Модели смешанной экономики

  Шведская  разновидность государства всеобщего  благоденствия получила развитие в  результате перехода страны на кейнсианские принципы управления экономикой. В  шведском «доме для народа» высокий  уровень жизни и социальной защищенности, обеспечиваемых для большинства  населения, сочетается с почти полной занятостью, а социальное обеспечение, финансируемое за счет широкомасштабного  перераспределения через налоги и государственный бюджет высокой  доли доходов населения, носит универсальный  характер.

  Экономическое регулирование в Швеции имеет  достаточно всеобъемлющий и широкий характер: государство контролирует не только доходы и прибыли, но и использование капитала, рабочей силы, а также цены через антимонопольное законодательство.

  Государство превратилось в Швеции в крупнейшего  нанимателя рабочей силы, обеспечивая  рабочие места примерно для трети  экономически активного населения. Около 65% населения Швеции получают почти все свои доходы из общественных фондов: либо как наемные работники  правительственных или муниципальных  учреждений, либо как получатели социальных пособий или пенсий из государственных пенсионных фондов, и только 35% трудятся в рыночном секторе экономики.¹

  Страна  продолжает сохраняться в основных своих чертах, несмотря на смены  правительств и изменения внешнеэкономической  ориентации. В последние 50 лет у  власти находились почти все время  социал-демократические правительства. Стабильность социальной направленности шведской экономической системы  показывает динамика изменения цен. Например, за период 1980-1990-х гг. цены на акции выросли в 10 раз, на офисные  помещения – в 4, в то время  как на потребительские товары –  только в 2 раза.¹

  Высокая экономическая эффективность промышленности Швеции и высокий уровень благосостояния ее населения основываются на развитом инновационном секторе ее экономики  и специализации на производстве наукоемкой продукции. В стране существует около 500 тыс. малых предприятий, на которых работает почти треть  всех занятых в шведской промышленности. Ежегодно возникает примерно 20 тыс. предприятий. Именно малые предприятия  делают наибольший вклад в научно-технические  разработки и внедрение, создают  новые виды товаров, услуг и технологий.

  Шведская  модель исходит из положения, что  децентрализованная рыночная система  производства эффективна, государство  не вмешивается в производственную деятельность предприятия, а активная политика на рынке труда должна свести к минимуму социальные издержки рыночной экономики. Смысл состоит в максимальном росте производства частного сектора  и как можно большем перераспределении  государством части прибыли через  налоговую систему и государственный  сектор для повышения жизненного уровня населения, но без воздействия  на основы производства. При этом упор делается на инфраструктурные элементы и коллективные денежные фонды.

  В экономике Швеции очень высока монополизация  производства. Она наиболее сильна в таких специализированных отраслях промышленности, как производство шарикоподшипников, автомобилестроение, черная металлургия, электротехника, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная, самолетостроение, фармацевтика, производство специальных  сталей.

  Сохранение  в будущем двух основных целей  шведской модели – полной занятости  и равенства – видимо, потребует  новых методов, которые должны соответствовать  изменившимся условиям. Лишь время  покажет, сохранятся ли специфические  черты шведской модели – низкая безработица, политика солидарности в  области зарплаты, централизованные переговоры по зарплате, исключительно  большой государственный сектор и соответственно тяжелое налоговое  бремя, или же модель соответствовала  лишь особым условиям послевоенного  периода.

  Изучение  этих моделей имеет практическое значение для разработки модели развития России. При этом речь идет не о копировании  чужого опыта, а о творческом его  использовании с учетом конкретных условий, сложившихся в нашей  стране.

Российская  модель переходной экономики

  Современная российская экономика характеризуется  как переходная. В большинстве  учебников понятие переходной экономики  определено как промежуточное состояние  экономики в связи с изменением принципов хозяйствования в результате социально-экономических изменений. Определяющую роль в этих изменениях играет трансформация отношений  собственности.

