Метод гражданского процессуального права

Основным аргументом против процессуальной аналогии можно  назвать общеизвестный (но нигде  не закрепленный) принцип, согласно которому на публично-правовые отношения (к которым  относятся и процессуальные) распространяется режим "запрещено все, что не разрешено  законом" - в отличие от частноправовой сферы. Кроме того, основу соответствующего судопроизводства составляет процессуальная форма. Именно она оказывает формирующее  воздействие на деятельность всех участников процесса. Принцип процессуального  формализма является основополагающим в процессуальном праве, поскольку  именно через него находит свое выражение  строгий императивный метод публичного права, направленный на обеспечение  равенства сторон путем установления четких, формально-определенных, заведомо известных "правил игры". Такое  новаторство, как процессуальная аналогия, казалось бы, подрывает этот принцип, вносит элемент неопределенности и  нестабильности в процессуальные отношения, открывает дорогу злоупотреблениям этим институтом, судебному произволу. В этом смысле, безусловно, предпочтительнее восполнять возможные пробелы не с помощью аналогии закона (и тем  более права!), а безотлагательными  законодательными мерами.

Впервые определенную позицию в отношении процессуальной аналогии занял Конституционный  Суд РФ, применивший ее в ряде своих постановлений по поводу конкретных статей УПК и КоАП (См. например: Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 1996, N 5; Вестник Конституционного Суда Российской Федерации", N 5, 1997 г.; Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 1998 г., N 5; Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 1999 г., N 5 и др.). Деятельность Конституционного Суда по рассмотрению вопросов о соответствии тех или иных норм, в том числе и процессуальных, Конституции РФ зачастую влечет за собой неизбежное образование пробелов в процессуальном законодательстве. В связи с этим Конституционный Суд неоднократно указывал на необходимость использования судами процессуальной аналогии как одного из процессуальных средств исправления судебных ошибок. Так, в своем Постановлении от 28 ноября 1996 г. N 19-П "По делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края" Конституционный Суд отметил, что "признание отдельных положений статьи 418 УПК РСФСР неконституционными и, следовательно, не действующими не препятствует применению других норм главы 34 УПК РСФСР. Возможные пробелы в уголовно-процессуальном регулировании процедуры досудебной подготовки материалов в протокольной форме, возникающие в связи с настоящим Постановлением, могут быть восполнены в правоприменительной практике органов, ведущих судопроизводство, на основе процессуальной аналогии".

Однако аналогичных  решений Конституционного Суда в  сфере гражданского и арбитражного процесса до сих пор не было. Между  тем Высший Арбитражный Суд, не употребляя сам термин "процессуальная аналогия", тем не менее, нередко прибегает  к ее помощи. Так, в п. 12 Постановления Пленума ВАС №5 "О некоторых вопросах применения части первой Налогового кодекса РФ" от 28 февраля 2001 он распространил пресекательный 6-месячный срок для подачи иска о взыскании недоимки с физического лица (п.3 ст. 48 НК) на аналогичную процедуру по отношению к юридическому лицу (п.3 ст.46 НК), указав при этом, что, "основываясь на принципе всеобщности и равенства налогообложения, судам необходимо исходить из универсальности воли законодателя". То есть применять процессуальную аналогию.

Законодательное оформление этого института произошло  лишь в конце 2000 г., когда законом "О внесении изменений и дополнений в ГПК РСФСР" от 7 августа 2000 г. (Собрание законодательства Российской Федерации от 14 августа 2000 г., N 33, ст. 3346.) в ст. 1 ГПК было включено положение  о том, что "в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе производства по гражданскому делу, суд применяет норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действует исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права)". Внесения аналогичных новаций в АПК и УПК не последовало.

.

