Первая  книга Варрона посвящена организации  рабовладельческого хозяйства, и преимущественно полеводству. К садоводству и виноградарству автор трактата обращается редко. Хлебные нивы поместий были, по-видимому, немалыми, поскольку Варрон советовал «продать сбор колосьев» после жатвы. Он скептически относился к катоновским принципам подбора оптимального рабовладельческого поместья по размерам угодий и товарной специализации. Облик поместья, по его мнению, определяет агрикультура, а в конечном итоге - свойства почвы. Поэтому ценность имения могут определять не виноградники, как полагал Катон, а хорошие луга. Причем Варрон соглашался с теми, кто считал, что «виноградник сам пожирает свои доходы». Варрон сомневался в эффективности рабовладельческого хозяйства, практикующего интенсивную культуру винограда.

  Для Варрона основная ценность имения - земля! Главное - знать, «какова земля и для чего она хороша или нехороша». Эта идея пронизывает весь труд экономиста-агрария. Влияние природного фактора на аграрную экономику докапиталистических обществ весьма существенно. Не случайно К. Маркс отмечал, что «во всех формах общества, где господствует земельная собственность, преобладают еще отношения, определяемые природой».

  Проблема  размещения виллы тесно связывается  Варроном с ее внутренней организацией. «Имения, - резюмирует он,— у которых по соседству есть места, куда удобно ввозить и продавать произведения своего хозяйства и откуда выгодно ввозить то, что требуется для собственного хозяйства, такие имения уже по этой причине доходны». Так проблема эффективности рабовладельческого хозяйства ставится в зависимость от рыночной ситуации. Организация варроновского хозяйства оказалась несколько более «открытой» для влияния рынка. Варрон в отличие от Катона уже признавал определенную ограниченность натурально-хозяйственных возможностей рабовладельческой виллы, ибо владельцы должны прикупать даже то, что у них производится, но чего не хватает (хлеб, вино). Интересно, что Варрон ориентировался не только на городской, но и на сельский рынок, где можно было выгодно реализовать излишки, даже такие, как колья, жерди и тростник. Несмотря на предлагаемую им более «глубокую» коммерческую ориентацию рабовладельческого имения, Варрон не смог до конца отказаться от натурально-хозяйственных принципов организации производства. Он по существу выделял два типа рабовладельческого хозяйства: пригородные имения и отдаленные поместья. Рыночная ситуация могла сложиться так, что «невыгодно иногда даже разводить что-нибудь у себя в имении, хотя бы ты (хозяин.— Авт.) и мог это сделать». Поэтому идея Варрона о доходе «от излишка» сочеталась с мыслью о влиянии рынка на организацию хозяйства.

  Касаясь средств, «которыми возделывают  землю», Варрон выделял «орудия говорящие, бессловесные и немые». «Говорящие орудия»— это рабы, «бессловесные»—  волы, рабочий скот, а «немые»— телеги, грабли, корзины и т. д. Трактат Варрона был написан после восстания Спартака: хозяину приходилось организовывать малоэффективный рабский труд в новых условиях. Поэтому Варрон считал, что «рабы не должны быть ни робки, ни дерзки». Он отговаривал рабовладельцев использовать бич, если желаемого можно добиться словом. Варрон рекомендовал применять более гибкие методы принуждения к труду. По его мнению, «не следует покупать много рабов одной и той же народности». Варрон советовал даже совещаться с прилежными рабами. Рабы лучше работают, если «хозяин щедрее оделяет их пищей, не скупится на одежду, позволяет отдохнуть и дает некоторые льготы, например, разрешает в имении пасти свою скотину и т. д.». Перед нами уже не катоновский образ раба с относительно скудными нормами довольствия, а раб сытый, экипированный и обладающий некоторым имуществом.

  Варрон  советовал помимо вилика найти среди  рабов грамотного и сведущего  в хозяйстве распорядителя, которого следовало «наградить» рабыней. Как рачительный хозяин, Варрон задумывался и над проблемой естественного воспроизводства рабов. В трактате он намекал на возможность появления у рабов семей, потомство которых будет привязано к поместью.

  По  мнению Варрона, на больших сельскохозяйственных работах — сбор винограда, жатва  — лучше использовать труд наемных работников. Римский ученый хорошо понимал ограниченные возможности рабского труда.

  Эффективность работы рабовладельческого хозяйства  зависела от его внутреннего устройства. В этой связи Варрон подверг критике  катоновские нормы соотношения культурной площади и ее рабской обслуги. По его мнению, количество рабов нужно определять в соответствии с характером местности, агрикультуры и размером имения. Большое значение при этом имел опыт предков и практика. Варрон указывал, что обычная величина обширных имений (латифундий) — это 200 югеров земли. Ученый скептически отнесся и к катоновским нормам тяглового скота на единицу площади. Он подчеркивал необходимость содержания домашних животных, «которые обычно даются в собственность рабам, чтобы им легче жилось и они были бы прилежнее». За счет смягченных форм рабства Варрон стремился решить многие проблемы организации рабовладельческого хозяйства. Определенная натурально-хозяйственная ориентация поместья просматривалась и при решении проблемы воспроизводства «немых» орудий труда. Варрон настоятельно советовал не «покупать того, что могут сделать свои же люди (рабы.— Авт.) и из материала, который растет в имении...». Покупать следует хорошие, но и самые дешевые инструменты. Их набор и количество должны соответствовать характеру производства и размерам хозяйства.

