Миф - как категория культуры

Введение.

Миф и культура – единое, нерасторжимое целое, в котором  миф являет собой его неотъемлемую часть. И миф, и культура имеют  непосредственное отношение к знанию о человеке. Сам миф есть знание. Более того, он – воплощение духовного  культурного наследия. В нем запечатлено  в символической форме знание всех народов, которые когда–либо жили на Земле.

В мифе как системе мировоззрения  человек воспринимается как целостная  структура, находящаяся в важной соотнесенности со всем Мирозданием. Другими словами, проблема человека в данном случае увязывается с вопросами о возникновении Мира и самого человека, о его месте в Мире, эволюции Мира и человека.

Миф – это система мировоззрения  и мировосприятия. Миф представляет собой древнее знание, которое  тщательным образом сберегалось  на протяжении тысячелетий, поскольку  являлось необходимым условием выживания  социума. Знание это сберегалось  во времени, оно также охранялось от непосвященных; миф как система  древней мудрости всегда принадлежал  тайной сфере знания, в отличие  от культовых представлений, открытых для большинства членов социума.

Для наилучшего понимания  мифологической картины мира, необходимо раскрыть понятие «Миф», объяснить  мифологию как систему мировоззрения  и мировосприятия. Понять значимость мифа для выживания социума. Для  понимания мифа как основы передачи во времени великих, вневременных истин, необходимо отследить общую картину  мифов разных народов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

I. Мифология как феномен культуры

1.1  Что такое миф?

Что такое мифы? В «школьном» понимании – это, прежде всего античные, библейские и другие старинные «сказки» о сотворении мира и человека, а также рассказы о деянии древних, по преимуществу греческих и римских, богов и героев – поэтические, наивные, нередко причудливые. Само слово «миф» греческое и означает предание, сказание. Вплоть до 19 в. в Европе были наиболее распространены лишь античные мифы. В первой половине 19 в. научный оборот вводятся мифы широкого круга индоевропейских народов (древних индийцев, иранцев, германцев, славян). Последующее выявление мифов народов Америки, Африки, Океании, Австралии показало, что мифология на определенной стадии исторического развития существовала практически у всех народов мира.

Сравнительно – историческое изучение широкого круга мифов позволило  установить, что в мифах различных  народов мира – при чрезвычайном их многообразии – целый ряд основных тем и мотивов повторяется. К  числу древнейших и примитивнейших мифов принадлежат, вероятно, мифы о  животных. Глубоко архаичны мифы о происхождении животных и людей. Очень древние мифы о происхождении солнца, месяца (луны), звезд. Центральную группу мифов, по крайней мере, у народов с развитыми мифологическими системами, составляют мифы о происхождении мира, вселенной и человека. У культурно отсталых народов таких мифов мало.

Особое и очень важное место занимают мифы о происхождении  и введении тех или иных культурных благ, добывание огня, изобретении  ремесел, земледелия, а так же установлении среди людей определенных социальных институтов, брачных правил, обычаев  и обрядов.

1.2 Изучение мифологии.

  Современные исследователи мифологии коренным образом расходятся во взглядах на природу, круг содержания и значения древних мифов. Некоторые смотрят на них как на плоские, суеверные сказки, малоинтересные по своему умственному и духовному содержанию. Другие полагают, что мифы древних представляют одно из глубочайших достижений человеческого духа, вдохновенное творение талантливых мифотворческих умов, не испорченных модным научным подходом аналитического мышления и поэтому открытых для глубоких космических прозрений, сокрытых от современного думающего человека. Общепринятой теории мифа до сих пор нет.

Античные мыслители эпохи  расцвета Греции и Рима первыми попытались оценить значение мифологии; их очень  упрощенные объяснения продержались вплоть до 18 в. Все их можно свести к нескольким видам: по одному объяснению, мифы представляют собой аллегории и символы природных и нравственных явлений; по другому, это произвольные выдумки поэтов или даже результат сознательного обмана со стороны жрецов; по третьему, мифы – это истории вовсе не божеств, а выдающихся людей глубокой древности, впоследствии обожествленных. Так или иначе, народные мифы в их традиционном виде отвергали почти все античные философы.

Своеобразно толковал проблему мифа З. Фрейд (1856 – 1939) – вместо первобытного мышления играет роль подсознание как  область образов, физиологически обусловленных, но под влиянием социальных запретов оттесненных в настоящее время  из области собственно сознания. По его учению: «Миф – это кусок  преодолений младенческой душевной жизни народа».

Согласно Б. Малиновскому (1884 – 1942), «миф – не объяснение каких–то явлений, а выражение веры: на просто повествование, но переживаемая действительность. Если его изучать без отрыва от той жизни, в которой он существует, то окажется, что миф – не символ, а непосредственное выражение своего содержания. В первобытной культуре миф выполняет важную функцию: он выражает и обобщает верования, обеспечивает и укрепляет общественную мораль того общества, в котором он сложился, доказывает целесообразность обряда и  культа и содержит практические правила  человеческого поведения».

