Гражданско правовая характеристика договора оказания информационных услуг

Из анализа данного дела видно, что отчет должен отражать цели и задачи исследования. Цель исследования определяет стратегию проводимого мероприятия и должна содержать данные о методах, которые применялись для сбора, анализа и обработки сведений; указать величину возможных погрешностей, влияющих на степень достоверности информации. На основании данных проведенного исследования формируются выводы и рекомендации. Выводы акцентируют внимание на результатах проведенных исследований. В то время как рекомендации представляют собой гипотезы относительно того, какие решения следует принять в конфликтной ситуации в соответствии с заявленными целями исследования. При разработке рекомендаций подчеркивается значимость представленной информации для заказчика предприятия. Именно отчет является результатом работы, и его исполнитель обязан передать заказчику в срок, оговоренный в договоре. Поэтому предоставление маркетинговых услуг в устной или письменной форме не освобождает стороны от документального оформления отчета, который, в свою очередь, и завершает процесс маркетингового исследования.

3.2 Надлежащее исполнение, последствия ненадлежащего исполнения договора об оказании рекламных услуг

Динамика сложившегося договорного правоотношения включает в качестве его отдельных стадий исполнение, а наряду с ним изменение и расторжение.

ГК не содержит общих норм об исполнении договоров. В соответствующих случаях регулирование осуществляется обширной главой «Исполнение обязательств» (гл.22). Кроме того, именно исполнению договорных обязательств посвящена основная масса специальных норм, которые содержатся в главах об отдельных типах договоров.

Исполнение договора выражается в совершении или воздержании от совершения действий, которые составляют его предмет. При оценке исполнения учитывается, было ли совершено действие, а если да, - то каким образом. В первом случае речь идет об исполнении как таковом, а во втором – о его надлежащем характере. Соответственно ст.393 ГК, которая открывает главу об ответственности за нарушение обязательств, разграничивает неисполнение и ненадлежащее исполнение.

Когда говорят об исполнении как таковом, имеют в виду совершение действий (воздержание от действий) в натуре или иначе – реальное исполнение. Соответственно надлежащее исполнение включает соблюдение комплекса требований, которые определяют, кто и кому должен произвести исполнение, а также каким предметом, когда, где и каким способом это должно быть осуществлено.

Реальное исполнение и надлежащее исполнение тесно связаны между собой. Об этом можно судить исходя из примера, отношение к качеству: передача недоброкачественных товаров при невозможности устранить обнаруженные недостатки превращается в неисполнение.

Вопрос о соотношении обоих понятий – «неисполнения в натуре» и «ненадлежащего исполнения» - весьма спорен. По этому поводу были высказаны две противоположные точки зрения. Одна из них сводится к тому, что исполнение в натуре представляет собой составную часть надлежащего исполнения. Так, по мнению Н.И. Краснова: «Надлежащее исполнение является понятием более общим, а реальное исполнение – одно из частных требований, входящих в содержание надлежащего исполнения»[46]. Автор, несомненно, прав, подчеркивая особую связь реального и надлежащего исполнения обязательств. Однако все же, как представляется, между этими понятиями складывается иное соотношение, чем то, которое присуще целому и его части.

Реальное и надлежащее исполнение – разноплоскостные явления. В первом выражена сущность исполнения как совершения определенного действия, а во втором – качественная характеристика действия (воздержание от действия). Проверяя, исполнил ли должник обязательство, ставят перед собой два самостоятельных по значению вопроса: совершило ли лицо действие, которое составляет объект соответствующего правоотношения (соблюдено ли требование реального исполнения), и каким образом это действие совершено (соблюдено ли требование надлежащего исполнения)?

Точка зрения, противоположная той, которую высказал Н.И. Краснов, была сформулирована А.В. Венедиктовым. Он полагал, что надлежащее исполнение – часть реального исполнения. «Реальное исполнение договорных обязательств, - писал А.В. Венедиктов, - охватывает надлежащее выполнение всех количественных и качественных показателей: не только своевременную сдачу всего количества предусмотренной договором продукции, но и сдачу ее в условленном ассортименте, в соответствии утвержденными затратами и техническими условиями, в комплектном виде, а также своевременное восполнение недостач в отдельных партиях, немедленное исправление допущенных недостатков или замену недоброкачественной продукции продукцией надлежащего качества и т.д.»[47]

Нетрудно заметить, что автор включи в свой обширный перечень и условия, которым должно соответствовать исполнение, и меры, обеспечивающие выполнение таких условий. В этом широком по объему понятии, призванном выражать особые требования к исполнению обязательства, поставлены на одну доску и «долг», и то, что составляет установленные правом последствия его нарушения («восполнение», «исправление», «замена»).