  Варрон  жил в период, когда происходило  развитие товарно-денежных отношений. Рост товарности рабовладельческих  хозяйств сопровождался интенсификацией  агрикультуры. Однако достичь подобного в условиях малоэффективного рабского труда было трудно. Не случайно Варрон сомневался в рентабельности винодельческого поместья — хозяйства наиболее интенсивного типа. Отсюда его стремление создать условия, чтобы у раба была «охота к работе». Варрон не забывал и о натурально-хозяйственных возможностях рабовладельческого имения. Он по существу показал, что в Риме II — I вв. до н. э. господствовали рабовладельческие хозяйства полунатурального-полутоварного типа.

2. 3.Экономическая мысль Юния Модерата Колумелла.

  С I в. н. э. в организации рабовладельческого производства происходили существенные изменения. Упадок средних рабовладельческих  поместий интенсивного типа сопровождался  определенным подъемом латифундий, переходивших к колонатному земледелию. Труд колонов был производительнее рабского. Сдвиги в сельском хозяйстве нашли прямое отражение в экономической мысли того периода.

  Важное  место в истории римской экономической  мысли принадлежит Юнию Модерату Колумелле, написавшему 12 книг о сельском хозяйстве. Труды Колумеллы не поддаются точной датировке, но третья книга относится к 62—65 гг. н. э. Колумелла был глубоким знатоком сельскохозяйственной литературы и хорошим практиком. Он был свидетелем кризисных явлений рабовладельческой экономики: происходило падение производительности рабского труда, многие культурные земли в Италии не возделывались и превращались в пастбища.

  Уже в предисловии к первой книге  Колумелла вступил в полемику с теми представителями римской  науки, которые видели причины определенного упадка хозяйства в бесплодии земли и плохом климате. Главное, по его мнению, то, что сельское хозяйство отдается, «как палачу, на расправу самому негодному из рабов, а при наших предках им занимались наилучшие люди и наилучшим образом». Колумелла сознавал ограниченные возможности рабского труда, но его рецепты исходили из факта существования рабовладения. Колумелла призывал рабовладельцев избавиться от «негодных», нерадивых рабов, «организовывать их трудолюбие». Сделать это было крайне трудно. Поэтому в истории римской экономической мысли фигура Колумеллы выглядит в определенной мере драматично.

  Для перестройки рабовладельческого хозяйства  Колумелла предложил целую систему  мероприятий. Как рабовладелец-практик, он выступил решительно против экстенсивного  пути развития рабовладельческого поместья.

  Если  Катон и в определенной мере Варрон пытались установить нормы земельной  площади рабовладельческого хозяйства, то Колумелла отказался от этого. Для него «несомненно, что огромное худо возделанное пространство дает меньше, чем маленький прекрасно обработанный участок». Главное, есть ли у покупателя имения деньги. И при занятии сельским хозяйством «недостаточно знать или хотеть, если нет требуемых на работу денег». А при наличии необходимых средств «с сельским хозяйством можно управиться без тонкостей, но оно не терпит и глупости». Эта антиномия Колумеллы полна глубокого смысла. Экономист понимал, что даже при использовании «прилежных» рабов трудно применить «тонкости». В то же время все книги Колумеллы указывают на необходимость самого тщательного ведения хозяйства в условиях рабовладения.

  Колумелла считал, что основная цель покупки  имения — получение дохода. Но «разумный  человек не станет покупать землю  в любом месте, поддавшись на соблазн  плодородия или красивого местоположения». По его мнению, хороший хозяин сможет сделать доходным всякий участок, а его усердие сможет победить и бесплодие земли. Настоящий хозяин земли добьется того, «чтобы выращивать на ней как раз то, что пойдет там всего лучше».

  Колумелла вел открытый спор с экономистами-аграриями, придававшими слишком большое значение естественному плодородию почвы. По существу Колумелла первым в античной мысли поставил проблему интенсивного пути развития рабовладельческого хозяйства. Он разработал целую систему искусственного удобрения почвы, смело выступил за проведение агротехнических опытов, призывая хозяев не скупиться на эксперименты. При таком способе ведения хозяйства любые земли принесут землевладельцу доход.

  Советуя рабовладельцам интенсифицировать  хозяйства, Колумелла считал при этом необходимой реорганизацию рабского труда. Одна из основных его идей — специализация рабов. В новых условиях ведения агрикультуры Колумелла рекомендовал привлекать квалифицированный рабский труд. Так, он советует не останавливаться перед уплатой 8 тыс. сестерциев за опытного раба-виноградаря.

  Колумелла рекомендовал добиваться естественного  воспроизводства рабов прямо  в хозяйстве, предлагая освобождать  многодетных рабынь от работы и даже предоставлять им вольную. Он признавал  правильными все методы принуждения для превращения негодных рабов в прилежных работников: от поместной тюрьмы в подвале до «обмена» шутками с рабами. Это, по мнению Колумеллы, вместе с совместным обсуждением новых работ, «заботой» о жизни рабов, разрешением им жаловаться на жестокое обращение способствует росту производительности труда. Однако Колумелла понимал, что организация работы рабов, даже в присутствии приказчика и надсмотрщиков, могла быть некачественной. Раб, «чтобы набрать то число, которое ему заказано приказчиком, работает невнимательно и недобросовестно...». Колумелла видел ограниченные возможности рабовладения, но все же надеялся компенсировать их совершенствованием агрикультуры с помощью раба-специалиста, опытного вилика и, наконец, строгого и квалифицированного хозяина имения. Не случайно «хозяйский глаз» является важнейшим фактором организации труда в поместье. И Колумелла советует приобретать имения в пригороде, чтобы чаще туда наведываться.

  Понимая, что перестроить рабовладельческое  хозяйство будет трудно, Колумелла предлагал сдавать землю в аренду свободным колонам. Он даже советовал заменить ими рабов-приказчиков. Тем самым Колумелла перечеркивал свою идею об определенных возможностях рабского труда при интенсивном рабовладельческом производстве.

Заключение