Формы соучастия в уголовном праве

       Главная сложность преступной группы заключается  в том, что невозможно найти универсальные  признаки, определяющие ее в качестве таковой. Тем не менее, уже сейчас можно согласиться с традиционным представлением о групповом преступлении как совершаемом только с прямым умыслом, поскольку они и представляют особую опасность в силу желаемой сорганизованности, объединенности для  совершения общественно опасных  деяний. Но умышленным может быть и  элементарное соучастие. 
 
 
 

2. Группа лиц без  предварительного  сговора

       В ч. 1 ст. 35 УК регламентируется совершение преступлений группой лиц: «преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора». Данный термин был и ранее принят в теории уголовного права и законодательной практикой, поскольку УК 1960 г. в качестве квалифицирующего признака в преступлениях, предусмотренных ст. 117, 228, 240 УК, его выделял. Однако толкование термина «группа лиц» долгое время оставалось весьма специфичным. Так, Р. Р. Галиакбаров один из разделов работы озаглавил: «Совершение преступления группой лиц при отсутствии предварительного сговора»¹¹, имея в виду квалифицирующий признак, указанный в ст. 117, 238, 240 УК РСФСР. Истины ради нужно признать, что Р. Р. Галиакбаров не был одинок в анализируемом плане. Так, П. Ф. Тельнов выделял три разновидности преступных групп и среди них группу, «для создания которой предварительный сговор не обязателен (ст. 117, 238, 240 УК)»¹². Но есть и противоположная точка зрения: по мнению С. Ю. Афиногенова, при изнасиловании бывает только соучастие с предварительным сговором¹³.

       Термин  «группа лиц» применительно к  УК 1960 г. был довольно неопределен. Любое соучастие—   группа лиц, и поэтому данный термин с необходимостью включал в себя наряду с групповыми преступлениями еще и элементарное соучастие. Разумеется, можно говорить о группе лиц в широком и узком смыслах, подразумевая под первым соучастие вообще, а под вторым — групповое преступление. Но это порочный подход, опять-таки размывающий понятийный аппарат. Поэтому нужно было идти другим путем, четко уяснив неприемлемость охвата группой лиц элементарного соучастия. Исходя из двойственного понимания группы лиц, необходимо было в законе заменить его другим термином, более точно отражающим суть анализируемого квалифицирующего признака. Ведь закон, выделяя его, пытался обособить второй уровень совместности преступной деятельности, его повышенную опасность. Отсюда вполне приемлем для закона был термин «преступная группа» ¹⁴, за которым скрывалась бы форма соучастия, противостоящая элементарному соучастию.

       Новый Уголовный кодекс предусмотрел в норме об изнасиловании в качестве отягчающего обстоятельства три формы соучастия: группу лиц, группу лиц с предварительным сговором и организованную группу, т. е. он не пошел по предлагаемому пути использования обобщающего термина «преступная группа», а избрал путь перечисления отдельных форм, что имеет свои достоинства — исчезает необходимость толкования «лишнего» законодательного термина. Однако в таком случае термин «группа лиц» по сравнению с УК 1960 г. приобрел совершенно иной смысл, он уже не охватывает все формы соучастия, а ограничен лишь соучастием без предварительного сговора, о чем и говорится в ч. 1 ст. 35 УК 1996 г. Разумеется, подобное разночтение одного и того же термина едва ли украшает УК, вновь ощущается, что законодатель не знает, что ему делать с указанным термином. В чистом виде анализируемый термин лучше не употреблять, чтобы не создавать оснований для ненужных терминологических споров, а говорить в законе о группе лиц без предварительного сговора, вводя его не только в ч. 1 ст. 35 УК, но и в другие нормы уголовного закона, в том числе — и в нормы Особенной части, хотя это при наличии в уголовном законе определения группы лиц (ч. 1 ст. 35 УК), где фигурирует термин «без предварительного сговора», особо принципиальным не является, поскольку правоприменитель, обращаясь к норме Особенной части, в которой упоминается группа лиц, с необходимостью должен опираться при толковании последней на ч. 1 ст. 35 УК.

