Криминологические теории

СОДЕРЖАНИЕ

     Теоритический вопрос…………………………………………………….…3

1. Биологические (антропологические) криминологические теории ……….3

1.1. Теория прирожденного преступника……………………………………...4

1.2. Концепция умственной отсталости преступника ………………………...7

1.3. Теория опасного состояния……………………………………………….11

1.4.Фрейдизм…………………………………………………………………...14

1.5. Клиническая криминология………………………………………………16

2. Задача………………………………………………………………………..18

Список  использованной литературы………………………………………….22 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Теоритический вопрос

1. БИОЛОГИЧЕСКИЕ (АНТРОПОЛИГИЧЕСКИЕ) КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ

     Первыми, кто предложил искать признаки, связанные  с преступным поведением, в особенностях внешности человека, явились сторонники физиогномики (например, Лафатер). Они  называли в числе таких признаков маленькие уши, пышные ресницы, маленькие носы, большие губы и т. д.

     Схожей  с физиогномикой теорией была френология, изучавшая внешние особенности  черепа человека, которые, по мнению френологов, являлись показателями его личных черт, свойств и склонностей. Одни выступы на черепе считались индикаторами «нижних» функций мозга (например, агрессивности), а другие представляли «высшие» функции и склонности (в том числе мораль). Считалось, что у преступников «нижние» стремления преобладают над «высшими». Наиболее известным френологом был Франц Иосиф Галль. Он считал, что «преступления являются продуктом индивидов, их совершающих, а, следовательно, их характер зависит от природы этих индивидов и от тех условий, в которых эти индивиды находятся; лишь принимая во внимание эту природу и эти условия, можно правильно оценивать преступления». Галль также стал первым, кто предложил классификацию преступников в зависимости от биологических признаков. Он предложил делить их на три категории:

     Первая  категория — это преступники, которые хотя и совершают преступления, но по своим внутренним качествам способны побороть дурные влечения и бороться с преступными соблазнами.

     Вторая  категория — люди, которые являются обездоленными от природы и в  силу этого легко поддаются преступным влечениям.

     Третья  категория — промежуточная, эти  люди способны встать как на путь исправления, так и на путь дальнейшего совершения преступлений в зависимости от того, какое влияние оказывает на них  внешняя среда.

     1.1. ТЕОРИЯ ПРИРОЖДЕННОГО ПРЕСТУПНИКА 

     Антропологическое направление своим формированием  обязано самому яркому его представителю, по сути, классику криминологической  мысли – Чезаре Ломброзо. Будучи врачем-психиатром, профессором медицинского факультета университета в Павии (Италия), Ч. Ломброзо более 30 лет своей научной карьеры посвятил исследованию преступников, выявлению психофизиологических закономерностей их организмов, пытаясь объяснить таковыми особенности преступного поведения.¹ Своей теорией он открыл совершенно новый путь в криминологическом направлении, связанный с объяснениями природы преступности биологическими составляющими человека, чем положил основу непрекращающейся криминологической дискуссии о соотношении биологического и социального в личности преступника. Ч. Ломброзо – автор многотомного труда о и преступном человеке, целиком вышедшей в свет под названием «Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения» в Италии в 1877 г. (в России опубликован в Санкт-Петербурге в 1892 г. под названием «Новейшие успехи науки о преступнике»).

     Судить  о том, является человек преступником или нет, позволяли, как полагал  Ломброзо, внешние признаки головы, туловища, конечностей, рот, глаза, нос. Отсюда, естественно, и проистекает  название антропологической школы в криминологии.²

     Ломброзо  выделял следующие основные признаки, присущие прирождённым преступникам: необычно маленький или большой рост; маленькая голова и большое лицо; низкий и наклонный лоб; отсутствие чёткой границы роста волос; морщины на лбу и лице; большие ноздри или бугристое лицо; большие, выступающие уши; выступы на черепе, особенно в области «центра разрушения» над левым ухом, на тыльной стороне головы и вокруг ушей; высокие скулы; пышные брови и большие глазницы с глубоко посаженными глазами; кривой или плоский нос; выдающаяся вперёд челюсть; мясистая нижняя и тонкая верхняя губа; ярко выраженные резцы и вообще ненормальные губы; маленький подбородок; тонкая шея, покатые плечи при широкой груди; длинные руки, тонкие пальцы; татуировки на теле.

