Психологические особенности насильников

    При этом к оценке психопатологических  нарушений и их роли в генезе насильственного  сексуального поведения существует различное отношение исследователей. Одни резко критикуют "патологизацию" и "психологизацию" сексуальных  преступников, при этом акцентуируя внимание на том, что даже имеющиеся у них отклонения не влияют на уголовную ответственность. Другими же, напротив, роль специфических нарушений в форме парафилии представляется ведущей в преступном поведении и имеющей непосредственное отношение к волевому компоненту юридического критерия невменяемости, т.е. ведущей непосредственно к правовым последствиям. Как одна, так и другая точка зрения представляется крайней, и необходима дальнейшая разработка проблемы в научных поисках "золотой середины". Как наказание, так и принудительные меры медицинского характера оказываются малоэффективными в отношении аномального субъекта половых преступлений. Об этом свидетельствует уровень специфической рецидивной преступности, которая остается выше 60%, тогда как для преступности в целом она составляет 25 - 30%. Поэтому проблема должна рассматриваться в несколько иной плоскости, чем она ставится в настоящее время. Все больше как юристы, так и эксперты говорят об уголовно-релевантных состояниях психики, т.е. соотнесенности психопатологических факторов и криминального поведения, тогда как вопрос об общественной опасности аномального субъекта практически не рассматривается. В этой связи представляет интерес подробный анализ психологических и патопсихологических механизмов сексуального поведения и его криминальная реализация.

    Парафильное поведение в процессе своего формирования и развития задает мономотивированность, клишированность, стереотипность вариантов сексуального поведения.

    Основной  психологический аспект проблемы парафильного и на его основе криминального  поведения - это содержание и изменение  мотивационно-потребностной сферы  личности, которая является непосредственным регулятором разнообразных форм поведения. Мотивационно-потребностная сфера, являясь сложным психическим образованием, отражает прежде всего уровень развития личности и характеризуется иерархией, соподчиненностью в соотношениях мотивов и опосредованным характером их реализации и контроля. Уровень развития личности проявляется в степени дифференцированности поведения и соответствующих мотивационных образований. Мотив служит, таким образом, побуждающим началом деятельности и удовлетворения определенных потребностей человека. Соответственно аномальный субъект преступления в большинстве случаев изначально с низким уровнем развития личности обнаруживает низкую степень иерархичности в мотивационно-потребностной сфере, "примитивность" ее организации либо ее оскудение вследствие развития психопатологических процессов.

    В наиболее общем виде отношения можно  представить в виде схемы "инстинкты, влечения, драйвы - потребности - мотивы - деятельность", так как влечения производят актуализацию потребностей. Любое поведение, в том числе криминальное, всегда имеет мотив, который, однако, не всегда может достигать уровня осознанности, т.е. доступен самому субъекту деятельности. Любая деятельность в своей основе является результирующей от нескольких мотивов или если исходная мотивация имела разнонаправленный характер "борьбы мотивов", т.е. выступает как полимотивационная. Выбор в такой борьбе представляет собой акт волевой, личностный, который, в свою очередь, базируется на внутренней системе ценностей, присущей конкретному индивиду. Сексуальное поведение также является полимотивированным, т.е. возникает в результате активности целого комплекса различных мотивов и потребностей, развитие которого происходит в процессе индивидуального развития личности онтогенеза. При парафильном поведении реализация сексуальных побуждений приобретает мономотивированный характер, становится стереотипной, свернутой, не зависящей от ситуационных моментов. Сама иерархичность организации мотивационно-потребностной сферы упрощается, и ее содержательная сторона также приобретает специфическую окраску, нивелируется их когнитивная опосредованность.