         По сути, группа лиц без предварительного сговора не должна вызывать особых дискуссий при толковании, так как отсутствие предварительного сговора понимается достаточно однозначно. А. Н. Трайнин, говоря о простом соучастии и имея ввиду именно соучастие без предварительного сговора, приводит несколько примеров подобного, в которых речь идет о присоединившейся деятельности другого соучастника уже в период совершения преступления первым из них¹⁵. По мнению П. Ф. Тельнова, групповое деяние, совершенное без предварительного сговора, представляет собой «заранее не обусловленное присоединение виновных к акту изнасилования, начатого другим лицом».  Об этом же пишут и другие источники.

       В то же время в литературе имеется  и несколько иное понимание соучастия без предварительного сговора. Так, по мнению А. А. Пионтковского «соучастие без предварительного соглашения возможно и при наличии незначительного числа участников (например, один подстрекает другого к повреждению чужого имущества, что последний и совершает) . Однако в выделенном фрагменте мы сталкиваемся именно с соучастием с предварительным сговором, поскольку прежде осуществляются до начала исполнения преступления (повреждения чужого имущества) подстрекательские действия, а уж затем под воздействием их следует само исполнение преступления (собственно повреждение имущества). Вроде бы ошибка очевидна, но, к сожалению, не для всех. В новейшей литературе оригинальная точка зрения по анализируемому вопросу высказана В. Быковым, по мнению которого, из законодательного определения группы лиц без предварительного сговора и из Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)» следуют признаки данной формы соучастия:

       «—  в совершении преступления участвуют  два или более исполнителей;

       — до начала совершения преступления между  его участниками достигается  соглашение о его совместном совершении, которое, однако, не носит характера предварительного сговора;

       — каждый участник преступления осознает, что совершает преступление в составе группы;

       — при совершении преступления имеет место соисполнительство, т. е. каждый участник преступления выполняет действия, составляющие часть объективной стороны преступления»¹⁶.

       Позиция В. Быкова в основе своей неверна.

       Во-первых, здесь дублируются первый и четвертый  признаки, поскольку наличие двух или более исполнителей будет только тогда, когда каждый из них выполнит хотя бы часть объективной стороны; первый признак как раз и показывает, что группа характеризуется только соисполнительством. Это один признак, а не два самостоятельных.

       Во-вторых, напрасно автор ограничивает действия соучастников в анализируемой группе только выполнением части объективной стороны; довольно часто каждый из соучастников выполняет полностью действия, составляющие объективную сторону того или иного вида преступления; особенно наглядно прослеживается подобное при физическом насилии (например, при убийстве каждый из соучастников может наносить смертельные раны).

В-третьих, не совсем точно пишет автор о  том, что «участник преступления осознает, что совершает преступление в составе группы»; до сих пор еще сами специалисты в области уголовного права не до конца разобрались в групповом преступлении (преступной группе); на этом фоне требовать от преступника осознания его причастности к таковой, по меньшей мере, наивно. Ведь чем отличается субъективная сторона элементарного соучастия от субъективной стороны группового преступления? Только тем, что при элементарном соучастии все иные соучастники (кроме исполнителя) довольно абстрактно представляют себе сам процесс совершения преступления, способы причинения вреда, сам вред; они всего этого не видят и зачастую выполняют свои действия по принципу «моя хата с краю», вроде бы они к причинению вреда не имеют никакого отношения; отсюда осознание совершения преступления у них не носит конкретизированного характера, довольно размыто и неопределенно. В групповом преступлении (кроме организованной группы и преступного сообщества) при действии соучастников на месте и во время совершения преступления процесс совершения преступления, способ причинения вреда и сам вред представлены для иных соучастников максимально наглядно и, тем не менее, не ужасают их. Особенность осознания происходящего у них заключается в том, что они в достаточно высокой степени конкретизируют свой вклад в причинение вреда, понимают, что они совместно с исполнителем совершают преступление.