     Помимо  внешних признаков человека, которые  Ломброзо считал наиболее важными, он не отрицал и роли физиологических  и нравственных особенностей личности. При этом Ломброзо допускал некоторые  переплетения, скорее всего противоречия. С одной стороны, он изучал биологические факторы (врожденные соматические особенности), и этого было для него достаточно, чтобы сказать о человеке, преступник он или нет. С другой, - исследовал и принимал во внимание психологические и даже нравственные качества, связанные с воспитанием человека. Основываясь на всех этих признаках и, главным образом, биологических особенностях, Ломброзо сделал выводы о предрасположении того или иного человека к совершению преступления. При этом, однако, подчеркивалось, что таковое может себя проявить в определенных условиях (климат, время года, род занятий и т.д.). Ломброзо полагал также, что особенности человека, по которым можно судить о его «преступном типе», можно выявить уже в раннем детском возрасте. Но проявление, дальнейшее развитие этих особенностей, по его мнению, вполне возможно предотвратить с помощью различных средств воспитательного воздействия. Однако здесь же Ломброзо вступал сам с собой в противоречие, отмечая, что прирожденный преступник рано или поздно, безусловно, должен совершить преступление. Здесь Ломброзо вместо воспитания предлагает принятие особых мер предотвращения преступлений.

     Поскольку прирожденный преступник опасен для  общества, предлагается не ждать момента  совершения им преступления. Для предупреждения преступления, которое непременно должно произойти, необходимо принять меры безопасности – изолировать такого человека от общества. Отсюда беспощадная «предупредительная» борьба с «преступниками» независимо от их вины, а лишь в силу «биологической неполноценности», отсюда – и отказ от суда присяжных и т.д. При этом Ломброзо говорит не только о душевнобольных, но и о нормальных людях, способных, по его мнению, совершить преступления. Самым занимательным в учении Ломброзо является признание им «существования особых преступных рас». По утверждению Ломброзо, эти «прирожденные преступники» столь значительно отличаются от обычных граждан и по указанным «стигматам», и по ряду психологических свойств (например, у некоторых из них Ломброзо отмечал поразительную нечувствительность к боли), что по существу представляют собой особую расу, породу людей, каждому из которых от рождения предопределено превратиться в опасного преступника.

     Идеи  и научные выводы Ч. Ломброзо, наряду с объективной критикой, несомненно, заслуживают специального изучения. Большинство их было отвергнуто как причудливые гипотезы и необоснованные обобщения. Но он был первым, кто использовал эмпирические методы для изучения причин преступности и личности преступника. Может быть, потому на некоторых криминологических исследованиях и до сих пор лежит печать антропологического принципа.³ 

     1.2. КОНЦЕПЦИЯ УМСТВЕННОЙ ОТСТАЛОСТИ ПРЕСТУПНИКОВ 

     Реальность  феномена способностей, природной одаренности  практически ни у кого не вызывала сомнений. Не являются исключением  и интеллектуальные способности. Многим криминологам эта область представлялась многообещающей в плане поиска истоков опасного преступного состояния. Еще в XIX в. Эскироль, Рей, Дагдейл исследовали проблемы умственной неполноценности и ее связь с преступным поведением. Р. Дагдейл, современник Ломброзо, проживший короткую, но яркую жизнь (1841—1883), провел оригинальное и очень интересное исследование порочной семьи, которой он дал условную фамилию Джуксы. Умственная неполноценность, передававшаяся в этой семье из поколения в поколение, шла рука об руку с преступным образом жизни. Не следует забывать, что, и по мнение Ломброзо, душевные болезни играют одну из главных ролей в этиологии преступного поведения.

