Понятие институциональной ловушки

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 19 Января 2012 в 14:06, реферат

Краткое описание

В институциональной теории Дугласом Нортом, Брайеном Артуром, Полом Дэвидом и другими давно уже поставлен вопрос о том, почему в результате институциональной эволюции возникают неэффективные устойчивые институты, т.е. институциональные ловушки.
В терминах неоинстуциональной теории «институциональная ловушка — это неэфективная устойчивая норма (неэффективный институт), имеющая самоподдерживающийся характер, осуществляя изменения какого-то института вне связи с трансформацией правил по другим институтам, мы создаем тупиковую ситуацию для решения стоящих перед нами задач. Явление, получившее такое определение, связано с отсутствием необходимой согласованности макроэкономических регуляторов. Преобразования экономических институтов не могут осуществляться произвольно, потому что в экономике все взаимосвязано: уровень товарных цен - цена труда; гарантированный минимум оплаты труда - наполняемость бюджета; соотношение внутренних и мировых цен - валютный курс; использование разницы между ценами предприятий, контрактными и мировыми ценами - поступление налогов - утечка капитала и прочее.
После того, как «институциональная ловушка» сформировалась, возврат к начальным условиям не приводит к ее разрушению: имеет место так называемый гистерезиса — влияние прошедших событий на естественные значения экономических переменных. В свете институциональной теории гистерезис— типичное явление для процессов формирования норм и, в частности, «институциональных ловушек».
Анализ формирования институциональных ловушек подтверждает, что создание «рыночного правового поля» не гарантирует возникновения эффективных рыночных институтов. В период широкомасштабных реформ макроэкономическая политика может существенно повлиять на институциональное развитие. Однако в данном случае существует опасность возникновения еще одной «институциональной ловушки»: когда цель макроэкономической стабилизации, необходимой для успеха реформ, вступает в конфликт с институциональными целями, делая задачу реформирования трудноразрешимой.

Содержание работы

1. Понятие “институциональных ловушек”. 5
1.1 Институциональная ловушка — пример 1: бартер. 6
1.2 Институциональная ловушка — пример 2: неплатежи. 8
1.3 Институциональная ловушка — пример 3: уклонение от налогов. 9
1.4 Институциональная ловушка — пример 4: коррупция. 10
1.5 Институциональная ловушка — пример 5: самореализующиеся пессимистические ожидания 10
2. "Институциональные ловушки", связанные с последствиями приватизации. 12
3. Выход из институциональной ловушки. 16
Заключение. 18
Список литературы.. 19

Содержимое работы - 1 файл

Документ Microsoft Word.doc

— 95.00 Кб (Скачать файл)

2. "Институциональные  ловушки", связанные  с последствиями  приватизации 

 
К числу "институциональных ловушек", возникших в результате игнорирования институциональных ограничений, обычно относят распространение бартера, неплатежей, уклонения от налогов и коррупции. Более чем через десятилетие после начала реформ обнаруживается и ряд "ловушек", обусловленных спецификой проведенной в России приватизации. 
 
Основные этапы приватизации в России - "малая" приватизация, массовая приватизация, денежная приватизация и "залоговые аукционы" - пришлись на первую половину 1990-х годов. Однако возникшая в итоге структура собственности не только не соответствует критериям экономической эффективности, но и создает предпосылки для обострения социально-экономических проблем в средне- и долгосрочной перспективе. 
 
Говоря о реальных ограничениях, помешавших осуществлению приватизации в соответствии с неоклассическим идеалом, начнем с рассмотрения структуры экономики, доставшейся в наследство от планового хозяйства. Оптимальные границы предприятия в плановой экономике определялись совершенно иначе, чем в условиях рынка. Каждое предприятие было "вписано" в производственную цепочку и приватизация каждого звена этой цепочки по отдельности представляется экономически нецелесообразной. Как отмечалось выше, предприятия, находившиеся в технологической цепочке дальше от конечного потребителя, превратились в заложников своих более выгодно расположенных партнеров. Раздельная приватизация звеньев производственной цепочки привела лишь к тому, что собственники располагавшихся вблизи ее начала (добыча) и конца (сбыт конечным потребителям) предприятий получили своеобразную ренту. "В момент либерализации экономики некоторые экономические агенты получают возможность извлекать дополнительный доход — переходную ренту - исключительно благодаря занимаемым ими позициям. 
 
