Социология права Вебера

Содержание

Введение……………………………………………………………………..2

1. Интерпретация права в социологии М. Вебера. ………………………..5

2. Легитимный порядок и веберовское определение права………………7

3. Формально-рациональное право М. Вебера…………………………….9

4. Западный город: веберовский подход познания права в социальной

системе………………………………………………………………………11

Заключение………………………………………………………………….14

Список использованной литературы………………….…………………...15

Введение.

Социология права —  одна из отраслей социологии, начало формирования которой уходит во вторую половину XIX в.. Современное общество не существует вне его правовых характеристик. Так, рассматривая социальную структуру общества, нельзя не обращать внимания на описание его правовой структуры. Среди совокупности социальных институтов обязательно надо выделять институты права. Составной частью процесса социализации личности является ее правовая социализация, сознание индивидов включает в себя правосознание и правовые установки, социальный статус личности содержит характеристику ее правового статуса, правонарушения и преступные деяния являются видами социальных отклонений и т. д. Одним из важнейших аспектов культуры является правовая культура. Право «пронизывает» социум на всех уровнях его организации. А правовые изменения — это часть социальных изменений. Одного этого перечня правовых компонентов общества вполне достаточно, чтобы понять, что в социологии право и его институты являются обязательными объектами познания.

В социологии права был  свой «золотой век». Это период классической социологии права, представленный творчеством Э. Дюркгейма, М. Вебера, Е. Эрлиха, Р. Паунда, О. Холмса, Г. Гурвича, Н. Тимашева. Каждый из них внес свою лепту в становление социологии права, разработал оригинальную социоправовую концепцию. В свою очередь, в дореволюционной России в социальных науках и юриспруденции существовало мощное течение социологического подхода в изучении права. В связи с этим известный русский социолог Н.И. Кареев ввел в научную лексику термин «юристы-социологи». К ним, в частности, относились С.М. Муромцев, Н.М. Коркунов, М.М. Ковалевский, Н.А. Гредескул, Л.И. Петражицкий, П.А. Сорокин, Б.А. Кистяковский¹.

Макс Вебер родился 21 апреля 1864 г. В городе Эрфурт, в Германии. В 1882 г. Окончил классическую гимназию в Берлине и поступил в Гейдельбергский университет. В 1889 г. Защитил диссертацию. Работал профессором в университетах Берлина, Фрейбурга, Гейдельберга, Мюнхена. Вебер был крупнейшим специалистом в области политической экономии, права, социологии, философии. Он выступал как историк хозяйства, политических институтов и политических теорий, религии и науки.

М. Вебер один из отцов – основателей правовой социологии. Он одним из первых стал употреблять термин «социология права», целенаправленно ввел правовую проблематику в свою социологическую доктрину, получившую наиболее развернутое изложение в работе «Хозяйство и общество» («Wirtschaft und Gesellschaft», 1922). Правовые аспекты социологии М. Вебера нередко должным образом не оцениваются, а между тем его социология права характеризуется многогранностью аспектов изучения права². Т. Парсонс, говоря о роли социологии права немецкого ученого в его общесоциологическом мировоззрении, отмечал, что «сердцевина веберовской социологии заключается ни в его изучении экономических и политических проблем, ни в его социологии религии, а в его социологии права».

В немногочисленных публикациях, посвященных социологоправовым  взглядам М. Вебера, положения его  правовой социологии излагаются в разрозненном виде, что не позволяет составить  целостное представление о веберовской  социологии права.

1. Интерпретация права в социологии М. Вебера.

Исходный пункт веберовского социологического подхода в исследовании права связан с «эмпирической» особенностью его социологии³, изучающей социальные действия, что отличает ее от «догматического» знания таких, например, наук, как математика, логика, нормативная этика, юриспруденция⁴. М. Вебер отмечал, что когда нормативно значимое в догматическом знании становится объектом эмпирического социологического исследования, оно в качестве объекта лишается своего нормативного содержания и рассматривается как сущее, а не как объективно-правильное значение. Поскольку, по мысли М. Вебера, социология представляет одну из эмпирических областей знания, она имеет как свое специфическое видение социального мира, так и свое, отличное от юриспруденции, понимание права.

