Порядок выборов в Государственную Думу (I-IV)

    Для высших сановников это часто было настоящим потрясением. Но находились и такие, кто смело “шел в бой”, спокойно и аргументировано отвечал  на выпады и этим поддерживал престиж  власти. Первое место в этом ряду занимал новый министр внутренних дел, которому неоднократно пришлось пройти “думское чистилище”. Он не оправдывался (как делали многие другие), а излагал  факты и свои взгляды по различным  вопросам. Выступая 8 июня 1906 г., П. А. Столыпин говорил с думской трибуны: “Власть  не может считаться целью. Власть – это средство для охранения  жизни, спокойствия и порядка; поэтому, осуждая всемерно произвол и самовластье, нельзя не считать опасным безволие правительства. Не нужно забывать, что  бездействие власти ведет к анархии, что правительство не есть аппарат  бессилия и искательства. Правительство  – аппарат власти, опирающейся  на законы, отсюда ясно, что министр  должен будет требовать от чинов  министерства не только осмотрительности, осторожности и справедливости, но и твердого исполнения своего долга  и закона”.

    Первая  Дума просуществовала чуть больше двух месяцев и основную часть времени  уделила обсуждению самого жгучего  вопроса социальной жизни – аграрного. Центром обсуждения стало два  проекта. Первый внесли кадеты. Он предусматривал дополнительное наделение крестьян землей за счет земель казенных, монастырских, удельных, а также за счет частичного отчуждения частновладельческих земель за выкуп “по справедливой (но не рыночной) оценке”. Второй проект внесла фракция трудовиков. Он носил еще  более радикальный характер и  предусматривал отчуждение помещичьей земли, превышающей “трудовую норму”, создание “народного земельного фонда” и введение уравнительного землепользования. Обсуждение этих предложений вылилось в громкое обличение общественного  строя. Поднимавшиеся на трибуну  ораторы негодовали и произносили  эмоциональные монологи о том, что  “простой труженик” почти лишен  “средств пропитания”, в то время  как правительство защищает и  охраняет интересы и привилегии помещиков.

    В этих обвинениях была своя правда. Но правда была и в том, что простым перераспределением земельных наделов аграрный вопрос в России решить было нельзя. Требовалось  не просто у одних отнять, а другим дать; необходимо было изменить не столько размер землевладения, сколько качество землепользования, которое отличалось допотопным обликом, чрезвычайно низкой эффективностью, позволявшей крестьянам существовать на уровне минимальной достаточности. Для коренной модернизации требовалось не отнимать землю, а создавать крепкого индивидуального землевладельца, умевшего и желавшего вести современное аграрное производство, стабильно нацеленное на рынок.

    Царь  был категорическим противником  всех форм отчуждения собственности, не без основания считая, что потакание  низменным инстинктам толпы безответственно, что какое-либо покушение на незыблемость прав собственности чревато непредсказуемыми социальными потрясениями, что любое  “частичное изъятие” создаст сокрушительный прецедент. Противники громогласно  обвиняли царскую власть в том, что  она стоит на страже “интересов помещиков и капиталистов”, но на самом деле монарх стоял на страже принципа неприкосновенности частной  собственности, и этому убеждению  он был верен всегда.

    Правительство болезненно реагировало на направление  деятельности Государственной думы и 20 июня выступило с заявлением, в котором говорилось о неприкосновенности частной собственности на землю. 9 июля 1906 г. Первая Государственная  дума была распущена и объявлены  новые выборы. На следующий день группа кадетов и трудовиков собралась  в Выборге, где опубликовала так  называемое “Выборгское воззвание”, в котором в знак протеста “против  роспуска народного представительства” население призывалось к пассивному сопротивлению: не платить налоги, избегать рекрутской повинности, а зарубежные правительства призывались не предоставлять  России займы. Эта акция никакого успеха не имела.

