Политика государства

   Обращаясь к социальной мобильности, мы должны снова упомянуть П.А. Сорокина. Именно ему принадлежит и сам термин, и первая крупная работа по этой проблеме (опубликована в 1927 г.). Эта работа под названием «Социальная мобильность» принадлежит социологической классике, и ее важнейшие положения давно вошли в многочисленные учебники по социальным наукам.[5]

   Что такое социальная мобильность? Это изменение положения групп и индивидов в рамках системы социальной стратификации. Это изменение социального статуса, социальной позиции людей в социальной структуре общества. Так, смена индивидом одного социального статуса на другой, как правило, означает его переход из одной социальной группы в другую. Это, например, переход из подростков в юноши, из школьников в студенты, из курсантов в офицеры. Люди находятся в постоянном социальном движении, а общество - в развитии[6]

   Авторами – социологами выделяются несколько вариантов социальной мобильности, но основными из них принято выделять горизонтальную и вертикальную социальную мобильность.

   Горизонтальная мобильность подразумевает перемещение индивида из одной социальной группы в другую, причем обе группы находятся примерно на одном и том же уровне. Примерами в данном случае могут служить перемещения из одного гражданства в другое, из православной религиозной группы в католическую, из одного трудового коллектива в другой.

   Подобные движения не сопровождаются заметными изменениями социального положения в вертикальном направлении.

   Вертикальная мобильность подразумевает перемещение индивида или группы из одной социальной страты в другую. В зависимости от направленности перемещения выделяют восходящую мобильность, или социальный подъем, и нисходящую мобильность, или социальный спуск. Так, повышение в должности, звании и разжалование показывает соответственно эти типы вертикальной социальной мобильности. Оба типа проявляют себя в экономической, политической и профессиональной мобильности, что представляет собой еще один вариант структурирования социальной мобильности. Вертикальную восходящую мобильность можно в данном случае показать как приобретение человеком собственности, избрание депутатом, получение более высокой должности.[7]

   Кроме того, социальная мобильность может быть групповой (индивид опускается или поднимается по социальной лестнице вместе со своей группой) и индивидуальной (когда он совершает это независимо от других).

   Факторы групповой мобильности: социальные революции, иностранные интервенции, гражданские войны, военные перевороты, смена политических режимов, вступление в силу новой конституции, экономический кризис.

   Факторы индивидуальной мобильности: социальный статус семьи, уровень образования, национальность, физические способности, интеллектуальные способности, место жительства, выгодный брак.

      В качестве таковых он анализирует армию, церковь, правительственные группы, политические организации и политические партии, школу, профессиональные организации, семью и т.д. Так, характеризуя в этом отношении школу. «В обществе, где школы доступны всем его членам, школьная система представляет собой «социальный лифт», движущийся с самого низа общества до самых верхов. В обществе, где привилегированные школы доступны только высшим слоям населения, школьная система представляет собой лифт, движущийся только по верхним этажам социального здания, перевозящий вверх и вниз только жильцов верхних этажей. Однако даже в таких обществах некоторым индивидам из низших слоев все-таки удавалось проникнуть в этот школьный лифт и благодаря ему возвыситься» [8]

   Существуют два пути изучения социальной мобильности и они связаны с анализом внутрипоколенной и межпоколенной мобильности.

   В первом случае речь идет об изучении служебной карьеры людей, а во втором - об изменении или сохранении социального статуса детей по отношению к родителям. Исследование межпоколенной мобильности позволяет представить степень закрепления социального неравенства в конкретном обществе.

   Таким образом, можно сделать следующие выводы о том, что природы социальной мобильности в обществе неразрывно связана с перемещением человека из одной социальной страты в другую. Учеными – социологами выделены соответствующие типы социальной мобильности. В основе данных классификаций лежит тот или иной определяющий классификационный признак.

   Социальная мобильность в основном носила нисходящий характер, так как уровень доходов в стране резко упал, огромные массы населения остались за чертой бедности. В то же время среди отдельных групп населения, в основном номенклатуры, наблюдалась восходящая мобильность, в результате которой формировались высшие слои политической и экономической элиты.