В действующем ГК среди мер, предназначенных специально для обеспечения реального исполнения, можно назвать, прежде всего, общее правило о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий, закрепленное в ст. 310 ГК РФ. Соответствующее требование адресовано той стороне договора, которая выступает в роли должника. Однако эта статья, рассчитанная на все вообще обязательства, дополняется статьями гл. 29 ГК РФ. Из них следует, что одностороннее расторжение или изменение договора в принципе недопустимо независимо от того, идет ли речь об обязательстве должника или о правах кредитора.

К числу мер обеспечения реального исполнения относятся и те, которые имеются в виду п. 1 ст. 396 ГК РФ. Указанный пункт резюмирует сохранение необходимости при ненадлежащем исполнении исполнить обязательство в натуре, несмотря на уплату неустойки и возмещение убытков. В отличие от этого при неисполнении действует обратная презумпция: в пользу того, что возмещение убытков и уплата неустойки за нарушение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре (п.2 ст. 396 ГК РФ).

3.3 Изменение и расторжение договора о возмездном оказании информационных услуг

ГК, впервые включивший в качестве самостоятельного подраздела «Общие положения о договоре», выделил в последнем специальную главу, посвященную его изменению и расторжению (гл. 29). В главе, прежде всего четко разграничены изменение и расторжение договоров, происшедшие как по соглашению сторон, так и по требованию одной из них. Для обоих этих оснований установлены прямо противоположные презумпции. Имеется в виду, что возможность изменения и расторжения договора по соглашению сторон презюмируется диспозитивной нормой (п. 1 ст. 450 ГК РФ), при этом «иное» может быть установлено самим Кодексом, другими законами либо договором. В отличие от этого одностороннее изменение допускается только в случаях, прямо предусмотренных Кодексом, другими законами или договором (п. 2 ст. 450 ГК РФ).

К соглашению, о котором, идет речь, предъявляются определенные требования. Так, оно должно быть совершенно непременно в той же форме, что и первоначальный договор. Имеются в виду случаи, когда основной договор заключается в письменной, простой или нотариальной форме. Поскольку соглашение представляет собой обычную или многостороннюю сделку, к нему предъявляются общие требования, предусмотренные в гл. 9 ГК РФ. Подразумеваются требования к его содержанию, к воле и волеизъявлению сторон и др.

Наделение сторон столь широкой возможностью определять судьбу договора составляет одно из прямых выражений договорной свободы: те, кто обладают правом по собственной воле заключать договор, должны быть в принципе столь же свободны в вопросах о его расторжении или изменении отдельных договоренных условий.

Особенность одностороннего изменения или расторжения договора состоит в отсутствии согласия контрагента. Имеется в виду, что если бы этот последний не возражал против изменения или расторжения договора, предложенного стороной, речь пошла бы об ином основании: соглашении между контрагентами.

Изменение договора в смысле, который ему придается в гл. 29 ГК РФ, имеет строго определенные границы. В подобных случаях меняются конкретные условия договора, но не его модель. В соответствующие рамки укладывается, в частности , замена в договоре на информационные услуги предмета, например, вместо контекстной рекламы полиграфическая продукция, или способа исполнения – вместо доставки продукции транспортом так называемый «самовывоз» и т.п.

Следует отметить, что при всем различии в основаниях и форме изменения и расторжения договора и то и другое в равной мере признаются совершенными с момента заключения соответствующего соглашения при условии, что «иное» не вытекает из этого соглашения или из характера изменения договора. Если же основанием для трансформации служит судебное решение, договор считается измененным или расторгнутым с момента вынесения указанного решения[48].

