Андрей Рублев. Проблемы атрибуции

   С момента открытия подлинных работ  Андрея Рублева (1918) в науке не прекращаются споры о принадлежности кисти  мастера тех или иных произведений. Поскольку проблема не может считаться  решенной до настоящего времени, предлагают положить в основу выделения достоверных произведений художника строгий признак — наличие прямых исторических свидетельств. При таком подходе круг достоверных произведений Рублева сузится до трех: стенные росписи Успенского собора во Владимире, икона «Троица» и фрагменты орнамента в соборе Андроникова монастыря. Коллективный характер стенописных работ, а также их плохая сохранность делают задачу выделения индивидуального стиля мастера трудноразрешимой. По существу только «Троица» может служить основанием для суждения о стиле живописи Андрея Рублева.

   Из  указанных в источниках произведений Андрея Рублева, сохранились крайне мало: фрески в Успенском соборе во Владимире и знаменитая икона  «Троица» из иконостаса Троицкого собора Троицкого монастыря. Из двух дат написания «Троицы», предлагаемых источниками, — 1411 и 1425-27 — более вероятной представляется последняя. Другие произведения, перечисленные источниками, либо не сохранились, либо принадлежат не Андрею Рублеву, а ученикам — членам артели, возглавляемой Даниилом

Черным  и Андреем Рублевым (иконостасы Успенского собора во Владимире и Троицкого  собора Троицкого монастыря).  

Икона «Троица»

Икона происходит из местного ряда Троицкого  собора Троице-Сергиевой лавры (с 1929 в ГТГ); почиталась в монастыре  как чудотворная. В «Сказании о святых иконописцах», сохранилось свидетельство о том, что игумен Никон просил «образ написати пресвятыя Троицы в похвалу отцу своему святому Сергию».

   Все исследователи согласны с тем, что  «Троица» является несомненным произведением Рублева, своего рода эталоном его творчества. Сведения об авторстве Рублева восходят к постановлению Стоглавого собора 1551 г. После исследования Б. М. Клосса предположение, что на этом соборе речь шла именно об этой «Троице», стало доказанным фактом. «Сказание о святых иконописцах» также непреложно свидетельствует, что в к. XVII – н. XVIII века именно его считали автором троицкой «Троицы». Авторство Рублева подтверждает и бесспорное стилистическое родство иконы и фресок западной части среднего нефа Успенского собора во Владимире 1408 г.. В вопросе датировки иконы существуют 2 мнения: ряд ученых предполагают, что она была написана для деревянной церкви Троицкого монастыря, построенной игуменом Никоном после нашествия Едигея, и датируют икону 1412 г. (В. Н. Лазарев, Г. В. Попов, Э. С. Смирнова — 1-я четв. (10-e гг.) XV в.), др. определяют 20-ми гг. XV в., связывая ее происхождение с каменным собором монастыря, заложенным в 1422 г. (В. И. Антонова, Э. К. Гусева, Н. А. Дёмина, Г. И. Вздорнов, М. А. Ильин, Т. Н. Манушина и др.). В XVI в. царь Иоанн IV Васильевич Грозный сделал в монастырь вклад, украсив икону басменным золотым окладом с золотыми венцами, эмалевыми цатами, перенесенными позднее на оклад времени царя Бориса Годунова (Ризница ТСЛ). Опираясь на многовековой опыт христ. иконографии, Андрей Рублев создал образ Святой Троицы, в красках воплотив учение о Едином Боге в Трех Лицах. Ветхозаветный рассказ о явлении 3 странников Аврааму, толковавшийся как ветхозаветное откровение Сятой Троицы (Ambros. Mediol. De Abrahamo. II 11. 79; Aug. De temp. Sermo 67. 2; 70. 4) или как явление Господа с 2 ангелами (Ian. Chrysost. 42. 2, 43. 1), уже в III–IV вв. привлекал внимание христианских художников. Он встречается в росписях римских катакомб, на древнейших евхаристических сосудах, в росписях раннехристианских и византийских храмов. В изображении Святой Троицы художники делали акцент на явлении Второго Лица Троицы, выделяя центральную фигуру (размером, крещатым нимбом, свитком в руке). Новая иконография, созданная Андреем Рублевым, явилась обобщением длительной истории развития сюжета. Совершенный по красоте образ

   Святой  Троицы Андрея Рублева вобрал в себя весь духовный и художественный опыт византийского и древнерусского искусства, стал беспримерным по глубине  выражением в красках православного учения Церкви о Святой Троице.