К. Манхейм, рассматривая правопонимание М. Вебера, подчеркивал такую его мысль: «Когда речь идет о праве, правопорядке, правовых нормах, необходимо особенно строго соблюдать различия между юридическим и социологическим способом рассмотрения. В первом случае ставится вопрос: каким должен быть идеал права? То есть имеется в виду: какой нормативный смысл логически непротиворечиво должен содержаться в языковых формулировках, выступающих в качестве правовой нормы? Во втором случае, вопрос заключается в следующем: что, фактически, происходит внутри сообщества в виду возможности того, что люди, участвующие в деятельности сообщества, и среди них, в особенности, те, кому принадлежит социально значимая мера фактического влияния на деятельность сообщества, исходя из своих субъективных убеждений, считают определенные порядки и нормы обязательными и практически осуществляют их, то есть руководствуются ими в своих действиях»⁵. Право, взятое в своем нормативном значении в скобки, получает значение в том, что оно 1) становится субъективно понимаемым смыслом, 2) в сознании множества отдельных индивидов, 3) способно проявляться как побуждающий к действию мотив, поскольку для каждого из индивидов, составляющих сообщество, существует возможность того, что и другие члены общественной ассоциации будут в своих действиях руководствоваться именно этим субъективным смыслом. С юридической же точки зрения право раскрывается 1) в объективном (идеально-объективном) смысле, который 2) обращается на субъект права, 3) реализующий его, причем 4) правильным юридическим способом.

Объяснение права в  концептуальных границах понимающей социологии позволило М. Веберу провести принципиальное для его социологии права положение  о различии эмпирической и нормативной  значимости порядка. (Чем отличается содержание эмпирической значимости порядка как важной познавательной области социологии права от юридико-нормативного понимания порядка?

Описывая эмпирический порядок, Вебер отмечал, что известные многочисленные единообразия в поведении людей, прежде всего, в сфере экономической жизни, объясняются отнюдь не только их ориентацией на юридические нормы, но также и тем, что их взаимоориентированные действия отвечают их собственным интересам. Тот факт, что ориентация только на собственные и чужие интересы достигает эффекта, которого обычно пытаются добиться с помощью норм, привлек пристальное внимание исследователей, прежде всего в области экономики. Однако значимость указанного явления распространяется и на все остальные сферы человеческого поведения.

Важный момент веберовского описания эмпирического порядка состоит в том, что поведение индивидов вполне может быть ориентировано на несколько систем установлений, которые в объективно-смысловом отношении противоречат друг другу, однако сохраняют свою субъективную значимость для них. Например, согласно законодательству, дуэли запрещены. Между тем в соответствии с социокультурными условностями, принятыми в тех или иных общественных группах, дуэль может оказаться практически неизбежной.

В-третьих, М. Вебер, раскрывая  свое понимание значимости эмпирического  порядка, отмечал, что поскольку  значимость правового порядка определяется признанием индивидами норм права и  ориентацией на них в своем  поведении, то даже если для некоторого числа людей нормы права служат образцом и обязательным условием их жизни, то возрастает и вероятность  ориентации поведения других людей  на данный порядок. Но вместе с тем, несмотря на то, что некоторый юридический порядок официально существует, если обход или нарушение этого порядка превращается в правило, то его значимость для индивидов «ограничивается» или даже, в крайнем случае, вообще утрачивается⁶.

В-четвертых, М. Вебер, рассматривая эмпирический порядок, отметил, что  разные категории людей нередко  вкладывают различный смысл в  содержание юридических норм-требований. Их смысловое значение может отличаться даже у профессиональных юристов. Тем  более субъективный смысл закона может быть неодинаков у различных групп «публики», граждан .

Итак, раскрыв содержание эмпирической значимости порядка, Вебер  выделил принципиальный аспект исследовательской  сферы социологии права, изучающей прежде всего субъективный смысл юридических институций индивидов, многообразие их субъективно значимых ориентаций по отношению к максимам легального порядка, а также масштаб распространения этих установок-ориентаций в обществе; условия, факторы, способствующие формированию поведения граждан, соответствующего максимам легального порядка; черты-особенности эмпирического порядка и его соотношение с юридическим нормативным порядком.

2. Легитимный порядок и веберовское определение права.

Определение права, сформулированное М. Вебером в контексте описания им легитимного порядка, является существенным моментом его социологии права. Он отмечал, что содержание социальных отношений  называется легитимным порядком в тех случаях, когда поведение индивидов ориентировано на их представление о существовании правовых максим легитимного порядка. Возможность такой ориентации была им названа значимостью легитимного порядка. Легитимность порядка может быть гарантирована (обеспечена) внутренне и внешне. Внутренне –– что означает: 1) чисто аффективно (эмоциональной преданностью); 2) ценностно-рационально (верой в абсолютную значимость порядка в качестве выражения высочайших непреложных ценностей –– нравственных, эстетических или каких-либо иных); 3) религиозно (верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного порядка).

