Понятие и система обязательств в гражданском праве

Обязательства по характеру  требования могут быть основными  и дополнительными. Кредитору, кроме  основного требования по обязательству, могут принадлежать в отношении  должника дополнительные требования, непосредственно направленные на достижение того же самого результата, что и при основном требовании. Например, подрядчик предупреждает заказчика по договору бытового подряда о непригодности или недоброкачественности материалов, предоставленных заказчиком для пошива изделия (ст. 716 ГК РФ). Содержание дополнительного требования кредитора и дополнительной обязанности должника направлено на исполнение основного обязательства и дает кредитору больший результат. В данной ситуации ответственность должника по дополнительному обязательству одинакова с ответственностью по основному обязательству, т.к. основанием их возникновения является один и тот же договор.

В целях укрепления позиции  кредитора по надлежащему исполнению обязательства действующим законодательством  допускаются дополнительные требования специального обеспечительного характера, которые в большинстве являются обязательственными, но некоторые - вещными (например, залог). Все способы обеспечения исполнения обязательства являются акцессорными (дополнительными), т.к. их существование предполагает действительность основного требования, которое они обеспечивают. Согласно п. 3 ст. 329 ГК РФ недействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего его обязательства, если иное не установлено законом, однако они могут обладать значительной самостоятельностью по отношению к основному обязательству (например, договор поручительства, договор залога).

Регрессные обязательства (требование обратного действия) возникают, когда обязательство исполнено  третьим лицом вместо должника. Данная ситуация может иметь место в случае договора поручительства, когда поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или частично (ст. 361 ГК РФ). К поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству. Поручитель приобретает право требовать от должника исполнения обязательства только в том объеме, в котором он сам исполнил требования кредитора, и если поручитель частично исполнил это требование, то только в этой части он приобретает право регресса.

В отличие от поручительства, возможность предъявления регрессных требований гаранта при  банковской гарантии к принципалу определяется не законом, а договором. В таком  договоре может быть установлена  ограниченная ответственность принципала по требованиям гаранта, с учетом сумм, выплаченных принципалом гаранту при выдаче гарантии, либо иные ограничения. Указание на договорный характер регрессных требований гаранта к принципалу означает, что в случае отсутствия такого соглашения ответственность принципала не наступает.

В статье 1081 ГК РФ указывается  на право регресса к лицу, причинившему вред. Право регресса в данном случае - это требование кредитора (регредиента) к должнику о возврате выплаченного по вине последнего возмещения другому лицу. По общему правилу на должника по регрессному требованию возлагается обязанность возместить кредитору уплаченный им третьему лицу платеж в полном объеме. Например, автотранспортное предприятие взыскивает со своего работника, который нанес ущерб при дорожно-транспортном происшествии имуществу или здоровью пассажира.

Ответственность за действия других лиц по ст. 1073-1076 ГК РФ возможна лишь при наличии вины привлекаемого  к ответственности лица, поэтому  лица, возместив вред, не имеют права регресса к непосредственным причинителям вреда.

В завершение необходимо отметить, что представленные выше классификация и виды обязательств не являются единственными и существуют другие классификации и виды. 

4.Перемена  лиц в обязательстве

Потребностями развитого имущественного оборота нередко диктуется замена участников обязательства. Например, возникшая у кредитора по денежному обязательству необходимость получения причитающихся ему денег ранее наступления оговоренного с должником срока исполнения вызвала к жизни различные формы оборота соответствующих прав требования (иногда именуемых долговыми обязательствами). Кредиторы уступают свои права на будущее получение денег другим лицам, в частности банкам, получая по ним немедленное исполнение за вычетом оговоренного процента за услугу (зависящего прежде всего от надежности должника, или "ликвидности требования"), а последние могут даже "скупать долги" определенных лиц для установления контроля за их деятельностью. В таких ситуациях имущественные права и обязанности становятся самостоятельными объектами гражданского оборота, что, в частности, открывает путь к развитию разнообразных форм биржевой торговли, например "торговли фьючерсами" (контрактами, предусматривающими исполнение в будущем). В международном коммерческом обороте уступка экспортером товара кредитной организации своих прав по получению денег с иностранного покупателя (в обмен на немедленную оплату большей их части) не только освобождает его от многих хлопот, но иногда и защищает от безнадежных долгов[16].