  Отсчет  переходной экономики в России начался  со 2 января 1992 г. в результате либерализации цен. Старт переходной экономике был дан в условиях жесточайшего экономического кризиса. Этот кризис произошел в результате правительственной политики «перестройки». Россия начала рыночную реформу, имея командную экономику. Эта экономика формировалась на основе государственной собственности и централизованного управления. В России господствовала доктрина, что основа экономики – это тяжелая промышленность, или производство средств производства. Производству потребительских товаров отводилась роль падчерицы, равно как и сфере услуг. Более 90% государственных производственных капиталовложений направлялось в тяжелую промышленность и оборонный комплекс и менее 10% – в потребительский сектор: пищевую и легкую промышленность. Это были отсталые отрасли с изношенным оборудованием, они не удовлетворяли потребностей населения. В России производство работало ради производства, а не ради потребителя, чего не может быть в рыночной экономике.

  Существуют  специфические проблемы в области  перехода к рынку: очень трудно переходить к рынку в стране, которая раньше в полной мере не пробовала жить в нормальной рыночной экономике. Последние 70 лет страна жила по законам тоталитарной экономики. Частная инициатива искоренялась или существовала в тисках государственной идеологии. Предполагалось, что это даст возможность существованию огромной очень централизованной государственной машине. Любая другая форма экономической деятельности, кроме работы на государственном предприятии и, отчасти, в кооперативах, преследовалась. Казавшаяся с виду эффективной и справедливой, государственная экономика работала не столь эффективно и не позволяла воздавать полностью за труд людей и их инициативу. Система распределения продукции не могла стимулировать увеличение ее производства. Нормой стала система распределения потребительских товаров по карточкам, талонам и др.

  Естественно, что такая система ограничения  потребительского спроса не давала в  полной мере промышленности реагировать  на потребительский спрос, и это  делало промышленность инертной. Промышленность выпускала по большей части продукцию, которая не отвечала, в основном, ни по качеству, ни по количеству запросам потребителей.

  Это происходило потому, что регулирующая роль цен не работала, а другого  эффективного механизма регулирования  и контроля не было. Неэффективность  в использовании ресурсов, огромные государственные затраты на оборону, дотирование неприбыльных предприятий  перенапрягали всю экономику. Понятно, что это проявлялось и в  социальной жизни. Реальный уровень  затрат был ниже, чем в странах  Запада и некоторых странах Востока. Его увеличение могло привести лишь к росту денежной массы, т.к. импорт строго регулировался, а купить что-нибудь в магазинах было трудно из-за нехватки самой продукции. И в середине 1980-х гг. это привело к необходимости реформирования экономики путем внедрения рыночной экономики – с помощью хозрасчета, самоокупаемости на предприятиях и т.д. Для этого были проведены определенные политические изменения, но они не были эффективны – из-за огромной оппозиции со стороны консерваторов. Вследствие этого новый тип социализма с рыночным лицом провалился. Последовавший затем развал социалистического лагеря и самого СССР добавил проблем экономике России. Дело в том, что экономика России и республик бывшего СССР, а также стран социалистического лагеря были интегрированы в одну огромную систему. Поэтому ее развал увеличил во много раз количество экономических проблем. После провала «социализма с человеческим лицом» единственным выбором стала «смешанная экономика». Но при переходе к решению широкого комплекса общих проблем применительно к той или иной стране требуется тщательный учет самых разнообразных специфических условий их национальных хозяйств.

  Во-первых, специфические стороны менталитета  значительной части населения страны на фоне разнообразия национальных, этнокультурных традиций и особенностей в образе мышления, связанных с ее многонациональностью:

• исторически сложившаяся иерархичность сознания большей части населения страны, являвшейся на протяжении многих веков империей, крестьянский менталитет значительной части ее активно занятого населения и соответствующие ему культурные традиции (правда, существенно искаженные в последние несколько десятилетий);
• особо укоренившаяся нерыночность и даже в определенном смысле антирыночность мышления;
• глубокий след в мышлении и хозяйственной практики страны оставила практика псевдопланирования. Она выражается в стремлении заформализовать все стороны социальной и даже личной жизни граждан, в безразличии к социальному расточительству, порожденному люмпенизацией населения (насильственным лишением его реальной собственности), отсутствии заинтересованности существенной части населения в получении правдивой информации, в неспособности или нежелании критического анализа и практического использования информации.

  Во-вторых, огромные масштабы страны с широкой  гаммой природно-географических и климатических  условий, обусловливающие, прежде всего, огромную инерционность хозяйственного потенциала.

