Самарский государственный технический университет

Кафедра русского языка 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«Русский  язык для профессионального общения»

на тему: 

«Что лучше: рыночная или плановая экономика?»  
 
 
 
 

Студентки I курса

факультета  управления производственными системами

группы  ЭКОН-11

Ивановой  Р.К.

Научный руководитель – 

доктор филологических наук, профессор Мирошникова З.А. 
 
 
 
 
 
 

Самара - 2009

     Оглавление: 

Введение:

     Проблема  экономического развития современной  России является главным приоритетом  государственной политики, а также  залогом благосостояния населения.

     Статья  профессора Николаева посвящена сравнению двух моделей экономик применительно к одной и той же стране – России. Основное направление научной деятельности автора -……. . Автор поставил перед собой задачу проанализировать и сравнить плановую экономику СССР, таковой какая она была, со всеми ее преимуществами и недостатками, и рыночную модель экономики, относительно которой будут сделаны самые благоприятные возможные предположения. То есть “трудности переходного периода” в построении рыночной экономики России будут считаться преодоленными. Данную задачу автор осуществляет путем сопоставления фактического материала, а также методом сравнения основных приоритетов данных моделей.

     Актуальность  данной проблемы обусловлена тем, что «рыночные реформы», проводящиеся сегодня в стране имеют множество недостатков, а также оказывают далеко не благоприятное воздействие на развитие и благосостояние экономики. 
 

Основная  часть.

       Речь в данной статье пойдет про сравнение двух моделей экономик применительно к одной и той же стране – России. 

     В начале своего рассуждения автор  говорит о том, что он не ставит целью сравнивать эффективность западной капиталистической экономики и советской плановой, а также доказывать путем выпячивания преимуществ одной  и  недостатков  другой, что советская экономика была  куда как эффективнее. Он считает, что сравнивать две модели экономики было бы корректно, если бы Россия и Запад были во всем аналогичны, за исключением социально-экономического строя. Имеется в виду одинаковый климат и география, одинаковый доступ к минеральным и почвенным  ресурсам, одинаковое по численности население и, наконец, примерно одинаковая история, начавшаяся в одно и то же время. Поскольку подобной схожести у России и Запада отнюдь не прослеживается, более того, различие во всех вышеперечисленных аспектах так  и бросается в глаза, то проводить прямое сравнение по основным параметрам экономик СССР и главных капиталистических стран имеет мало смысла. Эти модели сформировались исторически и должны были быть наиболее приспособлены именно к тем условиям, в которых развивались.

     Далее он задается вопросом, может ли рынок, как основная базовая модель экономики, обеспечить населению лучшую жизнь, чем при социализме и плановой экономике.   «Конечно, можно было бы подойти к вопросу философски и ответить в том духе, что раз в России рынок за все предыдущие столетия так и не сформировался в качестве основы экономики, значит, он для России мало подходит, поскольку любая развивающаяся система вроде бы должна оптимальным образом приспосабливаться к условиям своего существования. Однако такой ответ не всех устраивает. Хочется конкретики. А может, теперь в России  наконец-то созрели подходящие условия для успешного и, главное, быстрого развития рыночных отношений?», - указывает он в связи с этим.

     Для того, чтобы попытаться освятить ответ  на данные вопросы, автор прибегает к следующим фактам:

     Декларированный властями переход к рыночным отношениям вызвал значительные видимые перемены в нашей жизни.  Прежде всего, по сравнению с предыдущим периодом сильно выросла сфера торговли, как  по количеству занимаемых торговых площадей, так и по числу занятых в ней людей. Сфера торговли и услуг во времена СССР занимала в валовом внутреннем продукте (ВВП) страны не более 10-15% [1, 2],  в то время как сейчас 53% [3]. Подобное изменение структуры ВВП нельзя объяснить трудностями переходного периода, так как именно большая доля сектора торговли и обслуживания  в принципе характерна  для современных рыночных экономик. На то они и рыночные, что рынок в таких экономиках на первом месте, а производство на втором. При этом доля промышленности и строительства в структуре ВВП  России упала с 70-75% при социализме до 39% в настоящее время. Таким образом, он делает вывод, что большая часть труда граждан России сейчас расходуется не на создание потребительских товаров, а на оказание услуг по их распределению в обществе. Далее он замечает, что, то же количество товара, которое ранее продавалось через один магазин,  сейчас распродается через 3-4 магазина. И, естественно, эти магазины требуют в несколько раз большего обсуживающего персонала, в несколько раз больше торговых площадей, причем отапливаемых в холодный период, ну и так далее. К этому еще следует добавить, что товары теперь продаются  посредством широкого использования дорогостоящей рекламы всех видов, что тоже занимает огромное число людей, которые ранее, во времена СССР, отнюдь не требовались в таком количестве.  Конкуренция между производителями товаров  в отсутствие реальных средств на повышение качества и функциональных возможностей  выпускаемой продукции вынуждает производителей тратить и без того скудные средства  на создание привлекательных упаковок. Иллюстрируя на конкретном примере, он говорит: «Вот и имеем мы тридцать сортов малосъедобных пельменей, зато в красивых упаковках. Причем упаковка не гарантирует, что в ней каждый  раз будет продукция одного и того же качества».

