Культурно-эволюционная концепция Л.Уайта

 Содержание:

1. Введение ----------------------------------------------------------------------3-5стр.
2. Биография Лесли Уайта ---------------------------------------------------5-8стр.
3. Понятие «символа» по Л. Уайту ----------------------------------------8-13стр.
4. Основные положения теории культуры Лесли Уайта ------------13-19стр.
5. Заключение ----------------------------------------------------------------19-21стр.
6. Список литературы ----------------------------------------------------------22стр.

Введение

Термин «культурология» появился сравнительно недавно - в конце XIX - начале XX веков. В своих работах его подхватили многие исследователи (антрополог Э. Тайлор в книге «Первобытная культура» (1871), В. Оствальд в работе «Система наук» (1915) и т.д.). Но самая значительная роль в обосновании данной науки и закреплении названия как культурология принадлежит английскому антропологу Лесли Уайту. В 1939 г. в статье «Проблема терминологии родства» он использовал понятие культурологии для обозначения класса явлений, имеющих наряду с функциональным ещё и ценностное, символическое значение. Различные материальные предметы, будь то орудие труда, домашняя утварь, книги и картины, существуют как символы и ценности, которые необходимы человеку. Особая способность человека - символизация - позволяет создавать класс явлений, именуемых культурой и изучаемых наукой культурологией. [1; с54]

Обоснованию культурологии  Л. Уайт посвятил свой труд «наука о  культуре», опубликованный в 1949 г. «Обоснование культуры может быть только культурологическим, - утверждал он. Наука о культуре молода, но многообещающа. Ей ещё предстоит многое совершить, если только предмет её изучения сохранится и продолжит свое движение - вперёд и вверх». [2; с146]

По мнению Л. Уайта, культура представляет собой поток взаимодействующих элементов: каждая культурная черта взаимодействует на другие и испытывает их стороны влияния. Некоторые элементы устаревают и исключаются из этого потока, на смену им появляются новые, происходит их комбинация, синтез. Чтобы не рассматривали - эволюцию математики или генеалогию парового двигателя - принцип интерпретации остаётся одним и тем же: культура возрастает из культуры. «Открытие культуры когда -нибудь встанет в истории науке в один ряд с гелиоцентрической теорией Коперника или открытием клеточной основы всех форм жизни» – писал Л. Уайт. Множество определений понятия «культура» связаны с тем или иным направлением в изучении теоретической концепции, используемой различными исследователями.

Л. Уайт в определении культуры прибегал к предметно - вещественному толкованию, считал, что она представляет собой класс предметов и явлений, зависящих от способности человека к символизации, которая рассматривается в экстрасоматическом контексте. Культура для него представляет собой целостную форму бытия людей, но рассматриваемую со стороны особого класса предметов и явлений. К культуре Лесли Уайт относит класс предметов и явлений, имеющих символическое значение. Это может быть произнесенное слово, металлическая лопата, фетиш, отношения с супругой, произнесение молитвы, святая вода, участие в голосовании, соблюдение поста и т.д. Эти предметы и явления могут быть рассмотрены в различных контекстах: в физическом, химическом, анатомическом, физиологическом, психологическом, культурологическом и даже астрономическом. В данном случае интересует то, что любой из них может быть рассмотрен с точки зрения отношения к анатомическим, физиологическим, психическим процессам, происходящим в человеческом организме, т.е. в соматическом контексте, а также с точки зрения их отношения к другим предметам и явлениям, т.е. в экстрасоматическом контексте. В первом случае их можно назвать «человеческое поведение», а науку, их изучающую, - «психология»; во втором - их можно назвать «культура», а соответствующую науку - «культурология». Для обозначения этого класса предметов и явлений Л.А. Уайт вводит неологизм - «символат». Любой символат может быть рассмотрен в разных контекстах; Л. Уайт приводит схему, на которой показано, что в соматическом контексте символат является элементом человеческого поведения и изучается психологией, а в экстрасоматическом контексте - элементом культуры и изучается культурологией. [1; с63] «Культура, таким образом, есть класс предметов и явлений, имеющих символическое значение и рассмотренных в экстрасоматическом контексте». [1; с64] Л. Уайт определял культуру также следующим образом: «Культура представляет собой организацию явлений, видов и норм активности, предметов (средств, вещей, созданных с помощью орудий), идей (веры, знания) и чувств (установок, отношений, ценностей), выраженных в символической форме». [3; с204]

Биография Лесли Уайта

Лесли Уайт (1990-1975) - выдающаяся фигура американской антропологии  XX  в., участник теоретических дискуссий 40-50-х годов, последовательный защитник теории культурной  эволюции. Еще в университете увлекшись  антропологией, Лесли Уайт много занимался полевыми исследованиями, но с самых первых  лет научной карьеры его интересовали  и  вопросы сугубо теоретические.