Поэтому в период действия обязательства по общему правилу  возможна замена участвующих в нем  лиц при сохранении самого обязательства. Дело может касаться либо перемены кредитора, именуемой переходом права требования (поскольку именно оно определяет его положение в обязательстве), либо перемены должника, именуемой переводом долга (определяющего статус последнего), либо даже замены обоих этих участников. В любом случае из обязательства выбывает кто-либо из его участников, а к вступающему на его место новому участнику переходят права и обязанности прежнего. Иначе говоря, здесь имеет место правопреемство кредитора или должника. При этом указанное правопреемство относится ко всем правам и обязанностям, вытекающим из данного обязательства (в том числе обеспечивающим его надлежащее исполнение), если только законом или договором прямо не предусмотрено иное (ст. 384 ГК), например частичная уступка денежного требования.

Замена участников обязательства может не только осуществляться по соглашению сторон (сделке по уступке требования или по переводу долга), но и предусматриваться непосредственно законом (ст. 387 ГК). Такая ситуация возникает в случаях универсального правопреемства в правах и обязанностях, в частности при преобразовании или слиянии юридических лиц и наследовании в случае смерти гражданина, а также в других предусмотренных законом случаях, например при переводе прав и обязанностей покупателя доли в праве общей собственности на сособственника, преимущественное право покупки которого нарушено приобретателем (п. 3 ст. 250 ГК), или при передаче комиссионером комитенту прав по заключенной им во исполнение договора комиссии сделке с третьим лицом (п. 2 ст. 993 ГК)[17].

Вместе с тем замена участвующих в обязательстве  лиц допускается не всегда. Исключение прежде всего касается обязательств строго личного характера. В частности, прямо запрещена уступка права требования возмещения вреда, вызванного повреждением здоровья или смертью гражданина (ст. 383 ГК), поскольку соответствующие платежи имеют строго целевое назначение. Перемена участников обязательства, в том числе замена кредитора, может быть запрещена законом, иными правовыми актами или даже договором сторон (п. 1 ст. 388 ГК). Например, в силу п. 2 ст. 631 ГК запрещается передача арендатором имущества по договору проката своих прав и обязанностей другому лицу. Закон может также ограничить круг субъектов, которые вправе заменять участников конкретных обязательств. Так, в договорах финансирования под уступку денежного требования дальнейшая передача уступленного права допускается, если она прямо предусмотрена договором и только в пользу других финансовых агентов (факторов) (ст. 825, 829 ГК). Во многих случаях договоры участников предпринимательской деятельности предусматривают невозможность замены субъекта обязательства без предварительного письменного согласия другой стороны.

Переход прав может совершаться в форме цессии, а также суброгации.

Цессия (от лат. cessio - уступка, передача) представляет собой передачу права в силу заключенной между  прежним кредитором (цедентом) и  новым кредитором (цессионарием) сделки либо на основании иных предусмотренных  непосредственно законом юридических фактов, приводящую к замене кредитора в обязательстве.

Передача прав на основании  сделки в п. 1 ст. 382 ГК именуется уступкой требования, которая в результате этого нередко отождествляется  с более широким понятием цессии[18].

Сделка, лежащая в основе цессии, имеет своим предметом  принадлежащее кредитору право  требования. Она может быть как  возмездной, так и безвозмездной  и соответственно односторонней или двусторонней, консенсуальной либо реальной и т.д. Сама же цессия (уступка требования) представляет собой обязательство (правоотношение), возникшее из этой сделки и обычно отождествляемое со своим исполнением[19].

Сделка по уступке  права требует простого письменного  или нотариального оформления в  зависимости от того, в какой форме  была совершена основная сделка, права  по которой уступаются (п. 1 ст. 389 ГК). Уступка прав по сделке, требующей государственной регистрации, например по сделке, связанной с отчуждением недвижимости, по общему правилу также подлежит государственной регистрации (п. 2 ст. 389 ГК). Уступка прав по ордерной ценной бумаге, например по переводному векселю, оформляется специальной передаточной надписью - индоссаментом (п. 3 ст. 389, п. 3 ст. 146 ГК).

