Исторический метод исследования государства и права

Глава 2. Реализация исторического метода в изучении государства и права 

   В течение нескольких веков правоведение развивалось в составе философских  наук. С выделением его в качестве самостоятельной отрасли знания отдельные вопросы теории государства  и права рассматривались в рамках энциклопедии права, в которой давалось краткое освещение всего круга правовых наук, без анализа их внутреннего единства. В конце XIII в. энциклопедия права стала преподаваться в Московском университете.

   Государство и право – явления тесно связанные. Однако в России они не всегда изучались в рамках единой научной дисциплины. В дореволюционном правоведении (до 1917 г.) разделы об обществе и государстве включались в учебные курсы как по общей теории права, так и по государственному праву. Не было полных курсов по теории государства и права в России в послереволюционный период. Работы П.И. Стучки, Е.Б. Пашуканиса, Н.В. Крыленко, М.А. Рейнсера, Ф. Ксенофонтова, Р. Бабуна и других авторов давали марксистско-ленинскую интерпретацию отдельных сторон государства и права, но цельного представления о них не содержали¹⁶.

   Теория  права разрабатывалась основательнее, нежели теория государства. Объясняется  это тем, что теория права имеет  глубокие исторические корни, отличается значительной степенью преемственности. Её базовые категории и понятия, терминология и многие юридические процедуры сложились и были сформулированы ещё древнеримской юриспруденцией.

   Теория  же советского государства, опираясь на многие ошибочные или утратившие свой смысл марксистские и особенно ленинские положения – об уничтожении частной собственности, о насильственном характере государственной власти, диктатуре пролетариата, полном уничтожении буржуазной государственной машины, об исключительности новых государственных и политических форм, об отмирании государства и т.д. – превратилась в догму и оказалась в тупиковом положении. Творческое развитие уступило место обоснованию и комментированию решений партийных съездов и пленумов.

   Возникновение же отечественной теории государства  и права как самостоятельной науки относится лишь ко второй половине XIX в., когда общее учение о праве в качестве самостоятельного объекта изучения сначала излагается в сочинении М.Н. Капустина «Теория права. Общая догматика» (1868 г.), а затем и Н.М. Коркунова в «Лекциях по общей теории права» (1886 г.). В работе М.Н. Капустина вопросы права рассматривались с позиции юридического позитивизма, в соответствии с которым исследователя должна интересовать лишь формально-логическая обработка нормативного материала путём его систематизации и обобщения. Причины возникновения права при этом игнорировались¹⁷.

   Исправить эти недостатки было призвано социологическое направление, ярким представителем которого был Н.М. Коркунов. К числу условий развития права он отнёс и государство. Поэтому в его «Лекциях», переиздававшихся в нашей стране до 1924 г., нашли отражение не только проблемы права, но и государства. В сущности, «Лекции» - это первый отечественный учебник по теории государства и права, в котором в систематизированном виде изложены основные положения общетеоретической государственно-правовой науки, во многом сохранившие своё значение до нашего времени.

   Впоследствии  конструкции теории государства  и права стали основываться на других, в том числе философских, подходах (психологическая теория и т.д.). После 1917 г. Юриспруденция была поставлена на службу классовым интересам, которые, однако, на практике интерпретировались исключительно с позиции административно-командной верхушки. Целые разделы теории государства и права (о понятии государства и права, о функциях государства и т.д.) были подвергнуты коренному пересмотру. Вместо идеологического плюрализма, характерного для предреволюционной эпохи, на десятилетия утверждается монополия на истину исключительно за марксизмом-ленинизмом. Соответственно теория государства и права именуется не иначе как марксистско-ленинская¹⁸.

   В тот период в позитивном плане (как  движение к прогрессу) рассматривались  только взгляды домарксовской теоретической  мысли или концепции, основанные на идеях К. Маркса и В.И. Ленина. Немарксистская и антимарксистская мысль игнорировалась, либо служила дежурной мишенью для нападок; в ней не находили ничего положительного. Современные западные государственно-правовые системы были представлены как враждебные интересам масс и не способные эволюционировать в сторону обеспечения прав и интересов широких слоёв населения. Сама юридическая наука была провозглашена партийной, служащей интересам пролетариата. При этом утверждалось, что интересы пролетариата – это и есть подлинные интересы общества. Поэтому всё, что им противоречит, объективно противоречит и интересам общества. Ходячим в юридической науке был тезис о том, что право и государство подчинены классовым интересам, и по мере того, как классовое деление общества утратит смысл, государство и право будут отмирать. Рекомендовалось везде и повсюду отыскивать классовый смысл конкретных правовых норм, конкретных государственных решений. В результате «партийного» подхода юридическая наука лишилась объективного подхода к анализу государственно-правовых явлений. Это выразилось прежде всего и в теории, и на практике в пренебрежении интересами индивида, его правами.

