«Законы Госсена». Сущность и этапы маржинальной революции

источником формирования стоимости  издержки  производства,  а «субъективная

школа»  считала  первичной   сферу   потребления   и   обусловленность   цен

полезностью товаров и услуг.

      В свою очередь  маржиналисты  второй  волны,  ставшие  родоначальниками

неоклассического  направления   экономической   теории,   благодаря   замене

каузального подхода функциональным исключили из «поля зрения»  экономической

науки существовавшую почти 200 лет  дилемму о первичности  и  вторичности  по

отношению друг к другу сфер производства и потребления, а соответственно,  и

споры о том, что лежит  в  основе  стоимости  (цены).  Неоклассики,  образно

говоря,  «объединили»  сферу  производства  и  сферу  потребления  в  объект

целостного  системного  анализа,  распространив  характеристику   предельных

экономических величин еще и на сферы распределения и  обмена.  В  результате

произошло  естественное  объединение  обеих   теорий   стоимости   (издержек

«классиков» и полезности «субъективистов») в одну двухкритериальную  теорию,

базирующуюся  на  одновременном  соизмерении  и   предельных   издержек,   и

предельной полезности.

      Третье. В отличие  от первого этапа «маржинальной  революции» на  втором

ее этапе наряду с функциональным  методом  экономического  анализа  всемерно

утвердился и метод  математического  моделирования  экономических  процессов

как средство реализации концепции  об  экономическом  равновесии  на  уровне

микроэкономики,  т.е.  отдельных  хозяйствующих  субъектов,  из-за  чего   у

неоклассиков незаслуженно из предмета экономической  науки  вплоть  до  30-х

гг. XX в. выпала проблематика факторов роста экономики и  макроисследования.

Но при этом маржиналисты последней  трети XIX в., а затем и их  последователи

в первой трети XX в. по-прежнему полагали, что экономический рост  благодаря

«свободной»   конкуренции   поддерживается   автоматически,   и   продолжали

разделять несостоятельный в действительной жизни «закон  рынков»  Ж.Б.Сэя  с

его главной идеей о саморегулируемости и равновесности экономики.

      Однако,  признавая   математизированную   специфичность   маржинальной

экономической науки, не будет лишним напомнить читателю  о  предостережениях

на этот счет, высказанных некоторыми широко известными  учеными-экономистами

современности. Так, например, В.Леонтьев пишет: «Не будучи с  самого  начала

подчинены строгой дисциплине систематического сбора  данных,  в  отличие  от

своих коллег, работающих в естественных и  исторических  науках,  экономисты

приобрели почти непреодолимую  склонность к дедуктивному анализу  дедуктивной

аргументации. Многие экономисты пришли из  «чистой»  прикладной  математики.

Каждая страница экономических  журналов  пестрит  математическими  формулами,

которые  ведут  читателя  от  более  менее  правдоподобных,   но   абсолютно

произвольных предположений к  точно сформулированным,  но  не  относящимся  к

делу теоретическим выводам.

      Ничто так красноречиво  не говорит об антипатии большинства  современных

экономистов-теоретиков к систематическому изучению, как те  методологические

средства, которые они используют  для  того,  чтобы  избежать  сократить  до

минимума применение фактической  информации»15.

      А по мнению  М.Алле, «нельзя быть хорошим физиком   экономистом  по  той

единственной  причине,  что  обладаешь  некоторыми  знаниями  и  навыками  в

области математики», и потому «никогда не будет лишним повторить  следующее:

для экономиста, как и для физика, основная задача  —  это  не  использование

математики ради нее самой, а  ее применение в качестве средства  исследования

анализа конкретной реальности; задача, следовательно, состоит в том,  чтобы

никогда  не  отрывать  теорию  от   ее   применения»".   И   этот   перечень

предостережений достаточно велик.

      И четвертое. Неоклассики  переняли  у  «первых  учителей  экономической

науки», т.е. у классиков, главное — приверженность принципам  экономического

либерализма и стремление «держаться чистого знания»18  ,  как  еще  говорят,

«чистой   теории»   без   субъективистских,   психологических    и    прочих

неэкономических  наслоений.  Поэтому  признавая,  что  маржиналисты  «второй

волны»  в отличие  от  маржиналистов  «первой  волны»,  да  и  в  отличие  от

классиков   расширил   предмет   исследования   (прибегнув   для   этого   в

противоположность    своим    предшественникам    к    качественно    новому

методологическому    инструментарию,    .как-то:    системный,     благодаря

возможностям  математики и замене каузального  и  классификационного  анализа,

подход   к    исследованию    хозяйственного    механизма;    функциональная

характеристика    взаимосвязи    и    взаимообусловленности    экономических

показателей), надо признать и обратное: неоклассики  в  то  же  время  сузил

предмет своего исследования из-за намеренного изъятия  из  круга  теоретико-

методологических  задач экономической науки  проблематики  как  социальной19,

так и макроэкономической направленности.

      По этому  поводу  М.Блауг   высказал  следующее  критическое   суждение:

«Ограничив  предмет экономической теории, неоклассики  открыто  признались  в

своей  некомпетентности  за  пределами  поставленных  ими  границ  и,  таким

образом, исключили  из своей дисциплины  не  только  ряд  выводов  на  уровне

здравого  смысла, но и несколько ценных идей. Легко убедиться, что во  второй

половине  XIX  в.  отношение  экономистов  к  проблемам  роста  было  весьма

спокойным: вполне естественно, что такой автор, как  Маршалл,  полагал,  что

экономический рост  будет  поддерживаться  автоматически,  если  «свободная»

конкуренция в сочетании с минимальным  государственным  контролем  обеспечит

подходящую  социологическую  среду.  В   результате   экономическая   теория

осталась  без концепции роста развития...»