Биография Джона Стюарта Миль

Биография

Джон  Стюарт Милль (20 мая 1806, Лондон — 8 мая 1873, Авиньон) — известный английский мыслитель и экономист.

С ранних лет  проявил интеллектуальную одарённость, развитию которой его отец, Джеймс всячески способствовал. Джон начал учить греческий язык с трёх лет, в возрасте около шести лет уже был автором самостоятельных исторических работ, а в двенадцать лет приступил к изучению высшей математики, логики и политической экономии.В подростковом возрасте испытал сильный душевный кризис, который едва не привёл его к самоубийству. Большое значение в его жизни имела поездка в южную Францию в 1820 г. Она познакомила его с французским обществом, с французскими экономистами и общественными деятелями и вызвала в нём сильный интерес к континентальному либерализму, не покидавший его до конца жизни.

Основные  идеи

В 1843 г. он издал «А System of Logic» — наиболее оригинальное его произведение. В 1848 г. — «Principles of Political Economy», из которой часто цитируется:

Написал также  множество журнальных статей, посвящённых  самым разнообразным вопросам философии, политики, экономии и литературы. В  течение нескольких лет самостоятельно издавал радикальный журнал «London and Westminster Review». С 1841 г. состоял в переписке с Огюстом Контом, философские и социологические взгляды которого оказали на него глубокое влияние.

В области философии  самым замечательным произведением  М. является его «Система Логики». Логика, по словам М., есть теория доказательства. Психология устанавливает законы, по которым в нашем духе возникают  и группируются чувства, представления  и идеи, а логика должна установить ясные и несомненные правила  для различения истины от лжи, верных умозаключений от неверных. Критерием истины является опыт; истинным умозаключением можно назвать только такое, которое строго согласуется с объективной реальностью, с фактами. Все наше знание имеет опытное происхождение. Априорных истин, независимых от опыта, не существует. Математические аксиомы, несмотря на то что отрицание их кажется нам немыслимым, возникают точно так же вследствие опыта, а немыслимость отрицания их зависит только от их всеобщности, а также от простоты и несложности восприятий пространства и времени, с которыми имеет дело математика. Опыт и наблюдение являются основанием не только индукции, то есть умозаключения от частного к общему, но также и дедукции, то есть умозаключения от общего к частному. С чисто формальной стороны в большой посылке силлогизма уже содержится заключение, и потому силлогизм не расширял бы нашего знания, если бы при построении силлогизма мы действительно исходили из общих положений. На самом деле при всяком дедуктивном выводе мы заключаем не от общих, а от частных положений. Когда я умозаключаю, что я смертен, потому что все люди смертны, то истинным основанием моего умозаключения является наблюдение, что все люди, жившие раньше меня, умерли. Вывод делается не из общего положения, а из отдельных частных случаев, бывших объектом наблюдения. Таким образом, и в силлогизме источником нашего знания остаётся опыт и наблюдение. Главную заслугу М. составляет разработка теории индукции. Он устанавливает четыре метода, посредством которых индуктивным путём можно найти причину данного явления: методы согласия, различия, остатков и сопутствующих изменений (см. Индукция). М. не принадлежит, однако, к числу неограниченных приверженцев индуктивного метода, как большинство английских философов эмпирической школы. Напротив, по мнению М., самым могучим орудием открытия истины является дедуктивный метод, лучшим примером которого может служить открытие Ньютоном силы тяготения. Индукция неприменима ко всем более сложным случаям, когда несколько сил действуют одновременно и ни одна из них не может быть исключена. При таких условиях необходимо прибегнуть к более сложным приёмам: закон действия каждой отдельной силы изучается порознь, затем делается вывод комбинированного действия их всех, и заключение поверяется наблюдением. Это и есть тот дедуктивный метод (слагающийся из трёх частёй — индуктивного исследования, вывода и поверки), который более всего содействовал успехам науки; всякая наука стремится сделаться дедуктивной, но только астрономия и физика достигли этой стадии, прочие же находятся ещё в состоянии эмпиризма. «Система логики» не проложила новых путей в области мысли, не открыла новых горизонтов для науки; даже в теории индуктивного исследования, составляющей, по общему мнению, самую ценную часть книги, М. отчасти развивает мысли других, в особенности Гершеля, статьи которого о том же предмете вышли в свет незадолго до появления книги М. и сильно повлияли на последнего. Тем не менее в этой книге менее, чем в других произведениях М., обнаруживается его обычный недостаток — эклектизм. Главное достоинство «Логики» М. заключается в научном духе, которым она в высокой степени проникнута; влияние её не ограничилось философскими кружками, но распространилось и на учёных естествоиспытателей, среди которых многие ценили эту книгу очень высоко.