Согласно ч. 5 ст. 1 ГПК (в редакции от 7 августа 2000 г.) в  случае отсутствия нормы процессуального  права, регулирующей отношения, возникшие  в ходе производства по гражданскому делу, суд применяет норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы  действует исходя из принципов осуществления  правосудия в Российской Федерации (аналогия права). 
Следует отметить, что процессуальная аналогия использовалась в судебной практике и до принятия упомянутого Закона. Применение ее требует взвешенного подхода и соблюдения ряда условий, среди которых нужно выделить следующие. 
Аналогия не может применяться в отрыве от задач гражданского судопроизводства и принципов осуществления правосудия, причем это относится как к аналогии закона, так и к аналогии права. Применение процессуальной аналогии не должно также приводить к нарушению основных требований процессуальной формы. Пожалуй, единственное отступление от правил этой формы состоит здесь в том, что при применении аналогии порядок разрешения процессуального вопроса не определен заранее нормами процессуального права. Но при этом сохраняет свою значимость такое проявление процессуальной формы, как предсказуемость действий суда. Соответственно, применение аналогии должно вписываться в общую логику гражданского процесса с тем, чтобы принятое процессуальное решение нельзя было охарактеризовать как непредсказуемое для участников процесса. 
Сказанное можно проиллюстрировать, обратившись к ст. 55 ГПК. Согласно ее ч. 3 вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско - правовых последствиях действий лица, в отношении которого состоялся приговор, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом. Применение по аналогии названной нормы к случаям прекращения уголовного дела органами предварительного расследования либо судом в стадии назначения судебного заседания невозможно, поскольку в этом случае лицо лишается гарантий установления указанных обстоятельств с соблюдением судебной процедуры, в соответствии с принципами осуществления правосудия и требованиями процессуальной формы. Вместе с тем вряд ли есть препятствия для применения указанной нормы по аналогии в случае прекращения уголовного дела определением кассационной инстанции. 
Применяя закон по аналогии, суд должен толковать его так же, как и при обычном применении этой нормы. Недопустимо приспособление правовой нормы к аналогичным правоотношениям путем несколько иного ее толкования. Применение аналогии закона осуществляется не с помощью толкования нормы права, а путем переноса применяемой нормы в область иных правоотношений. 
Поскольку во многих случаях имеется довольно тесная связь между процессуальным порядком рассмотрения дела и характером материально - правового требования, применение процессуальной аналогии должно осуществляться с учетом этой связи. Использование аналогии не должно приводить к несоответствию процессуального порядка разрешения дела материально - правовому содержанию рассматриваемого требования. 
Процессуальную аналогию следует отличать от распространительного толкования норм процессуального права. При аналогии правовая норма применяется к отношениям, на которые она не была рассчитана законодателем. При распространительном толковании закона норма применяется с отступлением от ее буквального содержания, но все же в рамках правоотношений, которые законодатель имел в виду. Так, например, с учетом положений ч. 2 ст. 55 ГПК может быть придано преюдициальное значение фактам, установленным определением кассационной инстанции, которым отменено решение суда первой инстанции и вынесено новое решение. Хотя в этой норме прямо не говорится об определениях кассационной инстанции, здесь мы имеем дело не с применением аналогии, а с распространительным толкованием закона, поскольку на указанные определения кассационной инстанции распространяется правовой режим судебного решения.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ГРАЖДАНСКИЙ  ПРОЦЕСС

условная категория. существующая в науке между-народного частного права: обозначает особый комплекс вопросов, относящихся

к гражданско-процессуальному  праву, действующему в рамках каждого  национального государства, который  включает:

а) процессуальное положение иностранных физических и юридических лиц, а также  лиц, без гражданства: б) процессуальное положение иностранного государства  и его дипломатических представителей, международных организаций;

в) иммунитет государства: г) разграничение компетенции национальных судов (вопросы международной подсудности); д) судебные доказательства в гражданских делах с участием указанных категорий субъектов; е) выполнение поручений иностранных судов; ж) признание и исполнение иностранных судебных решений; з) проблемы юридического значения производства, возбужденного в иностранном суде и там не законченного;

