Лауренс Роберт Клейн

А Аникин. Мои знаменитые знакомые

Лоуренс Р. Клейн (р. 1920)

Клейн получил  Нобелевскую премию в 1980 г., когда  ему минуло 60 лет. Для лауреатов  по экономике это немного.

Среди широкой  публики в Америке, не говоря уже  о России, имя Клейна не так хорошо известно, как имена Гэлбрейта и Леонтьева. Клейн не публицист, не политик и не оратор, это тип кабинетного, "лабораторного" ученого. Пожалуй, из всех ученых, о которых я здесь пишу, он больше всех напоминает Саймона Кузнеца: немного медлительная, раздумчивая манера разговора, подчеркнуто негромкий, чуть скрипучий голос. Кажется, ни в одном рабочем кабинете я не видел такого количества книг, как у него в модернистском галерейно-купольном корпусе Макнейла, где помещается экономический факультет Пенсильванского университета в Филадельфии.

Характерно  отношение советской официальной  науки к Клейну. Во втором томе издания "Экономическая энциклопедия. Политическая экономия", вышедшем в 1975 г., для Клейна не нашлось места, хотя его основополагающей работе (с Голдбергером) "Экономическая модель Соединенных Штатов, 1929-1952" уже тогда было 20 лет. Но в четвертом томе (1980) Б. 3. Майминас в статье "Эконометрия" справедливо написал, что в 50-х гг. Клейн стал одним из создателей "корреляционных многофакторных моделей, описывающих статистические взаимосвязи производства, конечного, личного и государственного спроса, цен, налогов, внешнеторгового оборота, износа и накопления капитала, предложения рабочей силы и других переменных в экономике отдельных капиталистических стран".

Энтузиаст и  классик эконометрии (эконометрики), Клейн разрабатывает модели, которые  позволяют на основе выявленных в  прошлом развитии экономики количественных зависимостей делать сценарии и прогнозы будущего развития, определять вероятные  последствия мер экономической политики. Предположим, правительство обсуждает вопрос, что будет с экономикой, если повысить ставки подоходного налога на 20%. Эксперты закладывают это в модель и с помощью компьютера выдают ответ: ВНП снизится на 0.5%. Зато, скажем, темп инфляции упадет с 4 до 3% в год. Политики, выбирайте.

Конечно, никакая  модель не может учесть все факторы, все варианты и непредвиденные эффекты. Поэтому не следует полагаться только на модель. Но она может быть важным ориентиром.

Говорят, Клейн  в молодые годы был радикалом и проявлял интерес и симпатии к марксизму. Это в какой-то степени проявилось в его ранней и свежей книге "Кейнсианская революция" (1947). В этом не было ничего необычного. Тенденция к интеллектуальной независимости, к нонконформизму, характерная для американских университетов, порождает оппозицию официальной буржуазно-консервативной идеологии, и марксизм оказывается самой естественной формой такой оппозиции. Даже в 1980 г., когда популярность марксизма явно упала по сравнению с 40-ми гг., мой друг проф. Джон Летиш из Калифорнийского университета в Беркли говорил мне, что на экономическом факультете до 30% студентов считают себя марксистами. Правда, это один из самых "левых" университетов в Америке. Но там-то, кстати, и учился Клейн.

Конечно, Клейн и теперь отнюдь не консерватор, но, вероятно, углубление в математику, статистику и эконометрику освободило его от многих иллюзий и крайностей молодых лет.

Личность  и труды Лоуренса Клейна позволяют  мне сказать несколько слов об этом типе американцев с их поразительной добросовестностью. Недавно в Москве провела месяц наша семейная знакомая, американская дама, темой научной работы которой является культура русской усадьбы XVIII-XIX вв. Она получила на эту поездку субсидию от какого-то фонда. Каждый день, включая субботу и воскресенье, в дождь и снег, она моталась по нашим ужасным дорогам, осматривая и фотографируя полуразрушенные усадьбы. Специально нанятый водитель изумлялся ее энергии и выносливости и позволял себе роптать, несмотря на неплохой заработок.

Тут я вспомнил проф. Клейна в Москве не то в 1974-м, не то в 1975 г. Прошел день заседаний советско-американского  экономического симпозиума. Потом был  обильный обед. Время - часов одиннадцать вечера. Мы сидим втроем (Клейн, Валентин Кудров и я) в комнате Клейна в роскошной гостинице "Советская" со справочником "Народное хозяйство СССР" и обсуждаем какие-то статистические ряды, нужные американцу для модели экономики СССР, которую он тогда разрабатывал. Клейн на другой день уезжает и использует каждую свободную минуту, чтобы пополнить свой научный багаж. Голова трещит, спать невыносимо хочется, а Клейн готов, кажется, сидеть до утра над этим справочником, который через 10-12 лет объявят фактически фальшивкой. Думаю, мы разошлись тогда едва ли раньше полуночи...

Кстати, недоброкачественность  исходного статистического материала - это гибель для экономических  моделей. Как можно использовать модель, если в исторических данных, положенных в ее основу, темп экономического роста завышался в два или три раза?

Памятная  мне встреча с Клейном произошла  в Нью-Йорке в феврале 1983 г. Университет  ООН (есть такое учреждение со штаб-квартирой  в Токио) собрал заседание своего рода "клуба экономических мудрецов" для обсуждения путей выхода из экономического спада, в котором находилась мировая экономика, особенно развивающихся стран. Компания собралась пестрая: бывший премьер-министр Филиппин и бывший председатель Национального банка Нигерии, директора институтов (аналогичных ИМЭМО) в Швеции и Венгрии, видный финансист с Уолл-стрита и проф. Лоуренс Клейн. Совещание открыл генеральный секретарь СОН Перес де Куэльяр, но, посидев часок, исчез и больше не появлялся.

Попал я на это совещание "по-советски", т. е. случайно. "Настоящим мудрецом" был Джермен Гвишиани, а меня спешно подключили как запасного игрока, когда он почему-то отказался ехать.

Клейн играл  здесь ту же роль, какую в свое время играл Кузнец на конференции  в Бангкоке, - интеллектуального лидера. Опять говорили - кто в лес, кто по дрова или кто про Фому, кто про Ерему, - и председателя обычно выручал Клейн с его острой логикой и точностью суждений.

Он рекомендовал не паниковать и не выдумывать нереалистичных рецептов спасения мировой экономики и разрешения долгового кризиса развивающихся стран. Экономика США, сказал Клейн, безусловно прошла низшую точку спада, в Западной Европе и Японии дело идет к оживлению. В этих условиях развивающиеся страны, которые сохранят внутреннюю стабильность, смогут воспользоваться мировым экономическим подъемом для облегчения своего положения.

Этот прогноз  в основном оправдался. США вступили в эру рей-гановского процветания  при весьма умеренной инфляции. Проблема долгов, конечно, оставалась, но она  не привела к крушению финансовых рынков, как многие опасались в 1982-1983 гг.

Потом я встретил Клейна в Эдинбурге в июле 1990г., когда отмечалось 200-летие со дня  смерти Адама Смита. Я расскажу об этом памятном событии чуть ниже. Лишь одно замечу. Там было восемь нобелевских лауреатов, и их беспрестанно снимали фотографы. На всех снимках Клейн - скромно во втором ряду или сбоку где-нибудь. Это человек, который не любит "высовываться".