   В настоящее время наблюдается интенсивная восходящая мобильность среди высококлассных специалистов в различных сферах производства, связанная с их профессиональным ростом.

3. Проблемы социальной мобильности в России в 20-21вв.

   Процесс перехода от экономики, в основе которой лежал административно-бюрократический способ управления общественным производством и распределением, к экономике, базирующейся на рыночных отношениях, и от монопольной власти партгосноменклатуры к представительной демократии происходит чрезвычайно болезненно и медленно. Стратегические и тактические просчеты в радикальном преобразовании общественных отношений отягощаются особенностями созданного в СССР экономического потенциала с его структурной асимметричностью, монополизмом, технологической отсталостью и т. д.

   Все это нашло отражение в социальной стратификации российского общества переходного периода. Чтобы дать ее анализ, понять особенности, необходимо рассмотреть социальную структуру советского периода. В советской научной литературе в соответствии с требованиями официальной идеологии утверждался взгляд с позиций трехчленной структуры: два дружественных класса (рабочий и колхозное крестьянство), а также социальная прослойка - народная интеллигенция. Причем в данном слое как бы на равных оказывались и представители партийной и государственной элиты, и сельская учительница, и библиотечный работник.

   При таком подходе вуалировалась существовавшая дифференциация общества, создавалась иллюзия движения общества к социальному равенству. Разумеется, в реальной жизни дело обстояло далеко не так, советское общество было иерархизировано, притом весьма специфически. По мнению западных и многих российских социологов, оно представляло собой не столько социально-классовое, сколько сословно-кастовое общество. Господство государственной собственности превратило подавляющую массу населения в наемных работников государства, отчужденных от этой собственности. Решающую роль в расположении групп на социальной лестнице играл их политический потенциал, определявшийся местом в партийно-государственной иерархии. Высшую ступень в советском обществе занимала партийно-государственная номенклатура, объединявшая высшие слои партийной, государственной, хозяйственной и военной бюрократии. Не являясь формально собственником национального богатства, она обладала монопольным и бесконтрольным правом его использования и распределения. Номенклатура наделила себя широким кругом льгот и преимуществ. Это был по существу закрытый слой типа сословия, не заинтересованный в росте численности, ее удельный вес был невелик - 1,5 - 2% населения страны.[9]

   Ступенью ниже находился слой, обслуживавший номенклатуру, работники, занятые в сфере идеологии, партийной прессы, а также научная элита, видные деятели искусства. Следующую ступеньку занимал слой, в той или иной степени причастный к функции распределения и использования национального богатства. К ним относились государственные чиновники, распределявшие дефицитные социальные блага, руководители предприятий, колхозов, совхозов, работники материально-технического снабжения, торговли, сферы обслуживания и т. д.

   Отнести эти слои к среднему классу вряд ли правомерно, поскольку они не имели свойственной этому классу экономической и политической независимости.

   Представляет интерес анализ многомерной социальной структуры советского общества 40-50-х годов, данный американским социологом А. Инкельсом (1974 г.). Он рассматривает ее как пирамиду, включающую 9 страт. На вершине находится правящая элита (партийно-государственная номенклатура, высшие военные чины).

   На втором месте - высший слой интеллигенции (видные деятели литературы и искусства, ученые). Обладая значительными привилегиями, они не имели тех властных полномочий, которыми располагал высший слой. Достаточно высокое - третье место отводилось "аристократии рабочего класса". Это стахановцы, "маяки", ударники пятилеток. Этот слой также имел большие привилегии и высокий престиж в обществе. Именно он олицетворял "декоративную" демократию: его представители были депутатами Верховных Советов страны и республик, членами ЦК КПСС (но не входили в партийную номенклатуру).

   Далее следовал основной отряд интеллигенции (управленцы среднего звена, руководители небольших предприятий, научные и научно-педагогические работники, офицеры и т. д.).

Пятое место занимали "белые воротнички" (мелкие управленцы, служащие, не имевшие, как правило, высшего образования).

