Политическая мысль Древнего Рима

Введение…………………………………………………………………………...3

1.Политические  и правовые учения рабовладельческой  аристократии.............5

Цицерон.Римские юристы………………………………………………………..5

2.Политические  и правовые идеи первоначального  христианства…………..12

3.Зарождение  теократических доктрин. Августин  Блаженный………………17

Заключение……………………………………………………………………….21

Список  используемой литературы……………………………………………...22

Введение

     В римском обществе рабовладельческий  способ производства достигает высшей ступени своего развития. Начиная  с III в. до н. э. образование крупных поместий (латифундий), основанных на эксплуатации рабского труда, потребовало массового притока рабов, расширения государственной территории и проведения завоевательской политики. За исторически короткий срок Рим превратился из государства-полиса с республиканским правлением в крупнейшую рабовладельческую империю Организация империи была завершена в I в. до н.э.

     Одновременно  с утверждением и развитием рабовладельческого строя в римском обществе вызревали  противоречия, обострявшиеся в периоды  гражданских войн и массовых выступлений  рабов (восстание под руководством Спартака 74–71 гг. до н э. и др.).

     С конца II в. н.э. римское общество вступает в состояние кризиса, вызванного противоречиями между потребностями  развивающегося производства и невозможностью повысить производительность рабского труда Некогда могущественное римское государство распадается на Западную империю и Восточную империю, получившую позднее название Византии В V в. территория Италии была завоевана германскими племенами, и Западная Римская империя прекратила свое существование.

     Политико-правовые учения Древнего Рима имели много  общего с политическими учениями античной Греции. Сходство политической мысли древних греков и римлян определялось не только тем, что идеологические концепции в этих странах формировались  на основе однотипных социально-экономических  отношений, но и глубокой преемственностью в развитии их культуры. Древний  Рим, долгое время остававшийся на периферии  Античного мира, вынужден был подтягиваться  до уровня передовых полисов Греции, перенимать ее культуру. Завоевание Римом  греческих полисов положило начало эллинизации римского общества, т.е. широкому распространению греческой культуры среди римлян. В эпоху империи эти процессы переплетались с процессами взаимовлияния греческих, восточных и собственно римских культурных традиций.

     Политико-правовые учения в Древнем Риме формировались  на основе философских направлений, которые были перенесены из Греции. В своих наставлениях по философии  римские мыслители обычно воспроизводили греческие учения, изменяя и приспосабливая их применительно к римским условиям. При разработке политических концепций  римские авторы опирались на заимствованные из греческих источников представления  о формах государства, о соотношении  закона и справедливости, о естественном праве и др.

     Новизна и оригинальность политических воззрений  римских мыслителей заключались  в том, что ими были выдвинуты  идеи, соответствующие отношениям зрелого  рабовладельческого общества. Можно  выделить два круга идеологических представлений, в которых наиболее ярко проявилось своеобразие римской  политико-правовой мысли.

     К первому из них следует отнести  изменения в политической теории, обусловленные развитием отношений  частной собственности и рабства. Возникновение крупной земельной  собственности и концентрация богатства, сопровождавшаяся углублением социальных антагонизмов, поставили господствующие классы перед необходимостью усилить  правовую защиту имущественных отношений. Осознание этой потребности вызывало у них повышенный интерес к  правовым средствам закрепления  своего господства, порождало представления  о том, что государство служит для защиты имущества и держится на согласии граждан относительно права. В произведениях сторонников  рабовладельческой знати общим  местом становятся определения раба как вещи, как “говорящего орудия”  и т.п.

     Результатом практической деятельности юристов  по толкованию законов явилось обособление  юриспруденции в самостоятельную  отрасль знаний. Со временем она приобретает статус источника права. В трудах римских юристов получают детальное обоснование институты и нормы действующего права, в том числе правовой статус свободных и рабов, классификация имущественных сделок, содержание права собственности и порядок наследования.

     Ко  второму кругу следует отнести  изменения в политической теории, отражавшие перестройку государственного механизма в эпоху империи, когда  республиканская форма правления  была заменена промонархическим режимом. Правящая верхушка отказалась в этот период от политических идеалов, которым следовала полисная аристократия. Для официальной идеологии Римской империи характерны идеи космополитизма, мирового владычества римлян, а также концепции неограниченной императорской власти и государственный культ правящего императора.

     Значительное  влияние на идеологию римского общества оказала философия стоиков. Ее последователи (Сенека, Марк Аврелий) рассуждали о “духовном равенстве” всех людей, включая господ и рабов, их бессилии изменить судьбу, о необходимости подчиниться мировому закону. Мистические стороны и пессимизм учения стоиков усиливались с нарастанием кризиса рабовладельческого строя. Многие идеи стоицизма были восприняты христианством – идейным течением, зародившимся среди социальных низов Римской империи.

