Глобализация и культура

1. Глобализация  и культура

        Чего опасаются страны, противящиеся глобализации? Ведь глобализация, в ее идеальном варианте — это искоренение нищеты, всемирный порядок, вечный мир и материальное благополучие. Какая сила заставляет человека, народы и страны отказываться от вышеуказанных благ? 

         Дело в том, что представители самобытных культур, осознанно или нет, чувствуют, что за экономической, политической, правовой и технологический гомогенизациями последуют и побочные эффекты, каковые, в первую очередь, вызовут изменения их традиций, культуры и жизненного уклада. Одной из существенных потребностей человека является собственная принадлежность к чему-либо, будь то социальная группа, конфессия, политическая или сексуальная ориентация, географический ареал и др.; среди этих форм идентичности культурная идентичность является главной и всеобъемлющей; она в значительной мере определяет человеческую ментальность, психологию и жизненный уклад в целом. Надо быть апологетом «теории заговора», чтобы обвинить США в том, что они разработали такую идеологию, которая намерена уничтожить разнообразие культур и языков, сделать мир культурно однородным. Хотя необходимо отметить, что те явления, которые сопутствуют составным частям глобализации, непрямым путем вызывают изменения национальных культур. 

             В первую очередь это относится к национальному языку, к умалению его значения. Успешная экономическая деятельность требует осуществления своевременного информационного обмена на одном языке; и таким языком в случае глобализационных процессов является английский. Конкретный индивид, общество, этнос, первым делом самоидентифицируется с языком, как со столпом национальной культуры; поэтому пренебрежение им, даже уменьшение ареала его распространения воспринимается болезненно. С ценностной позиции язык не только является средством передачи сообщения, то есть средством коммуникации, но и мировоззрением и мироощущением народа-носителя этого языка, в нем зафиксирована биография нации, на нем говорили предки и он является моделью мира. Язык суть неотъемлемый признак нации: нет национальности без языка. Национальным сознанием язык воспринимается как живой организм, который требует бережного отношения и заботы. За потерей языка следует разрушение исторической наследственности, связи времен, памяти... Язык является объектом любви, он — ось национальной культуры, объект уважения, потому что родной и является собственностью. Поэтому национальный язык является наиважнейшим феноменом культуры. Нет культуры без языка; языком пронизаны все феномены культуры, для культуры он — всеобъемлющ. Это означает, что язык является определяющим не только для какой-либо конкретной, отдельно существующей культурной среды, но, если что-либо существует в культуре, то это имеет свое оформление в языке. Иными словами, культура существует в языке, а язык является способом существования культуры. 

             Также считают, что процессы глобализации обуславливают разрыв памяти. Культура суть форма исторической памяти; она — коллективная память, в которой происходит фиксация, сохранение и запоминание уклада жизни, социального и духовного опыта данного общества. Культура как память сохраняет не все, что было создано народом, носителем этой культуры, а то. что объективно оказалось ценным для нее. Если мы воспользуемся аналогией и осмыслим значение и роль памяти в реальной жизни конкретного человека, тогда нам станет более ясным и значение культурной памяти в жизни нации. Человек, теряя память, теряет и собственную биографию, собственное «Я» и индивидуальную целостность; он существует физически, но не имеет прошлого, настоящего и будущего. Он не знает, кто он, для чего существует, чего хочет и т.д. Ту роль, которую играет память в жизни индивида, в историческим бытии общества и нации исполняет культура.  

                Культура суть форма памяти, которая передается сквозь поколения, и посредством которой культурная жизнь нации сохраняет непрерывность, последовательность и единство. В биологических организмах эту функцию выполняет генные структуры: видовые популяции определяются генетической наследственностью, которая передается по крови. Социальный же опыт людей передаётся последующим поколениям не по крови, а посредством культуры, и именно в этом смысле можно назвать культуру негенетической памятью. 

