Экономическая теория: предмет и методология исследования, основные проблемы и направления развития данной науки

Другой очевидный признак периферийности России - это доминирующее и все возрастающее значение добывающих и энергетических отраслей в структуре российской экономики. О влиянии - и не только отрицательном - сырьевых и энергетических отраслей на экономическое развитие говорилось много. Здесь же имеет смысл выделить те аспекты данной проблемы, которые проливают свет на место России в мировой иерархии и перспективы ее постиндустриализации.

Ясно, что политических преимуществ добывающие отрасли не создают, поскольку прямо не связаны с изобретением нового оружия. Что касается экономических преимуществ, то и здесь добывающие страны, видимо, уступают «инновационным» экономикам, поскольку являются, скорее ведомыми, чем ведущими в плане инноваций. Наиболее значительные инновации делаются в сфере производства готовой продукции и, еще больше, в области услуг, т.е. науки и управления. Эти инновации определяют потребность в тех или иных ресурсах. Таким образом, благосостояние добывающих стран находится в некоторой экономической зависимости от «инновационных» стран. Преимущество деятельности, связанной с инновациями, состоит в том, что она, как уже отмечалось, позволяет регулярно получать выигрыш от открытой монополии. Продуктовые инновации приводят к выпуску новых товаров, на продаже которых можно получить сверхприбыли, пока их не научились производить другие, а технологические инновации позволяют получить сверхприбыли за счет продажи известных товаров по более низким ценам. Правда, монополия (не открытая, а естественная) может иметься и у добывающей страны, но выгоды от естественной монополии, видимо, контролировать гораздо труднее, чем выгоды от открытой монополии. В первом случае все зависит от мировых цен, определяемых отнюдь не странами-продавцами сырья. В последнем же случае инновационный процесс может быть систематической деятельностью, приносящей постоянные сверхприбыли от открытых монополий. Таким образом, добывающие страны не обеспечивают себе никаких политических преимуществ, а их экономические преимущества выражены слабее экономических преимуществ инновационных стран, так что доминирование добывающих отраслей - это свойство скорее периферии, чем центра.

Итак, Россия как национальная экономика является крайней периферией, на что указывает ее главная специализация - продажа ресурсов. Впереди нее в мировой иерархии не только американский центр и западноевропейская полупериферия, но также более или менее успешные экономики Восточной Европы, новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии и некоторые экономики Латинской Америки. Последние три указанные региона - это уже в полной мере экономическая периферия, но и среди них Россия пока не находит своего место в мировой иерархии. Ее место - среди экономик, где доминирует добывающая промышленность, - например, среди арабских стран. Таким образом, ниже России в мировой экономической иерархии, по-видимому, располагаются только те аграрные страны, которых еще не затрагивали процессы индустриализации.

Такому низкому рангу России в мировой иерархии далеко не соответствует ее политическое влияние, определяемое статусом бывшей сверхдержавы и ее военным потенциалом. Этот политический фактор и ослабляет впечатление о России как о находящейся в хвосте мировой цивилизации. В силу геоэкономических и геополитических факторов, действовавших в течение большей части истории России, ей приходилось быть «военным гигантом с хронически слабым экономическим сердцем». Такой Россия была и в московский, и в имперский, и в советский периоды, - отчасти так ее можно определить и сегодня. Мощный политический центр не обязательно должен возглавлять иерархию мира-экономики. [8, 28-30].

3.2 Проблемы развития современной экономической науки

В настоящее время во многих исследовательских работах присутствует тенденция, что наука подошла к своему естественному рубежу, за которым ничего конструктивного нет, дальше начинается своего рода метанаука. Не является исключением из общего правила и экономика.

Даже поверхностный анализ представленного списка позволяет выявить несколько особенностей в динамике экономической мысли. Рассмотрим их более подробно.

1.Постепенное исчерпание собственного объекта исследования экономической науки. Возможно, что с точки зрения науки вообще такой процесс является вполне нормальным, но с точки зрения самой экономической науки - это проявление факта исчерпания ее собственных, "внутренних" ресурсов развития. Фактически экономисты стали работать "на подхвате", стараясь вовремя уловить интересные идеи в других науках и окончательно "переварить" их с помощью своего экономического инструментария. По-видимому, данный факт может определяться либо как своеобразный конец экономической науки, либо как временный кризис.

2.Снижение качества и значимости результатов экономических исследований. Здесь следует сказать о существовании методологического положения, в соответствии с которым в экономике нет и быть не может открытий. Открытие новых явлений и законов - это удел естественных наук.

3.Снижение масштабности личности исследователя-экономиста.