При уступке прав первоначальный кредитор отвечает перед новым лишь за действительность уступленного им требования, но не отвечает за его исполнимость (если только он специально не принял на себя поручительство за должника) (ст. 390 ГК). С такого кредитора можно, следовательно, взыскать убытки, например за уступку просроченного требования, но нельзя ничего потребовать в связи с неплатежеспособностью должника. Лишь при уступке прав по ценным бумагам, оформленной индоссаментом, надписатель (индоссант) обычно отвечает как за действительность, так и за исполнимость передаваемого по ценной бумаге имущественного права.

Поскольку должнику по общему правилу должно быть безразлично, кому именно исполнять обязательство, его согласия на цессию не требуется, если только иное прямо не предусмотрено законом или договором (п. 2 ст. 382 ГК). В частности, согласие должника на цессию необходимо получить в случае, если личность кредитора имеет для него существенное значение (п. 2 ст. 388 ГК), например личность наймодателя в договоре жилищного найма далеко не безразлична для нанимателя (в частности, в плане возможных отсрочек по внесению наемной платы и тому подобных льгот).

В любом случае должника необходимо письменно уведомить о состоявшейся цессии, иначе он будет вправе произвести исполнение первоначальному кредитору. Кроме того, новому кредитору необходимо передать все документы, удостоверяющие право требования, и сообщить все сведения, имеющие значение для его осуществления, ибо должник может выдвинуть против цессионария все возражения, которые он имел против цедента (п. 2 ст. 385, ст. 386 ГК).

Развитый имущественный  оборот допускает возможность частичной  уступки права, например права требования не в полной сумме долга или уступки новому кредитору лишь права на взыскание подлежащей уплате неустойки с сохранением за первоначальным кредитором права требовать исполнения основного обязательства. Иначе говоря, цессия не всегда должна быть связана с полной заменой кредитора в обязательстве. Действующий ГК также не исключает данной возможности, если она прямо предусмотрена договором или законом.

Суброгация (от лат. subrogare - заменять, восполнять) - один из вариантов  замены кредитора в обязательстве, состоящий в переходе права требования к новому кредитору в размере реально произведенного им прежнему кредитору исполнения[20].

Понятие суброгации пришло из страхового права, согласно нормам которого к страховщику, выплатившему предусмотренное договором имущественного страхования возмещение застрахованному лицу, переходит право требования последнего как кредитора в деликтном обязательстве к лицу, ответственному за причиненные убытки, но в пределах фактически выплаченной страховщиком суммы (т.е. в пределах убытков, возмещенных им застрахованному кредитору) (п. 1 ст. 965 ГК). Применение суброгации не ограничивается страховым правом. В качестве суброгации можно рассматривать и предусмотренную п. 2 ст. 313 ГК возможность третьего лица исполнить обязательство вместо должника без его согласия, взамен вступив в права кредитора, т.е. получив соответствующее право требования к должнику.

Суброгация отличается от цессии, во-первых, тем, что всегда возникает в силу указанных в законе юридических фактов, а не по соглашению сторон. Во-вторых, объем получаемого новым кредитором требования при суброгации ограничен пределами фактически произведенных им прежнему кредитору выплат (или иного реально осуществленного исполнения), тогда как в случае цессии новый кредитор приобретает право требования прежнего кредитора в полном объеме, обычно компенсировав ему лишь известную часть причитающегося исполнения. В остальном на суброгацию по общему правилу распространяются положения о цессии.

При переводе долга в  обязательстве происходит замена должника, что всегда небезразлично кредитору. Ведь новый, неизвестный ему должник  может оказаться неплатежеспособным, неисправным и т.д. Поэтому закон  требует обязательного согласия кредитора на замену должника (п. 1 ст. 391 ГК). Вместе с тем в силу правопреемства новый должник вправе выдвигать против требований кредитора все возражения, которые имелись у первоначального должника (ст. 392 ГК).

Подобно цессии, перевод долга также может происходить как в силу договора (сделки), так и на основании иных юридических фактов, прямо указанных законом (например, в силу универсального правопреемства). К его оформлению предъявляются те же требования, что и к оформлению цессии. Договор о переводе долга является многосторонней сделкой, требующей соответствующего волеизъявления от старого и нового должника и от кредитора.

Таким образом, проблема, связанная с переменой лиц  в обязательстве, является актуальной как с теоретической, так и с практической точек зрения. Правоприменительная практика при рассмотрении арбитражных дел данной категории не всегда является единообразной, и в результате встречаются весьма спорные решения.