Cтратегия и тактика денежно - кредитной системы в условиях мирового экономического кризиса

     Как показывает практика, такой жесткий подход к распределению целей между денежно-кредитной и фискально-бюджетной политикой непригоден для несбалансированных систем. Это касается как многих стран с формирующимися рынками, так и любой экономики в кризисных обстоятельствах.

     Во  время кризиса сформировались два ответа на этот вызов:

     Во-первых, у денежно-кредитной и фискально-бюджетной  политики появилась неформальная общая  цель - улучшение платежеспособности и ликвидности экономических  субъектов. Координация между этими двумя инструментами макроэкономического регулирования приобретает форму совместной деятельности, что выражается в разработке общих механизмов спасения финансовых посредников и экономического стимулирования. Собственные цели той и другой становятся ограничениями, при которых оптимизируется общая целевая функция. Фискально-бюджетная политика разделяет заботу о поддержке финансового положения субъектов экономики с денежно – кредитной политикой, учитывая собственное ограничение — угрожающий рост дефицита бюджета. Денежно – кредитная политика допускает более мощное эмиссионное финансирование экономики, учитывая собственное ограничение - соблюдение целевого уровня инфляции.

     Во-вторых, появилась уже и формальная общая  цель - обеспечение финансовой стабильности, для чего создаются соответствующие совместные регулятивные органы и на международном, и на национальных уровнях [4].

     Второй  вызов связан с неадекватностью  новым реалиям общепринятых механизмов денежно – кредитной политики. Традиционный подход к проведению денежно – кредитной политики основан на том, что центральный банк воздействует на макроэкономические показатели, изменяя краткосрочные процентные ставки по своим операциям (сроком от овернайт до 2 недель). Главным механизмом влияния на ключевую процентную ставку служат операции репо с государственными ценными бумагами. Выбор процентной ставки (цены денег, а не их количества) как инструмента денежно-кредитной политики определяется господствующей кейнсианско-неоклассической парадигмой, согласно которой ценовой механизм является эффективным регулятором рынка. Отдельные провалы рынка корректируются: и фискально-бюджетная, и отраслевая политика вмешиваются в процессы распределения. Денежно-кредитная же политика выполняет функцию контрцикличного регулирования, не выделяя особые рынки. Институционально такая ее специфика закреплена в предоставлении независимости центральным банкам. Выбор краткосрочной процентной ставки в качестве главного средства денежно-кредитной политики исходит из так называемой гипотезы рыночных ожиданий, по которой прибыльность долгосрочных инструментов является средним геометрическим ожидаемых доходов по краткосрочным инструментам. Премия за риск берется фиксированной. Считается, что непосредственное влияние центрального банка на рыночные процентные ставки искажает работу эффективного рыночного механизма распределения эмиссионных средств. Выбор операций репо (операций с обязательством обратной купли-продажи) как механизма изменения ключевой процентной ставки центрального банка обусловлен стремлением минимизировать уровень риска для баланса последнего (при проведении операций аутрайт на открытом рынке он подвергается рыночному риску) и, опять-таки, нежеланием вмешиваться в структуру балансов рыночных субъектов.

     Содержание  вызова к механизмам и инструментам денежно – кредитной политики в условиях кризиса заключается, во-первых, в неэффективности процентной ставки как инструмента денежно – кредитной политики; во-вторых, в отсутствии связи между краткосрочной ставкой центрального банка и долгосрочными ставками; в-третьих, в неэффективности инструментов репо, которые не влияют на структуру баланса центрального банка и экономических субъектов; и наконец, в-четвертых, в том, что не работает система автоматического распределения эмиссионных ресурсов между субъектами хозяйствования.

     В рамках традиционного подхода к  проведению денежно-кредитной политики центральные банки для стимулирования экономики должны снижать процентные ставки по своим операциям. Стремясь преодолеть кризис, ведущие центральные  банки минимизировали их до неслыханно низких уровней. Например, текущий уровень процентной ставки Банка Англии (0,5%) является самым низким в его 315-летней истории, в США целевой коридор федеральной резервной ставки составляет 0,00—0,25%, в Японии ключевая ставка ЦБ не превыша-ет0,1%, в Канаде —0,25%, в зоне евро- 1%, в Швейцарии она равна 0,00-0,75%. Швеция вообще пошла на исключительный шаг - установила процентную ставку по депозитам банков в Риксбанке на уровне -0,25% (то есть, по сути, ввела плату за неиспользование банками ресурсов для кредитования экономики) [2 C. 16].