Одним из признаков завершенности науки служит переход к таким теориям, понятиям и построениям, которые принципиально неверифицируемы, т.е. непроверяемым. Подобная картина в наибольшей мере характерна для физики, которая часто оперирует объектами (элементарными частицами), которые в принципе невозможно идентифицировать. Например, для обнаружения частиц, которыми оперирует современная теория поля, необходимо построить ускоритель, диаметр которого равнялся бы диаметру солнечной системы. К сожалению, нечто подобное наблюдается и в экономической науке.

Так, например, теория рефлексивности оперирует такими понятиями, как "фундаментальные условия" и "предпочтения". Однако на практике найти измерение таких понятий не представляется возможным. Дело в том, что фундаментальные условия предполагают целый вектор показателей, многие из которых невозможно измерить. Например, при оценке перспектив какой-либо фирмы должен учитываться психологический климат, установившийся между сотрудниками этой фирмы. Однако как его оценить? Кроме того, нынешнее состояние этой фирмы во многом зависит от будущей конъюнктуры, которую тоже непонятно, как оценить. В отношении предпочтений, т.е. существующих в головах субъектов мыслительных образов экономической реальности, вообще нельзя сказать ничего определенного. Если же мы не можем измерить фундаментальные условия и предпочтения, то мы не можем проверить и теорию, базирующуюся на этих понятиях.

Если мы не можем оценить основополагающие переменные экономической теории, то не можем проследить и тем более проконтролировать правильность всех логических цепочек этой теории. При желании одно и то же явление может быть одинаково успешно объяснено с помощью разных неверифицируемых теорий, и невозможно определить, какое объяснение лучше, правильней. Однако в данном случае важно другое, а именно: на современном этапе экономическая наука все активней использует абстрактные понятия и генерирует весьма красивые и мощные теории, которые при всей своей изощренности не могут быть проверены.

В настоящее время в недрах экономической науки действует несколько тенденций, которые отражают, с одной стороны, противоречия в самой науке, а с другой - тот кризис, в который попала экономика уже много лет назад. Одна из этих тенденций такова: нерешенность фундаментальных, базовых проблем на фоне тончайших исследований всяких несущественных мелочей.

Математизация экономики перешагнула все мыслимые границы, эконометрические исследования заполнили все научные издания, а целый ряд глобальных вопросов остается невыясненным. Однако если абстрагироваться от этой странной особенности экономической науки, то можно констатировать, что в целом исхожено уже все и вся. Иными словами, в настоящее время трудно удивить научную общественность новыми исследованиями. Фактически все проблемы уже ранее ставились, обсуждались и даже, быть может, решались. Следовательно, любое продвижение вперед становится малозаметным. Можно сказать, что все основное экономистам уже известно, остается выяснить некоторые детали, которые в любом случае не изменят лица современной науки. Данный факт сам по себе способен сильно подорвать энтузиазм многих амбициозных исследователей.

К сожалению, почти все захватывающие, интригующие экономические проблемы совершенно не предполагают автоматического применения их решений на практике. Например, изучение проблемы общего равновесия, исследование роли свободного времени, понимание закономерностей конверсии социалистической системы в капиталистическую и т.п. не предполагают каких-либо серьезных практических рекомендаций. С другой стороны, целый ряд жизненных проблем в научном плане оказывается совершенно беззубым и неинтересным. К примеру, экономические аспекты приватизации имеют первостепенное значение для развития национальной экономики, но с чисто научной точки зрения они не несут в себе ничего нового.

Таким образом, на нынешнем этапе своего развития экономическая наука представляет собой весьма неоднородную массу знаний, отдельные элементы которой сильно различаются с точки зрения указанных четырех критериев. Можно сказать, что имеет место непропорциональное развитие и самой экономической дисциплины: выигрыш по одному критерию сопровождается явным проигрышем по другому. Доля экономических знаний, удовлетворяющих одновременно всем четырем критериям, весьма невелика.

Все сказанное выше не позволяет однозначно утверждать, что современная экономическая наука находится в состоянии близком к кризисному. В формировании такой картины участвуют как общие факторы, характерные для развития современной науки вообще, так и частные, связанные со спецификой экономического знания. Налицо все симптомы переломного периода, когда экономическая наука должна получить "второе дыхание" [7, 401-402].

3.3 Пути совершенствования и развития экономической науки

Из сказанного выше ясна специфика нынешнего этапа развития экономической науки: сейчас нужны не новые научные исследования, а эффективное приложение и внедрение уже существующих знаний: нужны не открытия сами по себе, а инновации по применению уже имеющихся открытий. Только в этом случае возникшее неравновесие между потребностями и возможностями будет уменьшено.