  В-третьих, специфическая уникальная многонациональность, выражающаяся в том, что, по существу, страна представляет собой совокупность национальных этнокультурных регионов, скрепленных единой системой самых  разнообразных связей – социальных, политических, экономических и др.

  Эти три главные черты дополняются  другими, по сути, вытекающими из них  производными – особенностями условий  переходного периода, заставляющими  с большой осторожностью и  тщательным расчетом подходить к  проблеме восстановления естественно-национальной хозяйственной модели в России.

  Среди производных специфических черт можно выделить следующие:

• укорененность плановых структур и глубокая милитаризация хозяйства, носящая крайне экстенсивный характер, и связанная с этим гигантская диспропорциональность в наиболее важных аспектах: «потребление – накопление», «военная – гражданская сферы производства», «промежуточный – конечный продукт» и др.;
• низкие технический и технологический уровни гражданского производства, связанные с неповоротливостью и закостенелостью хозяйственной системы, высокая степень обветшания основных фондов, их физический и моральный износ (последнее связано с ресурсорасточительством и экологической безопасностью);
• доведенное до крайней степени нищеты состояние социальной сферы, выражающееся в общей нищете большей части населения при значительных разрывах в доходах на душу населения по различным группам, а также и весьма опасном экологическом состоянии среды;
• политическая нестабильность, особенно характерная для последнего времени, отсутствие практических основ для достижения социального и национального согласия, угрожающая социальной стабильности эрозия вертикальной ответственности в политической, экономической и социальной сферах жизни.

  Учитывая  все эти психологические, социальные и экономические особенности  России, нетрудно понять, что бросать  ее в стихию рынка опасно – это  может вызвать катастрофу как в политическом, так и в экономическом плане. Но и затягивание введения реформ чревато не меньшими опасностями.

  Что же мешает России жить в рынке? Однозначно, рыночные механизмы не действуют  потому, что существует монополия  государства почти во всех отраслях. Конечно же, существуют и многие другие причины, например, неотработанность ценового механизма регулирования, отсутствие организованного рынка средств производства, сырья и пр. Это не может не оказывать влияние на эффективность производства, и сбыта продукции. Но проблема монополизма стоит на пути всех преобразований в российской экономике. Из этого следует, что ключевым моментом реформ и перехода к рыночной системе экономики является приватизация государственного имущества и фондов. Частные предприниматели, конкурируя между собой в борьбе за покупателей и расширяя сектор экономики, рассчитанный на производство товаров потребления, будут направлять ресурсы в наиболее эффективные отрасли. В результате установится регулирующая роль цен, что будет способствовать повышению значения рынка для экономики.

  Но  для того, чтобы вся рыночная система  функционировала, нужно сделать  гораздо больше, чем просто отдать капитал в руки людей. Нужно создать  определенные условия со стороны  государства для помощи этим людям: льготные кредиты, эффективное налогообложение  и др. Нужно обуздать инфляцию и  укрепить национальную валюту, отрегулировать банковское дело как основной источник кредитов в рыночной экономике. Следует  выработать эффективную внешнеторговую политику, которая не сковывала бы деятельность отечественных предпринимателей и не сдерживала бы приток капитала из-за рубежа. А чтобы ресурсы  распределялись эффективно, необходимо стимулировать развитие бирж – как  фондовых, так и сырьевых, и биржи  труда.

  Перечисленные пункты должны были быть включены в  программу перехода к рыночной системе. Однако политическая нестабильность сильно повлияла на проведение экономических  реформ, и их ход замедлился. Было очень рискованно вкладывать денежные средства в производство, так как  была неясна их дальнейшая судьба. Но после  известных событий сентября-октября 1993 г. экономические реформы и  их политические предпосылки стали  соответствовать духу времени и  рыночным устремлениям российской экономики. Между тем недостаточное внимание к развитию рыночного сектора  экономики – собственных производств  на основе свободного предпринимательства, а такая излишняя увлеченность финансовыми  механизмами типа «пирамид» привели  страну к мощнейшему финансовому  кризису в августе 1998 года. Этот кризис фактически отбросил страну назад на 5 лет, снизил популярность рыночной экономики  в глазах населения и еще более  затруднил развитие реального сектора  экономики.