Последнее направление изучения мифологии имеет многочисленных последователей среди этнографов и фольклористов. Оно отвергает простое и изящное. Для них мифотворчество – это обобщение закономерностей существования явлений природы и общества, сделанное без помощи абстрактных понятий, а с помощью метафор.

 

 

 

 

 

 

 

II. Влияние мифов на человека 

 

2.1  Мистическая сопричастность как основное отношение мифа

Можно просто зафиксировать  тот факт, что миф стоит вначале  человеческой истории, но гораздо плодотворнее будет объяснить этот факт, исходя из основных смысловых потребностей человека, без которых немыслимо  его существование. К числу таких  потребностей относится стремление к переживанию своего смыслового единства с миром.

Есть два крайних полюса, два ценностных отношения к миру – как «чужому» и как к «своему». Современный человек уже не боится «чужого», объективного, нечеловеческого, он научился покорять его. Поэтому ощущение внутреннего родства с миром, сегодня воспринимается как одно лишь из возможных отношений к бытию. Но для первобытного человека это отношение было единственно возможным. Иное мироощущение повергло бы первобытного человека в состояние не проходящей тоски и отчаяния перед противостоящими ему бездушными и всемогущими силами.

Способом выживания первобытного человека стало чувство его породненности с грозными природными стихиями. Он чувствовал их родственными себе, одушевленными существами, которых можно как-то умилостивить, заговорить, а иногда даже напугать. Об этом блестяще написал Фрейд: «Самым первым шагом достигается уже очень многое. И этот первый шаг очеловечивания природы. С безличными силами и судьбой не вступить в контакт, они остаются вечно чужды нам. Но … если повсюду в природе тебя окружают существа, известные тебе из опыта твоего собственного общества, то ты облегченно вздыхаешь, чувствуешь себя как дома среди жути, можешь психически обрабатывать свой безрассудный страх … А может быть ты даже не беззащитен, ведь почему бы не ввести в действие против … сил внешней природы, те же средства, к которым мы прибегаем в своем обществе; почему бы ни попытаться заклясть их, умилостивить, подкупить …». Такое мироощущение и составляет первооснову мифа.

Чувство одушевленности природы  не есть исключительно достижение мифологической эпохи. И современный человек  разделяет природные и смысловые (ассоциативные) характеристики вещей, тогда как в мифе они отождествлены  безо всякой возможности различения. Собственно говоря, слово «отождествление» здесь не совсем уместно, ибо в  мифе смысловые свойства изначально воспринимаются, как природные, а  ассоциативные связи между явлениями  – как причинно – следственные. Французский этнограф Леви-Брюль приводит рассказ одного миссионера о том, как он показывал индейцам фигурки животных, изобразив их на стене с помощью теней от пальцев. На следующий день племя наловило больше рыбы, чем обычно, и все принялись упрашивать миссионера вновь показать те же фигурки, «спектакль теней» был воспринят ими как подлинная причина богатого улова. Леви-Брюль называет подобного рода связи, устанавливаемые мифом, «мистическими связями, или мистической сопричастностью вещей и явлений. Мистическая сопричастность есть основное отношение мифологического мира; мистическая сопричастность – это ассоциативно – психологическая, смысловая связь, воспринимаемая и переживаемая как способ реальной взаимной обусловленности вещей и явлений. ».

Но там, где господствуют мистические связи, нет вещей  и животных в нашем понимании. «Для первобытного сознания, - подчеркивает Леви-Брюль, - нет чисто физического факта в том смысле, какой мы придаем этому слову». Миф есть царство всеобщего оборотничества: вещь не только вещь, но одновременно и одушевленнее существо; животное – и животное (добыча) и священный дух; солнце – это и тот огненный шар, который мы каждый день видим на небе, но одновременно это и грозный бог, дающий и плодородие и засуху. Для первобытного человека эти представления есть нечто изначальное, а вовсе не результат соединения (ассоциации) двух образов.

2.2  Языческие боги – мифические существа

Миф – это способ человеческого  бытия и мироощущения, целиком  основанный на смысловом породнении человека с миром; человек здесь воспринимает психологические смыслы в качестве изначальных свойств вещей и рассматривает явления природы как одушевленное существо.

Иными словами, миф есть не что иное, как проекция человеческой души вовне, в космическое целое. Слово «космос» здесь используется не в точном значении, какое оно  приобрело в наши дни.

Космос – это древний  образ мироздания, в котором человек  не «царь природы» (это понимание  возникает лишь в христианскую эпоху), а всего лишь ее часть. И чтобы  выжить в этом психологическом космосе, человек должен себе найти могучих  покровителей среди окружающих его  существ. Эти покровители становятся его богами, которым он приносит жертвы и перед которыми он испытывает одновременно и страх и надежду. Ясно, что в роли таких богов  оказываются наиболее значимые для  конкретного племени силы и явления  природы, одушевленные мифологическим воображением.