    Регуляция сложного поведенческого акта может  быть рассмотрена как составляющая из произвольных и непроизвольных (волевой  контроль) психических процессов. Различение произвольной и непроизвольной активности ставится в зависимость от соответствия этой активности побуждению переживающего или действующего субъекта, а также от возможности ее контроля и коррекции. Не менее важной в произвольной активности является возможность согласования отдельных ее стадий с меняющимися условиями ситуации вплоть до определенного результата. В этом случае осознается преследуемая цель и имеется возможность контроля за ходом действий. Из этого следует, что в качестве основной характеристики произвольной регуляции может выступать "рефлексивность", т.е. способность субъекта к осознанию своего действия (интеллектуальный критерий вменяемости), а особенности ее проявления следует связывать прежде всего с когнитивной опосредованностью.

    От  произвольной регуляции отличают регуляцию волевую, которая характеризуется как регуляция личностного уровня, психологический критерий которого - изменение поведения только через изменение смысла действия. При этом волевая регуляция может рассматриваться как регуляция побуждения, а произвольная - как регуляция различных параметров действия. При этом влияние особенностей личности на поведение в основном определяется через волевую регуляцию, тогда как поведение, носящее ситуационно обусловленный характер, осуществляется их произвольной регуляцией.

    При рассмотрении криминального сексуального поведения можно ставить вопрос о соотношении произвольной и  непроизвольной регуляции на различных  этапах совершения преступления - предкриминальном, криминальном и посткриминальном. Соответственно на каждом из этапов можно оценить степень произвольной регуляции и ее осознанность, которая проявляется через свойства рефлексивности и связана с когнитивной опосредованностью (интеллектуальный компонент юридического критерия) и отражает личностный смысл поведения. Непроизвольная регуляция поведения отражает соответственно волевой компонент юридического критерия.

    Тогда применительно к каждому этапу  развития криминальной ситуации можно  говорить о способности осознания (мог в полной мере осознавать, мог не в полной мере осознавать, не мог осознавать) и способности волевого контроля (мог в полной мере руководить своими действиями, мог не в полном объеме и не мог). При этом возможен учет как личностного, так и ситуационно обусловленного фактора, определявшего поведение индивида, оценка роли виктимного поведения жертвы и т.д.

    Изучению  психологических механизмов криминального  сексуального насилия как одному из видов девиантной сексуальной  активности посвящено множество  исследований как в нашей стране, так и за рубежом.

    При этом авторы описывали различные  нарушения полоролевой идентичности у лиц, совершивших сексуальное  насилие: фемининный тип, гипермаскулинный тип, андрогинный, однако половое самосознание в целом, включая его структурные  составляющие, не являлось предметом специального исследования.

    Исследования  свидетельствуют о многообразии патогенетических механизмов и мотивационных  предпосылок сексуального насилия. Хотя у подавляющего большинства  насильников были выявлены нарушения  полоролевого поведения, наиболее распространенным мотивом насильственного секса является снятие сексуального напряжения (учитывая характерные для данных лиц высокую интенсивность сексуального либидо при редуцированном платоническом и эротическом).

    Другой  часто встречающийся мотив - сексуальное самоутверждение. В семьях лиц, склонных к сексуальному насилию, часто обнаруживается доминантность со стороны лиц женского пола, а их жены оказывались физически и морально сильнее. Такое положение в семье вызывает полоролевую фрустрацию и агрессию, направленную на женщину. Поскольку такой мужчина не может проявить агрессию по отношению к значимой женщине (матери, супруге), он переносит ее на жертву изнасилования, которая для него является женщиной-символом. При этом акт сексуального насилия отражает стремление к самоутверждению в мужской половой роли. Следовательно, в основе изнасилования могут находиться механизмы гиперкомпенсации - гипермаскулинности фемининного мужчины.

    Согласно  результатам исследований Ю.М. Антонян (1994) для лиц, совершивших изнасилования, характерна демонстрация нарочито мужественного стиля жизни, с подчеркиванием своей силы, пренебрежением к мелочам, они стараются всячески утвердить себя в мужской роли. Об этом говорит и характер совершенного ими преступления, в котором в меньшей степени отражаются сексуальные мотивы, а в большей - самоутверждение себя в мужской роли.