         Но главным недостатком анализируемой позиции является, в-четвертых, то, что В. Быков признает соучастием без предварительного сговора соглашение «до начала совершения преступления между его участниками».Здесь возникает много неудобных для автора вопросов:

1. С  какой стати он опирается на  закон, делая такой вывод, ведь  в ч. 1 ст. 35 УК речь идет только об отсутствии предварительного сговора, но что скрывается за термином «без предварительного сговора», в уголовном законе ничего не говорится. 2. Почему в основу своего вывода автор кладет постановление Пленума? Обратимся к высказанному Верховным Судом положению: «Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них». Именно это цитирует и автор, однако здесь нет ни слова о том, что сговор возникает до начала совершения преступления, и он признан Верховным Судом соучастием без предварительного сговора. Тем не менее В. Быков прав, поскольку аргументация в его пользу заложена в продолжение того, что уже было указано. Далее Пленум утверждает: «Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо...»¹⁷, т. е. он выделяет в последнем варианте именно ситуацию присоединения иных соучастников к уже начатому преступлению.

       В Уголовном кодексе указаны особенности анализируемой формы соучастия, которые заключаются в следующем.

I. Все участники— исполнители, что небесспорно. Похоже на то, что на данную регламентацию оказали влияние традиции. Так, еще А. Жиряев признавал соучастие без предварительного сговора скопом, при котором «каковы бы ни были действия, совершаемые при этом стечении каждым из соучастников в отдельности, даже хотя бы который-либо из них взял на себя лишь роль стража..., все они должны  быть  признаны  главными  виновниками происшедшего вследствие совокупной их деятельности». Но здесь мы имеем случай, когда традиции играют негативную роль, поскольку на наличие или отсутствие вида соучастия (соисполнительства или с распределением ролей) законодатель не указывает более при характеристике других форм соучастия, хотя это можно понять и иначе: соисполнительство для данной формы соучастия является обязательным признаком преступления, тогда как в других формах — альтернативным. Представляется, более точным было бы отражение в определении (анализируемой группы лиц того факта, что все участники действуют во время и на месте совершения преступления¹⁸. Данный признак снимал бы многие проблемы.

       II. Отсутствие предварительного сговора, т. е. участники не договариваются друг с другом о совершении преступления до начала его совершения; если сговор возникает, то только при совершении преступления. И здесь возможны две ситуации: 1) сговор не возникает вообще и о наличии соглашения свидетельствуют лишь конклюдентные (такие же или соответствующие поведению другого лица) действия (помог избить, изнасиловать, отнять деньги); подобное можно назвать конклюдентно действующей группой; 2) сговор возникает после начала совершения преступления — группа с соглашением на стадии исполнения.

       Из  указанных форм преступной группы самая  низкая степень сорганизованности  соучастников наблюдается в конклюдентно образованной группе, под которой понимается такое групповое объединение преступников, когда отсутствует какое-либо внешне выраженное (словами, письменно, жестами) соглашение и согласованность поведения достигается путем совершения действий, адекватных ситуации (обстановке, поведению других участников). Подобные групповые объединения довольно распространены в насильственных преступлениях: умышленных убийствах, умышленных телесных повреждениях, разбоях, изнасилованиях и т. д. Например, Н. увидел, что его знакомый А. избивает мужчину, подошел, помог избивать. Не исключается наличие подобной группы и в иных преступлениях.

       Сложнее обстоит дело с распределением ролей  в анализируемой группе. Возможно ли оно в принципе? Традиционно  подобное отрицается. В новейшей литературе группа лиц без предварительного сговора ассоциируется в основном с соисполнительством¹⁹. Ответ на поставленный выше вопрос должен быть утвердительным. Ведь адекватность поведения примкнувшего участника заключается не только в «слепом» повторении действий за исполнителем, но и в инициативном развитии адекватно требуемых действий. На такое решение наталкивает пример с изнасилованием, когда виновный, увидев, что его приятель не справляется с потерпевшей, подошел и помог ему, придержав потерпевшую за руки. Здесь примкнувший участник частично исполняет преступление, и потому мы имеем дело с соисполнительством.

       На  чем базируется конклюдентно образованная группа? Таких оснований несколько: 1) отсутствие предварительного сговора; 2) отсутствие внешне выраженного соглашения и достижение согласованности путем адекватных действий; 3) возможность осуществления и путем соисполнительства, и путем распределения ролей (кроме подстрекательства); 4) присутствие всех участников на месте и во время совершения преступления; 5) низкая степень сорганизованности. Если кто-либо из участников отсутствует на месте и во время совершения преступления, то его действия создают элементарное соучастие. Таким образом, анализируемая форма соучастия отличается от элементарного соучастия по первому и четвертому основаниям.