     В конце прошлого века в Европе и  Америке активно стало применяться тестирование. Тест оказался достаточно эффективным инструментом оценки умственных способностей. Особенно удачным в этом отношении был признан тест Бинэ—Симона. Он был создан в 1905 г. французскими учеными Альфредом Бинэ и Теофилом Симоном. Этот тест, состоящий из большого количества вопросов разной степени трудности, позволял определить «возраст умственного развития»: предполагалось, что нормально развивающийся ребенок в определенном возрасте должен знать ответы на определенные вопросы, умственное развитие градуировалось по шестнадцатилетней шкале. Немецкий психолог В. Штерн, доработав этот тест, предложил с его помощью рассчитывать коэффициент умственного развития — I.Q. (сокращенно от «intelligence quotient»).⁴

     В 1908 г. американский криминолог, профессор университета в Огайо Генри Годдард перевел этот тест на английский язык и начал серьезное исследование умственного развития преступников. Параллельно он решил повторить и углубить примененный Дагдейлом прием монографического анализа семейных линий. В 1912 г. Годдард опубликовал исследование родословной семьи Калликаксов, основатель которой был женат дважды: в первом случае на душевнобольной женщине, во втором — на здоровой. Из нескольких поколений потомков от первого брака 143 человека были также слабоумными — они приумножили армию отбросов общества (незаконнорожденных, алкоголиков, проституток, правонарушителей). Из 496 потомков от второго брака не было ни незаконнорожденных, ни алкоголиков, ни проституток, ни преступников. Аналогичное исследование в том же году опубликовал Давенпорт.

     Выводы  из таких исследований напрашивались  сами собой:

     -зависимость  между умственной отсталостью и преступностью представлялась вполне очевидной, как и факт передачи слабоумия по наследству от поколения к поколению. Через два года Годдард опубликовал статистическое исследование заключенных: по его данным, 70% из них страдали слабоумием.

     Первый  успех окрылил ученых. Годдард  приобрел огромную популярность. Казалось, что ломброзианство получило второе дыхание. В 1915 г. он опубликовал очередную книгу «Преступник-имбецил», а в 1920 г. — «Способности человека и уровни умственного развития».

     Развивая  свои идеи, Годдард пришел к выводу, что каждый слабоумный является потенциальным  преступником. Решение загадки прирожденного  преступника казалось таким близким, да и практические выводы, которые нетрудно было сделать из годдардовской концепции, очень хорошо увязывались с набиравшей в те годы в Америке и ряде европейских стран практикой стерилизации и кастрации неполноценных членов общества. Но в то время, когда Годдард находился в зените славы, стали раздаваться сначала робкие, а потом и более настойчивые голоса, вещавшие о том, что выкладки профессора из Огайо неверны. В 1924 г. американский ученый Марчисон опубликовал в «Криминологическом журнале» небольшую статью, в которой показал, что выводить однозначную зависимость между преступностью и степенью умственного развития некорректно, так же как некорректно исходя из степени умственного развития делать выводы о способностях человека.

     В дальнейшем в этом же русле критику  оценки умственной способности представителей низших слоев общества проводили  многие ученые: психологи, социологи, криминологи. Трудное материальное положение  не позволяет детям из бедных семей  развить свои способности. Их недоразвитость оказывается следствием ненормальных условий жизни, а не генетической ущербности. Поэтому решение данной проблемы с помощью стерилизации и кастрации представлялось не только негуманным, но и неадекватным.⁵

     В 1933 г. американский исследователь Зелани выступил в поддержку Годдарда, пытаясь своими данными подтвердить его правоту о сниженном уровне интеллекта у преступников. Однако это была последняя попытка увязать преступность с интеллектуальной недоразвитостью. Окончательный удар концепции умственной отсталости преступников был нанесен последующими исследованиями, которые проводились с использованием более точных и строгих научных методик. Результаты их показали, что уровень интеллектуального развития преступников не ниже среднего уровня интеллектуальности, характерного для данного общества. От научных исследований в этой области отказались — указанное научное направление практически всеми было признано бесперспективным.