   В иконе Андрея Рублева нет изображений  Авраама и Сарры, слуги с тельцом. Традиционная композиция утратила все  бытовое, временное, исторически-конкретное, сосредоточив внимание на созерцании тайны Божественного единства. Основой композиции иконы является круг, в который вписаны фигуры Ангелов, сидящих за трапезой (столом), на которой находится чаша с головой тельца — образом Жертвы, что придает изображению характер бесконечно длящегося, насыщенного внутренним движением покоя. Позы, жесты, взаимное склонение голов, направление взглядов вторят основному круговому движению, ему же подчинены детали фона — палаты, древо, горка, которые приобретают символическое значение, раскрывая характер каждой из 3 Ипостасей. Архитектурное строение за левым Ангелом указывает на Первую Ипостась, Творца неба и земли; древо за средним Ангелом, облаченным в вишневый хитон с клавом и синий гиматий, традиционные одежды Христа,— на Вторую Ипостась, Сына Божия; горка за правым ангелом, символ горнего духовного восхождения,— на Святаго Духа. Трапеза в доме Авраама издревле понималась христианской художественной традицией как прообраз Евхаристии (архиеп. Сергий (Голубцов), Л. А. Успенский, прот. А. Салтыков). В иконе трапеза приобретает вид церковного престола с евхаристической чашей на нем. Внутренние очерки фигур повторяют линии чаши, в которую оказывается как бы погруженным центральный Ангел. Глубокие, звучные переливающиеся тона вишневого, синего, светло-зеленого, золотой сияющей охры объединены мерцающими рефлексами голубоватых пробелов. Особое значение приобретает построение композиции. Боковые фигуры оказываются несколько вынесенными вперед, подчеркивая глубину пространства композиции, также подчиненной круговому движению. 

Фрески  Успенского собора во Владимире. 1408[–1409?] г.

   От  росписи 1408 г. до нас дошли отдельные  части:

• Предтеченского цикла,
• Богородичного цикла,
• Праздничного цикла,
• Страшного суда, а также отдельные изображения святых, орнаменты и полотенца в различных частях храма.

   За  многовековую историю своего существования  фрески неоднократно поновлялись и  реставрировались. В 1859 г. Ф. Г. Солнцевым  было раскрыто «Лоно Авраамово». Систематическое  раскрытие живописи было предпринято  в 1882 г., когда иконописцем-палешанином Н. М. Сафоновым были расчищены почти все известные в настоящее время фрески 1408 г. (за исключением живописи в жертвеннике, «воина» и полотенца на юго-западном подкупольном столпе). Научное раскрытие фресок было предпринято в 1918 г. владимирской экспедицией Всероссийской комиссии по сохранению и раскрытию памятников древней живописи под руководством И. Э. Грабаря, А. И. Анисимова, В. Т. Георгиевского и Н. Д. Протасова (Г. О. Чириков, А. А. Алексеев, И. А. Баранов, В. Е. Горохов, В. Е. Израсцов, Ф. А. Модоров, В. А. Тюлин, П. И. Юкин и др.). Были раскрыты и укреплены наиболее сохранные из фресок 1408 г. (т. е. весь выявленный в 1882 г. объем живописи, за исключением композиций в верхней части здания). Были обнаружены и промыты фрески в жертвеннике. Впервые были

