Убийство при отягчающих обстоятельствах

    Кровная месть идет из глубины веков. Исследователи  считают, что первоначально это  была личная кровная месть, зател. — родовая кровная месть, когда члены рода мстили за убийство своего родича. По Русской Правде кровная месть была ограничена небольшим кругом близких родственников: брат за убитого брата, сын за отца, отец за сына (а также сын брата и сын сестры) вправе были мстить. Кровная месть на pych была заменена денежным взысканием в середине XI в.

    У некоторых других народов, проживающих  на территории Российской Федерации, обычай кровной мести сохранился до настоящего времени. Изучение судебной практики в Верховном суде РФ позволяет сделать вывод о том, что убийства на почве кровной мести встречаются еще в Дагестане, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. В этих регионах предусмотрена организация специальных комиссий по примирению враждующих сторон . Деятельность этих комиссии призвана вносить позитивный вклад в предупреждение убийств на почве кровной мести. В ст. 231 УК предусмотрена ответственность родственников за уклонение от отказа применения обычая кровной мести в отношении убийцы и его родственников.

    Поводом для кровной мести может быть не только убийство, но и другие противоправные действия или действия, которые по местным обычаям признаются оскорблением . Этим было обусловлено включение данного обстоятельства в качестве отягчающего умышленное убийство в действующий УК. При обсуждении проекта нового УК РФ высказывалось мнение, что кровную месть необходимо исключить из числа отягчающих обстоятельств при убийстве в связи с тем, что это

    месть на почве личных отношений. Однако данное предложение в комиссии не получило поддержки в связи с тем, что кровная месть ведет в ряде случаев к совершению "цепи" убийств. Убийство, совершенное на почве кровной мести, как правило, не изменяет его характера и может побудить родственников второго потерпевшего к мести за его смерть, а следовательно, привести к убийству нескольких человек. Так, из дела по обвинению М. по п. "к" ст. 102 УК, осужденного Верховным судом Дагестана, видно, что в результате обычая кровной мести в разное время враждующими сторонами было убито пять человек. Общественная опасность убийства на почве кровной мести усиливается тем, что, как видно из дел этой категории, осуждение лица, виновного в убийстве, не исключает в дальнейшем в связи с этим же убийством применения данного обычая.

    2. В литературе было высказано мнение о том, что субъектом убийства на почве кровной мести, равным образом как и потерпевшим от этого преступления, могут быть только лица мужского пола на том основании, что кровная месть "падает" лишь на родственников по мужской линии . Действующее уголовное законодательство не знает таких ограничений.

    Для квалификации убийства по п. "к" ст. 102 УК достаточно установить, что лицо, его совершившее, признает такой  обычай и в данном случае руководствовалось  мотивом кровной мести. Вот это обстоятельство не всегда учитывается судами.

    По  приговору Тюменского областного суда по п. "к" ст. 102 УК был осужден  А. (по национальности цыган) за убийство на почве кровной мести цыганки  С., дядя которой за несколько месяцев  перед этим убил отчима осужденного. Признавая убийство совершенным на почве кровной мести, суд сослался на то, что осужденный и его брат решили мстить семье С. за убийство их отчима. Однако в приговоре не было приведено никаких доказательств того, что осужденный принадлежит к группе населения, признающей обычай кровной мести. В связи с этим Президиум Верховного суда РСФСР переквалифицировал действия А. на ст. 103 УК.

    В то же время необходимо подчеркнуть, что не имеет значения, относится  ли к группе населения, придерживающейся обычая кровной мести, потерпевший. Кровная месть может возникнуть в отношении потерпевшего как мужского, так и женского пола.