    Выборы  во Вторую Государственную думу проходили  в начале 1907 г., и первая сессия ее открылась 20 февраля 1907 г. В общей  сложности было избрано 518 депутатов: кадетов – 98, трудовиков – 104, социал-демократов – 68, эсеров – 37, беспартийных – 50, октябристов  – 44. Остальные голоса получили правые (националисты), представители регионально-национальных партий, казаки и некоторые мелкие политические объединения. Состав Второй думы отразил поляризацию сил  в обществе, и хотя среди депутатов  значительную группу составляли правые, перевес был на стороне левых, так как кадеты часто солидаризировались с ними. Аграрный вопрос опять оказался в фокусе внимания, но теперь уже  существовала правительственная программа  переустройства землевладения и  землепользования, ставшая объектом ожесточенных нападок. Довольно быстро власти стало ясно, что ждать конструктивной работы от новой Думы не приходится. К тому же поступали сведения, что левые, прикрываясь депутатским иммунитетом, занялись откровенной антиправительственной деятельностью и вне стен Таврического дворца. Дума отказалась лишить депутатских полномочий социал-демократическую фракцию. В ночь на 3 июня 1907 г. полиция арестовала, а затем предала суду группу думских социалистов. Через несколько часов последовало сообщение о роспуске представительства и был опубликован новый избирательный закон.

    Новые избирательные правила изменяли пропорции представительства отдельных  групп населения. Предпочтение отдавалось наиболее состоятельным и ответственным  общественным элементам. Если по старому  закону крестьяне выбирали 42% выборщиков, землевладельцы – 31%, горожане и рабочие  – 27%, то теперь соотношение изменялось. Крестьяне получали 22,5%, землевладельцы – 50,5%, горожане и рабочие – 27%, но при этом горожане разделялись на две курии, голосовавшие отдельно. Было сокращено представительство окраин: Польши – с 29 до 12 депутатов, Кавказа  – с 29 до 10.

    Неудачный опыт кратковременного существований  первых двух Дум обострил дискуссии  в правящих кругах России о характере  избираемого представительства  и его нужности. Крайне правые деятели, борцы “за чистоту монархической идеи” вообще стали ратовать за ликвидацию подобного органа или, по крайней мере, за отсрочку его созыва на неопределенное время. Они считали, что “пропаганда нигилистов и радикалов” сделала избранников антигосударственными людьми. Но находились и такие, кто честно смотрел правде в глаза и не стремился абсолютизировать частности. К числу последних относился Петр Аркадьевич Столыпин, занявший летом 1906 г. пост главы правительства. Противником ликвидации народного представительства был и Николай II, никогда серьезно не принимавший призывы вернуться к прошлому. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    III. История и значение деятельности III-й и IV-й Государственных Дум России. 
 
 
 

    Третья  Государственная дума стала первой, проработавшей весь положенный ей пятилетний срок. Она была созвана 1 ноября 1907 г., и ее состав оказался несравненно  более консервативным, чем у предшественников. Численность депутатского корпуса  была законодательно сокращена. Из 442 мест 146 получили правые, 155 – октябристы и близкие им группы, 108 – кадеты и сочувствующие, 13 – трудовики  и 20 – социал-демократы. Думским  центром оказалась партия “Союз 17 октября”, а председателем был  избран октябрист Н. А. Хомяков. В  марте 1910 г. его сменил лидер партии А. И. Гучков, а через год главой парламента был избран октябрист М. В. Родзянко, ставший затем председателем и Четвертой думы (1912–1917)

    Третьедумский период – время поисков модели сосуществования, изыскания компромисса между традиционными методами управления и новыми реалиями политической жизни, между правительством и депутатским корпусом. Большинство избранников уже не смотрело на Совет министров как на “шайку преступников”, не воспринимало существующую государственную систему как “темное царство”, которое надлежало разрушить до основания. Поиск взаимодействия, изыскания форм конструктивного сотрудничества не были простыми и легкими. Немало за это пятилетие было острых моментов, взаимного непонимания, отражавшего старые предубеждения. Свой взгляд на работу законодательного органа сформулировал царь. Принимая в январе 1908 г. в Большом Царскосельском дворце 300 депутатов (группы правых и центра), он сказал: “Помните, что вы созваны Мною для разработки нужных России законов и для содействия Мне в деле укрепления у нас порядка и правды. Из всех законопроектов, внесенных по Моим указаниям в Думу, Я считаю наиболее важным законопроект об улучшении земельного устройства крестьян и напоминаю о Своих неоднократных указаниях, что нарушение чьих-либо прав собственности никогда не получит Моего одобрения; права собственности должны быть священны и прочно обеспечены законом”.