В настоящее время потенциальные возможности науки довольно значительны, однако многое из открытого пока не находит достойного применения. Таким образом, человечество входит в эпоху обширных прикладных исследований. Конечно, это не означает, что фундаментальные исследования будут (или должны быть) нулифицированы.

Современная экономическая наука, к настоящему времени накопила, можно сказать, безграничный объем знаний. Фактически современные экономисты достаточно хорошо понимают механизм функционирования экономической системы. Вместе с тем практически все страны постоянно сталкиваются с весьма болезненными экономическими проблемами, которые, казалось бы, уже не должны возникать. Здесь проявляется отнюдь не слабость экономической науки, как это может иногда казаться, а неумение или нежелание пользоваться ее плодами. В этом смысле значительно более остро сейчас стоит проблема не дальнейшего наращивания потенциала экономической науки, а повышение искусства по ее применению к конкретным ситуациям. Ближайшая аналогия этого процесса есть в инженерном деле. Так, например, современная механика. физика и математика в принципе позволяют решить большинство сегодняшних технических задач, однако понять, как это сделать, может далеко не каждый инженер.

Можно даже утверждать, что экономический успех конкретной страны напрямую не связан с потенциалом экономической науки, которым она обладает. Так, Германия, у которой нет сильной экономической школы, имеет очень сильную экономику. Япония, тоже отнюдь не являющаяся законодателем моды в сфере экономической мысли, уже не одно десятилетие всем миром воспринимается в качестве экономического чуда. В последнее время по этому же пути идет Китай.

В основе данного явления лежат два факта. Первый - названные страны умеют применять экономические знания, в том числе наработанные за рубежом. Второе - отнюдь не вся экономическая наука нужна этим странам для достижения хороших практических результатов.

Итак, в настоящее время требуются не столько глубокие исследователи экономики, сколько люди, знающие экономику и умеющие использовать свои знания для достижения практических результатов.

Данный факт отражается на уровне оплаты труда экономистов различного профиля. Рынок требует хороших бухгалтеров, аудиторов, менеджеров, маклеров, брокеров, финансовых и коммерческих директоров, аналитиков и т.п. Такие специалисты могут получать порой астрономические доходы. Зато, даже самые крупные ученые-экономисты при неблагоприятном стечении обстоятельств могут остаться без средств к существованию. По всей вероятности, дальше эта тенденция будет усиливаться. Сказанное позволяет нарисовать своеобразный портрет преуспевающего человека (в том числе экономиста) будущего: это высококвалифицированный специалист, довольно много знающий; причем эти знания носят позитивный характер, т.е. они не являются лишними и их можно использовать в практической деятельности.

Рассматривая специфику современной экономической науки, можно указать еще на один очень важный признак ее своеобразного "механистического" вырождения. Экономика является самой "антигуманной" среди всех социальных наук. Это связано не только с тем, что она рассматривает так называемого "человека экономического", т. е. рационального субъекта, абстрагируясь от его морально-этических мотивировок и тонких эмоциональных переживаний.

В отличие от социологии, политологии, истории и права, в которых человеческий фактор выходит на первый план и выступает в своей неприкрытой форме, экономика рассматривает весь социально-экономический организм как своего рода "борьбу процентов". Иными словами, все порывы человеческой души в экономике объективируются в различных экономических индексах, таких как: ставка рефинансирования, норма резервирования, процент за кредит, процент по депозитам, котировки акций, купоны облигаций, норма прибыли, темп инфляции, валютные курсы и т.п. Решения, принимаемые экономическими агентами, базируются на учете данных процентных показателей.

Задание простых правил манипулирования подобными показателями практически полностью устраняет человека из экономических исследований, которые сводятся к изучению "объективных" взаимосвязей между разнообразными "процентами" и выяснением закономерностей в их изменении. Современный язык экономистов - это язык процентов. Разумеется, профессионалы понимают, что стоит за каждым процентом, однако это не меняет того, что социальный фактор все больше и больше исключается из современных экономических исследований стремлением анализировать ситуацию в предельно объективной, обезличенной форме.

Сказанное подводит к выводу, что экономическая наука сейчас уже окончательно превратилась в техническую науку, занимающуюся настройкой и оптимизацией соответствующих технических параметров. Очень часто при работе с экономическими параметрами о человеке вообще забывают. На наш взгляд, подобный технико-механистический крен в экономических исследованиях явно вызван кризисом жанра с соответствующей утратой при анализе каких-то сущностных моментов самого предмета исследования. [1, 363].