Массовая приватизация создала предпосылки для распыления акционерного капитала среди множества индивидуальных собственников. Никто из них не приобрел достаточно большой пакет акций, чтобы контролировать действия менеджеров. В то же время на действия менеджеров не накладывал ограничения и переживающий этап своего формирования фондовый рынок. Число предприятий, чьи акции регулярно котируются на фондовом рынке, в России было существенно меньше, чем во многих странах Восточной Европы. В итоге сложилась такая ситуация, когда отсутствие контроля со стороны акционеров и фондового рынка создало предпосылки для оппортунистического поведения менеджеров, то есть максимизации ими собственной полезности в ущерб интересам акционеров. В результате массовой приватизации 1992-1994 гг. были разрушены старые механизмы контроля над менеджерами, а новые, по крайней мере, в кратко- и среднесрочной перспективе, не были созданы. Административный контроль со стороны профильных министерств и ведомств стал уже невозможен, а рыночные механизмы контроля со стороны акционеров и фондовой биржи еще не начали действовать. 
 
Авторы российской программы приватизации возлагали большие надежды на возможность перераспределения акций после первоначальной массовой приватизации, которое способно скорректировать ошибки, допущенные в ее ходе. Теорема Коуза, согласно которой первоначальное распределение прав собственности незначимо ввиду возможности впоследствии свободно обмениваться правами собственности, часто эксплицитно использовалась ими в качестве обоснования таких надежд. Однако при этом оказалось неучтенным, или, точнее, учтенным в недостаточной степени ограничение, связанное с величиной трансакционных издержек, возникающих при обмене правомочиями. Иначе говоря, взаимосвязь между основными параметрами институциональной среды и величиной трансакционных издержек не привлекла должного внимания в момент принятия решений относительно приватизации. Отсюда убеждение в том, что сначала необходимо провести приватизацию, а институциональные реформы, в том числе касающиеся фондового рынка и защиты прав собственности, можно оставить на потом, а не наоборот. Из-за игнорирования ограничений, обусловленных высокими трансакционными издержками, надежды на перераспределение собственности легальными методами, то есть с помощью совершения сделок на фондовом рынке, не оправдались. Поэтому в постсоветских экономиках первоначальное распределение прав собственности значимо и играет определяющую роль в отношении модели корпоративного управления, а права на ошибку при разработке программы приватизации практически нет. 
 
Еще более серьезная ошибка была допущена на этапе приватизации, получившем название "залоговые аукционы", по итогам которых в 1995-1996 гг. отдельные банки получили право на контрольные пакеты акций ряда наиболее ценных добывающих предприятий в обмен на предоставление кредитов переживавшему глубокий бюджетный кризис правительству. Проблема заключается не столько в том, что средне- и долгосрочные интересы самого государства были принесены в жертву краткосрочным потребностям, сколько в закрытой и непрозрачной организации залоговых аукционов: к участию в них был допущен лишь узкий круг приближенных к правительству предпринимателей. Залоговые аукционы вместо шага в направлении рыночного механизма аллокации прав собственности стали фактором укрепления сетевой структуры российской экономики, стимулирующей совершение трансакций преимущественно внутри групп предпринимателей, объединенных неформальными и формальными связями. Ограничение, без учета которого невозможно объяснить расхождение между официально заявленными и действительными результатами залоговых аукционов, связано со спецификой властных отношений, складывающихся в постсоветских странах. Эти властные отношения можно определить как навязанные. Навязанный характер власти заключается в односторонней зависимости ее субъектов от тех, кто наделен властными полномочиями. Поэтому предприниматели заинтересованы в установлении привилегированных отношений с представителями власти, чтобы в частном порядке уменьшить негативные последствия действий последних и даже получить выигрыш за счет проигрыша других, не имеющих подобных привилегий, предпринимателей. 
 