     Однако, как уже известно, такое беспрецедентное  снижение процентных ставок по ряду причин не привело к возобновлению кредитования, в том числе из-за нечувствительности спектра рыночных процентных ставок к изменению ставок центральных банков.

     Исходя  из гипотезы рыночных ожиданий, для  того чтобы повлиять на рыночные процентные ставки в условиях приближения ставок по инструментам денежно – кредитной политики к нулевому уровню, центральный банк должен убедить экономических агентов в том, что низкие процентные ставки по его операциям - мера не скоропреходящая, и благодаря этому можно будет добиться снижения долгосрочных процентных ставок. Действительно, центральные банки Триады (США, Великобритании и Канады) публично объявили о своем намерении поддерживать исключительно низкие процентные ставки в течение длительного времени, но и этот шаг не позволил снизить рыночные процентные ставки и увеличить кредитование [5 C. 27].

     Существуют три причины неэффективности процентной политики центральных банков в ситуации кризиса.

     Первая  причина кроется в специфике  существующего институционального механизма денежно – кредитной политики и касается эффективности коммуникационных действий центральных банков — обязательств поддерживать процентные ставки на низком уровне продолжительное время. Казалось бы, при современных монетарных режимах, поддерживающих высокий уровень формализации, прозрачности денежно – кредитной политики и, соответственно, доверия к ней, обеспечить устойчивость ожиданий в отношении процентной ставки несложно. Но на практике центральный банк может попасть в ловушку прозрачности собственной политики. Ключевые участники рынков вполне сведущи в принципах принятия решений в сфере денежно – кредитной политики в условиях инфляционного таргетирования (и не только ортодоксальной его формы) понимают, что как только возникнет риск повышения инфляции, центральный банк повысит процентную ставку, а потому и не спешат снижать ставки по своим операциям.

     Вторая  причина лежит в финансовой сфере. Это актуализация такого компонента рыночных процентных ставок, как премия за риск по каждой отдельной операции, который, естественно, нечувствителен к ставке центрального банка.

     Третья  причина находится в сфере  взаимодействия финансового и реального секторов экономики. Это, с одной стороны, значительное бремя задолженности реального сектора и домохозяйств, ограничивающее спрос на новые кредиты, а с другой - проблемная задолженность банков, снижающая их кредитный потенциал и повышающая стоимость кредитов.

     В нынешних обстоятельствах центральные  банки прибегают к так называемым нетрадиционным механизмам и инструментам денежно – кредитной политики.

Среди них выделяются:

а) переход от регулирования процентной ставки к регулированию ликвидности банковской системы или отдельных финансовых рынков;

б) расширение перечня приемлемых залогов по операциям центрального банка; отказ от операций репо в пользу операций аутрайт с государственными ценными бумагами и прочими активами (иными словами, выкуп их центральными банками);

с) удлинение сроков по кредитам центральных банков; кредитование небанковских финансовых посредников.

     Поскольку "нетрадиционная" денежно – кредитная политика пытается непосредственно воздействовать на финансовое положение субъектов экономики, то ее промежуточная цель и механизмы будут зависеть от финансовой структуры экономики и структуры финансовых потоков, что усложняет применение универсальных моделей. В зависимости от структуры финансового сектора экономики промежуточной целью денежно – кредитной политики во время кризиса становится или увеличение ликвидности банковской системы в целом (как в ЕС и Великобритании, где в составе финансового сектора доминирует банковская система), или целевая поддержка отдельных сегментов финансового рынка (как в США, где в составе финансового сектора преобладают финансовые рынки) [7 C. 14].

     Политика  общего увеличения ликвидности банковской системы осуществляется при помощи операций с безрисковыми финансовыми  инструментами, как правило - государственными облигациями. Ее называют политикой «количественного смягчения». Этот термин стали употреблять для характеристики монетарной политики Банка Японии в условиях нулевых процентных ставок и дефляции в 2000-2006 гг. [14].

     Третья  причина неэффективности стимулирующих процентных мер центральных банков на нынешнем этапе может быть скрыта уже в реальном секторе. Гипертрофированное кредитование, по всей видимости, маскировало перепроизводство в ряде базовых отраслей, создавая возможности перепотребления. Так, исследователь указывает, что производственные мощности мировой автомобильной промышленности являются избыточными примерно на 20-25%, но до последнего времени этот избыток покрывался тем, что многие меняли машину раз в 3-5 лет, а это, в свою очередь, обеспечивалось доступными кредитами [8 C. 37]. Глубинной причиной перепроизводства называют рост глобальной конкуренции, - когда инвестиции в расширение производства осуществлялись не для удовлетворения растущего спроса, а для сохранения доли рынка.