    Установление  принадлежности лица, совершившего убийство, к группе населения, которая придерживается обычая кровной мести, еще не решает вопроса о квалификации этого преступ- ления по п. "к" ст. 102 УК. Для этого необходимо установить мотив кровной мести, т.е. побудительную причину убийства, порожденную данным обычаем. Судебная практика показывает, что в некоторых случаях допускается квалификация действий виновного по п. "к" ст. 102 УК, когда убийство совершено не по мотиву кровной мести, а в связи с грозящей кровной местью. Рассматривая дело по обвинению А. в убийстве М., Верховный суд Дагестана установил, что родственник А. совершил убийство родственника М. Опасаясь кровной мести со стороны М., А. стал ходить с охотничьим ружьем. Работая в поле по снегозадержанию и имея с собой ружье, А. увидел подходившего к нему М., возвращающегося с охоты. Опасаясь мести, А. убил М. Суд, сославшись на то, что между А. и М. существовали неприязненные отношения в связи с убийством родственником А. родственника М., признал, что убийство подпадает под признаки п. "к" ст. 102 УК. Президиум Верховного суда РСФСР отменил приговор и предложил выяснить ряд обстоятельств, указав при этом, что убийством на почве кровной мести может быть признано убийство по мотиву мести, если эта месть является пережитком местных обычаев. Следует добавить, что, как видно из обстоятельств, предшествовавших убийству, наоборот, А. опасался кровной мести со стороны М. Следовательно, это убийство было совершено в связи с кровной местью, а не по мотиву кровной мести. При новом рассмотрении дела действия А. были квалифицированы по ст. 103 УК. 4. Кроме мотива, при выяснении признаков субъективной стороны для квалификации действий виновного по п."к" ст. 102 УК необходимо установить характер умысла виновного. Представляется, что убийство на почве кровной мести не может быть совершено с косвенным умыслом, необходимо установить прямой умысел. В связи с этим имеет значение выяснение соотношения мотива и цели при совершении такого убийства. А. Мамутов пишет, что "субъективная сторона этого преступления включает не только мотив — чувство обиды, но и цель отмщения" . Такая позиция представляется спорной. О чувстве обиды можно было бы говорить в том случае, если бы действия виновного не определялись обычаем кровной мести. Именно кровная месть как обычай здесь выступает побудительной причиной убийства, и, следовательно, ее нельзя не признать мотивом совершения преступления, которым руководствуется виновный. Неверны соображения А. Мамутова и относительно цели убийства на почве кровной мести. Целью убийства является вовсе не отмщение, а лишение

    жизни обидчика. Она и свидетельствует  о прямом умысле на совершение такого преступления.

    5. В связи с квалификацией убийства  по п. "к" ст. 102 УК возникает  вопрос о действии этой нормы  в пространстве. Дело в том,  что кровная месть является  местным обычаем, а в ст. 236 УК  указывается, что действие главы  о преступлениях, составляющих пережитки местных обычаев (гл. XI УК), распространяется только на те республики и другие местности Российской Федерации, где такие общественно опасные деяния являются пережитками местных обычаев. Представляется, что убийство может быть признано совершенным на почве кровной мести при наличии данных, которые для этого необходимы, и в том случае, если оно совершено за пределами местности, где кровная месть среди населения еще встречается. Такое решение вопроса объясняется прежде всего тем, что п. "к" ст. 102 УК находится не в системе норм указанной главы XI, а в главе "Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности". Совершение убийства на почве кровной мести в любой местности России не изменяет его юридической природы, а следовательно, и не влияет на квалификацию.

    6. Изучение практики показывает, что  в местностях, на которые распространяются  нормы гл. XI УК, встречаются убийства, совершенные в связи с феодально-байским отношением к женщине, например убийство жены в связи с "нарушением адата, требующего покорности мужу", или убийство сестры из-за вступления ее в интимные отношения с мужчиной без заключения брака по местному обычаю. Однако вряд ли убийство по этим мотивам может быть признано совершенным по мотиву кровной мести, хотя несомненно, что эти убийства имеют одну и ту же почву.

    Было  бы неправильно квалифицировать  такие убийства и по п. "в" ст. 102 УК в связи с выполнением  общественного долга потерпевшим. Закон в этих случаях не имеет  в виду убийств, совершенных на почве феодально-байского отношения к женщине. В то же время вряд ли можно считать данный вид убийства менее опасным, чем убийство по мотиву кровной мести. Это дает основания для обсуждения вопроса об изменении редакции п. "к" ст. 102 УК.

    7. Убийство, совершенное  особо опасным  рецидивистом (п "н" ст. 105 УК РФ)

    1. Отнесение умышленного убийства, совершенного особо опасным рецидивистом, к числу особо опасных убийств  обусловлено личностью человека, виновного в совершении этого пре- ступления. Из ст. 24 УК следует, что если лицо признано судом особо опасным рецидивистом, то это означает, что оно неоднократно в прошлом совершало преступления. Как и при квалификации убийства по п. "и" ст. 102 УК, здесь квалифицирующим обстоятельством оказываются не признаки, характеризующие данное убийство, а личность виновного. Поэтому совершение убийства особо опасным рецидивистом не влечет квалификацию по п. "л" ст. 102 Ж действий других лиц, если они являются соучастниками данного преступления.

    Пленум  Верховного суда РФ в п. 13 постановления от 22 декабря 1992 г. признал, что по п. "л" ст. 102 УК могут нести ответственность только лица, признанные в установленном законом порядке особо опасными рецидивистами до совершения ими убийства. Это разъяснение Пленума соответствует также буквальному смыслу п. "л" ст. 102 УК, где говорится об умышленном убийстве, совершенном особо опасным рецидивистом. При таком решении вопроса приобретает важное значение определение момента, с которого лицо перестает быть особо опасрш рецидивистом.