    Следовательно, можно проследить связь различных  механизмов изнасилования с различными типами идентичности. Для лиц с  фемининным типом совершение изнасилования - акт гиперкомпенсации, утверждения собственной маскулинности, для лиц с недифференцированным типом полоролевых структур - акт самоактуализации. Насильник с андрогинным типом производит исключительно инструментальный акт сексуальной агрессии для достижения глубоко подавленного "экспрессивного интереса".

    Другой  наиболее интересный психологический  аспект исследований сексуальных преступников - оценка самосознания, с которым  связывается критическое отношение  к себе, к своим возможностям, способность контролировать ход своих суждений и действий и управлять ими на основе этого значения, преодолевая давление среды.

    По  распространенному в психологии мнению, недостаточное развитие самосознания приводит к тому, что характер не до конца "снимается" личностью, не соподчиняется посредством воли ведущим личностным смысловым образованиям, а сохраняет относительное автономное регулятивное значение, состоящее в актуализации в типовых ситуациях привычных стереотипов поведения. При этом вследствие недостаточной способности к рефлексии, сопутствующей недоразвитию самосознания, а также по причине бедности и слабой иерархизированности структурирующих смысловое поле сознания внеситуативных ценностных опор, смысловые оценки личности приобретают зависимость от обстоятельств, ситуативную сверхценность, что в конечном счете определяет неустойчивость эмоционально-смыслового отношения к миру, лабильность смыслового контроля.

    Важнейшим компонентом анализа регуляции  выступает "обратная связь", т.е. возможность  его критической оценки, осуществляемой на различных этапах развития поведения. Необходимым условием такого рода регуляции выступает критическая возможность самовосприятия в соотнесенности с восприятием ситуации.

    Особенностями полового самосознания лиц с парафилией являются: выраженность фемининной составляющей полоролевой идентичности, зависимость от социального окружения, отсутствие эмоциональной и смысловой интериоризации мужской половой роли. Учитывая свойственные для лиц с парафилиями трансформированность образа Я, переживание его нестабильности, механизмом изнасилования в этом случае может являться стабилизация образа Я. Основным механизмом криминального поведения выступает недостаточная включенность полоролевых стереотипов в регуляцию поведения, отсутствие ценностных установок в отношении сексуального поведения.

    Таким образом, можно говорить, что для  преступников с насильственным сексуальным  поведением характерно наличие специфического межличностного конфликта в полоролевой  сфере, осложняющего установление адекватных и равноценных субъект-субъектных отношений с сексуальным партнером, затруднения в межличностном общении, ограниченность опыта межличностного взаимодействия; низкий уровень эмпатии; чувство неуверенности, собственной неполноценности по поводу своего полоролевого статуса, проявляющиеся в повышенной сенситивности, тревожности при взаимодействии с сексуальным партнером, страхе перед возможной или реальной негативной оценкой собственных маскулинных качеств со стороны женщин. Поскольку основные психологические особенности лиц с противоправным сексуальным поведением затрагивают сферы межличностного и межпартнерского взаимодействия, то и проявление этих нарушений наиболее вероятно в ситуациях, требующих участия полоролевых стереотипов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Список  использованной литературы.

    1.Еникеев М.И. Юридическая психология: Краткий учебный курс. М.: Норма, 2004.

    2. Копылова Г.К., Прозоров А.В. Психология в деятельности органов внутренних дел: Курс лекций. М.: ЦОКР МВД России, 2006. С.  

    3. Андрюшин Г.Д. Основы криминальной и следственной психологии: Учеб. пособие. Орел: Орловский ЮИ МВД России, 2005.

    4. Антонян Ю.М., Еникеев М.И, Эминов  В.Е. Психология преступника и  расследования преступлений. М.: Юристъ, 1996.