Введение

Мировоззренческая система Жан-Жака Руссо завоевала  огромную популярность еще при жизни, он был признанным властителем дум  большинства французов второй половины XVIII века. Его породила определенная историческая эпоха, но и он своими блестящими и оригинальными сочинениями  способствовал ее рождению.

Следует отметить своеобразие  и неординарность взглядов Руссо, так  как он не соглашается с другими  просветителями почти по каждому  пункту просветительской программы.

Прежде чем перейти  к характеристике системы взглядов Ж. Ж. Руссо, необходимо упомянуть о  его предшественниках, оказавших  сильное влияние на формирование и развитие философских взглядов мыслителя.

К числу ближайших  предшественников Руссо в области  общественно-политической мысли следует  отнести Гуго Гроция (1583-1645), Томаса Гоббса (1588-1679), Джона Локка (1632-1704), Ш.Л. Монтескье (1689-1755).

Для характеристики политических взглядов Джефферсона важно обратить внимание на то, что в составленном им проекте Декларации независимости было не 27, а 28 пунктов обвинения английского короля. Пункт, не попавший в окончательный текст Декларации в результате решительных возражений плантаторов южных колоний, осуждал процветавшее в южных колониях рабство негров. Джефферсон был убежден, что оно противоречит человеческой природе и естественным правам людей и обвинял английского короля в том, что он “захватывал людей и обращал их в рабство в другом полушарии, причем часто они погибали ужасной смертью, не выдерживая перевозки”.

Методология, теоретические основы политико-правовых теорий: сходство и различие

В "Общественном договоре" Руссо довольно часто упоминает  о политическом учении Т.Гоббса. Руссо  резко критиковал антидемократические  тенденции во взглядах Гоббса, его "презрение  к свободе и равенству". Но это  не мешало ему видеть сильные стороны  учения английского философа-материалиста, а именно его антифеодальные взгляды  на церковную гегемонию. Руссо писал, что Гоббс впервые "...осмелился  предложить соединить обе головы орла (т.е. церковь и государство) и привести все к политическому  единству, без которого ни Государство, ни Правление, никогда не будут иметь  хорошего устройства" (Руссо Ж. Ж., Трактаты., М:Наука, 1969,с.250).

В "Общественном договоре" и других сочинениях Руссо часто  встречаются ссылки и на другого  английского философа-материалиста - Джона Локка. Согласно системе обучения и воспитания Локка, изложенной в  трактате "Несколько мыслей о  воспитании", на детей следует  воздействовать главным образом  убеждением, обращаясь к их разуму. В этом вопросе Руссо расходился не только с Локком, но и со всеми  предшествующими ему авторитетами - Монтенем, Лабрюйером и др. В соответствии со своими морально-педагогическими  взглядами он утверждал, что самая  важная и первоначальная задача воспитания - это сделать детей восприимчивыми к тому, что им внушают. "Сам  Локк, мудрый Локк, - писал Руссо в  романе "Юлия, или Новая Элоиза", - позабыл сию основу; он больше говорит о том, что следует требовать от детей , нежели о том, как этого добиться от них" (Руссо Ж. Ж., Избранные сочинения.,т.2,с.489).

Движение он понимал  не как изменение вообще, а как  перемещение в результате механистического воздействия. Вопрос об источнике движения Руссо решал, однако, не материалистически. "Некая воля - писал он - приводит в движение Вселенную и одушевляет природу... Я думаю, что мир управляется  могущественной и мудрой силой." (Руссо Ж. Ж., Эмиль, или о воспитании,с.265-269).

Вопрос о самопознании для Руссо столь же философичен, сколь и актуален. Греческую мудрость он пытается соединить с насущными  вопросами современности о свободе  и равенстве.

Самым важным препятствием для человека является сам человек. Но нынешнее стремление к "объективному" познанию, освоение внешней предметности отдаляет человека от самого себя.

Политические взгляды Томаса Джефферсона (1743 – 1826 гг.) были близки к политическим взглядам Пейна. Как и Пейн, Джефферсон воспринял естественно-правовую доктрину в ее наиболее радикальной и демократической трактовке. Отсюда близость его политических и правовых взглядов к идеям Руссо.

Учение  о естественном состоянии  и естественных правах человека: сходство и различие

Одной из главных  проблем, которые исследует Руссо, является проблема человека, его истинной сущности.

Руссо усматривает  в человеке два естественных начала, предшествующих разуму (рассудку):"... из них одно горячо заинтересовывает нас в нашем собственном благосостоянии и самосохранении, а другое выражает наше естественное отвращение при виде гибели и страданий всякого чувствующего существа и главным образом нам  подобных" (Руссо Ж. Ж.,Трактаты,с.43).

