Закономерности интеграции национальной экономики в мирохозяйственную систему

     В качестве критерия, позволяющего судить о росте или уменьшении открытого характера экономики, часто используются коэффициенты эластичности внешнеторгового оборота по отношению к ВВП.  

     Коэффициент эластичности импорта по отношению к ВВП свидетельствует о том, насколько возрастает импорт в случае увеличения ВВП данной страны на 1%.

     Коэффициент эластичности экспорта свидетельствует, насколько увеличится экспорт при увеличении ВВП государств, импортирующих данную продукцию.

     Значение данных коэффициентов больше 1 показывает увеличение открытости экономики, величины меньше 1 говорят об уменьшении открытого характера экономики. 

     Существуют  и более развернутые определения и признаки открытости. Так, в одном из исследований Института внешнеэкономических исследований РАН выделяются следующие признаки открытости: 

     на  макроуровне:

• устойчивая внешнеэкономическая специализация страны, при которой обмен с мировым хозяйством происходит не в силу дефицитов или излишков продукции внутри страны, а на основе сравнительных издержек производства;
• сопоставимость пропорций отечественных и мировых цен на основные товары;
• стабильность валютно-финансового положения страны;

     на  микроуровне:

• свободный выход предприятий всех форм собственности на внешние рынки товаров, услуг и капитала;
• свобода выбора экономическими субъектами отечественных и иностранных партнеров и рынков при осуществлении хозяйственных операций.

     Факторы, влияющие на степень открытости страны.

1. Уровень развития производительных сил
2. Масштаб экономики
3. Обеспеченность ресурсами
4. Отраслевая структура
5. Государственная внешнеэкономическая политика

     Включение в анализ большого числа признаков открытости не всегда облегчает понимание ее сути, а также определение степени или меры открытости. Поэтому для целей анализа чаще всего используются характеристики ВВП и внешнеторгового оборота (т.е. суммы экспорта и импорта страны за определенный период времени, как правило, год).

     Как сумма личных доходов граждан, доходов  предпринимателей и государства ВВП выражает объем совокупного внутреннего спроса. Поскольку количественные и качественные параметры этого спроса никогда целиком не совпадают ни с объемом национального производства, ни с его товарной структурой, определенная часть внутреннего спроса, как и определенная часть предложения произведенных в стране товаров и услуг не соответствуют друг другу.

     В международной и отечественной  экономической науке сложилось  мнение, что более высокому уровню технико-экономического и культурного развития соответствует более высокая степень несовпадения внутреннего предложения товаров и услуг с внутренним спросом, в результате чего потребность во внешнеэкономической деятельности сильнее, а следовательно, и открытость экономики больше. 

     С другой стороны, чем обширнее внутреннее хозяйственное пространство, тем  большая часть произведенных  товаров и услуг — при одном  и том же уровне развития производительных сил — найдет здесь своих потребителей и «осядет» на внутреннем рынке. Чем крупнее национальная экономика, тем больше ее природные и производственные возможности, позволяющие удовлетворять постоянно растущее разнообразие производственных и личных потребностей, не прибегая для этого к импорту. При относительно равном уровне развития производительных сил открытость экономики тем больше, чем меньше экономический потенциал страны по абсолютным параметрам.

     Нетрудно, однако, заметить, что между степенью открытости страны и ее экономическим потенциалом нет строго обратно пропорциональной зависимости. Если объемы ВВП Бельгии и Японии соотносятся как 1:17,1, то их внешнеторговые квоты — как 7,5:1, а величины внешнеторгового оборота надушу населения — как 5,5:1. Японские показатели открытости оказались выше, чем можно было ожидать, судя по объемам валового продукта двух стран. Чем это можно объяснить? Тем, что открытость национальной экономики наряду с двумя решающими факторами — уровнем развития производительных сил и масштабом экономического потенциала страны — определяется и некоторыми другими факторами. Например, относительной обеспеченностью страны природными ресурсами. 

     Возьмем, к примеру, две страны, почти одинаковые по величине территории: ту же Японию (372,3 тыс. кв. км) и Норвегию (324,2 тыс. кв. км). У первой недра очень скудны полезными ископаемыми: импорт покрывает 100% ее потребностей в бокситах, никелевой и урановой руде, фосфоритах, 99% спроса на нефть, природный газ, железную руду и каменный уголь, 97% потребностей в меди, 50% в древесине и т.д. Норвегия в этом отношении гораздо богаче: она располагает залежами железных руд, титана, пирита, нефти (на шельфе), ряда цветных металлов. Япония на 100% зависит от импорта шерсти и хлопка, ввозит половину потребляемого зерна и т.д. Столь высокая импортная зависимость заставила Японию искать пути для расширения своего экспорта, чтобы уравновесить торговый баланс. 