      Начало научной деятельности  Л.А. Уайта пришлось на 20-е годы, когда  в американской  культурной  антропологии  безоговорочно  господствовали   идеи Франца  Бонса.  Лесли Уайт учился в университете штата Луизиана, в Колумбийском университете и в университете  г.Чикаго; он получил  широкое образование в области  истории, политологии, психологии,  социологии и антропологии. Весьма обширны были  его познания  и  в  области  естественных наук. В антропологии он видел дисциплину, объединяющую многое из того, что изучают перечисленные выше науки. Еще студентом Уайт начал  полевую  работу среди  индейцев  племени  пуэбло;  интерес к пуэбло не покидал его на протяжении всей жизни, за  тридцать лет он написал пять этнографических монографий и серию статей о пуэбло Акома, Сан Филипе, Санто Доминго, Санта Ана и Сиа. В 1927 г., получив докторскую степень, Уайт был принят на работу в университет штата Мичиган, где и преподавал вплоть до выхода на пенсию в 1970 г. Его заслугой стало создание одной из наиболее сильных кафедр культурной  антропологии.  С1962  г. он  был  председателем  Американской антропологической ассоциации.

     В начале  своей  научной  деятельности  Уайт отошел от боасовской концепции и начал углубленно изучать наследие Льюиса  Г.  Моргана,  открывая для себя эволюционную теорию. Открыто защищая непопулярную в середине XX  в. Эволюционную теорию в антропологии и  в  культурологии, он подставил свои статьи и книги под острую критику  коллег и обрек себя на медленное карьерное продвижение и научную изоляцию. Лишь в 60-е годы эволюционистские идеи ученого получили признание. В статьях, посвященных проблеме эволюции, Уайт   противопоставлял эволюционный метод интерпретации культуры историческому и функциональному; эволюционный  процесс  -  историческому.  Он утверждал реалистичность и научность концепции  “стадий  эволюции”, правомерность применения понятия “прогресс” к понятиям культуры,  указывал на возможность сопоставления и оценки культур. Заслугой Уайта считается то, что он ввел так называемый энергетический критерий сопоставления культур  (“закон  Уайта”):  по  Уайту, культура развивается по мере того, как увеличивается количество  энергии, расходуемой в год на душу населения.

      Л.А. Уайт представлял культуру  в виде трех подсистем: технологической, социологической и идеологической, или философской, и утверждал примат технологической, что дало повод некоторым его оппонентам для обвинения ученого в марксизме. Уайт  действительно интересовался марксизмом.  Однако его теоретические построения, хотя и материалистичны  по сути,  опровергают основные  социологические  концепции  К.Маркса  и марксистов. Свою схему развития мировой цивилизации ученый представил в книге “Эволюция  культуры”.

Современные  ученые невысоко ценят вклад ученого в развитие  теория  происхождения и развития государства и цивилизации  в этой работе,  выделяя лишь предложенный им “энергетический  критерий” развития  культуры как отвечающий новейшим тенденциям современной ему науки. Наиболее  признаны  заслуги  ученого в обосновании существования культурологии как науки и в развитии им понятия “культура”. Уайт  выделил культурологию как самостоятельную науку в комплексе  общественных  наук; ее целью ученый считал объяснение культуры в присущих ей  терминах, без обращения к психологии. Тем самым он отмежевался от  бехевеористского направления в культурной антропологии и продолжил   линию, начатую Э.Дюркгеймом    (концепция     “социальных     фактов”)     и     А.Крёбером (“суперорганическое”). Уайт немало сделал и для утверждения  в  общественной науке самого термина “культурология”. Определяя  понятие  “культура”, Уайт рассматривает последнюю, как предмет изучения науки культурологии, т.е. как материально существующий класс предметов и  явлений, имеющих символическое значение, и рассматриваемый  в  экстрасоматическом  контексте. В связи с определением культуры ученый значительно углубил учение о символическом, продолжив линию, начатую Кассирером. Способность символизировать, придавать предметам  и  явлениям символическое значение, Уайт считает уникальным свойством  человека, свойством, которое делает процесс развития вида кумулятивным и тем самым способствует появлению культуры как таковой.

      В последних работах ученый развивал намечавшиеся и в более ранний период идеи культурного детерминизма. В книге “Концепция культурных  систем” он рассматривает культуру как саморазвивающуюся систему, обуславливающую поведение человека и развитие социальных связей.  Для  Уайта характерно “культурологическое” объяснение целого ряда установлений человеческого общества (таких,  как  табу  инцеста, экзогамия, эндогамия и пр.), т.е. рассмотрение их как функции культурной системы, стремящейся к стабильному существованию.  Системная  организация культуры, по Уайту, обуславливает не только поведение человека как личности, но и поведение племени, нации, государства как целого.

