Умысел как форма вины

Косвенный умысел, да и вообще умысел, исключается, если субъект не распространяет возможность наступления вред­ных последствий на данный конкретный случай, т.е. сознает закономерность наступления таких последствий в других анало­гичных случаях. Практика высших судебных органов страны свя­зывает именно с косвенным умыслом предвидение лишь возмож­ности наступления общественно опасных последствий.

Волевой элемент косвенного умысла характеризуется в законе как отсутствие желания, но сознательное допущение общественно опасных последствий либо безразличное к ним отношение (часть третья ст. 25 УК). Сравнивая косвенный умысел с прямым, сле­дует иметь в виду, что при косвенном умысле общественно опасное последствие — это побочный продукт преступных дей­ствий виновного, направленных к достижению иной цели, нахо­дящейся за рамками данного состава преступления.

Виновный не стремится причинить общественно опасные последствия. Однако подчеркнутое законодателем отсутствие желания причинить вред­ные последствия нельзя понимать как их нежелание, стремление избежать их наступления (активное нежелание). Было бы невер­ным утверждать, что лицо, действующее с косвенным умыслом, относится к общественно опасным последствиям отрицательно, стремится к их ненаступлению.

На самом деле сознательное допущение означает, что виновный вызывает своими действиями определенную цепь событии и сознательно, т.е. осмысленно, намеренно, допускает развитие причинно-следственной цепи, приводящее к наступлению общественно опасных последствий.

В отличие от нежелания — активного волевого процесса, связан­ного с отрицательным отношением к общественно опасным пос­ледствиям, сознательное допущение есть активное переживание, связанное с положительным волевым отношением к последстви­ям.

Содержание воли, проявляемое в сознательном допущении, довольно близко по своей психологической сущности к желанию. Именно положительное, одобрительное отношение к последстви­ям сближает сознательное допущение с желанием, делает их разновидностями волевого содержания одной и той же формы вины.

Волевое содержание косвенного умысла может проявиться и в безразличном отношении к наступлению общественно опасных последствий. Оно, по существу, мало чем отличается от созна­тельного допущения и означает отсутствие активных эмоциональ­ных переживаний в связи с общественно опасными последствия­ми, реальная возможность наступления которых отражается опе­режающим сознанием виновного.

В этом случае субъект причи­няет вред общественным отношениям, что называется, “не заду­мываясь” о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной.[6]

Косвенный умысел встречается в законодательстве и в реаль­ной жизни значительно реже, чем прямой. Он невозможен при совершении преступлений с формальным составом, в преступле­ниях, состав которых включает специальную цель деяния, при покушении на преступление и приготовлении к преступлению, при сознании неизбежности наступления общественно опасных последствий, а также в действиях организатора, подстрекателя и пособника.

И прямой, и косвенный умыслы являются разновидностями одной и той же формы вины, поэтому между ними много общего. Интеллектуальный элемент обоих видов умысла характеризуется сознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением его общественно опасных последствий. Общим для волевого элемента прямого и косвенного умысла является поло­жительное, одобрительное отношение к наступлению предвиди­мых общественно опасных последствий. Тем не менее речь идет о различных видах умысла, каждый из которых имеет свои осо­бенности.

Различие между прямым и косвенным умыслом по содержа­нию интеллектуального элемента состоит в неодинаковом харак­тере предвидения последствий. Если прямой умысел характери­зуется предвидением, как правило, неизбежности, а иногда ре­альной возможности наступления общественно опасных послед­ствий, то косвенному умыслу присуще предвидение только реаль­ной возможности наступления таких последствий. Но основное различие между прямым и косвенным умыслом заключается в том, что волевое отношение субъекта к последствиям проявляется в различных формах. Положительное отношение к ним при пря­мом умысле выражается в желании, а при косвенном умысле — в сознательном допущении либо в безразличном отношении.