Принцип нерасторжимости договора в форме недопустимости одностороннего отказа от исполнения выражен в ст. 310 ГК РФ, которая рассчитана на все обязательства как таковые независимо от того, возникли ли они из договора или иного, недоговорного основания. Указанная статья вначале закрепляет общее положение, которое ранее содержалось в ст. 169 ГК РФ: односторонний отказ от исполнения обязательств и одностороннее изменение его условий не допускаются, кроме случаев, предусмотренных в законе. Об указанных случаях идет речь в нормах, которые входят в состав различных институтов гражданского права. Так, в самом ГК РФ выделено прежде всего расторжение договора, связанное с прекращение юридических лиц. Имеется в виду предоставление кредитором реорганизованного юридического лица в порядке, предусмотренным ст. 60 ГК РФ, права требовать прекращения или досрочного исполнения обязательств.

Однако в судебной практике рассматривался вопрос о соотношении категорий "односторонний отказ от исполнения договора" и "расторжение договора" применительно к договору возмездного оказания услуг. Так, ООО "СпектрГрупп" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к ООО "Лейер" о взыскании суммы задолженности по договору, предметом которого является оказание исполнителем (ответчиком) услуг, включающих комплексную и детальную разработку фирменного стиля и других объектов рекламы. Решением Арбитражного суда г. Москвы в удовлетворении исковых требований ООО "СпектрГрупп" отказано. Не согласившись с принятым решением, ООО "СпектрГрупп" в апелляционной жалобе просило отменить это решение, ссылаясь на необоснованность выводов арбитражного суда первой инстанции об отсутствии в деле доказательств отказа истца от исполнения договора, поскольку ответчик дважды письменно подтвердил отказ от исполнения обязательств.

Из материалов дела следует, что первым письмом истец уведомил ответчика об отказе от подписания актов сдачи-приемки работ. Предложение о расторжении договора в указанном письме не содержалось, в нем указывалось лишь о том, что идут переговоры о расторжении договора по соглашению сторон. Следующим письмом от 25.07.2006 истец уведомил ответчика о расторжении договора и потребовал возврата на расчетный счет денежных средств.

Апелляционный суд в своем постановлении по данному делу указал, что Гражданский кодекс РФ разграничивает понятия "расторжение договора" и "отказ от исполнения договора". Возможность одностороннего отказа от исполнения договора возмездного оказания услуг предусмотрена ст. 782 ГК РФ, , однако законом не предусмотрена возможность расторжения договора возмездного оказания услуг, если такое условие не предусмотрено самим договором. По мнению арбитражного апелляционного суда, истец вторым письмом предложил ответчику расторгнуть договор, а не известил об отказе от исполнения договора. Не были признаны обоснованными и доводы заявителя апелляционной жалобы о том, что односторонний отказ от договора является одним из способов расторжения, поскольку вопросы исполнения обязательства, в том числе и одностороннего отказа от исполнения обязательств, регулируются гл. 22 ГК РФ, вопросы же изменения и расторжения договора гл. 29 ГК РФ[49].

Порядок и последствие изменения и расторжения договора определяются ст. 425 и 453 ГК РФ. В силу первой из них сторона обращается к контрагенту с соответствующим предложением. При согласии этого последнего договор признается прекратившим свое действие или действующем в измененном виде. И только тогда, когда на предложение расторгнуть или изменить договор не последует ответа в срок, указанный в предложении, установленный в законе или в договоре, а при отсутствие в них такого срока – в тринадцатидневный срок, либо получен ответ, но отрицательный, сторона, от которой исходило предложение, вправе обратиться с заявлением о расторжении или изменении договора в суд. Таким образом, пропуск соответствующего срока приобретает сходство с последствиями аналогичных ситуаций в случаях обязательного заключения договора.

Заключение

Из всего сказанного выше спектр мнений в определении сущности услуги достаточно широк и разнообразен. Очевидное различие формулировок отражает многолетнюю дискуссию ученых в четких критериях для определения услуги. Выявленное еще римскими юристами различие между работами и услугами не потеряло актуальности и на сегодняшний день. При этом основным способом выявления специфики услуги как объекта гражданских прав из предложенных определений авторов усматривается через ее соотношение с работами, выполняемыми в рамках договора подряда. Отграничение работ услуг путем указания на предоставления заказчику овеществленного результата есть основополагающий критерий двух видов объектов гражданских прав в цивилистической доктрине, нашедшей отражение и в ГК РФ.