   Существенно не изменилась ситуация и после провозглашения в начале 60-х гг. государства и  права общенародными. Просто произошла замена одного клише «интересы пролетариата» на другое клише «общенародные интересы». Лишь в период перестройки появляется возможность в меньшей мере считаться с партийными установками. Именно в это время обостряется интерес правоведов к исследованию проблем демократии, бюрократизации общества, правового положения личности и т.д. Наиболее крупным завоеванием тех лет является разработка теории правового государства, правда, ограниченного социалистическими рамками¹⁹.

  Глубокий  кризис во всех сферах жизни страны, которые считались социалистическими, и острая потребность его преодоления  обусловили и резко отрицательное  отношение к марксизму-ленинизму  как учению и социализму как общественно-политическому  строю. Это наглядно проявилось во многих публикациях начала 90-х годов. В настоящее время в этом вопросе наблюдается разумная взвешенность. Марксизм-ленинизм – не единственная фундаментальная теория и мировоззрение и даже не единственное социалистическое учение об обществе и путях его развития. Отвергать полностью его также глупо, как и слепо, догматически исповедовать. Уместны в этой связи слова известного русского философа Н.А. Бердяева: «В студенческие годы, в моём отношении к социальной действительности, я испытал влияние Маркса. Однако я никогда не был сторонником «ортодоксии». Мне одинаково близки Ницше и Лев Толстой. Я очень ценю К. Макса, но также Ж. де Местра и К. Леонтьева. Мною любим Я. Беме, но также Кант»²⁰.

   Более взвешенным должно быть отношение и  к социализму как общественно-политическому строю, целесообразность и перспективность которого поставлена под сомнение.

   Социализм в нашей стране развивался по марксистско-ленинской  схеме и отличался следующими чертами: признанием общественной собственности  на средства производства и полным отрицанием частной собственности, неприятием рыночных отношений, предпринимательства, конкуренции, жёстким и всеохватывающим государственным регулированием экономики, монопольным положением партии в обществе, почти полным её слиянием с государством. Для характеристики такого социализма употребляют в настоящее время эпитеты «казарменный», «военный», «элитарный» и др., а сам строй, учитывая вышеназванные черты, называют этакратическим.

   Построенный в нашей стране социализм был  результатом большевистского прочтения марксизма и большевистской интерпретации идеи социализма. Есть и иное понимание социализма – социал-демократическое. Хорошо представляя реально существующий капитализм с его мощными стимулами к развитию, свободой, сумевшими воспринять и реализовать социалистическую идею о благе человека и его социальной защищённости, социал-демократы не ставили целью уничтожение частной собственности, рыночных отношений, всех без исключения государственных структур, установления диктатуры пролетариата. Они боролись за гуманизацию капитализма, за воплощение в нём идеалов социализма. История подтвердила правоту социал-демократов. Во многом прав виднейший теоретик германской социал-демократии К. Каутский, писавший в своё время: «Большевизм победил в России, но социализм потерпел там поражение»²¹. Та же мысль – в словах видного русского экономиста, философа и социолога, автора «Манифеста Российской социал-демократической партии» П.Б. Струве: «Социализм не отвечает за большевизм»²².

   В.И. Ленин неоднократно вёл речь о созидательной стороне диктатуры пролетариата, законности, необходимости заимствовать всё лучшее, что есть на Западе. Однако большевики, придя к власти, сделали упор не на созидательную, а на разрушительную работу. «Нет ничего легче, - верно заметил К. Каутский, - как экспроприировать капиталиста. Это – лишь дело силы и не связано ни с какими социальными гипотезами … Не так просто, как экспроприация, проходит организация»²³. Отброшен был в первые годы советской власти и принцип законности, уступивший место расплывчатой «революционной целесообразности». Юридическая ответственность не редко наступала в этой связи не за совершённое правонарушение, а за принадлежность к свергнутому классу, определённой социальной группе. Были отвергнуты или уничтожены многие полезные социальные и государственно-правовые институты, которые с успехом можно было использовать для прогрессивных преобразований.

