Социология культуры П.Сорокина

Идеалистическая истина по определению "есть синтез двух других истин, то есть синтез, созданный  нашим разумом. В отношении чувственных  явлений она признает роль органов чувств как источника и критерия достоверности или недостоверности любого утверждения. По отношению к сверхчувственным явлениям она заявляет, что их познание невозможно посредством чувственного опыта; напротив, постижение ее возможно, лишь обращаясь к прямому откровению Бога. Наконец, наш разум логически или диалектически может прийти к ряду веских утверждений, например, в силлогических или математических доказательствах... Человеческий разум таким образом соединяетв единое целое истину чувств, истину веры и истину разума"[1, с.463].

Любое интегрированное  общество имеет этические идеалы и ценности как "наивысшее воплощение его этического сознания", с которыми П.А.Сорокин связывает правовые нормы. Эти нормы "отличаются по своему характеру и содержанию в разных обществах, а зачастую и у отдельных людей. В обобщенном виде они создают идеациональную, идеалистическую и чувственную системы этики и права"[1, с.488].

Идеациональные  этические нормы "видят высшую этическую ценность не в этом чувственном  мире, а в сверхчувственном мире Бога или Абсолюта. Все они считают эмпирический мир чувств с его идеалами псевдоценностью или, в лучшем случае, малозначимой и второстепенной ценностью"[1, с.488].

"Нормы такой  этики рассматриваются как открытые  или исходящие из Абсолюта, поэтому они абсолютны, безусловны, неизменны, вечны. Ими нельзя пренебрегать ни при каких обстоятельствах или во имя какой-либо другой ценности. ...все идеациональные системы относятся к чувственным удовольствиям негативно: или как к чистой иллюзии, или как к источнику несчастья, или как к препятствию на пути достижения потустороннего - Бога"[1, с.489].

Чувственные этические  нормы признают "в рафинированной или грубой форме чувственное  счастье, наслаждение, полезность, комфортность высшей ценностью"[1, с.489]. "Их высшая цель увеличить сумму чувственного счастья, удовольствия и комфорта, ибо они не признают никакой сверхчувственной ценности. Их нормы относительны, а не абсолютны, целесообразны и изменчивы в зависимости от людей, групп и обстоятельств, в которые они вовлечены, а поэтому рассматриваются как созданные человеком. Если они служат целям счастья, то они принимаются, если нет, то напрочь отвергаются"[1, с.490].

Идеалистические этические нормы представляют собой "промежуточный синтез идеациональных и чувственных ценностей. Подобно идеациональной этике, этика идеалистическаявидит высшую ценность в Боге, или Абсолюте, но в отличие от идеационализма она положительно оценивает те чувственные ценности, которые благородны и не противоречат Абсолюту"[1, с.490].

1.4 Основной закон истории

Опираясь на данное видение исторического процесса Сорокин обосновал, как ему представлялось, "основной закон истории", согласно которому происходит перманентная флуктуация (колебание от средних параметров) как социокультурных суперсистем, так и обществ, равно, как их конкретных сфер: типы политики, экономики, идеологии не являются постоянными и не развиваются по восходящей линии, а непрерывно "качаются между полюсами тоталитаризма и строго свободных режимов". Исходя из этого постулата, социолог прогнозировал, что с переходом от чувственной культуры к новому интегральному циклу произойдет преодоление нынешнего кризисного состояния, при котором невиданный расцвет науки, технологий, образованности сочетается странным образом с войнами и революциями, межчеловеческими раздорами и обесцениванием человеческой жизни.

Основной закон  истории Сорокин применяет и  при анализе современных ему  обществ. Чувственная форма социокультурной  суперсистемы является, по Сорокину, главной  детерминантой современного общества, его образа жизни, доминирующей ментальности и стремлений людей. Под воздействием флуктуации в XX веке начался процесс дезинтеграции чувственных обществ, который так или иначе охватил все страны мира. Нарушились механизмы социального контроля, ибо произошла дезинтеграция моральных, правовых ценностей, которые управляли поведением индивидов и социальных групп. Когда люди выходят из-под контроля общепризнанных ценностей, они превращаются в существа, управляемые, главным образом, бессознательными рефлексами и биосознательными регуляторами - своими страстями и вожделениями. В этом социолог усматривал глубинные корни индивидуализма и эгоизма, обострения борьбы за существование, превращения силы в право и, наконец, - войн, революций, роста преступности, проявлений социальной аномии. "Так это было во все великие переходные периоды, - отмечал Сорокин, - от одного базисного социокультурного строя до другого; и так это происходит в настоящем столетии. Заметная дезинтеграция чувственного порядка возбудила взрывы первой и второй мировых войн, множество малых войн, кровопролитнейших революций, мятежей, преступлений и насилия в их наихудших формах".

1.5 Процесс флуктуации социокультурной системы

По Сорокину, процесс флуктуации социокультурной  системы проходит через ряд последовательных этапов: дезинтеграция - кризис - мобилизация сил - новый социокультурный порядок.

Катаклизмы, по мнению социолога, являются последствиями  дезинтеграции чувственной культуры - моральных, правовых и других ценностей, которые прежде контролировали поведение людей. Выход из-под их контроля приводит к тому, что индивиды начинают, главным образом, руководствоваться своими биологическими побуждениями, страстями и вожделениями. В этих условиях обостряется борьба за существование, сила становится правом, революция и другие формы межчеловеческих раздоров вспыхивают в беспрецедентном масштабе.

Сорокин особо  рассматривает природу кризиса. Упадок происходит двумя путями: (а) путем вырождения свободных институтов, ценностей идеологии в "принудительных и мошеннических монстров"; (в) путем растущего обесценивания прежних институтов, ценностей и идеологий. Конкретно это выражается в том, что на фоне торжественных деклараций равных прав всех граждан на жизнь, свободу, поиски счастья в реальной жизни гигантски возрастает неравенство между властными магнатами и зависимым "человеческим прахом"; что газеты, радио и телевидение монопольно контролируются небольшой группой "властной элиты"; что принцип всеобщего избирательного права "в своей выхолощенной форме" обеспечивает лишь "правительства политиканов, посредством политиканов и для политиканов".

К счастью, замечает Сорокин, процесс дезинтеграции, как  правило, вызывает мобилизацию сил, которая не только борется с дезорганизацией, но также начинают строить новый интегральный социокультурный порядок, который характеризуется следующим образом. "Новый социополитический строй ставит целью построение современного научного знания и аккумулированной мудрости человечества; он вдохновляется не "борьбой за существование и взаимным соперничествам", но духом всеобщей дружбы, симпатии и неэгоистической любви с взаимной помощью, вытекающих из этих отношений".

Естественно, что  новый социополитический строй  предполагает и новые тенденции  в деятельности властных организаций самого разного толка - правительств, деловых корпораций, профсоюзов и иных организаций. Здесь Сорокин выделяет следующие "значительные тенденции". Возрастание роли ученых экспертов в планировании, развитии, контроле и управлении правительственной деятельности и политики. Многие из высших руководителей существующих правительств и корпораций уже в значительной степени являются скорее номинальными главами, чем самостоятельными политиками. Современные государственные политические деятели, по мнению социолога, все более становятся просто номинальными фигурами исполнителей "безмолвных приказов" науки и технологии. Имеет место и тенденция, которая, предвещает окончательное увядание правительств политиков, посредством политики и для политиков и их замещение "правительствами ученых и экспертов". Развивая свою мысль, П. Сорокин отмечает, что "хорошее правительство близкого будущего будет нуждаться в том, чтобы каждый научный администратор успешно выполнял задачу интеграции узкого знания во взаимодействии с учеными и мудрецами, и одновременно будет нуждаться также в моральных руководителях, чтобы вести правительство в их служении только целях добра, а не зла".

Можно сколь  угодно критически оценивать деятельность нынешней власти в России, однако, объективности ради, отметим, что отдельные черты тенденций интегрального социокультурного порядка (приход во властные структуры ученых-специалистов) просматриваются и у нас.

2 Критика П. Сорокиным современной культуры и современного общества

Что можем сказать  мы, современники, о мире, в котором живем сегодня? Каковы характерные черты и приметы нашего времени, что сближает его с другими эпохами и что отличает от них? Можем ли мы что-либо узнать о своем ближайшем будущем? Попытаемся, насколько это возможно, дать ответ на поставленные вопросы.

Не вызывает сомнения тезис о том, что двадцатый  век совпал с периодом кризиса  современной цивилизации. Этот кризис предчувствовали А.Шопенгауер и  Ф.Ницше. О кризисе европейской (западной) культуры писали В.Соловьев и О.Шпенглер, Н.Бердяев и А.Камю, А.Швейцер и М.Волошин. О кризисе высказываются многие современные политики, дипломаты, деятели науки и культуры. О кризисе говорят средства массовой информации и учебные пособия [2, c.14].

Речь идет не о локальных политических и экономических кризисах, сотрясавших и продолжающих потрясать отдельные страны и регионы. Речь идет о глобальном кризисе, не ушедшем в прошлое вместе с двумя мировыми войнами и революциями, а наоборот углубившемся и расширившемся, охватившем Запад и Восток, поставившем все население планеты перед лицом проблемы выживания. Вот что говорит поэтому поводу Пекка Кууси: "После Хиросимы и Нагасаки мы утратили чувство безопасности, ибо до самоуничтожения теперь лишь один шаг... Но человечество столкнулось с новыми грозными проблемами. дин за другим восстают против него используемые им природные ресурсы: применение нефти, химических и радиоактивных веществ влечет за собой катастрофы, происходит загрязнение Мирового океана, эрозия почв и отравление атмосферы. Что случилось с природой? В нее вторгся человек...

...Наша несостоятельность  как лидеров эволюции становится  все более очевидной: ведь мы  до сих пор не знаем, в  каком направлении движется мир,  не можем ни качественно, ни  количественно оценить влияние  нашей деятельности на окружающую среду. Мы выполняем роль поводыря, хотя сами не знаем, куда идем" [3, с.23-24]. "Пробуждение глобального сознания в 70-е годы не побудило государства предпринять действия, необходимые для разрешения взаимных проблем, и по мере обострения этих проблем нации все больше замыкались в себе и полагались на силу оружия. Продолжаемая научно-техническими державами гонка вооружений не может не вызвать отчаяние перед лицом её иррациональности в существующих условиях. А отчаяние питает собой насилие и терроризм, так как это - естественная взрывная реакция в поведении молодых людей, когда мир кажется им безнадежным и когда лидеры великих держав на словах и на деле продолжают соревноваться в вооружении и стремлении к власти.

Итак, человечество стоит перед последним испытанием своего разума. Вопрос в том, станут ли нам наконец ясны основы нашего существования и нашей жизни?"[3, с.242-243].

Кууси подчеркивает, что сегодня людям как никогда  необходимо качественно иное мировоззрение, нужна новая "концепция мира", ибо открытие человеком новых истин об окружающем мире и о самом себе должно помочь нам, скорректировав свое поведение, избежать назревающей катастрофы. В этой связи с новой остротой перед человечеством становится вечный вопрос Понтия Пилата: "Что есть истина?".

Факт разложения современной чувственной культуры очевиден даже для непрофессионалов. Наиболее это заметно в искусстве, которое всё более становится товаром, сделанным для продажи, ради релаксации, потребления, развлечения, для стимуляции утомлённых нервов и сексуального возбуждения. Вместо того, чтобы поднимать массы до собственного уровня, оно, наоборот, опускается до уровня толпы. Оно аморально и асоциально, а ещё чаще -- развратно, антирелигиозно и антисоциально.

Как коммерческий товар для развлечения, искусство всё более контролируется торговыми дельцами, коммерческими интересами и веяниями моды. Ежедневно мы можем слышать избранные темы Баха и Вивальди, но лишь как приложение к рекламе автомобилей, банковских услуг, гигиенических прокладок и средств от запора. Стандарты истинного искусства постепенно подменяются фальшивыми критериями псевдоискусства. Характерная черта -- болезненная концентрация чувственного искусства на патологических типах людей и событий. Статистика свидетельствует, что подавляющее большинство кинофильмов сосредоточено на преступлениях и сексе. Искусство становится всё более неуравновешенным, извращённым, а нередко и садистским. Обобщая, можно сказать, что современное искусство -- преимущественно музей социальной и культурной патологии. Оно сконцентрировано на полицейских моргах, притонах преступников и половых органах; оно действует, главным образом, на уровне социального дна [4, c. 3].

П.Сорокин приходит к выводу, что "существует достаточное  количество доказательств того, что  в полном соответствии со всеми ранними случаями культурных разрушений современное эмпирическое чувственное умозрение терпит фиаско совместно с культурой на нем основанной. Кризис объясняется не теми или иными случайными внешними причинами; к нему привела вся система чувственной истины в процессе своего развития. Семена дезинтеграции были заложены в самой системе с начала ее существования и в процессе развития проросли настолько, что сейчас дали действительно смертельные всходы" [1, с.479-480].