промыты фрески северо-восточного и юго-восточного подкупольных столпов. На юго-западном подкупольном столпе был найден «воин». Работы по дополнительной расчистке, промывке от загрязнений и профилактическому  укреплению неоднократно проводились и в последующие годы: в 1929 г. (В. О. Кириков, М. И. Тюлин), в 1931 г. (В. О. Кириков, А. В. Медов, И. Я. Епанечников под руководством Н. И. Брягина), в 1932 г. (В. О. Кириков, А. И. Мещеринов, Е. А. Домбровская), в 1937 г. (И. А. Баранов, Г. В. Цыган), в 1949 г. (В. О. Кириков, А. Т. Силин, Д. П. Липин, А. М. Смирнов под руководством Н. П. Сычева), в 1950–1954 гг. (Д. Е. Брягин, М. Н. Тихомиров и владимирские реставраторы под руководством Н. П. Сычева), в 1962–1963 гг. (С. С. Чураков, В. Е. Брагин), в 1964–1965 гг. (В. Е. Брагин, Д. Е. и Г. Е. Брягины), в 1975–1983 гг. (реставраторы Владимирской научно-реставрационной мастерской под руководством А. П. Некрасова). В 1937 г. впервые после Н. М. Сафонова было раскрыто полотенце на западной грани южной арки юго-западной части храма. В 1952–1954 гг. были частично раскрыты от сафоновских записей композиции под сводами (кроме «Сошествия Святого Духа»). В 1975–1982 гг. были полностью раскрыты от записей все композиции под сводами, впервые открыто хорошей сохранности полотенце на восточной грани юго-западного подкупольного столпа.

   Фрески  Успенского собора во Владимире, несмотря на наличие целого ряда посвященных  им публикаций, до сих пор монографически не изданы; не воспроизведены даже некоторые  композиции или представляющие немалый интерес фрагменты росписей.

Система росписи 1408 г. может быть прослежена только фрагментарно. Существует довольно распространенное мнение, что цикл 1408 г. повторяет предшествующую роспись 1189 г., но это предположение остается не более чем гипотезой, так как фрагментов ранних фресок сохранилось крайне мало. Несомненно, что Даниил и Рублев сохранили все, что можно было сохранить от росписей XII–XIII вв., главным образом однофигурные композиции, которые были включены в состав фресок 1408 г. подобно древним чтимым образам.

   Фрески  Успенского собора — единственный датированный памятник, связанный с  именем Рублева, отправная точка, наряду с «Троицей», для всех суждений о  его стиле. Впервые они были приписаны  Андрею и Даниилу сразу же после первого систематического раскрытия живописи в 1882–1884 гг., но со всей определенностью — после их первой научной реставрации в 1918 г.

   Исходя  из летописного сообщения о работе над владимирскими росписями  двух мастеров и некоторых различий в манере исполнения, отдельные исследователи пытались четко разделить фрески на две стилистические группы. Первым пытался разграничить фрески И. Э. Грабарь, запальчиво утверждавший, что росписи «исполнены двумя художниками, не только не сходными по характеру, темпераменту и стилю, но временами прямо противоположными, почти отрицающими друг друга»; он приписал композиции жертвенника и юго-западной части храма (под хорами) Даниилу, а фрески западной части среднего нефа (под хорами) — Рублеву. Атрибуция И. Э. Грабаря была поддержана и конкретизирована В. Н. Лазаревым и В. А. Плугиным. Первый, придерживаясь в основном концепции И. Э. Грабаря, считал возможным говорить об авторстве Рублева в отношении четырех композиций юго-западной части храма — изображений Саввы Освященного и Антония Великого и, предположительно, отшельников Онуфрия и Макария; с Рублевым он связывал и две фрески арки прохода из юго-западной части храма в западную часть среднего нефа. Композицию «Богоматерь в раю» он счел выполненной помощником Даниила по рисунку мастера. В. А. Плугин, следуя схеме В. Н. Лазарева, уточняет авторство вновь раскрытых композиций: он отдает Рублеву «Крещение», «Преображение» и «Сошествие Святого Духа» (а также считает принадлежащими его кисти нижние фигуры северо-восточной лопатки жертвенника).

   Хотя  росписи западной части среднего нефа (под хорами) рассматриваются  всеми исследователями как одно из достоверных произведений Рублева, предпринимались попытки разделить  их выполнение между двумя мастерами. Различия между живописью южного и северного склонов свода западной части среднего нефа — мнимые, во многом они обусловлены состоянием ее сохранности и реставрационными вмешательствами.

   Учитывая  современный уровень изучения этого  вопроса, следует признать наиболее правомерной точку зрения тех авторов, которые говорят о цельности и единстве общего замысла всего цикла и художественной манеры. 

Фрагменты орнаментальной росписи  в Спасском соборе Спасо-Андроникова монастыря. 1425–1427 гг. (?)

