, его уровень обеспечивал достижение отно-сительно высоких профессиональных позиций. Но карьерный рост имел предел, преодоление которого было связано с вступлением в партию, другими демонстративными проявлениями лояльности к режиму, то есть факторами, лежащими в иной плоскости, нежели про-фессионально-квалификационные.

В "экономике дефицита" величина дохода напрямую не определя-ла характер потребления. Уровень престижного потребления достигал-ся с помощью "блата", связей или определялся статусом должности в виде пайков, ордеров и т. л. Таким образом, была закреплена зависи-мость соответствующего социального слоя от власти, не означавшая, впрочем, полной поддержки советского режима. Речь, конечно, идет о внутренней поддержке, поскольку при формальной и безальтернативной системе выборов внешняя поддержка была обеспечена на 99,9%. Поэтому существовавшая в СССР прослойка, хотя и обладала некоторыми черта-ми классического среднего класса, не являлась им по своим социальным функциям. Это был класс, который в плановой экономике не имел никаких шансов превратиться в настоящий средний класс.

Каковы же перспективы формирования среднего класса в на-шей стране сегодня? Во многом они зависят от успешной адапта-ции населения, формирования продуктивных моделей социально-экономического поведения, адекватных сложившейся хозяйственной ситуации. Характеристики процесса адаптации в настоящее время очевидны. Прежде всего, на смену доминировавшим ранее надеждам на государство приходит существенно большая ориентация населе-ния на собственные силы и возможности. Жестко заданные и огра-ниченные типы социально-экономического поведения уступают мес-то разнообразию типов социального действия. На смену прямому и непосредственному властному хозяйственному и идеологическому контролю приходят такие универсальные регуляторы, как деньги и правовые нормативы. Новые способы и стандарты поведения обус-ловлены различными источниками формирования, хотя часто они не корректируются ни устойчивыми нравственными нормами, ни правовыми санкциями.

В общественном мнении сформиро-валось вполне определенное понимание законов  вертикальной мобиль-ности: путь наверх невозможен без нужных связей и денег, причем деньги часто являются производной от связей. Трудолюбие и нали-чие профессии, пользующейся спросом, - факторы второго уровня. Что же касается знаний и опыта, то их считают необходимым услови-ем продвижения к успеху далеко не большинство опрошенных.

Невостребованность квалифицированного персонала или востребованность только при наличии нужных связей деформирует цепоч-ку: образование - квалификация - доходы - долгосрочные сбереже-ния - уровень потребления, обеспечивающую формирование и разви-тие среднего класса. Образование не гарантирует получение работы с перспективами роста. Работа не гарантирует доход: зарплата у пред-ставителей одной профессии в частном и государственном секторах различается на порядок. Доход не гарантирует статус, поскольку мно-гие источники высоких доходов незаконны. А противоречивость за-конодательства, несовершенство налоговой системы превращают прак-тически любое предприятие в правонарушителя и вынуждают вла-дельцев предприятий при найме работников обращать внимание не столько на их профессиональные и деловые качества, сколько на фак-торы, подтверждающие их безусловную "надежность". При этом дове-рие со стороны нанимателя и лояльность со стороны работника под-держиваются жесткими санкциями в виде "отлучения" от источни-ков дохода или потери рабочего места.

Широко распространено мнение, что  общество не вышло из полосы нестабильности, не исключено резкое изменение принципов  финансовой политики, в экономической  политике имеет место "чехарда  зако-нов", "законы непоследовательны и противоречат друг другу", "су-ществующая система не стимулирует легальную деятельность". От-сутствие доверия к власти и ее финансовым институтам лишает потенциальный средний класс возможности строить долгосрочные стратегии роста благосостояния и переводит значительную часть возможных накоплений в сферу потребления.