Два соображения препятствуют вынесению вопросов социальной справедливости за рамки обсуждения результатов постсоветской приватизации. Во-первых, выбор в пользу методов массовой приватизации сам по себе свидетельствует о стремлении авторов программы приватизации заручиться массовой поддержкой населения через получение каждым гражданином равной доли в национальном богатстве. Иначе говоря, социальные и политические цели даже формально признавались в качестве значимых при проведении приватизации. Во-вторых, если перераспределение прав собственности крайне затруднено ввиду высоких трансакционных издержек, степень равномерности первоначального распределения прав собственности из вопроса о справедливости превращается в чисто экономический вопрос о системе стимулов. Например, распыление акционерного капитала может создавать эффективные стимулы к максимизации менеджерами остаточного дохода (прибыли после уплаты налогов), но только при условии существования развитого фондового рынка. 
 
Особенностью постсоветской институциональной среды, которая обычно упускается из виду, следует признать отсутствие четких границ между политикой, экономикой, наукой и другими общественными сферами. Поэтому не исключено, что критерии справедливости, значимые для одной сферы, применяются за ее пределами. При оценке результатов приватизации, в частности, могут использоваться и традиционные, и политические, и собственно экономические критерии справедливости. И, конечно, с учетом такого множества критериев вероятность достижения консенсуса относительно справедливого распределения прав собственности не только в среде рядовых граждан, но и между различными группами предпринимателей чрезвычайно мала. Экономически неэффективная структура собственности оказывается еще и социально нелегитимной, что заставляет усомниться в возможности устойчивого социально-экономического развития несмотря на экономический рост, наблюдаемый с начала 2000-х годов. 
 

3. Выход из институциональной  ловушки 

 
Один из вариантов выхода из "институциональных  ловушек", связанных с последствиями приватизации, возможен на локальном уровне, то есть перераспределение прав собственности внутри бизнес-групп, или вертикально интегрированных компаний. Трансакционные издержки внутри границ бизнес-групп существенно ниже, чем на открытом рынке, а сами эти права защищены лучше ввиду возможности обращения при возникновении конфликтов к выполняющим квазисудейские функции представителям высшего менеджмента.Интеграционные процессы облегчают внутренний трансферт капитала, также осуществляемый с меньшими издержками, чем на финансовом рынке. Внутренний "рынок капитала" означает, что финансовые "потоки из различных источников концентрируются и направляются по наиболее выгодным вариантам их использования”. 
 
Альтернативой поиску выхода на локальном уровне представляются попытки воздействовать на институциональные ограничения на макроуровне. Здесь необходим прежде всего отход от модели навязанных властных отношений, где они выступают в качестве ограничения как на макро-, так и на микроуровне. Так, процедуры внутрифирменного управления хотя и не напрямую, но взаимосвязаны с институтами, обеспечивающими участие граждан в принятии политических и экономических решений. Например, наличие согласованных властных отношений внутри фирмы является необходимым, хотя и недостаточным условием успешного функционирования демократических институтов на макроуровне. 
 
Акцент на изменении модели властных отношений предполагает приоритет политических изменений как предпосылки целого ряда других институциональных реформ. "В значительной степени политическая, а не экономическая сфера предопределяет параметры последующего развития". Конкретизируя этот тезис, Я. Корнаи выстраивает такую последовательность реформ для постсоветских стран: трансформация политической структуры, институциональные изменения, приведение в соответствие совокупного спроса и совокупного предложения. Нужно ли говорить, что в России и других постсоветских странах не только не была соблюдена эта последовательность, но и демократические реформы свелись исключительно к формальным аспектам, не затрагивающим неформальные основы властных институтов? 
 