   Идеология первых послереволюционных лет наложила свой отпечаток и на последующие  десятилетия.

   Возврат к тому времени вреден, да и вряд ли возможен. Неприемлем для России и «рывок» в эпоху первоначального накопления капитала, куда первые шаги уже сделаны. Движение по этому пути приведёт к дальнейшему обнищанию народа, деградации нравственности, небывалому росту преступности. К тому же, по справедливому замечанию В.С. Нерсесянца, «оптимистическая надежда легко и быстро капитализировать социализм на проверку оказалась наивной и несостоятельной»²⁴.

   В постсоветскую эпоху на первый план в теоретико-правовых исследованиях  выступил частный интерес. Он определяет основные мотивы, обусловившие пересмотр главных постулатов советской теории государства и права. Государство и право трактуются ныне как важнейшие элементы цивилизации, как ценности, благодаря которым становятся возможными прогрессивное развитие общества и создание нового мирового порядка на основе общепризнанных принципов и норм.

   На  сегодняшний день теория права по-прежнему сохраняет свою стройность и логическую последовательность, чего нельзя сказать  о теории государства. Ломка прежних государственных структур, отсутствие чёткой перспективы социально-экономического, политического и государственного развития привели к тому, что современная российская наука о государстве располагает разрозненным и нередко противоречивым материалом, не соединённым продуманной концепцией и размытым в предметных границах. Формы осуществления государственной власти, отношения между законодательной, исполнительной и судебной властями, пределы вмешательства (или невмешательства) государства в экономику, государственная охрана личности и её собственности – это лишь некоторые вопросы, которые уже начинает решать теория государства.

   Нашему  обществу, сформировавшемуся под  лозунгом «революция продолжается», нужен  взвешенный, эволюционный путь преодоления  кризиса и дальнейшего развития, который бы заимствовал (но не слепо копировал) зарубежный опыт и учитывал специфические условия собственной страны. Могут оказаться полезными и сформированные в течение столетий социалистические принципы²⁵.

   В последние годы в России вышло около десятка добротных учебников по проблемам теории государства и права. Они отражают современный научный уровень и написаны с учётом современных требований к подготовке правоведа-профессионала. Однако изданной юридической учебной литературы явно недостаточно.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

    Термин  «метод» введён в научный оборот древними греками. Под ним понимается способ познания, исследования явлений природы и общественной жизни. Виднейшие ученые придавали методам познания исключительное значение. Так, Ф. Бэкон сравнивал метод с фонарем, освещающим путь ученому, считая, что даже хромой, идущий с фонарем по дороге, опередит того, кто бежит впотьмах без дороги. Иначе говоря, плодотворность научного поиска, степень и глубина познания реальной действительности во многом зависят от методов, используемых исследователями. Сами по себе методы — продукт творческой, интеллектуальной деятельности человека, они неразрывно связаны с предметом изучения. Постоянный поиск новых исследовательских приемов, способов, методов обеспечивает прирост научных знаний, углубление представлений о присущих предмету закономерностях.

    Теория  государства и права не собрание готовых истин, канонов или догм. Это постоянно развивающаяся, живая  наука, находящаяся в непрерывном  поиске. Обновляя и развивая свои методы познания, она приближается к осуществлению своего основного предназначения — служить научным ориентиром государственно-правовой практике.

    Таким образом, методы теории государства  и права — это приемы, способы, подходы, которые используются ею для познания своего предмета и получения научных результатов. Учение о методах научного познания называется методологией.

    Многовековой  мировой опыт государственно-правового  развития вызвал к жизни многочисленные и многообразные политико-правовые теории и доктрины. Все они опираются на различные методы, подходы и получают далёко не одинаковые выводы и результаты: одни теории отвергают саму возможность познания сущности государства и права, другие считают, что государство и право возникают и развиваются спонтанно, третьи утверждают, что государство и право создаются и совершенствуются по воле людей, и т. д.