              Нация осознает свое единство, она имеет историческую память, посредством которой воспринимается ее прошлое в качестве основы настоящего и будущего. В национальном самосознании связь времен осмыслена как единая непрерывность, поэтому сохраняется контакт даже с далекими предками: они и их деяния перманентно присутствуют в жизни современников. Образ жизни, который определен культурой, рассматривается не просто как ординарный бытовой фактор, а как значительное завоевание, в достижение которого внесли вклад усердие и труд многих поколений. 

             Для национального сознания собственный жизненный уклад нации воспринимается не только как своеобразный, только ему присущий способ оформления жизни, но также и как превосходство по отношению к другим культурам. Для национального сознания твердость культуры и уклада жизни осмысливается как преодоление конечности. Каждый представитель нации видит преодоление собственной эмпирической конечности в бессмертии национальной культуры, где будущие поколения сохранят уклад жизни, присущий этой культуре, как это делают современники и как это делали предки. Своеобразное чувство, которое постоянно сопутствует национальному самосознанию, сознание самобытности собственной нации и ее отличий от других наций называется национальным чувством. Представители одной нации отличаются от представителей другой физическим типом, различны и их обычаи, тип поведения и бытовые навыки. В процессе исторического развития нация вырабатывает определенные представления и ценностную ориентацию. 

               Общение с другой культурой лишь усиливает симпатии к собственной нации. Сознание принадлежности к нации означает, что человек связан с ней общностью характера, что судьба и культура нации влияет на него, что сама нация живет и реализуется в нем. Он воспринимает нацию частью своего «Я»; поэтому оскорбление собственной нации воспринимает как личное оскорбление, а успехи представителей своей нации и признание их другими вызывает чувства национальной гордости. Человек настолько определен культурой, что изменение даже в такой незначительной сфере какой является кулинария, кухня, стол, воспринимается весьма болезненно (вспомним историю прихода корпораций «Макдональдс» и «Кока-кола»). Надо сказать, что «макдональдизация» употребляется как синоним «глобализации», не говоря уже о тех изменениях в традициях, религии, морали, искусстве, каждодневной жизни, к которым она приводит. 

           Очевидно, что традиционные, немодернизированные общества сильнее сопротивляются процессами глобализации, для них культура — это историческая память, что, как очевидно, воспринимается родной моделью оформления жизни. 

          Отказ от культуры означает разрыв памяти и, следовательно, аннулирование собственной самобытности. Непрерывность культуры для национального сознания, осознают это или нет, означает отрицание личной смерти и обоснование бессмертия. Культура предлагает своему носителю приемлемые требования к порядку поведения, ценностям и нормам, которые являются основой психического равновесия индивида. Но, стоит человеку попасть в такую ситуацию, когда в его повседневности участвуют различные культурные системы и когда социальная среда требует от него действий, противоположных нормам его культуры, а часто даже и исключающих ее, человек все же старается сохранить свою культурную идентичность, хотя среда и требует культурной адаптации. 

            Создается ситуация, в которой человек или группа людей вынуждены исполнять требования различных культурных систем, которые часто противостоят друг другу и друг друга исключают. Все это обуславливает разрушение целостности сознания и приводит к внутреннему дискомфорту личности или социальной группы, что, в свою очередь, отражается на поведении, которое может быть агрессивным и выражаться в националистических, криминальных, антиконфессиональных действиях личности а также в депрессивном и меланхолическом настроениях. 
 
 

2. Япония

        «Японская философия культуры в контексте глобализации культуры» — показано формирование национальной идеи Японии, необходимой для сохранения собственно культуры в современном и пост-историческом мире. 

         Идея японской нации взаимообусловлена такими сферами жизни японского общества, как философия, религия и этика. Примечательным в ее формировании является тот факт, что она не могла возникнуть без влияния Запада на японскую культуру, который способствовал проникновению в сознание японцев базовых идей и ценностей — национального

государства, культуры, философии. Так что до открытия Японии в эпоху

Мэйдзи японцы не осознавали себя единой нацией, не имели собственной

философии и не знали культуры в западном смысле слова. В течение трех открытий страны — в период Мэйдзи, в годы американской военной оккупациии в эпоху глобализации — на территории Японии развивалась западная философия со слабыми признаками национальной принадлежности у японских философов. 

