Подкуп избирателей

    Перед вторым туром выборов ко всему  этому добавили ещё и стратегию  «Коммунизм — война и голод», что прямо перекликалось с  биологическим чувством самосохранения и потребности в пище.

    В комплекс манипулятивных методов входили и закулисные кадровые перемещения.

    При выявлении основных черт избирательной  кампании Б. Н. Ельцина в глаза, прежде всего, бросается комплексный подход штаба данного кандидата к  выбору средств воздействия на ход  выборов. Политтехнологи Ельцина вели бой, если такое сравнение здесь уместно, на всех фронтах. Готовили агитационные материалы, масштабные PR-шоу, контрпропаганду, держали под контролем Центризбирком, крупнейшие СМИ, разрабатывали различные варианты действий в соответствии с тем или иным изменением ситуации.

    Всё это было бы совершенно невозможным  при отсутствии у Ельцина и  «семьи» так называемого административного  ресурса, иначе говоря — государственной власти.

    Основным  психологическим доводом ельцинской агитации стало противопоставление «свободы и демократии с Ельциным» и «голода, гражданской войны и лагерей с Зюгановым». Таким образом, создавалось убеждение в безальтернативности кандидатуры Ельцина.

    Столь масштабная манипулятивная акция, какой  предстаёт в свете приведённых материалов выборная кампания Ельцина, подразумевает значительное количество организаторов — как рекламно-манипулятивных специалистов (исполнителей), так и заказчиков.

    Большинство аналитиков, как «левых», так и  «правых», сходятся на том, что выборы президента РФ в 1996 году — это, прежде всего, победа манипулятивной машины Ельцина и «семьи». Другое дело, что представители различных политических лагерей рассматривают этот факт с подчас противоположных точек зрения и дают ему соответствующую оценку. Избирательная кампания 1996 года стала «беспрецедентной по масштабам задач, по своему историческому значению для России». 

    3.2. Выборы Президента РФ в 2000 году 

    Принимая  во внимание надвигающиеся выборы и  низкую популярность Ельцина, в Кремле решили, пользуясь накопленным опытом, «протолкнуть» своего человека — но не «клон Ельцина», а политика, который был бы воспринят как демократическая и одновременно патриотическая («право-левая», «соборная») альтернатива Ельцину. Это должен был быть новый человек, не работавший до того в публичной политике, «чистый», то есть не очернённый в глазах общества, имеющий выигрышный профессиональный и личный имидж — своеобразная социогеничная маска Ельцина, под которой скрывался бы ставленник той же самой группировки, которую называют «ельцинской семьёй». Этой маской стал Владимир Путин.

    В «Президентском марафоне» Ельцин с  редкой для политика откровенностью говорит о том, когда и как  должен был выйти на арену его  преемник Путин: «Он должен появиться  позже. Когда слишком мало времени для политического разгона — плохо. Когда слишком много — может быть ещё хуже. Общество не должно за эти «ленивые» летние месяцы привыкнуть к Путину. Не должна исчезнуть его загадка, не должен пропасть фактор неожиданности, внезапности. Это так важно для выборов. Фактор ожиданий, связанных с новым сильным политиком».¹⁸

    Действительно, Владимир Путин появился в публичной  политике (в качестве главы правительства) только летом 1999 года, и сразу же его неофициально стали называть преемником Б. Ельцина.

    Теперь нужно было подумать о предвыборной программе Путина. Это было виртуозное PR-творчество — пройтись по лезвию бритвы, соединить «правые» и «левые» ценности так, чтобы коммунистов не отвратили демократические заявления, а либералов — «левые», государственнические и даже националистические, создать имидж примемлемого для всех кандидата. Так как избиратель к 2000 году успел изрядно «полеветь» и разочароваться в либерально-реформаторском курсе Кремля, в лексиконе Путина появились новые слова (эта методика была опробована ещё на «Медведе»). Кремлёвские политтехнологи уже не пытались, как в 1996 году, противопоставить демократию и коммунизм (тоталитаризм) и побудить население выбрать демократию. Они поступили умнее, а именно — решили отнять, насколько возможно, голоса у традиционно левой, коммунистической части россиян. Их тактикой было — не обращать электорат «в свою веру», заставляя голосовать за нужного кандидата, а, напротив, оттолкнуться от известного из социологических исследований вкуса избирателей, предложить людям заведомо «аппетитную конфетку», исходить из реального спроса, а не навязывать новый вкус.

    В программных выступлениях В. В. Путина упор делался на патриотизм, на объединение  всех граждан вокруг общенародной цели. «Национальное достоинство», «национальный суверенитет», «единый командный дух», «государственная воля», «жёсткий государственный контроль», «потенциал великой державы», «ориентация на многополярный мир», «восстановление геополитического авторитета» — эти выражения из предвыборной программы Путина были бы неприемлемы для Ельцина и давали основания считать волевого премьера и и.о. скрытым коммунистом. Ходили также слухи о том, что В. Путин после своей инаугурации якобы намерен возродить в России институт монархии. Тем не менее, политтехнологи Кремля не хотели «переборщить» с социалистической и патриотической риторикой и стремились объединить её с правой: «чем сильнее государство, тем свободнее личность», «демократия — это диктатура закона» (в последней фразе — суть право-левого синтетического продукта под названием «Путин», made in Kremlin under US license).