В преступлениях, совершаемых с прямым умыслом, сознание и воля виновного непосредственно направлены на совершение общественно опасного деяния и причинение вредных последст­вий. Поэтому общественная опасность таких преступлений обыч­но больше, чем преступлений, совершаемых с косвенным умыс­лом.

Деление умысла на прямой и косвенный, основанное на раз­личиях в их психологическом содержании, помимо чисто теоре­тического, имеет немалое практическое значение. Строгое разгра­ничение обоих видов умысла необходимо для правильного при­менения ряда уголовно-правовых институтов (приготовление, по­кушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений, за­конодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для определения степени вины, степени общественной опасности деяния и личности виновного, а также для индивиду­ализации уголовной ответственности и наказания.

2.3 Направленность как основание классификации умысла

Помимо деления умысла на виды в зависимости от особеннос­тей их психологического содержания, теория и практика уголов­ного права знают и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения умысел подраз­деляется на заранее обдуманный и внезапно возникший.

Заранее обдуманный умысел характерен тем, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный промежуток времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел свидетельствует о настойчивости, а иногда и об изощренности субъекта в достиже­нии преступных целей и, следовательно, заметно повышает опас­ность как преступления, так и самого виновного. Но опасность деяния и его субъекта не всегда повышается при заранее обду­манном умысле. Сам по себе момент возникновения преступного намерения — обстоятельство в значительной мере случайное и по сути не может оказать существенного влияния на степень опас­ности деяния. Гораздо важнее те причины, по которым виновный реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, внутренними колебаниями, отрицательным эмоциональным отношением к преступлению и его результатам, то заранее возникший умысел ни в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший.

Но иногда разрыв во времени между воз­никновением и реализацией умысла обусловлен особой настой­чивостью субъекта, который в это время готовит способы и средства для совершения деяния, обдумывает план осуществле­ния преступного намерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т.д. Нередко заранее обдуманный умысел свидетельствует об особом коварстве винов­ного или об изощренности способов достижения преступной цели, которые могут проявляться в применении хитроумных ло­вушек для доверчивой жертвы, в использовании для достижения преступной цели других лиц, не сознающих своей роли в совер­шаемом преступлении, в применении взрывных устройств, сра­батывающих при вскрытии “посылки”, в использовании поддель­ных документов или формы работников милиции при мошенни­честве и т.п. При таких обстоятельствах заранее обдуманный умысел повышает опасность деяния и личности виновного, поэ­тому он опаснее внезапно возникшего умысла.

Внезапно возникшим является такой вид умысла, который реализуется в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его возникновения. Внезапно возник­ший умысел может быть простым или аффектированным.

Простым внезапно возникшим умыслом называется такой умысел, при котором намерение совершить преступление возник­ло у виновного в нормальном психическом состоянии и было реализовано сразу же или через незначительный промежуток времени после возникновения. Аффектированный умысел харак­теризует не столько момент, сколько психологический механизм возникновения намерения совершить преступление. Поводом к его возникновению являются неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких.

Они внезапно или под влиянием длительной психотравмирующей ситуации вызывают у субъекта сильное эмоциональное волнение, существенно затрудняющее сознательный контроль над волевыми процессами. В преступлениях, совершенных с аффектированным умыслом, меньше проявляется антисоциальная установка лич­ности, а больше — влияние ситуации как внешнего повода для совершения преступления.

Этим и обусловлено смягчение нака­зания за преступление, совершенное с аффектированным умыс­лом.

По психологическому содержанию и заранее обдуманный, и внезапно возникший умысел может быть как прямым, так и косвенным.

В зависимости от степени определенности представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах со­вершаемого деяния умысел может быть определенным (конкре­тизированным) или неопределенным (неконкретизированным).

Определенный (конкретизированный) умысел характеризуется  наличием у виновного конкретного представления о качествен­ных и количественных показателях вреда, причиняемого деянием. Если у субъекта имеется четкое представление о каком-то одном индивидуально-определенном результате, умысел является про­стым определенным.