Из социологических  работ М. самая крупная — «Основания политической экономии». Как экономист М. является учеником и продолжателем Рикардо, но без той силы анализа, которая отличала последнего. Вместе с тем М. находился под сильным влиянием Огюста Конта и французских социалистов школы Сен-Симона и Фурье. В своём курсе политической экономии М. сделал попытку — нельзя сказать, чтобы вполне удачную — примирить все эти разнородные направления. По основным теоретическим вопросам М. остаётся верен своим главным учителям, Рикардо и Мальтусу; он принимает все важнейшие теории Рикардо — его учение о ценности, заработной плате, ренте, — и вместе с тем, согласно Мальтусу, признает опасность неограниченного размножения населения. Наиболее важное дополнение М. к теориям Рикардо заключается в его учении о ценности товаров в международной торговле. Под влиянием французских социалистов М. признал переходящий характер неограниченной конкуренции и частной собственности. Законы политической экономии М. делит на два разряда: законы производства, не зависящие от нашей воли, и принципы распределения, определяемые желаниями и мнениями самих людей и изменяющиеся в зависимости от особенностей социального строя, вследствие чего правила распределения не имеют того характера необходимости, который свойственен законам первой категории. Разделение принципов политической экономии на необходимые и исторически изменяемые сам М. признавал своей главной заслугой в области экономической науки; только благодаря такому разделению он избежал, по его словам, тех безотрадных выводов относительно будущности рабочего класса, к которым пришли его учителя — Рикардо и Мальтус. Но, как справедливо заметил Чернышевский, М. не выдерживает этого разделения на практике и в законы производства вводит исторические элементы. И действительно, общественные отношения, несомненно, являются одним из факторов производства; с другой стороны, мнения и желания людей, устанавливающие способы распределения, в свою очередь составляют необходимый результат данного социального строя и способов производства. Поэтому принципы распределения и законы производства одинаково исторически необходимы; устанавливаемое М. различие представляется излишним. Стремясь примирить учение Мальтуса с требованием социальных реформ, М. приходит к заключению, что лишь те реформы могут быть действительны, которые задерживают размножение населения. К числу таких реформ М. относит мелкое землевладение, распространение которого он горячо рекомендовал своим соотечественникам. Что касается до социализма, то М. признает его осуществимость в отдалённом будущем, когда духовная природа человека достигнет большего совершенства, но в ближайшем будущем он не считает ни возможным, ни желательным стеснение свободы деятельности частных лиц и устранение частной инициативы. Несмотря на отсутствие определённой и последовательной руководящей мысли, «Основания политической экономии» являются и до настоящего времени одним из лучших курсов экономической науки по ясности изложения и полноте содержания.

Вообще сила М. заключается не в установлении новых оригинальных взглядов; он был  талантливым и ясным систематизатором и популяризатором, и этим объясняется  успех его произведений. Обладая  редким критическим тактом, М. сумел  избежать односторонности более  оригинальных и сильных творческих умов, под влиянием которых он находился; но в качестве эклектика он не создал новой школы и только содействовал распространению научного отношения  к вопросам общественной и индивидуальной жизни. На русскую экономическую  литературу М. оказал огромное влияние; в XIX веке большинство российских общих  курсов политической экономии заимствовали от него общий план изложения и  многие частности. Методологические воззрения  М. также воспринимались большинством наших экономистов и юристов.