У каждого племени возникают  свои боги, свои почитаемые мифологические существа. Отсюда пошел возникший  уже в христианскую эпоху термин «язычество»: в отличие от духовного  универсализма христианской Европы в древности каждому обособленному языку (племени) соответствует своя система верований. Языческие боги носят самый разнообразный характер, но сами верования и мифы достаточно типичны по своей внутренней структуре и способу взаимодействия природы и человека.

Каждое племя имеет  своих священных предков, которые  чаще всего отождествляются с  некоторыми животными. Такая система  верований получила название тотемизма. Тотем – это не просто животное, а божественное животное, нечто среднее  между демоном, человеком и животным. Реальные животные не есть боги, однако в них мистически присутствует тотем, точно так же, как тотем мыслится в виде конкретного животного. И  мифологическое мышление ничуть не смущается  очевидной логической несовместимостью этих характеристик. В ответ на вопрос действительно ли он верит в то, что предком его племени была выдра, индеец объяснил, что « они  вовсе … не думают, будто это  была такая же выдра, какие существуют сейчас. Выдры, от которых они произошли, были людьми – выдрами, а не животными: они обладали способностью менять облик  мужчины или женщины на облик  выдры».

2.3  Фетишизм

Другим характерным для  мифа верованием являлся фетишизм. Фетишизм – есть обожествление особого  предмета, как носитель демонических сил и который мистически связан с судьбой племени. Предмет, к  которому относятся подобным образом, и есть фетиш.

Конечно, можно оценивать  миф, сравнивая его с современной  системой знаний, однако это увело  бы нас далеко в сторону от его  действительного назначения. Миф  не призван давать объективную картину  мира, он призван придавать миру смысл. Так «индейцы пуэбло верят, что  они дети Солнца-Отца, и эта вера открывает в их жизни перспективу  …, выходящую далеко за пределы их ограниченного существования. Это  … позволяет им жить полноценной (смысловой) жизнью». И в то же время  надо помнить, что эта смысловая  полнота достигалась при полном отрицании самостоятельного достоинства  человека.

«Человек видел в себе лишь продолжение жизни природы  и готов был обрекать на смерть тех, кто уже не мог воплощать  в себе расцвет обожествляемых природных  сил. При появлении первых признаков  упадка сил богочеловека следует  придать смерти. Убивая богочеловека в расцвете сил и предавая его  дух могучему преемнику, первобытный  человек предупреждал все опасности».

 

2.4  Мифы и магия

В мифе не только человек  зависит от мироздания, но мироздание зависит от человека. Мистическая сопричастность носит двусторонний характер, и если две вещи или два существа мистически причастны друг другу, то судьба каждого из них действительным образом связана с судьбой другого. Если смысловая связь неотличима от причинной, то можно влиять на вещи, обращаясь не к ним, а к их смысловым двойникам, к их символам. В этом и состоит сущность и основная идея магии. Между человеком и его изображением (или его вещью, клочком волос и т. д.) существует мистическая связь, а потому можно подействовать не человека (убить или внушить любовь), действуя на изображение (или на прядь его волос и т. д.).

Отсюда можно сформулировать определение магии. Магия – это  способ воздействия на вещи через  использование не их объективных  свойств, а их мистической сопричастностью  друг к другу. В магии мистическая  связь выступает как орудие человеческой воли. Отсюда понятно, почему в мифе (а миф – это не рассказ, а  сама жизнь) такое значение обретает жест, ритуал, слово. Ведь и жест, и  ритуал, и слово магически связаны  с миром грозных божественных сил, они могут вызывать гнев, а  могут и усмирить их. Да и само слово не есть слово в нашем  понимании. Слово всегда мистически связано с обозначаемым предметом  или явлением, это слово – магический символ, слово – заклинание и  неосторожное обращение со словом может  грозить мировыми катастрофами. «В … древнюю эпоху «злое слово» считалось опаснее «меча». Так  в карельских эпических песнях древнейший герой Вейнемейнен не пользуется мечом, а всего добивается словом, песней». Древний человек особенно опасался, что не только его вещи, но и его имя может быть магически использовано против него. Ведь имя мистически причастно своему владельцу; зная настоящее имя бога или колдуна, можно обрести над ним магическую власть. Отсюда – скрывание героями древних сказаний своего подлинного имени. Итак, магическое управление природой подменяло собой реальное, практическое овладение ее силами. Магия не могла влиять на объективное свойство вещей, но она внушала людям сплоченность, оптимизм, «программировала» их бессознательное на успех в трудном и опасном деле. «Функция магии, - Замечает западный антрополог Б. Малиновский, - заключается в поддержании веры в победу надежды над отчаянием».