    Правительство подготовило целую серию законопроектов, которые и стали предметом  обсуждения. Они касались широкого круга вопросов, охватывавших в той  или иной степени все стороны  жизни страны и нацеленных на постепенное  реформирование традиционных экономических  укладов и социальных структур. Центральным  среди них был острейший вопрос – аграрный. В этот чрезвычайный момент на авансцене русской истории  появилась мощная фигура Петра Аркадьевича  Столыпина, ставшая ярким символом правительственной власти в последнее  десятилетие существования монархии.

    Это был русский консерватор новой  формации, понимавший, что для защиты исконных государственных начал, в  первую очередь самодержавия, надлежит не только демонстрировать силу, “давить  и не пущать”, необходимо изменить социальную природу общества, создать массу крепких собственников-хозяев, которые стали бы естественной базой социального умиротворения. Он никогда не сомневался, что авторитаризм (самодержавие) и Россия – вещи неразрывные, что все серьезные преобразования можно проводить лишь сильной, властной и честной рукой, что введение правового строя – процесс длительный и сложный, требующий многолетних, постоянных усилий сверху, поддержки и понимания снизу.

    Будучи  просвещенным и целеустремленным политиком, П. А. Столыпин понимал, что реформы  необходимы и неизбежны. Они видел  дальше, острее осознавал причинно-следственные связи проблем, чем многие современники. Девиз премьера был прост и в тех условиях логичен: “сначала успокоение, а затем перемены”. Однако откладывать назревшие изменения было невозможно, и реформы приходилось осуществлять в атмосфере не утихающих беспорядков.

    Первая  сессия Третьей Государственной  думы прошла в атмосфере спокойной  работы, взаимопонимания с правительством. Отдельные попытки левых и  кадетов разжечь конфликты по некоторым малозначительным поводам  окончились неудачей, так как большинство  не хотело конфронтации с властью. В  центре работы Думы оказался аграрный вопрос. В соответствии с законом  надлежало утвердить указ от 9 ноября 1906 г., вступивший в силу с 1 января 1907 г. Этот закон, одобренный и дополненный  думской земельной комиссией, начал  обсуждаться на общей сессии 23 октября 1908 г. Записалось выступать 213 депутатов  – около половины всего депутатского корпуса. Если бы не факт реального  существования этого закона, то было мало надежд на проведение его через  Думу. Многие из числа правых были противниками аграрного переустройства и в  конечном итоге голосовали “за”, чтобы  только поддержать решение монарха.

    Выступая  перед Думой 5 декабря 1908 г., П.А. Столыпин говорил: “Была минута, и минута эта недалеко, когда вера в будущее  России была поколеблена, когда нарушены были многие понятия; не нарушена была в эту минуту лишь вера в царя, в силу русского народа и русского крестьянина. Это было время не для  колебаний, а для решений. И вот, в эту тяжелую минуту правительство  приняло на себя большую ответственность, проводя в порядке ст. 87 закон 9 ноября 1906 г., оно делало ставку не на убогих и пьяных, а на крепких  и сильных. Таковых в короткое время оказалось около полумиллиона домохозяев, закрепивших за собой  более 3200000 десятин земли. Не парализуйте, господа, дальнейшего развития этих людей и помните, законодательствуя, что таких людей, таких сильных  людей в России большинство”. Но обсуждения этого закона в Думе растянулись  на годы, и он был окончательно одобрен  и опубликован лишь 14 июня 1910 г., хотя фактически действовал более трех с  половиной лет.