Содержание

Сущность, виды и  эффективность инвестиций в человеческий капитал

     Термин "человеческий капитал" впервые появился в работах Теодора Шульца (Theodore Schultz), экономиста, интересовавшегося трудным положением слаборазвитых стран. Шульц заявлял, что улучшение благосостояния бедных людей зависело не от земли, техники или их усилий, а скорее от знаний. Он назвал этот качественный аспект экономики «человеческим капиталом». Шульц, получивший Нобелевскую премию в 1979 году, предложил следующее определение: «Все человеческие ресурсы и способности являются или врожденными, или приобретенными. Каждый человек рождается с индивидуальным комплексом генов, определяющим его врожденные человеческий потенциал. Приобретенные человеком ценные качества, которые могут быть усилены соответствующими вложениями, мы называем человеческим капиталом».

     Говоря  о бизнесе, можно описать человеческий капитал как комбинацию следующих факторов:

     - Качества, которые человек привносит  в свою работу: ум, энергия, позитивность, надежность, преданность;

     - Способность человека учиться:  одаренность, воображение, творческий  характер личности, смекалка («как делать дела»);

     - Побуждения человека делиться  информацией и знаниями: командный  дух и ориентация на цели.

     В управлении человеческие ресурсы —  самый обременительный из всех активов. Почти безграничное разнообразие и  непредсказуемость людей делают их невероятно сложными для оценивания, гораздо сложнее, чем любой электромеханический узел, поступающий с предписанными практическими спецификациями. Тем не менее люди — единственный элемент, обладающий способностью производить стоимость. Все остальные переменные — деньги и их «родственник» кредит, сырье, заводы, оборудование и энергия — могут предложить лишь инертные потенциалы. По своей природе они ничего не прибавляют и не могут добавить, пока человек, будь это рабочий самой низкой квалификации, искуснейший профессионал или руководитель высшего звена, не использует этот человеческий потенциал, заставив его работать.

     Организация, создающая максимально комфортные условия труда, будет успешно  развиваться, сохранять самых производительных сотрудников и обладать самыми преданными клиентами.

     Одна  из основных движущих сил в выполнении работы — знание. Знание о том, насколько  мы преуспели, непосредственно связано  с удовлетворением от выполненной  работы. Единственное, что доставляет нам больше удовольствия, чем созерцание собственных достижений, — когда наш начальник видит результаты нашего труда и хвалит нас за хорошо сделанную работу.

     Чтобы поддержать конкурентоспособную позицию  на рынке XXI века, менеджменту придется найти методы, повышающие его информированность  о людях. Самое рентабельное и долговременное решение проблемы дефицита талантов — помочь каждому человеку стать более производительным. Это обязывает менеджмент выяснить, как инвестировать в потенциал человеческой производительности.

     В индустриальной эре инструменты производства воздействуют на сырье. В постиндустриальной — инструменты производства воздействуют на информацию, которая, в свою очередь, сообщает нам, как и когда менять соответствующие сведения и службы. Применение электронных технологий для того, чтобы производить полезные данные и быстро ими оперировать, еще только начинается. Производственный цикл начинает замыкаться, когда люди узнают, какие именно сведения им нужны, где, когда, в каком виде и от кого. Когда люди узнают, что означают эти сведения, круг замыкается и производительность повышается. Умение анализировать и интерпретировать превращает данные в информацию и порой — в осознание. Это единственный реальный способ решить проблему нехватки талантов. Тогда, десятилетия назад, Шульц был прав.

     В последние годы XX века менеджмент полагал, что люди, а не деньги, здания или  техника — решающий отличительный  признак успешного предприятия. По мере движения в новое тысячелетие  и существования в условиях экономики, основанной на знаниях, становится невозможным отрицать, что именно человеческий потенциал — источник прибыли. Любое имущество организаций, кроме людей, бездеятельно, это пассивные ресурсы, требующие вмешательства человека для производства стоимости.

     Ключ  к поддержанию доходности компании или к здоровой экономике — производительность рабочей силы, человеческий капитал. Для американской экономики, где свыше половины ВВП приходится на информационный сектор, очевидно, что знающие люди — движущая сила.

     Биржевой  рынок признал левередж человеческого знания, т. е. отношение стоимости человеческого капитала компании к ее собственным средствам, вознаграждая ростом рыночной стоимости за сервис и технологии те компании, которые превосходят свою балансовую стоимость во много раз. Левередж — это использование определенных фиксированных активов для увеличения окупаемости инвестиций или продаж.

     Размышляя об измерении стоимости человеческого  потенциала, следует признать наличие  двух аспектов: экономического и духовного. Мы можем априори согласиться  с тем, что духовная ценность людей крайне важна, и сосредоточиться на экономической стороне вопроса. В сущности, все измерения стоимостного вложения являются на самом деле измерением стоимости людей как экономических единиц и как духовных существ. Только люди производят стоимость путем применения своего врожденного человеческого потенциала (гуманности, мотивированности к деятельности), приобретенных умений и способности к управлению инструментами.

     Кроме того, необходим избавиться от мифа, что точна лишь стандартная финансовая информация. Практикуя в течение пятисот лет двойную бухгалтерию, мы начали верить, что числа в финансовых отчетах — истина. На самом деле все обстоит иначе. Они являются фактами, но редко — истиной. Ею являются только деньги. Все прочие цифры — комбинация надежд, соглашений и ожиданий.