     Итак, можно сказать, что на данном этапе развитые страны нашли ситуативные ответы на вызовы в отношении целей и механизмов денежно-кредитной политики: она тесно взаимодействует с фискальной политикой в стимулировании экономики; наряду с варьированием процентной ставки центрального банка принимаются меры по регулированию количества кредитов и т. п. Но покамест все это еще не приводит к возобновлению кредитования, и в данном отношении современный кризис отнюдь не уникален по сравнению с предыдущими.

     Изменится ли что-либо в проведении денежно – кредитной политики после кризиса? Ведь центральные банки передовых экономик, наиболее активно применявшие нетрадиционные ее инструменты, уже работают над так называемыми стратегиями выхода, которые позволят возвратиться к прежним целям и механизмам. Разумеется, больше внимания будет уделяться динамике кредитования и ценам активов, взаимосвязи финансового и реального секторов. Об этом идет речь и в заявлении Питтсбургского саммита лидеров Группы двадцати: «Мы обязуемся не допускать дестабилизирующих резких подъемов и спадов в цене активов и кредитов и проводить макроэкономическую политику — с учетом ценовой стабильности, которая способствовала бы адекватному и сбалансированному росту глобального спроса» [18]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Стратегия и тактика денежно – кредитной системы в условиях мирового  экономического кризиса 
 

3.1 Финансовая глобализация и мировой экономический кризис 
 

     Процессы  глобализации, развивающиеся в мировой  экономике и проявившиеся наиболее глубоко в финансовой сфере, оказывают  значительное воздействие на развитие национальных экономик и проведение экономической политики. Качественные изменения внешней среды влияют и на денежно – кредитную политику. Особенно ярко это проявилось в период мирового финансово – экономического кризиса 2008 – 2009 гг., создавшего новые проблемы для национальной денежно – кредитной политики. Среди предпосылок развития кризиса, связанных с глобализацией экономики и оказавших непосредственное влияние на денежно – кредитную политику, можно выделить следующие.

      Рост  роли финансовых рынков, трансграничных потоков капитала и расширение финансового инструментария. В связи с этим выделим  лишь два важных обстоятельства. Во-первых, денежно – кредитная политика влияет на финансовую систему, прежде всего через банковский сектор, а в процессе глобализации возросло значение рынков ценных бумаг как механизма перераспределения финансовых средств в экономике. Во-вторых, денежно – кредитная политика  практически не учитывала увеличение «финансового рычага» на финансовых рынках в предкризисный период. В зарубежной литературе дискуссия о целесообразности мер денежно – кредитной политики, воздействующих на финансовые рынки в условиях глобализации, началась достаточно давно, но однозначного решения эта проблема не получила. Сторонники вмешательства центральных банков в функционирование финансовых рынков обычно аргументируют свою позицию тем, что в современных условиях масштабные колебания цен на этих рынках оказывают значительное воздействие на экономику в целом и их сглаживание может иметь положительный макроэкономический эффект. В тоже  время противники вмешательства обычно подчеркивают естественный характер изменения цен активов, связанных с изменением оценки риска рынком, и отмечают сложность финансового актива. Следует отметить, что современный экономический кризис выявил серьезные проблемы оценки рисков финансовыми рынками.

      В качестве одного из преимуществ глобализации в теории выделяется возможность  неинфляционного наращивания совокупности спроса. Она обусловлена тем, что  процесс глобализации сам по себе оказывает мощное воздействие на инфляционную в сторону ее понижения.¹ Однако побочными эффектами подобного наращивания совокупного спроса становятся взрывной рост цен активов и образование финансовых пузырей. В итоге это создает вторичные инфляционные эффекты. Так, рост доходов значительной части в бедных странах стал одним из факторов роста цен на продовольствие на мировых рынках во второй половине 2007 г. В свою очередь, в силу высокой доли продуктов питания в потребительской корзине в развивающихся странах это привело к увеличению показателей инфляции.

           Несмотря на провозглашаемую  в теории невозможность совместить фиксацию валютного курса с независимой  денежно – кредитной политикой, на практике многие развивающиеся страны сохранили в том или ином виде регулирование динамики валютных курсов. На конец апреля 2008 г. 81 страна использовала ту или иную форму привязки валютного курса (не считая режимов валютного управления), 44 страны – управляемое плавание и лишь 40 стран (в подавляющем большинстве – развитые и наиболее развитые среди развивающихся стран) – режим свободного плавания  национальной валюты [9 C. 17].