Культура Японии: возникновение и особенности

      
• не следует двигать еду по тарелке и тарелку по столу;

      
• нельзя размахивать или указывать  палочками на кого-либо или что-либо.   

       Таким образом, наряду параллельно с традиционными европейскими правилами этикета в Японии существуют свои "чисто” японские правила.

          В быту японцы предпочитали темную посуду, полумрак в доме, темную одежду, даже темный мармелад. Дзэнчичироо Танизаки в эссе “Похвала тени” поясняет: “Я не хочу сказать, что мы не любим вообще ничего блестящего, но мы действительно отдаем предпочтение тому, что имеет глубинную тень, а не поверхностную ясность. Это тоже блеск, но с налетом мути, которая неизбежно вызывает в представлении лоск времени, - безразлично, будет ли это натуральный камень, или же из искусственного материала сделанный сосуд. 
     Впрочем, выражение “лоск времени” звучит несколько сильно – правильнее было бы сказать “засаленность руками”....мы действительно любим вещи, носящие на себе следы человеческой плоти, масляной копоти, выветривания и дождевых отеков.”. Танизаки называет этот цвет “цветом давности”. Он пишет, что прелесть темной – коричневой или черной – традиционной лакированной посуды 
“немыслима без одного привходящего условия: темноты”. Поскольку традиционный дом в Японии покрывался огромной крышей, чтобы защитить жилище от палящих лучей солнца и от сильных потоков дождя, - внутри дома царил полумрак. “Мы предпочитаем неяркий свет, цвет сумерек всяким украшениям – на него никогда не устанешь любоваться”. Тень вносила настроение таинственности, будила фантазию. “Мы, люди Востока, - пишет он далее,- создавая “тень”, творим красоту в местах самых прозаических”. [Пронников В.А., Ладанов И.Д. С.195]

          Изучение культурных особенностей Японии позволяет выявить те социально-исторические условия, в которых осуществляется и сохраняется преемственность культурных традиций, тот культурно-психологический контекст, в котором формируются соответствующие художественно-эстетические вкусы, взгляды и нормы. Открытость японцев новому, готовность и способность заимствовать внешние приметы современного образа жизни не мешают им бережно сохранять самобытность своего внутреннего мира, своеобразие своей духовной культуры. Происходящие перемены, нововведения неизбежно приобретают здесь такой характер, который наиболее соответствует традиционному контексту — образу жизни, представлениям, формам выражения. Как прямые заимствования, так и определяемые временем и обстоятельствами необходимые изменения накладываются на существование прочных и устойчивых, сознательно хранимых норм и представлений традиционной культуры. Т.е: заимствуя иностранное, не позволять ему поколебать внутренних устоев своего образа жизни. Именно это обеспечивает жизненность японского искусства, его приспособляемость и выживаемость перед лицом самого активного вторжения чужих культур и художественных образцов. 
    Опыт Японии одновременно показателен и поучителен тем, что японцы всем строем своего жизненного уклада во многом как бы опровергают распространённое мнение о том что научно-технический прогресс необратимо отдаляет человека от самого себя и от природы, ибо они показывают возможность гибкого и умелого сочетания нового и старого, как в содержании, так и в форме, являют вдумчивое умение вписывать традиции в современность, не изменяя первым и не игнорируя последней.

                           Глава II: Культура и искусство Японии

     2.1. Архитектура.

          В архитектуре Японии заметны заимствования из китайской архитектуры. В отличие от китайских и созданных в Японии под влиянием китайского стиля зданий, для типично японских сооружений характерна асимметрия. В целом, для японской архитектуры характерно стремление к простоте. Постройки светлые и открытые, в основном состоят из прямоугольных элементов

         Архитектура Японии — одна из немногих в мире, чьи произведения вплоть до сер. XIX в. строились из дерева. Все самые древние сохранившиеся деревянные постройки мира (с кон. VI вв.) находятся в Японии; в Китае они не древнее VIII в., в Северной Европе — XI в., в России — XV в. Мощнейший импульс развитию архитектуры, как и всей культуры Японии, дало принятие буддизма. Главным ориентиром в архитектуре до XIX в. был Китай, но японские зодчие всегда превращали заморские образцы в подлинно японские произведения.