и) признание и  исполнение иностранных арбитражных  решений. М.г.п. также включает вопросы, связанные с рассмотрением споров в рамках коммерческого (торгового, морского) арбитража, с установлением  содержания иностранного права, применимого  к рассмотрению дела по существу, вопросы  совершения нотариальных действий, внесудебного порядка расторжения брака и  решения дел об усыновлении, опеке, попечительстве^ т.д. Выделение указанного комплекса вопросов обусловлено прежде всего тем, что наряду с общими нормами гражданского судопроизводства они имманентно связаны с гражданскими, семейными, трудовыми и иными отношениями циви-листического характера, которые лежат в сфере международного хозяйственного (гражданского ) оборота, а следовательно, и с правопорядками различных государств в том, что касается материального права. Ввиду этого отечественная правовая доктрина практически единодушна в признании того. что проблемы М.г.п. необходимо изучать в рамках науки международного частного права. К особенностям правовой регламентации отношений в области М.г.п. относится то обстоятельство, что соответствующие нормы содержатся как во внутригосударственном законодательстве. так и в международных договорах. Основные инструменты регулирования. имеющие международно-правовую природу, представлены договорами о правовой помощи. В настоящее время для РФ действует порядка 40 договоров о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, в том числе одно соглашение многостороннего характера - Конвенция стран СНГ 1993 г. В рамках данного содружества существует также Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г. Один из основных многосторонних документов, имеющий общее значение для М.г.п., - Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 г.. к которой СССР присоединился в 1966г. (другие участники: Австрия, Бельгия, Ватикан, Венгрия, Дания, Египет, Израиль. Испания. Италия. Ливан, Люксембург, Марокко, Нидерланды. Норвегия, Польша. Португалия, Румыния. Словакия, Суринам, Турция, Финляндия, Франция, ФРГ, Чехия, Швейцария, Швеция, Югославия. Япония). Конвенция закрепляет общие принципы сотрудничества государств в правовой области (порядок вручения судебных и внесудебных документов, исполнения судебных поручений, бесплатную выдачу выписок из актов записи гражданского состояния и т.п.) компетентными учреждениями договаривающихся государств, а также устраняет главное обстоятельство,дискриминирующее иностранцев по сравнению с собственными гражданами. - судебный залог истцов-иностранцев в обеспечение судебных издержек в случае проигрыша дела. В других областях М.г.п. действуют Нью-Йоркская конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г., Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г.. Гаагская конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов. 1961 г.. в которых участвует и РФ.

Поскольку в международном  праве отсутствуют общепризнанные (единообразно установленные) предписания.регулирующие вопросы подсудности в международной жизни, ответы на них дает, как правило, внутреннее законодательство конкретных государств либо заключенные ими (в основном двусторонние) партикулярные договоры. Термин "подсудность" используется в различных смыслах: распределение компетенции между судами, входящими в судебную систему данного государства: компетентность суда по данной категории дел. Мировая практика определения международной подсудности разнообразна, однако можно сформулировать ряд типичных правовых принципов, действующих в данной сфере. К таковым относятся: установление подсудности по признаку гражданства сторон или стороны в деле: установление подсудности по признаку места жительства ответчика; личное присутствие ответчика или наличие принадлежащего ему имущества на территории данного государства: местонахождение спорной вещи либо иная связь дела с территорией государства суда (место причинения

вреда, место исполнения договора, местожительство (местонахождение) истца и т.д.). Так, для ряда стран  континентальной системы права, прежде всего Франции, а также  других государств, воспринявших Кодекс Наполеона, характерен принцип гражданства  сторон (стороны) в деле("латинская система"). Германский Устав гражданского судопроизводства 1877 г. базируется на критерии местожительства (местонахождении) ответчика ("германская система"). Англо-американские страны (система "общего права") в основание юрисдикции собственных судов закладывают критерий "физического присутствия", или фактическую возможность вручить судебную повестку.

Право РФ строится на территориальном начале. Статья 117 ГПК закрепляет принцип предъявления иска по месту нахождения ответчика, а ст. 118 определяет случаи подсудности  по выбору истца. При этом подсудность  судам РФ гражданских дел по спорам, в которых участвуют иностранный  гражданин или лицо без гражданства, иностранные предприятия и организации, а также по спорам, в которых  хотя бы одна из сторон проживает за границей,устанавливается на основании общих правил подсудности, предусмотренных в процессуальном законодательстве. В Конвенции стран СНГ 1993 г. также закрепляется территориальный принцип: иски к лицам, имеющим место жительства на территории одной из договаривающихся сторон. предъявляются, независимо от их гражданства. При этом иски к юридическим лицам предъявляются по месту нахождения органа управления этого юридического лица, его представительства либо филиала.Кроме того. Конвенция определяет следующие критерии для установления компетенции судов, когда на территории конкретной страны, во-первых, осуществляется торговля, промышленная или иная хозяйственная деятельность предприятия (филиала) ответчика;

во-вторых, исполнено  или должно быть исполнено обязательство  из договора. являющегося предметом спора: в-третьих. имеется постоянное местожительство или местонахождение истца по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации. Основанием для исключительной компетенции судов договаривающихся государств выступает местонахождение имущества при рассмотрении исков о праве собственности и иных вещных правах на недвижимость. Договорная подсудность служит общим началом М.г.п. в современных условиях. Она допускается как конвенционным регулированием (в том числе и вышеупомянутым

соглашением), так  и внутригосударственными актами различных  государств. Однако предусматривается, что исключительная подсудность  не может быть изменена соглашением  сторон.