    В ст. 24 УК указывается, что признание  лица особо опасным рецидивистом отменяется при снятии с него судимости. Это означает, что п. "л" ст. 102 УК может применяться при квалификации убийства, совершенного лицами, как  отбывающими наказание за прежнее преступление в местах лишения свободы, так и отбывшими наказание, но до снятия с них судимости.

    Правильность  решения данного вопроса вызывает сомнения. Вряд ли есть необходимость, помимо судимости как последствия осуждения за преступление и отбытия наказания, после освобождения лица из мест лишения свободы вводить еще особую категорию лиц, которые считаются особо опасными рецидивистами. Кроме того, продолжая признавать таких лиц особо опасными рецидивистами в течение срока судимости, мы как бы заранее ставим под сомнение возможность исправления их в местах лишения свободы. Более правильно было бы считать, что лицо перестает быть особо опасным рецидивистом по отбытии срока наказания по приговору, которым оно было признано особо опасным рецидивистом. Но при таком положении п. "л" ст. 102 УК можно было бы применять только при совершении убийств в местах лишения свободы. Это было бы тоже неверно По нашему мнению, данный вопрос следует разрешить путем изменения формулировки закона. В частности, п. "л" ст. 102 УК целесообразно было бы изложить в такой редакции: умышленное убийство, совершенное особо опасным

    рецидивистом  либо лицом, признававшимся особо опасным  рецидивистом и имеющим судимости, послужившие основанием для признания его таковым*. Подобная формулировка закона позволила бы после освобождения из исправительно-трудового учреждения лица, признанного особо опасным рецидивистом, считать его имеющим судимость, но не являющимся особо опасным рецидивистом. В то же время в случае совершения нового преступления в течение срока судимости лицо, ранее признававшееся особо опасным рецидивистом, несло бы повышенную ответственность в связи с квалификацией его действий с учетом этого признака по более строгому закону.

    2. Квалификация умышленного убийства, совершенного особо опасным рецидивистом, по п. "л" ст. 102 УК иногда сочетается с применением и других пунктов этой статьи при наличии предусмотренных ими отягчающих обстоятельств. Как правило, решение этого вопроса не представляет трудностей. Некоторую сложность, может быть, имеет только вопрос о разграничении применения п. "л" и п. "и" ст. 102 УК. Здесь возможны различные сочетания судимости и наличия факта признания лица особо опасным рецидивистом. Не исключены три варианта: а) применению подлежат и п. "л" и п. "и" ст. 102 УК, если лицо, совершившее последнее убийство, имеет судимость за умышленное убийство без смягчающих обстоятельств и ранее было признано особо опасным рецидивистом; б) применению подлежит только п. "л" ст. 102 УК, если лицо, совершившее умышленное убийство, было признано особо опасным рецидивистом в связи с совершением преступлений, указанных в ст. 24 УК, не позволяющих признавать убийство повторным; в) применению подлежит только п. "и" ст. 102 УК, если лицо, совершившее повторное убийство, ранее не было признано особо опасным рецидивистом.

    Убийство, совершенное на почве национальной или расовой вражды или розни

    (п. "л" ст. 105 УК РФ)

    1. В сложившейся в России социально-политической  обстановке включение в действующий Ж данного отягчающего обстоя-тельства вполне оправдано. Причины обострения отношений

    * Это предложение затрагивает  и другие статьи Особенной  части Уголовного кодекса, в  которых совершение преступлений  особо опасным рецидивистом рассматривается  как квалифицирующий признак между гражданами различных национальностей и народностей были заложены еще в период тоталитаризма, когда целые народы и народности по преступным приказам переселя лись с их национальной родины в другие местности. Сейчас когда восстанавливается справедливость и незаконно высе ленное население возвращается в места прежнего постоян ного проживания, их очаги оказываются заняты гражданами другой национальности. В результате в ряде случаев возникает вражда, которая получает национальную окраску. Национальная вражда или рознь коренится в национал-патриотизме. Возникают экстремистские группировки националистического или шовинистического толка, исповедующие идеи расового превосходства одного народа над другим.

    2. Изучение судебной практики показывает, что дела об убийствах на почве национальной розни имеются. До последнего времени такие преступления квалифицировались по другим признакам ст. 102 УК при наличии соответствующих этим признакам обстоятельств, а в некоторых случаях применялась ст. 103 УК Появление в УК п. "м" ст. 102 позволяет мотиву национальной или расовой вражды или розни при убийстве давать соответствующую закону юридическую оценку.