Неосуществленным  замыслом ученого осталось написать продолжение   книги “Эволюция  культуры”, в которой он собирался всесторонне   рассмотреть развитие культуры капитализма и ее воздействие на разные  стороны жизни общества. Книга “Концепция культурных систем” должна  была стать первой частью задуманной ученым работы.

Понятие «символа» по Л. Уайту

В способности  людей к символизму Л.А. Уайт видел исходный элемент культуры, определяющий признак человечества. «Символ, - писал он, - можно определить как вещь или явление, действие или предмет, значение которого навязано человеком: святая вода, ритуал, слово».

Символ есть, таким образом, совокупность физической формы и значения. Значение определяется культурной традицией, его нельзя установить при помощи органов чувств или  химического анализа. Для иллюстрации  Л. Уайт приводил пример со святой водой, которая по составу не отличается от обычной. Он ввел понятие символического поведения, «в результате которого создаются и воспринимаются неразличимыми органами чувств значения». Они подвластны лишь рациональному осмыслению, решающую роль в котором играет язык. Слова есть важнейшие рациональные символические формы в культуре. Л. Уайт отводил определённую роль знаковой природе культуры. Он различал два вида знаков: связанных с физической формой и независимых от неё. Учёный определил знак как физическую вещь или событие, функция которой состоит в том, чтобы указывать на какую-либо другую вещь или событие. Смысл знака может быть внутренне присущ его физической форме и его контексту, как в случае с высотой ртутного столбика в термометре как указанием на температуру или с возвращением птиц весной. Или же значение знака может просто отождествляться с его физической формой, как в случае с сигналом, оповещающим о приближении урагана. Однако и в том, и в другом случае значение знак можно уловить посредством органов чувств. Тот факт, что вещь может быть символом (в одном контексте), стал причиной путаницы и неверного понимания.

Разумеется, совершенно верно, что собак, обезьян, лошадей, птиц и, вероятно, даже тех тварей, которые  находятся ещё ниже на эволюционной лестнице, можно научить особым образом реагировать на голосовые команды. Малыш Гуа, детёныш шимпанзе в опыте Келлога, в течение какого-то времени «значительно превосходил ребёнка в способности реагировать на человеческие слова». Но отсюда вовсе не следует, что между значением «слов и выражений» для человека и для обезьяны или собаки никаких различий не существует. Для человека слова - это и знаки, и символы, для собаки они - просто знаки.

Неподвластность мира символов чувственному восприятию подчёркивала рациональный, интеллектуальный характер культурных явлений (культурные коды, обычаи, понятия) по сравнению с явлениями мира животных.

Однако вещь, которая в одном контексте  является символом, в другом контексте  является не символом, а знаком. Так, слово является символом только тогда, когда человек разграничивает его  значение и его форму. Это разграничение  должно быть проверено, когда придают  смысл сочетанию звуков или когда  прежде приданный смысл раскрывается впервые; в других случаях для  определённых целей это разграничение  может быть проверено. Но после того как смысл уже был придан слову  или в нём обнаружен, его значение при употреблении становится тождественно его физической форме. В таком  случае слово функционирует скорее как знак, нежели как символ. И  тогда его значение постигается  чувствами. В знаковом поведении  мы видим, что при установлении связи  между стимулом и реакцией природа  реакции не детерминируется свойствами, внутренне присущими стимулу. Однако после того как связь уже установлена, значение стимула становится таким, как если бы оно было внутренне присуще его физической форме. Не имеет никакого значения, какое именно фонетическое сочетание мы выбираем для того, чтобы вызвать реакцию прекращения движения. Мы можем научить собаку, лошадь или человека останавливаться по любой голосовой команде, какую нам заблагорассудится выбрать или изобрести. Но как только между звуком и реакцией уже установилась связь, значение стимула отождествляется с его физической формой и, следовательно, может восприниматься с помощью чувств. [7; с112]

Человек отличается от собаки - и от всех прочих живых существ - тем, что он может играть и действительно играет активную роль в определении того, какое значение должно иметь голосовой стимул, а собака этого не может. Собака не может играть активной роли в определении значения голосового стимула. Она играет совершенно пассивную роль и не может делать ничего другого. Она учится значению голосовой команды точно так же, как её слюнные железы могут реагировать на звук колокольчика. Но человек играет активную роль и потому становится творцом: пусть х будет равняться трём фунтам угля - и вот он действительно равен трём фунтам угля; пусть снятие шляпы в церкви указывает на почтение - и вот оно действительно так. Эта творческая способность, эта способность свободно, активно и произвольно придавать значение вещам является одной из наиболее общепризнанных и вместе с тем - наиболее важной характерной чертой человека. Дети свободно пользуются ею в своих играх: «Пусть этот камень будет волком».