     Отмечается, что сильно разрослась и сфера оказываемых экономическим субъектам юридических услуг. Современная рыночная экономика юридически самостоятельных  и независимых субъектов частного предпринимательства неизбежно требует гораздо более громоздкой, чем при государственном социализме и централизованном плановом хозяйстве, сферы услуг в области экономического права и оказания юридической помощи в конфликтных ситуациях между независимыми субъектами экономики и отдельными лицами. 

     В связи с выше перечисленным, автор  выделяет следующий вопрос: «Какова же общая величина накрутки в рыночной  стоимости товара, происходящая от затрат, связанных с его реализацией в современной России по сравнению с ценой его производства?». Отвечая на поставленный вопрос, он говорит, что эта величина немаленькая. Доказательством он выдвигает следующий конкретный пример:  есть такие хорошие головоломки для детей, называемые сейчас по-иностранному «пазлами». Представляют собой вырубленные из картона раскрашенные фрагменты картинок, из которых требуется сложить полные картинки с различными детскими  сюжетами. Так вот, себестоимость изготовления одного такого пазла составляет 3-4 рубля, в то время как их продажная рыночная цена в городской торговле составляет 12-15 рублей.  Отсюда, он делает вывод, что цена производства в данном случае составляет менее одной трети от продажной рыночной цены. Подобные накрутки к ценам производства  являются типичными в современной России для многих видов продукции. За что же потребитель платит две лишних трети от  рыночной цены товара? – а платит он их как компенсацию издержек в сфере распределения товаров, на содержание огромной армии занятых в ней людей.  Коль скоро в современной России в сфере торговли и услуг создается 53% ВВП, а в сфере реального производства (промышленности, строительства и сельского хозяйства) – только 47%, то потребитель теряет довольно-таки большую сумму,  оплачивая в первую очередь не производство нужного ему товара, а многочисленные способы его распределения. При советской же власти даже в 1986 году средние надбавки к цене товара  в сфере торговли составляли не более 13% [1].  При этом следует учесть, что сектор торговли и услуг в стране за годы реформ не просто вырос сам по себе (что можно было бы только приветствовать),  а именно поглотил материальные и людские ресурсы из сектора реального производства,  так как промышленное производство в нашей стране за годы пресловутых реформ претерпело катастрофическое падение и в первую очередь по производству отечественных товаров массового спроса. Вследствие чего потребление мяса в нашей стране на душу населения снизилось по сравнению с советскими временами с 70 до 43 кг, рыбы – с 23  до  9 кг,  молочных продуктов с 370 до 220 кг, потребление сливочного масла снизилось в два раза. Строительство квартир в нашей холодной стране снизилось в 3,5 раза. Ресурсы, которые ранее все это и многое другое производили, сейчас перетекли в сектор распределения, в сектор торговли и услуг. В результате чего магазинов, торговых и посреднических организаций стало намного больше, чем при социализме, а важнейших товаров, распределяемых через них по многим наименованиям, значительно меньше. Разве выиграл от этого небогатый российский потребитель? Выявляя данную ситуацию, автор отмечает, что подобные изменения в структуре общественного производства-потребления являются типичными для стран, где властвует рынок. Для любой капиталистической рыночной экономики главное – продать, а не произвести.