         О том, как выглядела добуддистская архитектура Японии, можно судить по постройкам двух почитаемых синтоистских святилищ Исэ и Идзумо. Нынешние постройки не древние, но воспроизводят выразительные древние формы: бревенчатые срубы стоят на сваях, имеют высокие двускатные крыши с большим навесом и крестообразно торчащими балками. На их формы ориентировались при реставрации большинства синтоистских святилищ Японии в XIX в. Характерная черта синтоистских святилищ — ворота тори, обозначающие границы священной территории; один из символов страны — стоящие в воде тори святилища Ицукусима (к западу от Хиросимы).

         Древнейшие буддистские монастыри Японии находятся в городе Нара и его окрестностях. Это обширные, четко распланированные комплексы. В центре прямоугольного двора обычно находятся прямоугольное в плане здание кондо («золотой зал», где поклоняются почитаемым статуям) и пагода — многоярусная башня-реликварий. По периметру расположены сокровищницы, колокольни и другие дополнительные постройки; особо выделены монументальные главные ворота (нандаймон), находящиеся с юга. Самый древний монастырь Японии — Хорюдзи близ Нары, в котором сохранились десятки древних построек (многие VI–VIII вв.), уникальные фрески, бесценная коллекция скульптуры. Наиболее почитаемый монастырь Нары — Тодайдзи, его главный храм Дайбуцудэн («зал Великого будды», последняя перестройка нач. XVIII в.) — крупнейшее деревянное сооружение в мире (57 х 50 м, высота 48 м).

          В XIII в. развивается новый тип монастыря - школы дзен, в котором все здания строятся вдоль оси север – юг, по очереди открываясь паломнику. Как правило, дзенские монастыри возводились на лесистых горных склонах и прекрасно вписаны в природу; в них устраиваются пейзажные сады и так называемые «сады камней». Наиболее знамениты «Пять великих храмов дзен» в Камакуре близ Токио; восходящие к XIII в., но сохранившие в основном поздние, относительно небольшие постройки, эти монастыри прекрасно сохранили проникнутую тесным контактом с природой молитвенную атмосферу.

          После умиротворения, которое ознаменовало наступление эпохи Эдо (1603–1868), в Японии широко развернулось строительство дворцов. В отличие от замков это были, как правило, одноэтажные сооружения, состоящие из асимметрично сгруппированных построек. Первые еще включались в систему укреплений: например, обширный дворец Ниномару в замке Нидзё (1601–1626) в центре Киото. Другие сооружались как центры садово-парковых ансамблей, усадеб; из них наиболее знаменит дворец императорской виллы Кацура (1610-е, 1650-е) близ Киото, одно из наиболее совершенных творений японской архитектуры. Как и другие традиционные постройки, дворцы были каркасными зданиями, стены не имели конструктивной функции и потому часто заменялись открытыми проемами или украшенными живописью съемными перегородками, что во многом стирало грань между интерьером и природой. Ощущение естественности, соотнесенности с природой усиливается и благодаря нелакированным деревянным опорам и дощатым полам, циновками-татами в жилых комнатах, бумажным перегородкам. Начало эпохи Мэйдзи (1867–1912) обозначило решительный разрыв с традиционными формами. Пройдя через период освоения европейских форм и поиска национальных корней (творчество Тюто Ита), японская архитектура во второй половине ХХ в. смогла стать одной из ведущих в мире, соединив в лучших произведениях универсальность с яркой индивидуальностью.

          Важным аспектом традиционной архитектуры Японии является взаимоотношение дома и окружающего пространства, в частности сада. Японцы не рассматривали внутреннее и внешнее пространство как две отдельные части, скорее оба перетекали друг в друга. Другими словами, нет той границы, где кончается внутреннее пространство дома и начинается внешнее. Конкретное выражение этой концепции — веранда традиционного японского дома (энгава)

          Она служит транзитным пространством на пути из дома в сад. Ее роль наглядно отражена в используемых конструктивных материалах: внутренние помещения имеют покрытые соломенными циновками (татами) полы, снаружи — земля и камни сада и дорожек, а веранда делается из деревянных, грубо обработанных брусьев, которые являются как бы промежуточным материалом между мягкими соломенными циновками и твердыми необработанными камнями в саду.

          Большинство замков в Японии было построено в ХVI в., в период междоусобных феодальных войн. И хотя они строились как военные базы, в мирное время замки явились основой для образования многочисленных городов. Как символ мощи, замок не только оснащался главной постройкой башенного типа, но и превращался также в подлинный центр искусств. Архитектура, скульптура, ремесленные изделия, живопись и садоводство эстетически служили вкладом в одно целое. Замок, таким образом, зачастую утрачивал свой военный характер, становясь своеобразным политическим и духовным центром [Василевский, с. 283].  
 