Также о кризисном характере  адаптации говорит и несба-лансированность  взаимосвязей статусно-ролевых позиций  и социаль-ной идентичности, что "выливается" в неустойчивые формы  социально-го поведения. Невозможность реализации большинством населения своих социально-экономических притязаний, повышения или хотя бы поддержания социального статуса будет блокировать продвижение по всем другим направлениям преобразований, создавать социальное напряжение, препятствующее нормальному функционированию систе-мы социальных институтов, замедляющее формирование социальной структуры с прочной фиксацией социальных ролей и функций.

Нельзя обойти вниманием и политическую самоидентификацию потенциального среднего класса, которая в принципе должна отражать его ориентацию на стабильность политической ситуации. Политическая самоидентификация заключается прежде всего в делегировании власт-ных полномочий в форме электорального поведения. Оказавшись в сфере взаимодействия различных политических партий и движений, индивид должен сделать "осознанный выбор" в пользу политической организа-ции, в наибольшей степени выражающей его интересы. В условиях, ког-да не "работает" традиционная политическая шкала западноевропейского типа, а рациональный прагматизм не подкреплен институционально, встает задача поиска "работающего" индикатора политической иденти-фикации. На наш взгляд, прослеживается определенная взаимосвязь между степенью адаптированности населения и существующим спект-ром политических взглядов различных групп населения. В этой связи жизнеспособность каждого из вариантов социально-экономического развития страны, предлагаемых различными политическим силами, фактически детерминируется успехом адаптации населения к новым условиям жизни. Размах и темп социально-экономических реформ также объективно диктуются адаптационным потенциалом населения.

Хотя в целом тенденции адаптации  населения свойственны кри-зисные черты, в обществе имеется социальный слой, характеризую-щийся сформированными специфическими образцами социального поведения, обладающий устойчивостью, которую он стремится закре-пить и легитимизировать. Созданы жизненный стиль, социально-куль-турное поле, элементы которого активно представлены в обществе. Однако следует учитывать два существенных момента: во-первых, относительную немногочисленность этого слоя (примерно 7% всего населения); во-вторых, его замкнутость, ориентацию на социальное взаимодействие преимущественно в "сво-ей" среде, своеобразную кастовость, символом которой является "де-монстративное потребление" (по Т. Веблену).

Таким образом, реально можно говорить о высшем слое, которо-му присущи  все основные черты сформированной социальной страты: нормы и санкции, поддерживающие ее устойчивость, культурные символы взаимодействия, практически завершившийся процесс офор-мления групповой идентичности и связанный с последней образ жизни.

Ничего подобного нельзя сказать  о среднем слое, для которого характерна дисгармония отношений между  типом идентичности и занимаемой статусной позицией. Можно выделить несколько причин, по которым формирование масштабного среднего класса оказалось заблокированным. Прежде всего это связано с механизмом привати-зации. способствовавшим созданию крупных, но не средних и мелких собственников, хотя именно такая цель была поставлена в качестве основной "архитекторами" приватизации,

Вторая причина - торможение восходящей социальной мобильно-сти. Потенциальное  ядро среднего класса, которое, по нашим  оценкам, включает примерно 15-20% населения, характеризуется адаптационны-ми навыками, реализацией достаточно успешных стратегий социально-экономического поведения. Все это, однако, еще не делает данную часть общества "классом в себе", поскольку, хотя и имеются важные предпо-сылки формирования среднего класса, практически отсутствуют, во-пер-вых, стереотипы массового социокультурного поведения, а во-вторых, устойчивая самоидентификация, которая должна быть обеспечена идео-логической поддержкой, выступающей в виде признания особого досто-инства, символической оплаты за издержки адаптационных усилий.

Тем более нельзя говорить о "классе для себя", так как сегодня  средние слои не имеют серьезных  рычагов влияния на макроэконо-мические и политические процессы. Нестабильность политической ситуации, отсутствие последовательности и предсказуемости в дей-ствиях властей, значимых горизонтальных связей, реальной поддерж-ки авторитетных общественных организаций делают представителей данного слоя уязвимыми перед угрозой потери достигнутых в ходе адаптации позиций. Сложившаяся налоговая система, стимулирую-щая сокрытие доходов, также не способствует контролю над властью со стороны налогоплательщиков.