    Кроме того, в программе Путина присутствовало много общих фраз, рассчитанных на заведомое одобрение каждого: «Если  и искать лозунг для моей предвыборной позиции, то он очень простой. Это  — достойная жизнь. Достойная в том самом смысле, какой её хотят видеть и в какую верят большинство моих сограждан. Как вижу нашу жизнь и я сам, будучи русским человеком». Фактически Путин много говорил, но мало сказал, оставшись «тёмной лошадкой» для большинства населения. Он не определил свои позиции по конкретным вопросам в экономической, социальной, политической сферах. Это был продуманный расчёт — конкретная позиция не смогла бы объединить большинство населения, для такого объединения нужна именно патетическая выигрышная риторика, в которую по желанию можно вложить любое содержание.

 

    

    Заключение 

    Массовый  характер нарушений избирательного законодательства свидетельствуют  о том, что существующая в настоящее  время в России система противодействия  электоральной коррупции является крайне неэффективной. На вопрос: «Возможно ли в России искоренить коррупцию в избирательном процессе?» утвердительно ответили лишь 21% избирателей, 22,7% экспертов и 18,8% кандидатов. Абсолютное же большинство респондентов убеждено, что в России коррупция неискоренима и будет существовать до тех пор, пока существует государство. Будучи солидарны с мнением большинства опрошенных, мы, тем не менее, считаем, что следует предпринимать все необходимые меры, направленные если не на устранение, то хотя бы на минимизацию коррупции в избирательной сфере.

    В целях противодействия коррупции  и связанных с ней грязных  избирательных технологий в первую очередь необходимо:

    – сделать избирательный процесс  «прозрачным» для общественности (через  средства массовой информации);

    – организовать государственный антикоррупционный  мониторинг избирательного процесса, в том числе законодательства о выборах;

    – усилить контроль за голосованием и  подведением итогов выборов со стороны  наблюдателей, в том числе международных;

    – предпринимать все необходимые  меры для увеличения явки избирателей  на выборы и повышения политической грамотности людей (если человек  будет понимать всю алхимию «грязных»  технологий, то и эффективность подобного  рода методов будет снижаться), что послужит препятствием для фальсификации результатов голосования;

    – повысить размер зарплаты членам избирательных  комиссий и обеспечить их независимость  от местной власти;

    – отрегулировать и ужесточить контроль взносов на выборы и другие политические цели;

    – содействовать укреплению структур гражданского общества и усилению его  влияния на политический процесс  и выборы, в частности.

    Главным же направлением в преодолении электоральной  коррупции должно стать, на наш взгляд, формирование бескомпромиссной политической воли государства в деле практической реализации антикоррупционных программ.

 

    

    Список  литературы: 

1. Амелин В. Социология политики. М., 1992. – С. 220.

2. Богомолова Л. Подводные камни рейтингов // Петербургский избиратель. – 1999. - № 5, 13

3. Ищенко Е.П. Коррупция и грязные избирательные технологии // Организованная преступность и коррупция: исследования, обзоры, информация. 2005. №4. С. 21.

4. Ельцин Б. Президентский марафон. М., 2001. – С. 428.

5. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2007. – С. 863.

6. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник МГУ, сер. 7. – 1990. - № 2.

7. Левада Ю. «Человек политический»: сцена и роли переходного периода // Президентские выборы 1996 года и общественное мнение. М., 1996. – С. 26.

8. Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. М., 1992. – С.       671.

9. Лисовский С., Евстафьев В. Избирательные технологии: история, теория, практика. М., 2000. – С. 320.

10. Попов Э. Российская политическая элита на рубеже 20-21 вв. Конструирование социального порядка с помощью коммуникативных технологий. Владивосток, 2001. – С. 517.

11. Пугачев В. П., Соловьев А. И. Введение в политологию. Учебник для студентов высш. учеб. заведений. М., 1996, с. 477.

12. Рогачев С.В. Российский электорат: проблемы выбора и участия. М., 2004. – С. 520.

13. Российская историческая политология / Под ред. С. Кислицына. Р.-на-Д., 1998, с. 690.

14. Сегела Ж. Национальные особенности охоты за голосами. М., 1999. – С. 264.

15. Сергеева Е.Я. Российский электорат: проблема выбора и участия. М., 1996. – С. 270.

16. Фаер С. Приёмы стратегии и тактики предвыборной борьбы. М., 2001. С. 136.

17. Фромм Э. Бегство от свободы. Минск, 2004. – С. 399.

18. Цуладзе А. Политические манипуляции, или покорение толпы. М., 2005. – С. 144.

19. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М.,1986. – С. 630.

20. Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желания и реальность (Политико-психогический анализ) // Политические исследования. – 1995. - № 4. – С. 37.