В своих исследованиях Гэлбрейт фиксирует  важнейшие социальные процессы своей эпохи с большей откровенностью, чем это присуще традиционной экономической теории. Однако, признавая зависимость социальных процессов от развития производительных сил, и в частности от научно-технической революции, Гэлбрейт в то же время не смог приблизиться к подлинно научному освещению взаимодействия производительных сил и производственных отношений капиталистического общества. Преградой на этом пути встали методология исследования и классовая буржуазная позиция исследователя.

      Методологии Гэлбрейта присущи черты, общие всей буржуазной политэкономии: вульгарно-материалистическая трактовка экономических явлений, а также субъективно-идеалистический подход к их анализу. Первая черта проявилась в игнорировании Гэлбрейтом производственных отношений, в попытке обусловить все социальные перемены изменениями в технике и технологии. Субъективно-идеалистический подход наиболее ярко проявился в трактовке основных «институтов» как «способа мышления», в придании этим психологическим формам статуса движущей силы экономического развития [5, с.43].

      Особенностью концепции «нового индустриального общества» является то, что в ней восхваление государственно-монополистического капитализма переплетается с попытками выделить сходные черты у капитализма и социализма, по которым якобы идет их сближение. Такое переплетение призвано усилить впечатление мнимой трансформации капитализма и социализма в «индустриальное общество». Классовой целью теории сближения двух социально-политических систем (конвергенции) является дискредитация марксистско-ленинского учения о научном коммунизме как светлом будущем всего человечества.

      Реальный  ход событий показывал иллюзорность утверждений Гэлбрейта, что установление факта конвергенции позволяло заглянуть в «обеспеченное будущее» «индустриальной системы». Капиталистическое общество в начале 70-х годов столкнулось с небывалыми за послевоенные годы кризисными явлениями, охватившими все сферы жизни – экономику, политику, идеологию. Социалистические страны развиваются отнюдь не по моделям теоретиков конвергенции. Они укрепляли свои позиции не только в национальных, но и в международных масштабах. И основой этих успехов являлось превращение содружества социалистических стран в решающий фактор мирового развития, а не пресловутые идеи конвергенции.

      Идеи конвергенции придают особый классовый оттенок в общем-то и позитивным взглядам Гэлбрейта на проблемы «холодной войны» и гонки вооружений, политику мирного сосуществования и разрядки напряженности.

      Весьма  неуклюже выглядела попытка Гэлбрейта связать теорию конвергенции с политикой мирного сосуществования и разрядки напряженности. Еще в середине 60-х годов он верно уловил объективную необходимость отказа от политики «холодной войны». По мнению Гэлбрейта, гонка вооружений, всеобщая подозрительность были результатом ложного представления о неминуемом военном столкновении США и СССР. Такое столкновение было якобы обусловлено излишним подчеркиванием непримиримых противоречий между этими странами. Но на самом деле, продолжает Гэлбрейт, «различие в системах управления экономикой» не столь велико, тенденция к конвергенции более очевидна, чем различия, обусловливающие конфликт. Отсюда Гэлбрейт делает свои выводы о необходимости замены гонки вооружений соревнованием в тех областях науки и техники, которые наиболее тесно связаны с современной научно-технической революцией, с использованием ее результатов в мирных целях [5, с.62].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Рассмотрение  концепций Джона Гэлбрейта показывает, что, поставив перед собой задачу теоретически обосновать «новое понимание функции экономической системы» капитализма, на самом деле он создал еще одну социальную утопию, направленную на восхваление государственно-монополистического капитализма.

      Гэлбрейт  говорил о полной несостоятельности традиционной буржуазно-экономической теории, называв ее «ширмой, прикрывающей власть корпорации». Задавшись целью снять эту ширму и показать власть корпораций во всех ее проявлениях (в том числе и негативных), он в то же время извратил социально-экономическую природу этой власти. Так, Гэлбрейт искусно вывел из-под огня критики действительные источники концентрации экономической и политической власти в современном буржуазном обществе – господство монополий и власть финансовой олигархии. Вместо одной «ширмы», прикрывающей власть монополий путем ее полного игнорирования, Гэлбрейт возвел другую «ширму», более надежно укрывающую эту власть в условиях резко усилившегося общественного протеста против антисоциальной деятельности монополий.

      Таким образом, концепция Гэлбрейта, являясь  своего рода порождением кризиса традиционной буржуазной экономической теории, на деле представляет собой свидетельство дальнейшего банкротства буржуазной идеологии. Эта концепция показывает, что и поиск новых теорий экономического развития капитализма не спасает от кризисного состояния буржуазную экономическую теорию. Как считало большинство экономистов, «Новая» концепция Гэлбрейта, критика им традиционной экономической теории и попытка заменить одни формы восхваления государственно-монополистического капитализма другими – более тонкими и замаскированными – наглядное свидетельство разложения буржуазной политэкономии, ее дальнейшей вульгаризации.

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Борисов Е.Ф. Хрестоматия по экономической теории. – М.: Юристъ, 2000. 
   – 536 с.
2. Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. – М.: Прогресс, 1979. – 405 с.
3. Гэлбрейт Дж.К. Справедливое общество. Гуманистический взгляд// Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология/ Под ред. В.И. Иноземцева. – М.: Academia, 1999. – 318 с.
4. Корягин А.Г., Фролов Б.И. Социальная утопия Дж. Гэлбрейта. Критика концепции «нового индустриального общества». – М.: Мысль, 1978. 
   – 246 с.
5. Сорокина С.Г. Сценарии будущего или иллюзии прошлого? (Об институционализме как направлении буржуазной экономической мысли). – М.: Мысль, 1981. – 174 с.