     На  протяжении II–III вв. христианская религия  постепенно утратила свой первоначальный бунтарский дух, а в IV в. была возведена в ранг официальной идеологии римского государства.

     1. Политические и правовые учения рабовладельческой аристократии. Цицерон. Римские юристы

     В римском рабовладельческом обществе господствующее положение занимала землевладельческая аристократия. По мере укрепления своих позиций она  оттесняла как старую наследственную знать, так и зажиточную верхушку торгово-промышленных слоев. Если в государствах-полисах политические конфликты среди свободных определялись главным образом столкновениями между родовитой знатью и лагерем демократии, то теперь, с утверждением частной собственности на землю, решающим становится противоборство крупных и мелких земельных собственников.

     Виднейшим идеологом римской аристократии в период республики был знаменитый оратор Марк Туллий Цицерон¹ (106–43 гг. до н.э.). Свое политико-правовое учение он изложил, подражая Платону, в диалогах “О государстве” и “О законах”. Некоторые аспекты государственно-правовой проблематики затрагиваются им также в сочинениях по этике (например, в трактате “Об обязанностях”) и в многочисленных речах.

     Цицерон исходит из общих для всех сторонников  аристократии представлений о естественном происхождении государства. Следуя Аристотелю и стоикам, он утверждал, что гражданские общины возникают  не по установлению, а от природы, ибо  люди наделены богами стремлением к  общению. Первой причиной для объединения  людей в государство послужила  “не столько их слабость, сколько, так сказать, врожденная потребность  жить вместе”. В духе аристократических  учений своего времени Цицерон настаивал  на том, чтобы государственная власть была вручена мудрецам, способным  приблизиться к постижению мирового божественного разума. Государство  могло бы стать вечным, уверял мыслитель, если бы люди жили по заветам и обычаям  отцов. Целью государства, согласно его концепции, является охрана имущественных  интересов граждан.

     Аналогичным образом решаются им и вопросы, касающиеся происхождения и сущности права. “Истинный и первый закон, способный  приказывать и воспрещать, есть прямой разум всевышнего Юпитера”², – утверждал Цицерон. Этот высший, естественный и неписаный закон возникает задолго до того, как люди объединились в гражданские общины, и его нельзя изменить голосованием народа или решением судей (здесь – откровенный выпад против учений рабовладельческой демократии). Законы государства должны соответствовать установленному в природе божественному порядку – в противном случае они не имеют законной силы. На страже божественного естественного закона обязаны стоять жрецы. Возникновение права, подчеркивал Цицерон, “следует выводить из понятия закона. Ибо закон есть сила природы, он – ум и сознание мудрого человека, он – мерило права и бесправия”. Права мудрых и достойных граждан, включая право собственности, вытекают непосредственно из природы, из естественного закона.

     Сквозь  этот строй типично аристократических  представлений пробиваются вместе с тем ростки принципиально иной доктрины. В явном противоречии с  собственными исходными положениями  Цицерон утверждал, что государство  является не только естественным организмом, но и искусственным образованием, “народным установлением”³. Цицерон признает равенство всех людей от природы и возможность достижения мудрости каждым, кто получит образование. Имущественные и социальные различия между людьми, с этой точки зрения, возникают не от рождения, а в силу установившихся в обществе отношений. “Частной собственности, – заявлял Цицерон, полемизируя с последователями Аристотеля, – не бывает от природы”. Она возникает на основании либо давнишнего завладения, либо победы в войне, либо закона и соглашения. Положительно оценивая значение богатства и договоров в жизни общества, Цицерон приходит к выводу, что государство “держится на кредите”⁴.

     Эти и другие подобные им положения были заимствованы мыслителем из идеологии  полисной демократии. Развивая их, Цицерон  определяет государство (res publica) как дело народа, где под народом понимается “соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов”. В трактовке Цицерона право выступает основой государства, его определяющим началом. Государство в таком понимании оказывается уже не только моральным сообществом свободных граждан (каким оно представлялось Платону и Аристотелю), но и правовым сообществом. Предложенное Цицероном понятие государства сыграло значительную роль в последующем развитии политико-правовой теории.

     Цицерон, говоря о народе в своем определении  государства, имел в виду исключительно  землевладельцев и крупных торговцев. Об этом красноречиво свидетельствует  приводимый в трактате “Об обязанностях”  перечень занятий и профессий, не достойных свободного человека. Цицерон  относит к числу презренных людей  ростовщиков, мелких торговцев, владельцев ремесленных мастерских, а также  всех трудящихся. С такими людьми, занятыми “грязным делом”, у достойных граждан  не может быть никаких общих интересов.