Уцелели лишь два небольших фрагмента  с орнаментальной росписью на откосах двух из трех алтарных окон. В северном, левом, окне на правом откосе сохранились пять орнаментированных медальонов; в южном, правом — шесть (четыре круга на левом откосе и два — в своде арки).

   Были  обнаружены в период реставрации  и частичного восстановления здания собора в феврале 1952 г. при удалении каменной закладки из проемов алтарных окон. Были промыты и укреплены художникоми-реставратороми ЦНРМ В. Е. Брягиным и С. С. Чураковым.

   В «Житии Сергия Радонежского» (глава  «Начало Андроникова монастыря»), являющемся единственным источником при определении времени строительства и росписи собора Спаса Нерукотворного образа, говорится, что храм был сооружен и расписан при игумене Александре, т. е. приблизительно в 1415–1430 гг. (см. выше). Эту традиционную датировку в 1969 г. пыталась пересмотреть В. Г. Брюсова (Брюсова 1969). Опираясь на найденный ею список 1-й Пахомиевской редакции «Жития Сергия Радонежского» (РГБ. Ф. 37. № 20. Л. 79–118) 1560-х гг., она датировала основание монастыря и строительство существующего каменного собора 1390–1392 гг., т. е. отнесла роспись собора Андроньевой обители к числу ранних работ Андрея Рублева. Однако предложенное В. Г. Брюсовой обоснование положения о сознательном «удревлении» Пахомием Логофетом дат основания монастыря и строительства его каменного собора совсем не убедительно. Современный исследователь текстов жития Сергия расценивает сведения главы об Андрониковом монастыре списка РГБ Ф. 37. № 20 как противоречащие историческим реалиям (Клосс 1998:163–164).

   Сохранившиеся фрагменты росписи полностью (а  тем более в цвете) не воспроизводились и толком не исследованы.

   Андрею  Рублеву приписывают также следующие  произведения, о которых нет исторических свидетельств:

1. некоторые миниатюры и инициалы евангелия Хитрово, нач. 15 в. [в том числе миниатюры с изображениями евангелистов Матфея, Марка, Луки];
2. две иконы из Деисуса и семь икон из Праздничного ряда [«Благовещение», «Рождество», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря» и «Вход в Иерусалим»] иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля [Исследования, проведенные в 1980-е гг., показали, что все убранство Благовещенского собора погибло в огне пожара 1547 года — в том числе и «деисус Андреева писма Рублева». Тем не менее, сегодня не достигнуто единодушного мнения исследователей по вопросу атрибуции дошедших до нас деисусного и праздничного рядов иконостаса Благовещенского собора. Более подробная информация по атрибуции изложена в отдельных разделах сайта, посвященных деисусному и праздничному рядам иконостаса;
3. Звенигородский чин: три иконы (Христос, архангел Михаил и апостол Павел) из Деисуса, состоявшего по меньшей мере из семи икон, нач. 15 в.;
4. икона Богоматери «Умиление» из Успенского собора во Владимире, ок. 1408 (сейчас в музее г. Владимира);
5. три иконы из Деисуса (Христос, Иоанн Предтеча и апостол Павел) и одна икона из праздничного ряда («Вознесение») из иконостаса Успенского собора во Владимире, 1408;
6. фрагменты фресок на алтарных столбах Успенского собора на Городке (Звенигород) с изображениями Флора, Лавра, Варлаама и Иоасафа, преподобного Пахомия и явившегося ему ангела в монашеской схиме;
7. фрагменты фресок на алтарной преграде Рождественского собора в Саввино-Сторожевском монастыре около Звенигорода, 1415-20 гг., с изображением преподобных отшельников Антония Великого и Павла Фивейского;
8. несколько икон из Деисуса Троицкого собора Троицкого монастыря и одна из его Праздничного ряда («Крещение»), ок. 1428;
9. маленькая иконка «Спас в силах» нач. 15 в. (Государственная Третьяковская галерея).

Из всего  перечня несомненно принадлежащими Андрею Рублеву можно считать  только миниатюры евангелия Хитрово, Звенигородский чин и икону «Богоматерь  «Умиление» из Владимира, а также  — с известной долей допустимости — фрески в Успенском соборе на Городке.