   Шестой слой - "преуспевающие крестьяне", работавшие в передовых колхозах, где создавались особые условия труда. С целью формирования "образцово-показательных" хозяйств им выделялись дополнительные государственные финансовые и материально-технические ресурсы, что позволяло обеспечить более высокую производительность труда и уровень жизни.

   На седьмом месте находились рабочие средней и низкой квалификации. Численный состав этой группы был достаточно велик.

Восьмое место занимали "беднейшие слои крестьянства" (а такие составляли большинство). И, наконец, внизу социальной лестницы находились заключенные, которые были лишены практически всяких прав. Данный слой был весьма значительным и составлял несколько миллионов человек.

Нельзя не признать, что представленная иерархическая структура советского общества весьма близка к той реальности, которая существовала.

Исследуя социальную структуру советского общества второй половины 80-х годов, отечественные социологи Т. И. Заславская и Р. В. Рывкина выделили 12 групп. Наряду с рабочими (этот слой представлен тремя дифференцированными группами), колхозным крестьянством, научно-технической и гуманитарной интеллигенцией они выделяют такие группы: политические руководители общества, ответственные работники аппарата политического управления, ответственные работники торговли и бытового обслуживания, группа организованной преступности и др. Как видим, это уже далеко не классическая "трехчленка", здесь использована многомерная модель. Разумеется, это деление весьма условно, реальная социальная структура "уходит в тень", поскольку, к примеру, огромный пласт реальных производственных отношений оказывается нелегальным, скрытым в неформальных связях и решениях.[10]

   В условиях радикального преобразования российского общества в его социальной стратификации происходят глубокие изменения, которые имеют ряд характерных черт.

   Во-первых, наблюдается тотальная маргинализация российского общества. Дать ей оценку, а также спрогнозировать ее социальные последствия можно лишь исходя из всей совокупности конкретных процессов и условий, в которой это явление функционирует.

   В нашем обществе мы видим как восходящую, так и нисходящую мобильность. Но тревогу вызывает то, что последняя приобрела "обвальный" характер. Особо следует выделить растущий слой маргинален, выбитых из своей социокультурной среды и превратившихся в люмпенизированный слой (нищие, бомжи, бродяги и т. д.).

   Следующая особенность - это блокирование процесса формирования среднего класса. В советский период в России существовал значительный слой населения, который представлял собой потенциальный средний класс (интеллигенция, служащие, высококвалифицированные рабочие). Однако превращения этих слоев в средний класс не происходит, отсутствует процесс "классовой кристаллизации".

   Дело в том, что именно эти слои опустились (и этот процесс продолжается) в низший класс, находясь на грани бедности или за ее чертой. Прежде всего, это относится к интеллигенции. Здесь мы сталкиваемся с явлением, которое можно назвать феноменом "новых бедных", исключительным, не встречавшимся, вероятно, в истории цивилизации ни в одном обществе. И в дореволюционной России, и в развивающихся странах любого региона современного мира, не говоря уже, разумеется, о развитых странах, она имела и, имеет достаточно высокий престиж в обществе, ее материальное положение (даже в бедных странах) находится на должном уровне, позволяющем вести достойный образ жизни.

   Сегодня в России доля отчислений на науку, образование, здравоохранение, культуру в бюджете катастрофически уменьшается. Заработная плата научных, научно-педагогических кадров, медицинских работников, работников культуры все больше отстает от средней по стране, не обеспечивая прожиточного, а у отдельных категорий физиологического минимума. А поскольку почти вся наша интеллигенция "бюджетная", на нее неотвратимо надвигается обнищание.

   В результате низший класс в российском обществе составляет в настоящее время примерно 70% населения.

Наблюдается рост высшего класса (по сравнению с высшим классом советского общества). Его составляют несколько групп. Во-первых, это крупные предприниматели, владельцы капиталов разного типа (финансового, торгового, промышленного). Во-вторых, это государственные чиновники, имеющие отношение к государственным материально-финансовым ресурсам, их распределению и передаче в частные руки, а также осуществляющие надзор за деятельностью полугосударственных и частных предприятий и заведений.[11]