     Далее освещается, что при рынке главенствует индивидуальный способ оплаты товаров и услуг. Индивидуальная оплата уже касается или будет по задумкам либералов касаться всех тех  сторон нашей жизни, которые ранее предполагали не индивидуальную, а коллективную систему оплаты. Это относится, прежде всего, к образованию, здравоохранению, пользованию общественным транспортом, распределению жилплощади и жилищно-коммунальных услуг.  Для примера автор затрагивает две сферы – общественный транспорт и жилищно-коммунальное хозяйство. Система оплаты общественного транспорта в СССР была коллективной и централизованной. Те три – пять копеек, что  граждане платили  за проезд в наземном транспорте, составляли примерно третью часть того, что действительно требовалось для самоокупаемости общественного транспорта. Остальное собиралось в централизованном порядке с предприятий и организаций в качестве плановых отчислений в государственный  бюджет.  Подобная система не требовала внедрения жесткого индивидуально контроля оплатой проезда, так как основные расходы  по содержанию транспорта компенсировались в централизованном порядке.  Сейчас же, попытки введения индивидуальной оплаты проезда повлекли за собой неизбежную деятельность по организации массовых проверок проездных документов контролерами, внедрению службы кондукторов на  наземном транспорте. На очереди дорогостоящее строительство турникетов в каждом отдельно взятом  автобусе, троллейбусе и трамвае и прочие чудеса в решете. Введение всех этих новшеств требует значительных трат и отвлечения на эту деятельность большого числа людей, которые должны будут только тем и заниматься, что контролировать своих сограждан. Иногда говорят, что подобный индивидуальный контроль самоокупается.  Может, он и будет  окупаться с точки зрения каждого индивидуального транспортного средства, которое не встанет на прикол, но надо понимать, какую цену за  осуществление подобного контроля  люди должны  будут теперь постоянно платить из своего кармана. И чем все это будет чревато в перспективе.  Не тем ли, что люди предпочтут все же лучше питаться и ходить пешочком, чем пользоваться такими дорогостоящими услугами? А это неизбежно приведет к массовому сокращению  общественного транспорта в стране. В секторе ЖКХ переход на индивидуальную оплату жилищно-коммунальных услуг также потребует значительных дополнительных затрат, которое должно будет понести общество, а значит каждый гражданин,  всего лишь для обеспечения рыночного принципа: пусть каждый сам за себя платит – с соответствующей дорогостоящей системой индивидуального контроля.  Раньше  услуги ЖКХ оплачивались в централизованном  порядке по средним рассчитанным нормам потребления.  В централизованной плановой системе не было  никакого экономического смысла брать с каждого предприятия или индивидуального гражданина ровно столько,  сколько они потребили в индивидуальном порядке.  Достаточно было поставить счетчики в узловые места систем централизованного распределения воды  и тепла,  рассчитать с их помощью средние нормы потребления и взимать по этим средним нормам оплату. Брали по средним нормам и набирали всю необходимую сумму для удовлетворительного содержания жилищно-коммунального хозяйства страны и обеспечения его планового развития. Теперь же, когда ЖКХ на грани краха, вместо того, чтобы изыскивать средства на его восстановление, правительство собирается изыскивать средства на постановку индивидуальных счетчиков воды и тепла в квартирах и на создание постоянно действующей системы индивидуального мониторинга. Очень “своевременно”, но зато рыночно и “цивилизованно”.  Не нужно было при социализме организовывать строительство заводов, производящих и обслуживающих десятки миллионов счетчиков воды, газа  и тепла. Не нужно было создавать для целей контроля над их показаниями специальные службы и отвлекать людей от производительного труда.  Теперь все это понадобится ради соблюдения практического принципа рынка – каждый сам за себя платит в индивидуальном порядке (либо ему оказывают адресную дотацию – но тоже строго в индивидуальном порядке). И это опять-таки неизбежные для капиталистической рыночной экономики издержки – ибо на Западе именно так всегда и обстояло дело. 

     Обобщая данный механизм, автор, высказывает свое мнение о том, что «теперь обществу придется платить из своего кармана за все то, за что раньше вовсе платить не требовалось.  Никто теперь не будет спрашивать, что оно предпочтет – постоять в очереди и купить намного дешевле, или не стоять в очереди, но купить все намного дороже.  Теперь будет везде без очереди и везде намного дороже. А за множество новых магазинов, за их отопление и снабжение электричеством, за надоевшую рекламу,  за содержание армии контролеров, кондукторов, техников, обслуживающих турникеты, смотрителей, контролирующих индивидуальные счетчики,  за содержание всевозможных контор по осуществлению индивидуальных расчетов и адресных компенсаций, чиновников в них заседающих  - за все теперь люди будут платить сами.   И никто их не спросит – согласны они или нет. Нужны им такие услуги или нет. Просто к цене товаров   прибавят содержание всей вышеперечисленной  братии из сферы навязанных новых услуг – все будет по рыночному, по “цивилизованному”.  Ничего не купишь, зато побываешь в сверкающем рекламой супермаркете». 

     Сопоставляя всё это, автор  объясняет, что  все подобные  моменты,  неизбежно сопутствующие рыночной экономике можно было бы и потерпеть, если бы их чем-нибудь можно было компенсировать. Но средств для их компенсации не просматривается, ни сейчас, ни в будущем. Гигантски разросшаяся сфера торговли и услуг требует отвлечения от производительного труда огромного количества материальных и трудовых ресурсов. В подтверждение чему он приводит следующее: более 50% валового внутреннего продукта России сейчас создается в сфере торговли и услуг (на Западе – три четверти).  Отсюда возникают проблемы: кто и за счет чего будет производить товары.  Людей в стране с каждым годом все меньше и меньше. Нынешняя Россия имеет потенциал собственных доступных ресурсов значительно меньше того, чем  располагал  Советский Союз: месторождения многих минеральных ресурсов и лучшие плодородные земли, построенные за годы социализма заводы и комбинаты остались в бывших советских национальных республиках, которые не знают, что с ними делать (за исключением, пожалуй, Белоруссии).   Нынешняя Россия к тому же не имеет никаких средств  для вытягивания ресурсов у других стран и народов, каковыми средствами располагали ранее и располагают теперь капиталистические страны. Здесь нет ни финансовых  колоний, ни просто колоний, из которых можно было бы выкачивать ресурсы путем неэквивалентного обмена.  И не предвидится в обозримом будущем.  Автор считает, что Россия сама теперь является финансовой колонией США, и дарит ей ежегодно только материальных ресурсов на 20-25 млрд. долларов. Подсчитать, сколько интеллектуальных ресурсов было подарено, является невозможным.