     Политический  идеал Цицерона – аристократическая  сенатская республика. В общетеоретическом  плане он обосновывает свой идеал  учением о смешанной форме  правления. Ссылаясь на греческих мыслителей, Цицерон различает три основные формы государства: царскую власть –- монархию, власть оптиматов – аристократию и власть народа – демократию. Среди них лучшей, по мнению Цицерона, является монархия. Каждая из этих простых форм власти неизбежно вырождается, что приводит к возникновению таких порочных состояний государства, как тирания, господство клики богатых и власть толпы (черни). Порочные состояния, собственно, не являются уже формами государства, поскольку там царят произвол и насилие, и, следовательно, распадается само государство как объединение свободных граждан.

     Наиболее  совершенной и устойчивой формой правления Цицерон считал смешанное  государство, сочетающее начала монархии, аристократии и демократии. К такому строю, по его мнению, приближалась Римская республика во времена “отцов” и “дедов”. Монархические начала были представлены в ней властью консулов, аристократические – правлением сената, демократические - народным собранием и властью трибунов. В этой части учение Цицерона не выходило за рамки древнегреческих концепций круговорота государственных форм (Платон, Полибий) и политических идеалов знати, требовавшей реставрации староустойных порядков.

     Цицерон творил в период становления Римской  империи. Поддерживая и одобряя  захватнические войны Рима, Цицерон  отказывается от идеалов замкнутого, самодовлеющего полиса. Под влиянием стоиков он пропагандирует идеи космополитизма и мирового государства.

     В правовой теории переход к империи  нашел отражение в представлениях о составе и разновидностях права, действующего в римском государстве. Сочинения Цицерона являются самыми ранними произведениями римской  литературы, где проводится различие между естественным правом, правом народов и правом римских граждан.

     Правовые  воззрения рабовладельческой аристократии получили свое практическое воплощение в деятельности римских юристов.

     Светская  юриспруденция как самостоятельная  отрасль знаний сложилась в Древнем  Риме во II–I вв. до н.э. По своему характеру  и направленности она явилась  специфическим порождением идеологии  тех слоев рабовладельческой  знати, которые были заинтересованы в усилении правовой охраны частной  собственности и в то же время  выступали против расширения законодательной  деятельности государства в сфере  имущественных отношений, полагаясь  больше на советы и консультации немногих избранных юристов (“право мудрых”), чем на писаный закон.

     Расцвет римской юриспруденции приходится на эпоху ранней империи (I в. до н.э. – III в. н.э.). В этот период императоры, стремясь ограничить законодательную власть сената, предоставляют наиболее выдающимся юристам право давать разъяснения и толкования действующих правовых норм, обязательные для всех должностных лиц и судей. Разъяснения правоведов приравниваются тем самым к закону. Со второй половины III в., когда законодательная власть сосредоточивается в руках императоров, пожалование такой привилегии прекращается, и римская юриспруденция приходит в упадок.

     К числу самых известных юристов  периода ранней империи принадлежали Гай, Папиниан, Павел, Ульпиан и Модестин. Пространные выдержки из написанных ими сочинений содержат Дигесты Юстиниана.

     Понятие права юристы выводили, подобно Цицерону, из стоической идеи мирового, всеобщего  закона природы. Согласно определению  Цельса, принятому многими римскими юристами, право – это искусство добра и справедливости (ars boni et aequi). Правосудие, уточнял Ульпиан, есть “познание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом”.

     Приведенные высказывания свидетельствуют, что  юристы не отделяли еще право от нравственности. Как и другие последователи  стоицизма, они считали источником права мировой божественный разум.

     В составе права, действовавшего в  Римской империи, юристы выделяли три  части: естественное право (ius naturale), право народов (ius gentium) и право граждан (ius civile)⁵.

     Естественное  право, по их представлениям, распространяется как на людей, так и на животных. К его установлениям относятся  брак, семья и воспитание детей. По естественному праву все рождаются  свободными.

     Право народов, в отличие от естественного, охватывает правила, которые мировой  разум установил для людей. Римляне  используют это право в своих  отношениях с покоренными народами и соседними государствами. Правом народов введены война, рабство, основание царств, международная  торговля и другие установления.

     Право граждан, или цивильное право, регулирует отношения между свободными римлянами. Цивильное право, указывал Гай, является “собственным правом государства”. Источниками  этого права Папиниан называл законы, решения плебеев, постановления сената, декреты принцепса и “мнения мудрых”.

     Разграничение права народов и права граждан, проведенное в римской юриспруденции, имело цель оправдать рабство, агрессивные  войны и неравенство завоеванных  народов по отношению к римлянам.

     Право в Древнем Риме делилось на частное  и публичное. По знаменитой формуле  Ульпиана, публичное право относится к положению государства, частное – к пользе отдельных лиц. