Проблема комизма и смеха

Человеку свойственно  смеяться. Природа наделила нас даром  – заявлять миру о том, что нам хорошо жить на свете. У меня в руках книга, которая является, наверное, самым крупным трудом посвящённым вопросам смеха это - «Проблемы комизма и смеха» Владимира Проппа. В ней рассматриваются практически все виды смеха. В своей работе - конспекте мне хотелось бы рассмотреть те основные, виды смеха которые выделил и сам автор как наиболее существенные. Какова природа смеха, как он возникает? «Возникновение смеха есть некоторый процесс, в котором должны быть изучены все вызывающие его условия и причины.», «Трудность состоит в том, что связь между комическим объектом и смеющимся человеком не обязательна и не закономерна. Там, где один смеется, другой смеяться не будет.»¹. Причинами этого может быть жизненный уклад какого-то определённого времени, а так же национальный и личностный фактор (возраст, пол, «наличие юмористической жилки»). «Преподавателям, не способным понять и разделить хороший смех детей, не понимающим шуток, не умеющим никогда улыбнуться и посмеяться, следовало бы рекомендовать переменить профессию. Неспособность к смеху может быть признаком не только тупости, но и порочности.»² Определений, ни даже определенного употребления слов комизм, комическое и смех Пропп не дает. Но можно, конечно, понять, что комизм — это сознательное творения смеха, обстоятельства, вызывающие смех, «Разные виды комизма ведут к разным видам смеха»³. «Смех осуществляется при наличии двух величин; смешного объекта и смеющегося субъекта — человека»⁴. Если рассматривать одну из последних классификаций видов смеха, предложенную В. Проппом в его книге, то можно отметить, что существует шесть разных видов смеха, определенных в основном по психологической окраске. И прежде всего это смех насмешливый. Именно этот вид смеха стабильно связан со сферой комического. Можно, сказать, что вся огромнейшая область сатиры основана на смехе насмешливом. Этот же вид смеха чаще всего встречается в жизни. Все изображенные Репиным казаки смеются одним видом смеха, а именно смехом насмешливым. Смеяться насмешливым смехом можно над человеком почти во всех его проявлениях. Исключение составляет область страданий.Смеяться можно над наружностью человека, его лицом, фигурой, движениями; комическими могут представляться его суждения, в которых он проявляет недостаток ума; особую область насмешек представляет характер человека, область его нравственной жизни, его стремления, его желания и цели. Физическая, умственная и моральная жизнь человека может стать объектом насмешливого смеха в жизни. Насмешливый смех встречается чрезвычайно часто, это основной вид человеческого смеха и все другие виды встречаются значительно реже.

Смешное так  же можно найти в природе и  в животном мире «животные смешны тем, что напоминают нам если не форму, то выражение человеческих лиц. Выпученные глаза лягушки, стянутый в морщины лоб щенка, оттопыренные уши и оскаленные зубы летучей мыши вызывают у нас улыбку. Для некоторых животных сходство с человеком может быть усилено путем дрессировки. Танцующие собачки неизменно вызывают восторг детей. Комизм животных усиливается, если надеть на них человеческую одежду: штаны, или юбочки, или шляпки.», «вот мы вытащили редьку, и она вдруг своими очертаниями напомнила нам лицо человека — и возможность смешного уже дана»⁵. Здесь автор делает вывод, что комическое всегда прямо или косвенно связано с человеком. «Неорганическая природа потому не может быть смешной, что она не имеет с человеком ничего общего.»⁶

Тут автор делает акцент на том, что человека от неорганической природы отличает наличие интеллекта, воли, эмоций и духовного начала.

В человеке же может  быть смешно его физическое существо, в буквальном смысле слова – его  тело, например, очень толстый человек. Но, наблюдая толстого человека страдающего от своего недуга в кабинете врача нам не смешно, а персонажи Н.В.Гоголя Бобчинский и Добчинский обладающие изрядным брюшком у нас вызывают смех. Пропп в своей книге это объясняет так: «Комизм кроется, следовательно, не в физической природе человека и не в его духовной природе, а в таком соотношении их, при котором физическая природа вскрывает недостатки природы духовной.»⁷

После революции 1917 года толстыми изображали буржуев, помещиков, полицейских, духовных отцов как сытых вознёсшимися над простым народом ведущих праздный ленивый образ жизни. Тут уже присутствует элемент сатиры – социального высмеивания. «Смех есть орудие уничтожения: он уничтожает мнимый авторитет и мнимое величие тех, кто подвергается насмешке.»⁸

Так же смешным  и не смешным могут быть сходства и отличия. Если мы вдруг замечаем, что два человека совершенно одинаковы по своей внешности, мы подсознательно заключаем, что они одинаковы и по своему духовному облику, т. е. лишены внутренних индивидуальных отличий. Раскрытие этого недостатка и приводит к смеху. Тут можно прибавить, что любое повторение любого дуовного акта лишает этот акт его творческого или вообще значительного характера, снижает его значение и тем может сделать его смешным. Педагог или лектор, который из года в год, с теми же шуточками и в одинаковых выражениях, с одинаковой мимикой и с одинаковой интонацией повторяет свой урок, в глазах учеников, если они это узнают, становится смешным. Сходство близнецов в жизни, сходство сдвоенных или множественных персонажей в литературных произведениях есть одновременно несходство их со всеми другими людьми; они обладают отличием, которое выделяет их из числа всех других людей. Это наблюдение можно обобщить и выразить его так: всякая особенность или странность, выделяющая человека из окружающей его среды, может сделать его смешным. При социальных переворотах комичным может стать то, что безвозвратно ушло в прошлое и не соответствует новым нормам, созданным победившим строем или общественным укладом. Это же объясняет, почему смешны искажения человеческих лиц в кривых зеркалах. «Преувеличенные, выдающиеся вперед носы, толстые до невозможности щеки, огромные оттопыренные уши, совершенно несвойственное человеку выражение лица, особенно когда он смеется, так что рот растягивается до ушей, — все это представляет собой некоторое уродство и вызывает смех, как и другие виды уродства и непропорциональности.»⁹

Чаше всего  в юмористической и сатирической литературе, а также в изобразительном искусстве человек сопоставляется либо с животными, либо с предметами, и такое сопоставление вызывает смех. Легко заметить, что сближение человека с животным или сопоставление с ним вызывает смех далеко не всегда, а только при известных условиях. Есть животные, наружность которых, внешний вид напоминают нам о некоторых отрицательных качествах людей. Поэтому изображение человека в виде свиньи, обезьяны, вороны, медведя указывает на соответствующие отрицательные качества человека. Уподобление животным, которым не приписываются отрицательные качества (орел, сокол, лебедь, соловей) смеха не вызывает. Отсюда вывод, что для юмористических и сатирических сопоставлений пригодны только такие животные, которым приписываются некоторые отрицательные качества, напоминающие такие же качества людей.

Особую роль животное играет в баснях и в народных сказках. Изображение человека как вещи комично по тем же причинам и при тех же условиях, что изображение его в облике животного. Человеческое лицо, изображаемое через предмет, обессмысливается. Но не только лицо, вся человеческая фигура, описанная через мир вещей, может стать комической.Комизм возрастает, если вещь похожа не на человека вообще, а на определенного человека. Наружность выражает суть изображаемых людей.

«Человек-механизм смешон не всегда, а при тех же условиях, при которых смешна вещь.»¹⁰

Принцип кукольного театра состоит в автоматизации движений, которые имитируют и тем самым пародируют человеческие движения.То, что в жизни совсем не смешно — поборы с крестьян, — становится смешным на сцене кукольного театра, средства которого использованы в сатирических целях.

«Сатирически можно изобразить некоторые профессии. В таких случаях деятельность изображается только со стороны внешних проявлений ее, чем обессмысливается ее содержание.»¹¹

Задача представить  какую-нибудь деятельность в комическом или сатирическом виде облегчается, если эта деятельность сама по себе не требует особого умственного напряжения и все внимание обращено только на внешние формы деятельности. Труд, который включает хотя бы незначительную долю творчества, не может быть изображен комически как таковой. Труд портного нисколько не ценится крестьянами, которые признают только тяжелый физический труд на земле. «Крестьянин уважает физическую силу. Поэтому тощая и легкая фигура слабосильного портного

— мишень насмешек всего европейского фольклора. Он так легок, что его уносит ветер.»¹²

Из изложенного  видно, что способ высмеивания профессии  принципиально ничем не отличается от высмеивания любых других сторон человеческой жизни. Пародирование состоит в имитации внешних признаков любого жизненного явления (манер человека, приемов искусства и пр.), чем совершенно затмевается или отрицается внутренний смысл того, что подвергается пародированию. Пародировать можно решительно все: движения и действия человека, его жесты, походку, мимику, речь, профессиональные привычки и профессиональный жаргон; можно пародировать не только человека, но и то, что им создано в области материального мира. Пародирование стремится показать, что за внешними формами проявления духовного начала ничего нет, что за ними — пустота. Подражание изящным движениям цирковой наездницы клоуном всегда вызывает смех: есть вся видимость изящества и грации, но самого изящества нет, а есть противоположная ей неуклюжесть. Таким образом, пародия представляет собой средство раскрытия внутренней несостоятельности того, что пародируется.

С пародированием тесно связаны различные приемы преувеличения.

Преувеличение комично только тогда, когда оно  вскрывает недостаток. Если этого  нет, преувеличение уже не будет  относиться к области комизма. Это можно показать рассмотрением трех основных форм преувеличения: карикатура, гипербола и гротеск. Сущность карикатуры определялась неоднократно и определялась убедительно и правильно. Берется одна частность, одна деталь; эта деталь преувеличивается и тем обращает на себя исключительное внимание, тогда как все другие свойства того, кто или что подвергается окарикатуриванию, в данный момент вычеркнуты и не существуют. Карикатура на явления физического порядка (большой нос, толстый живот, лысина) ничем не отличается от карикатуры на явления духовного порядка, карикатуры на характеры. Комическое, карикатурное изображение характера состоит в том, что берется одно какое-нибудь свойство человека и изображается как единственное, т. е. преувеличивается.

Другой вид преувеличения представляет собой гипербола. Гипербола есть, собственно, разновидность карикатуры. В карикатуре преувеличивается частность, в гиперболе — целое. Гипербола смешна только тогда, когда подчеркивает отрицательные качества, а не положительные.

«Сверхчеловеческая сила положительного героя может вызвать улыбку одобрения, но этот образ не вызывает смеха.»¹³

Крайнюю, высшую степень преувеличения представляет собой гротеск.

Граница между  простой гиперболой и гротеском  условна.

Гротеск комичен  тогда, когда он, как и все комическое, заслоняет духовное начало и обнажает недостатки. Он делается страшен, когда это духовное начало в человеке уничтожается. От этого по страшному комичны, могут быть изображения сумасшедших.

«Гротеск возможен только в искусстве и невозможен в жизни. Непременное его условие — некоторое эстетическое отношение к изображаемым ужасам. Ужасы войны, снятые фотоаппаратом с целью документального изображения их, не имеют и не могут иметь характера гротеска.» ¹⁴

Когда с людьми случаются маленькие несчастья, когда они вдруг попадают' под сильный дождь, или у них рассыпаются пакеты, или ветер уносит шляпу, или они спотыкаются и падают, то окружающие смеются. Смех этот несколько жесток. Характер его зависит от степени бедствия, и тут разные люди будут реагировать по-разному. Там, где один будет смеяться, другой подбежит, чтобы помочь. Возможно и то и другое одновременно: можно одновременно и смеяться, и Помогать.

Посрамление воли может происходить и по чисто  внутренним причинам. Точнее — внутренние причины составляют основу, а внешние как бы служат ареной или поводом для их выступления наружу. Сюда относится проявление человеческой рассеянности, представленной многочисленными анекдотами. Выражаясь несколько парадоксально, можно сказать, что рассеянность есть следствие некоторой сосредоточенности. Предаваясь исключительно одной какой-нибудь мысли или заботе, человек не обращает внимания на свои действия, совершает их автоматически, что приводит к самым неожиданным последствиям. Всем известна рассеянность профессоров. Эта рассеянность проистекает из того, что люди науки, всецело погруженные в свои мысли, не замечают того, что происходит вокруг них. Это, конечно, недостаток, и подсознательно именно это и вызывает смех.

Комизм уже  без всякой примеси грусти, а, наоборот, с некоторой долей злорадства получается в тех случаях, когда человеком руководят не просто маленькие житейские, а, эгоистические, ничтожные побуждения и стремления; неудача, вызванная внешними обстоятельствами, в этих случаях вскрывает ничтожество устремлений, убожество человека: и имеет характер заслуженного наказания. «Комизм усиливается, если это посрамление происходит внезапно и неожиданно для действующих лиц или для зрителей и читателя.»¹⁵

«Но смех может быть вызван и такими недостатками, в которых человек сам вовсе не виноват, но которые с точки зрения высшей целесообразности в природе все же нежелательны. Это недостатки физического или психофизического характера, как, например, глухота, подслеповатость, дефекты речи и т. д. Эти недостатки приводят к различным неудачам и недоразумениям.»¹⁶