     Процесс системной трансформации в России сопровождался гигантским, одномоментным  обесценением человеческого капитала, накопленного в предыдущую эпоху. Оно  коснулось как общего человеческого  капитала (то есть знаний, навыков, мыслительных привычек, способов восприятия, которые люди получают в системе формального образования), так и специфического человеческого капитала (то есть знаний и умений, которые они приобретают по ходу своей производственной деятельности непосредственно на рабочих местах). Это массовое обесценение образовательного потенциала не могло не сказаться на производительности труда и стало одним из главных факторов ее резкого снижения.

     Как следствие, возник глубокий разрыв между  фактическими и желаемыми запасами человеческого капитала на уровне каждого отдельного человека. Не удивительно, что участники рынка труда начали предпринимать активные усилия, направленные на восполнение этого разрыва (т. е. на оптимизацию имевшихся у них запасов человеческого капитала). Можно без преувеличения сказать, что в первой половине 1990-х годов вся страна превратилась в один огромный учебный класс. Естественно, что этот процесс всеобщего переобучения протекал не столько в стенах учебных заведений, сколько по ходу трудовой деятельности и шире - по ходу жизнедеятельности каждого человека. По имеющимся оценкам, в 1990-е годы 40% российских работников сменили профессию. К. Сабирьянова, исследовавшая этот процесс, назвала его "великой реаллокацией человеческого капитала".

     Что способствовало его успешному ходу? Есть один особый элемент человеческого капитала, обозначаемый английским термином "trainability". Речь идет о способности людей использовать полученные ими знания и навыки для дальнейшей учебы, для приобретения новых знаний и навыков. По моим представлениям, советская система подготовки кадров, по меньшей мере, одну вещь делала действительно хорошо. Она прививала если не любовь и охоту, то уж во всяком случае, привычку и готовность к тому, чтобы постоянно учиться, учиться и учиться. Я думаю, эта привычка сослужила хорошую службу в тот критический момент, когда огромная часть "старого" человеческого капитала подверглась резкому обесценению и эту потерю нужно было восполнять.

     К каким результатам это привело? Обратимся сначала к общему человеческому капиталу, который производится в рамках формальной системы образования. Известно, что, по крайней мере, к концу советского периода отдача от образования находилась на очень низкой отметке и составляла не более 1-2%. Реально это означало, что с точки зрения пожизненных заработков человек, получивший диплом, скажем, об окончании вуза, практически ничего не выигрывал. Однако в переходный период ситуация резко изменилась. Оценки, которые относятся к середине-концу 1990 годов, показывают уже совершенно другую картину. В эти годы отдача от образования достигла 7-8% - уровня, на котором находится его окупаемость в большинстве других стран мира, как развитых, так и постсоциалистических.

     О том же говорит и более грубый индикатор, нередко используемый в межстрановых сопоставлениях, - относительная разница в заработках между работниками с высшим и полным средним образованием. В России обладание вузовским дипломом обеспечивает прирост в заработках в среднем на 60-70%. Это практически не отличается от оценок для промышленно развитых стран, где премия на высшее образование обычно варьируется в диапазоне от 50 до 100%.

     Человеческий  капитал повышает шансы не только на получение более высоких заработков, но и на получение работы как таковой. Можно ли говорить о подобном эффекте применительно к российскому рынку труда?

     Как видно из рис. 1 и табл. 1, в российских условиях высокое образование действительно  усиливает конкурентные позиции  работников. Прослеживается закономерность, имеющая практически универсальный характер: чем выше образовательный потенциал, тем выше экономическая активность, больше занятость, ниже безработица и меньше доля "отчаявшихся" работников, покинувших рынок труда после длительных безуспешных поисков (эта закономерность нарушается лишь в одном-единственном случае - для работников с незаконченным высшим образованием).

     Так, в 2007 году "выигрыш", которые лица с высшим образованием в возрасте от 25 до 49 лет имели по сравнению  с лицами со средним образованием, составлял: с точки зрения активизации участия в рабочей силе - около 10 процентных пунктов (94% против 85%), с точки зрения улучшения перспектив занятости - почти 15 процентных пунктов (90% против 76%), с точки зрения сокращения риска безработицы - 6,5 процентного пункта (3,7% против 10,1%) - см. рис. 1.

     В табл. 1 приведены соответствующие  показатели и для других возрастных групп - молодежи, лиц предпенсионного  и пенсионного возраста. В целом  для всего населения, с точки  зрения уменьшения опасности быть вытесненным  с рынка труда, "выигрыш" тех, кто имел высшее образование, по сравнению с лицами со средним образованием составлял 2,4 процентного пункта (0,5% против 2,9%).

     Очевидно, что накопление общего человеческого  капитала обеспечивает огромные преимущества, многократно усиливая конкурентные позиции работников на рынке труда.

     Рисунок 1 -  Экономическая активность, занятость  и безработица по в возрасте 24-49 лет в зависимости от уровня образования, 2007, % 

     Таблица 1 - Экономическая активность, занятость  и безработица по основным возрастным группам и уровню образованию, 2007, %*