Гоббс, не задумываясь, сразу же переводил стремление к  самосохранению в самолюбие и  эгоизм, а Руссо раскрывает долгий исторический путь, ведущий к такому превращению, вернее один из путей, совсем не обязательный, более естественен  другой: любовь к себе, еще прежде чем обернуться самолюбием, умеряется жалостью к страданиям себе подобного, а лучше сказать, расширяется до сострадания к несчастью других и часто переходит в это второе чувство.

Учение  о государстве (сущность, задачи, форма правления, соотношение человека и государства  отношение к теории раздел властей, соотношение  к церкви и государства)

Основная мысль  Руссо состоит в том, что только установление государства, политических отношений и законов, соответствующих  его концепции общественного  договора, может оправдать — с  точки зрения разума, справедливости и права — переход от естественного  состояния в гражданское. Подобные идеальные представления Руссо находятся в очевидном противоречии с его же догадками о роли частной собственности и неравенства в общественных отношениях и обусловленной этим объективной необходимости перехода к государству.[1]

Уже первое предложение  “Общественного договора” — “Человек рождается свободным, но повсюду  о” в оковах” — нацеливает на поиски путей разрешения этого противоречия с ориентацией на идеализированные черты “золотого века” естественного  состояния (свобода, равенство и  т. д.). Подобная идеализация естественного  состояния диктуется идеальными требованиями Руссо к гражданскому состоянию, которое должно в новой (политической) форме возместить людям  то, что они якобы уже имели  до образования государства и  чего они, следовательно, несправедливо  лишены в условиях сложившейся неправильной государственности. Таким образом, завышение достоинств прошлого дает руссоистской доктрине надлежащие высокие критерии и масштаб для критики современности и требований к будущему. Кстати говоря, по той же самой логике, но с противоположными целями сторонники абсолютной монархии, напротив, утверждали, что человек рождается бесправным подданным.

В трактовке Руссо  современный ему феодальный строй, критически соотнесенный с буржуазно-демократическими принципами общественного договора, лишается своей легитимности, справедливого  и законного характера — словом, права на существование: он держится не на праве, а на силе. В плоскости  же соотношения сил проблема, по оценке Руссо, выглядит следующим образом: “...пока народ принужден повиноваться и повинуется, он поступает хорошо; но если народ, как только получает возможность сбросить с себя ярмо, сбрасывает его — он поступает еще лучше; ибо, возвращая себе свободу по тому же праву, по какому ее у него похитили, он либо имеет все основания вернуть ее, либо же вовсе не было оснований ее у него отнимать”. Такой подход, по существу, обосновывал и оправдывал насильственный, революционный путь низвержения феодальных порядков.

Учение  о демократии и  народном суверенитете: сходство и различие

В своей идеализированной конструкции народного суверенитета Руссо отвергает требования каких-либо гарантий защиты прав индивидов в  их взаимоотношениях с государственной  властью. “Итак,— утверждает он,—  поскольку суверен образуется лишь из частных лиц, у него нет и не может быть таких интересов, которые противоречили бы интересам этих лиц; следовательно, верховная власть суверена нисколько не нуждается в поручителе перед подданными, ибо невозможно, чтобы организм захотел вредить всем своим членам”.

Соответствующие гарантии, согласно Руссо, нужны против подданных, чтобы обеспечить выполнение ими  своих обязательств перед сувереном. Отсюда, по мысли Руссо, и проистекает  необходимость принудительного  момента во взаимоотношениях между  государством и гражданином.

В целом общественное соглашение, по словам Руссо, дает политическому  организму (государству) неограниченную власть над всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, он и именует суверенитетом. По смыслу концепции Руссо, суверенитет един, и речь вообще может и должна идти об одном-единственном суверенитете—  суверенитете народа. При этом под “народом” как единственным сувереном у Руссо имеются в виду все участники общественного соглашения (т. е. взрослая мужская часть всего населения, всей нации), а не какой-то особый социальный слой общества (низы общества, бедные, “третье сословие”, “трудящиеся” и т. д.), как это стали трактовать впоследствии радикальные сторонники его концепции народного суверенитета (якобинцы, марксисты и т. д.).[2]

С пониманием суверенитета как общей воли народа связаны  и утверждения Руссо о том, что суверенитет неотчуждаем  и неделим. Как отчуждение суверенитета от народа в пользу тех или иных лиц или органов, так и его  деление между различными частями  народа, по логике учения Руссо, означали бы отрицание суверенитета как общей  воли всего народа.