К внешним гарантиям легитимного  порядка М. Вебер относил условность и право. Условность гарантирует  порядок порицанием отклонения от его  норм-требований в определенном кругу  людей. Следование условности (например, необходимость придерживаться тех  или иных правил в общении, одежде, этикете и т. п.) ожидается от индивида как обязательное соответствие общественным нормам – стандартам и отнюдь не предоставляется его произвольному решению. При нарушении условности (в частности, требований профессиональной этики) «социальный бойкот со стороны людей одной профессии часто оказывается значительно более действенной и ощутимой карой, чем та, которую мог бы вынести судебный приговор».

Решающим моментом в понимании  права как внешнего гаранта легитимного  порядка для М. Вебера было наличие  специальной группы принуждения. Наличие  такой группы – это разграничительный признак между условностью и правом. Порядок, гарантированный извне только ожиданием порицания, при отсутствии группы людей, действия которых специально направлены на его сохранение (обеспечение), не может быть определен как право. Так, действия хозяина дома в отношении жильцов, ведущих себя неподобающим образом, не выходят за пределы условности, поскольку меры принуждения, порицания применяет только отдельный человек. В результате этих размышлений М. Вебер дает следующее определение права (он отмечал, что в юриспруденции оно вполне может быть иным): «Порядок может быть определен как право, если он внешне гарантирован возможностью, что принуждение (физическое или психологическое) будет осуществляться определенной группой людей, специально созданной для этой цели, чтобы обеспечивать подчинение или пресекать нарушения». В современном обществе, указывал Вебер, такими специальными социальными группами, гарантирующими порядок и повиновение, являются судьи, прокуроры, судебные исполнители и другие особые (обычно социально-профессиональные) группы. Между тем специализированные группы — гаранты легитимного порядка — не обязательно имеют вид, характерный для развитой цивилизации. Такой группой – общностью, например, может быть род в вопросах кровной мести⁷.

Итак, право в его отношении  к легитимному порядку понимается Вебером в качестве одного из внешних  условий, гарантирующих легитимный порядок в обществе, посредством  специальной социальной группы принуждения  к соблюдению его требований – максим в случаях их нарушения.

3. Формально-рациональное право М. Вебера.

Безусловно, важной стороной социологии права М. Вебера является его концепция формально-рационального  права⁸, объяснение которого зиждется на понимании им формальной рациональности социальных отношений в западном обществе.

Содержание формальной рациональности М. Вебер чаще всего показывал  на примере западной капиталистической  экономики, сравнивая формальную и  материальную рациональность хозяйственно-экономических  отношений. Он отмечал, что в экономике, организованной на началах формальной рациональности, «каждое предприятие  рассчитано на прибыль, т. е. на то, что  будет достигнут излишек по сравнению с денежной оценкой затраченных на предприятие средств. Оно работает по расчету капитала, т. е. составляется баланс, к которому приводятся все единичные правила в области “калькуляции”, т. е. определения шансов на меновую прибыль. Расчет капитала означает, что блага вкладываются в предприятия по денежной расценке и после окончания установленного хозяйственного периода подсчитывается денежная прибыль или убыток (путем сравнения начальной и конечной ценности капитала). Поскольку этот расчет становится всеобщим, на него и тем самым на шансы рынка ориентируются обмен благ и их производство. Таким образом, формальная рациональность в экономике заключается в расчете шансов (возможностей) добиться желаемого результата, предполагает ясное понимание целей и адекватных им средств реализации, калькуляцию издержек и доходов.

В отличие от формальной рациональности, материальная рациональность в сфере экономических отношений не базируется на формальных расчетах шансов рынка. По словам Вебера, это рациональность «для чего-то», т. е. она рассматривается в отношении к некоторым ценностям (например, к моральным ценностям и представлениям о справедливости) либо в связи с политической целесообразностью и различными социальными вопросами.

В качестве примера борьбы формального и материального  принципов в праве М. Вебер  рассматривал противостояние прусского  короля Фридриха Великого и профессиональных юристов, толковавших его указы  и решения, продиктованные стремлением  к пользе для целей управления и общего блага, строго формально, что, по мнению монарха, приводило к нежелательным  общественным последствиям. Главное, что выделял Вебер среди социальных последствий формального права, заключается в том, что оно предоставляет социальным субъектам возможность предварительного учета их действий и результатов. Формально-рациональное право позволяет (наподобие экономического расчета) «оптимизировать» человеческую деятельность, оно является юридическим способом «калькуляции и вычисления» шансов на достижение успеха участниками социальных отношений в отношении их целей.