Изменение модели властных отношений может содействовать выходу из "институциональной ловушки" так как, во-первых, именно государство является агентом, который способен обеспечить четкую дифференциацию сфер общественной жизни и верховенство внутри каждой из них особых, свойственных только ей принципов справедливости. В результате перераспределение прав собственности, в том числе и административными методами, оценивается в соответствии с экономическими критериями, а политические, традиционные и другие цели отходят на второй план. Во-вторых, отказ от модели навязанных властных отношений создаст механизм ответственности представителей государства и их обратной связи с рядовыми гражданами, что потребует учета институциональных ограничений, значимых в повседневной жизни, далее если последние и носят неформальный характер. Стремление к достижению некоего абстрактного идеала уступает место обязательствам обладающих властью лиц по решению конкретных проблем, в том числе порожденных приватизацией 1990-х годов. 
 
Наконец, в методологическом плане помещение в центр анализа властных отношений как ключевого институционального ограничения реформ представляется одним из наиболее привлекательных вариантов придания "альтернативному и эклектическому" подходу внутренне согласованного и непротиворечивого характера. К сожалению, именно отсутствие внутренней согласованности и сохранение ряда противоречий остаются одним из главных направлений критики работ, отражающих попытки учесть максимально широкий круг институциональных ограничений. Конечно, использование теории трансакционных издержек, производной от неоклассической парадигмы, для анализа одних проблем, а теории корпоративного контроля Э. Берли и Дж. Минза, близкой к "старому" институционализму, -других, соответствует духу постмодернизма, когда право метатеорий на существование ставится под сомнение и делается выбор в пользу локального и контекстуального знания. Но с учетом зависимости многих других институциональных ограничений от модели властных отношений появляется возможность найти общий "стержень" альтернативного и неортодоксального институционального анализа. 
 

Заключение 

 
"Институциональные ловушки"  сопутствовали и сопутствуют переходной экономике России в самых различных сферах: отношениях собственности, кредитно-денежной системе, структуре реального сектора экономики и т.д. К институциональным ловушкам относятся бартер, неплатежи, коррупция, избежание налогов. Как показывают многочисленные примеры, именно радикальные решения чаще всего способствуют возникновению институциональных ловушек. 
 
При каждом институциональном преобразовании должны быть предприняты усилия по прогнозированию и избеганию возможных институциональных ловушек. Эти усилия должны стать непременной составной частью подготовки к любой реформе. 
 
Одна из главных опасностей для реформы — превращение переходных норм в постоянно действующие и неэффективные в долгосрочной перспективе. Протекционистская политика, необходимая на определенном этапе, может породить неэффективную неконкурентоспособную структуру, поддерживаемую соответствующим лобби. Чтобы предотвратить появление институционной ловушки такого рода, следует с самого начала планировать постепенный демонтаж; института, не эффективного в долгосрочной перспективе — вводимая норма должна быть временной и предусматривать свою собственную автоматическую отмену. 
 
Другой важный универсальный принцип — поддержание разнообразия институциональных форм. Не всегда понимается, какую именно роль играет тот или иной институт в поддержании институционального равновесия и далеко не всегда умеем спрогнозировать эффективность той или иной нормы в долгосрочной перспективе. Чем богаче «институциональная фауна», тем больше возможностей для выхода из институциональных ловушек. 
 
Одно из наиболее серьезных последствий "институциональных ловушек" заключается в том, что хотя они и смягчают отрицательные краткосрочные последствия неподготовленных, слишком быстрых преобразований, в то же время они препятствуют долгосрочному экономическому росту. 
 

Список  литературы

 
1. Олейник А. Институциональные  ловушки постприватизационного  периода в России / А. Олейник  // Вопросы экономики. — 2004.  
 
2. Полтерович В.М. Институциональные ловушки: есть ли выход? // Общественные науки и современность. 2004.  
 
3. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 108. 
 
4. David P. Clio and Economics of QWERTY. American Economic Review. - 1985. 
 
5. ИА "Финмаркет" - «инфляция 2010» 
 
6. http://www.allpravo.ru/diploma/doc18p0/instrum1761/print1763.html - « История правового регулирования / Правовое регулирование банкротства кредитных организаций »

Информация о работе Понятие институциональной ловушки