Народ как суверен, как носитель и выразитель общей  воли, по Руссо, “может быть представляем только самим собою”. “Передаваться,— подчеркивает он,— может власть, но никак не воля”. Тем самым Руссо, по существу, отрицал как представительную форму власти (парламент или другой законодательный орган в форме народного представительства), так и принцип и идеи разделения верховной, суверенной власти в государстве на различные власти.

Отношение к революции: сходство и различие. Проблемы войны и мира

Существует мнение, что самое крупное применение идеи Руссо представляет Великая  французская революция, что влияние Руссо в эпоху революции было всемогуще. Мы не найдем поэтому более подходящего примера, для того чтобы исследовать, в какой степени его начала могли стать созидательными основами государства.

Прислушиваясь к  языку последователей Руссо в  эту эпоху, читая их восторженные отзывы о силе и правде народной воли, можно подумать, что они  стоят всецело на почве «Общественного договора» и видят перед собой  его счастливое осуществление. Прежде всего все они постоянно говорят об общей воле, или воле народа как источнике всех властей и законов. Великий лозунг «Общественного договора» «la volonte generale» постоянно на устах у ораторов Национального собрания. О нем упоминают как о политической аксиоме, которая разумеется сама собой. Отдельные попытки критического отношения к понятию общей воли не находят отзвука, и из речей депутатов термин «la volonte generale» переходит в тексты деклараций и конституций революционной эпохи.

Ввиду всего сказанного, казалось бы, правы и те, которые  говорят о всемогущем влиянии  Руссо на революцию. И, однако, всматриваясь внимательно в политические идеи революционной эпохи, изучая ближе  и подробнее их содержание, мы должны прийти к заключению, что на самом  деле при внешнем усвоении общих  лозунгов и терминов Руссо, здесь  было в сущности постоянное внутреннее противоречие с его доктриной, постоянная борьба с его идеями. Не так давно Еллинек доказал всю неправильность взгляда, приводившего в связь с «Общественным договором» Декларацию прав человека и гражданина. Но этот взгляд составляет лишь частный вывод из общего положения о всемогущем влиянии Руссо на идеи революции. Противоречие «Contrat social» с Декларацией прав представляется более решительным и ярким, в других случаях оно не так заметно, тем более что оно является здесь и не столь полным, ввиду внешнего усвоения идей Руссо. И все же доктрина революции, во всех стадиях ее развития, все равно, будем ли мы брать 89-й год или 93-й, Национальное собрание или Конвент, не есть доктрина Руссо.

Томас Джефферсон как лидер демократической оппозиции придерживался противоположных Гамильтону взглядов. Именно людей земли, фермеров и сельских хозяев он считал «естественной аристократией» . Они – труженики земли, привыкшие распоряжаться собой в самых сложных условиях., больше были приспособлены, считал Джефферсон, для самоуправления, чем городские жители., искалеченные «невежеством и угнетением» ⁹ . В 1791 году Томас Джефферсон окончательно отходит от поиска компромисса с Гамильтоном и думает о создании противовеса федерализму.

Отстаивая права  колоний на самоопределение, Джефферсон и его соратники поддерживали справедливое дело борьбы с тиранией метрополии, сдерживающей развитие американской нации. Аргументы же о «сдерживании» американской нации другими державами после достижения суверенитета неизбежно принимаю все более отвлеченный характер.

Взгляды Томаса Джефферсона претерпевают эволюцию. В период революционного подъема американская буржуазия выдвигает гуманистические принципы, выступает в защиту ряда общих прав индивидуума и нации. Получив в свои руки суверенную власть, руководители буржуазного государства значительно отходят от принципов всеобщей справедливости, ставя теперь во главу угла интересы «развития нации» , что в условиях господства буржуазии часто становится принципом обоснования экспансии и выгод американской буржуазии.

Заключение

Для характеристики политических взглядов Джефферсона важно обратить внимание на то, что в составленном им проекте Декларации независимости было не 27, а 28 пунктов обвинения английского короля. Пункт, не попавший в окончательный текст Декларации в результате решительных возражений плантаторов южных колоний, осуждал процветавшее в южных колониях рабство негров. Джефферсон был убежден, что оно противоречит человеческой природе и естественным правам людей и обвинял английского короля в том, что он “захватывал людей и обращал их в рабство в другом полушарии, причем часто они погибали ужасной смертью, не выдерживая перевозки”.