Альтернативный умысел — это такая разновидность опреде­ленного умысла, при котором виновный предвидит примерно одинаковую возможность наступления двух или большего числа индивидуально-определенных последствий.

Преступления, со­вершаемые с альтернативным умыслом, следует квалифицировать в зависимости от фактически причиненных последствий. Так, лицо, наносящее проникающее ножевое ранение в грудь, дейст­вует с альтернативным умыслом, если с равной долей вероятности предвидит любое из двух возможных последствий: смерть или тяжкое телесное повреждение. Его действия должны квалифици­роваться как умышленное причинение тех последствий, которые фактически наступили (если, разумеется, не было умысла именно на лишение жизни).

Неопределенный (неконкретизированный) умысел характери­зуется тем, что у виновного имеется не индивидуально-опреде­ленное, а обобщенное представление об объективных свойствах деяния, т.е. он сознает только его видовые признаки.

Глава 3. Уголовно-правовое значение определения вида умысла при квалификации преступления

Определение вида умысла имеет практическое значение  в вопросах квалификации преступления, так как, чтобы установить умышленную форму вины необходимо выявить признаки прямого или косвенного умысла (разновидности данной формы вины).

Ряд преступлений совершается только с прямым умыслом, обязательным признаком которых является цель преступления. В этом случае отсутствие признаков прямого умысла не позволяет привлечь лицо к уголовной ответственности. Приготовление и покушение на преступление также возможно при наличии прямого умысла.

При определении ответственности за умышленное преступление возникает вопрос о влиянии на ответственность ошибки субъекта (юридической или фактической).

Юридическая ошибка – это неправильное представление лица о преступности или неприступности совершенного им деяния, его квалификации, о виде и размере наказания, предусмотренное за данное деяние.

Если лицо ошибочно полагает, что оно совершает преступление, в то время как в действительности законодатель эти действия к преступным не относит (мнимое преступление), оно не может быть привлечено к уголовной ответственности, так как в этом случае отсутствует уголовная противоправность (необходимый признак любого преступления). И напротив, неправильное представление лица о неприступности деяний, в то время как они являются таковыми, не исключает возможности отвечать в уголовном порядке.

Неправильное представление о виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершенное преступление, также не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности.

Фактическая ошибка – это неправильное представление, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств содеянного, его объективных признаков. В уголовном праве выделяют фактические ошибки, относящиеся к объекту, предмету, причинной связи, средствам, относящимся к отягчающим и смягчающим обстоятельствам:

1.          Ошибка относительно объекта посягательства не меняет формы вины, она представляет лишь ее содержание. Данная ошибка может быть в неправильном представлении лица того объекта, на который оно посягает (лицо полагает, что посягает на жизнь работника милиции, в то время как оно реально причинило смерть другому гражданину). Ответственность в этих случаях определяется в соответствии с направленностью умысла и содеянное квалифицируется как покушение на преступление, так как фактически вред не причиняется тому объекту, на который хотел посягнуть виновный.

2.          Ошибка в предмете посягательства – это заблуждение лица относительно характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые посягало лицо. К этой разновидности ошибок относят посягательство на отсутствующий предмет и заблуждение относительно качества предмета (иногда эту ошибку называют «негодный» объект, «негодный» предмет). В этих случаях не наступают те последствия, которые охватывались сознанием виновного, а поэтому содеянное следует квалифицировать как покушение на совершение преступления;

3.          Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что виновный, заблуждаясь, причиняет вред другому лицу, принимая его за выбранную жертву (например, ошибочно убивает другого). Как и при ошибке в предмете посягательства, ошибаясь в личности потерпевшего, виновный причиняет вред намеченному объекту (в приведенном примере виновный посягает на жизнь). Следовательно, такая ошибка не оказывает влияние на форму вины и на квалификацию содеянного, если потерпевший не является обязательным признаком конкретного вида преступления (хотел убить работника милиции, а убил другое лицо, внешне схожее с ним);