       2.2. Скульптура.

          Эпоха неолита, существовавшая за несколько тысячелетий до нашей эры, в японской науке получила наименование периода ДзЁмон. В то время, помимо таких необходимых в быту вещей, как посуда из глины или камня, делались своего рода глиняные идолы — догу.

          Догу, выполненные в своеобразной, гротескной манере, украшались узором «дзёмон» (узор веревки). В настоящее время эти фигурки привлекают внимание современных скульпторов своеобразием изобразительных средств: упрощенностью, деформацией и условностью, которые характерны для первобытного искусства на всех континентах.

          В скульптуре периода Яей заслуживают внимания глиняные изображения людей, птиц, животных. Ханива — образцы искусства, характерные именно для периода Кофун.

          Ханива изготовляли следующим образом: месили глину, скатывали из нее длинные круглые жгуты, которые затем сворачивали в кольца. Кольца накладывали друг на друга, и наконец, изделие подвергали обжигу при сравнительно низкой температуре.

          Период Нара — единственное во всей истории японской скульптуры время, когда скульпторы обращаются к использованию самых разнообразных материалов, среди которых дерево, камень, сухой лак «кансицу», бронза, глина. Буддийские статуи создавались специалистами-скульпторами, работавшими в государственных мастерских. Все эти памятники, являющиеся национальным достоянием, сегодня можно видеть не только в Нара и Киото, но и во многих провинциальных монастырях.

         В конце VIII в. столица была перенесена в город Хэйан (современный Киото), который на протяжении четырех столетий являлся центром японской культуры. В начале периода Хэйан, т. е. в VIII в., наблюдается расцвет скульптуры, выполненной в технике «итибоку», когда голова изображения и все части корпуса вырезались из цельного ствола дерева. Своеобразие выполненной таким образом скульптуры проявилось в особой выразительности черт лица, округлости торсов и полноте фигур, в жесткости и монументальности складок одежды, под которыми ощущается тело, а также в обилии узоров на ажурных нимбах. Эти особенности вполне соответствовали характеру распространившегося в то время в Японии учения эзотерического буддизма.

          Х–XII вв. — эпоха культуры придворной аристократии; главной политической силой стали представители рода Фудзивара. В искусстве это период внедрения и расцвета национального стиля — стиля ямато (древнее наименование Японии). Наряду с буддийской скульптурой начали создаваться и изображения божеств древней национальной религии синто.

          Одним из шедевров конца Х в. является сидящая фигура Нёирин Каннон из храма Дайгодзи в Киото. Статуя правильных пропорций, выполнена в мягкой спокойной манере.

          В середине XI в. буддийский монах Дзётё прославился созданием буддийских статуй в изящно-утонченном стиле ямато. Выполненные в технике «ёсэги», получившей позднее широкое распространение, его творения стали примером для скульпторов последующего времени.

          Новый период в истории Японии — период Камакура — начинается с конца XII в., когда феодал Ёритомо Минамото установил правление военных домов и основал в отдаленном районе Канто столицу Камакура.

          Создается  новая скульптура, которая отличается от прежней утонченности стиля периода Хэйан. Скульпторы Кокэй, его сын Ункэй и его друг Кайкэй создают произведения нового стиля, насыщенные динамикой и реализмом. Оформившийся как стиль Камакура в работах Кокэя, он получил свое завершение в работах Ункэя. Исполненные силы и динамики произведения Ункэя отличались реализмом форм и характером передачи складок одежды, напоминающей манеру периода раннего Хэйан. Стиль Ункэя оказал в дальнейшем глубокое воздействие на буддийских скульпторов всей Японии.

           Творчество мастера Кайкэя также типично для XIII в. По сравнению с произведениями Ункэя, манера этого скульптора мягче, разработаннее в деталях и в большей степени основана на реалистическом восприятии явлений мира. Его скульптуру украшает резьба, в обилии которой можно видеть влияние декоративного стиля эпохи Сун, пришедшего из Китая в это время.

            В период Эдо (1600–1868) некоторые монахи секты Дзэн в поисках «озарения» создавали буддийские скульптуры, подобно тому, как когда-то, в периоды Камакура и Муромати, дзэнские монахи в тех же целях писали тушью на свитках картины и делали тушью каллиграфические надписи. Монахи секты Дзэн, Мокудзики Сёнин и Энку, странствуя по различным провинциям и используя местный материал, вырезали фигуры, которые при всей наивности манеры выглядят и сейчас весьма современно. [Р.С. Василевский, C.287]