          Идея японской нации появилась только тогда, когда японцы сумели создать свою национальную разновидность философии, японскую философию. Это произошло в творчестве К. Нисиды и его последователей из Киотоской школы, благодаря чему японская философия получила возможность развиваться параллельно с западной философией на территории японского государства. 
 

         Национально-японская особенность философии Нисиды заключается в

том, что  он преодолевал свойственное западным философам разграничение

субъекта  и объекта посредством логики самотождества абсолютных противоречий, которая основывается на философской интерпретации дзэн-

буддистских доктрин о сущности небытия. Человек  в нисидовской вселенной

может постигнуть абсолютное ничто путем  действующей интуиции, которая

основана на созерцании вещей и явлений, рассматриваемых как самотождество абсолютных противоречий. Созерцая окружающий мир, человек отражает становление мира и одновременно выражается в нем. Принцип выражения есть побудительный мотив исторической деятельности. 

           Культурная миссия Японии в нисидовской философии заключается в том, чтобы донести до других национальных культур идею о самореализации мира как глобального, которая возможна только через отрицание локальной культуры самой себя, что приведет к истинному плюрализму и разнообразию культур под руководством японской культуры как первой среди равных. На основе анализа взглядов Нисиды на историю и культуру обосновывается тезис о синтетическом характере японской философии как гармоническом единстве восточной религиозности и западной рациональности. 
 

            Нисида и его последователи предложили в рамках японской философии свою интерпретацию роли японской культуры в становлении исторического мира, что можно обозначить как японскую философию японской культуры, но национальная идея здесь слишком привязана к исторической ситуации времен философствования Нисиды, а именно к агрессивной политике японского монархо-фашизма по построению в 1930-х гг. азиатской сферы совместного процветания, которая не приемлема в условиях глобализации. Для  оформления японской идеи как целостности, доступной для остального мира в неагрессивной форме, потребовалась западная философия японской культуры, то есть рефлексия западной философии над проблемами японской  культуры, выдвинутыми японской философией. Французский философ неогегельянец А. Кожев и его последователь, глобалист Ф. Фукуяма, показали, что эссенция, выработанная в недрах японской культуры, позволит человечеству в конце истории сохранить свою духовную культуру. Данную эссенцию они назвали снобизмом японского типа, или незаинтересованное отрицание наличного бытия, доказательством которого служат высшие достижения японского снобизма — театр Но, икебана и чайная церемония. Эти

культурные  артефакты предельно формализованы  и лишены привычного для

европейцев  исторического смысла. 
 

             Западная философия, таким образом, стремится чисто утилитарно обращаться с японской культурой, заимствуя из нее снобизм для сохранения

своей пост-исторической культурности. С другой стороны, снобизм есть

лишь  надстройка японской национальной идеи, поэтому без учета базиса

этого снобизма, а именно основ японской культуры, японский снобизм не

может существовать, а тем более заимствоваться представителями западной

цивилизации, поэтому потребовалось снова обратиться к японской философии с целью выявления того, как в ней позиционировался снобизм японского типа.

Современная японская философия, в лице Т. Ямаори, расширяет понятие японского снобизма, отводя ему роль этноса японской культуры, причем в качестве базиса такого типа снобизма выступают основы японской культуры, призванные служить опорой японцам в условиях западно-центристской глобализации культуры, которая может нивелировать японскую духовную культуру вместе со снобизмом. Такими основами являются, во-первых, японская философия как синтез восточной религиозности и западного рационализма; во-вторых, воспринимаемая через призму этой философии самурайская этика жажды смерти и, в третьих, синто-буддистский религиозный симбиоз, служащий основой для религиозного плюрализма. Эти основы японской культуры представляют собой базис, а снобизм японского типа — надстройку национальной идеи Японии, которая необходима для сохранения духовной