     Среди других факторов особого внимания заслуживает  отраслевая структура национального производства. Чем больше в ней удельный вес базовых отраслей — металлургии, энергетики и т.д., тем ниже уровень ее международной специализации, тем меньше открытость страны. Напротив, обрабатывающая промышленность, особенно такие ее отрасли, как машиностроение, электроника, химия и производство синтетических материалов предполагает более глубокую подетальную, пооперационную и другие виды специализации, расчленяющей единый технологический процесс на ряд самостоятельных производств. Благодаря этому происходит прогрессирующий рост технологической взаимозависимости стран.

     Если  взять страны с населением порядка 5 млн человек, что призвано исключить  эффект масштаба, имеющий место в  экономиках очень крупных государств, то следующие данные подтверждают положение о сравнительно большей открытости более развитой страны. Так квоты Гондураса в 2 раза больше, а Израиля — в 3 раза больше, чем у Бурунди. С другой стороны, по сравнению с Данией Израиль имеет более «легкую» структуру экономики, в его промышленности преобладают наукоемкие производства (электроника) и тонкие технологии (обработка алмазов). Как следствие, внешнеэкономическая квота Дании существенно ниже израильской, хотя ее величина намного превышает уровень развивающихся стран. 

     Таким образом, степень  открытости национальной экономики тем  выше, чем более развиты ее производительные силы, чем больше в ее отраслевой структуре отраслей с углубленным технологическим разделением труда, чем меньше при этом ее общий экономический потенциал и обеспеченность собственными природными ресурсами. 

     Исходя  из отмеченных выше закономерностей можно ожидать, что степень открытости национальных хозяйств по мере развития их производительных сил должна, в принципе, повышаться. Судя по имеющейся статистике, в целом так и происходит, если пользоваться тем же способом расчета внешнеэкономической квоты, какой использован выше. 

     Только  совокупная экспортная квота всех промышленно  развитых и развивающихся стран за период с 1970 по 1990 г. повысилась в 2 раза. Экспортная квота ФРГ уже «перевалила» за 30%. Даже в такой крупной и высокоразвитой стране, как США, всегда отличавшейся высокой степенью самодостаточности, через каналы внешнеэкономического обмена ныне реализуется свыше 10% ВВП, т.е. в 2 раза больше, чем в 1970 г. 

     До  сих пор мы рассматривали открытость экономики как некую объективно складывающуюся характеристику той или иной национальной экономики безотносительно к тому, как она соотносится с мировой экономикой и с национальным государством.

     Наличие взаимосвязи открытости национальных экономик и мировой экономики  достаточно очевидно. Более высокая мера открытости национальных экономик, как правило, означает и более высокую степень их вовлеченности в мирохозяйственные связи, в процесс формирования глобальной хозяйственной системы. 

     Неоднозначна  и менее очевидна в этом отношении роль национальных государств. В широком смысле слова сложившаяся в каждой стране мера открытости национальной экономики и вовлеченности ее в мировое хозяйство есть не только результат рыночного поведения национальных производителей, но и традиций государственной внешнеторговой политики, так или иначе отражающей их интересы.

     Правительства малых стран, например, раньше других понимают ограниченность и бесперспективность замкнутого развития и выгоды открытого типа развития, активного участия во внешнеторговых и других обменах.

     Интересам национальной выгоды подчиняется и  внешнеэкономическая стратегия  больших стран, ориентирующаяся на закрепление и улучшение внешнеторговых и других позиций. И все же во все времена существовал и существует целый ряд причин, побуждающих национальные государства принимать меры, идущие в разрез с логикой максимальной открытости.

     Этими причинами могут быть

     обязательства по защите интересов  части собственных  товаропроизводителей, проигрывающих от развития международной торговли,

     приверженность  национальным традициям (например, в области сельского хозяйства той же Японии),

     идеологические  установки на ограничение  внешнего влияния, неизбежного при широких обменах (бывшие страны плановой экономики),

     опасения  конкуренции, в том числе недобросовестной,

     некоторые постулаты национальных стратегий развития, ориентированных, например, на импортозамещение,

     религиозные догматы, и множество других причин.

     Протекционизм весьма многолик. Его сторонники не менее изобретательны в поиске аргументов за ограничения в национальной внешнеэкономической политике, чем сторонники свободных обменов. И тем не менее общая теннденция состоит во все большей приверженности национальных государств принципам активного участия в мирохозяйственных связях и включения национальных экономик в глобальную систему мирового хозяйства. Это не только не противоречит национальным интересам, но в целом отражает их, правильно понятые и надлежащим образом сформулированные.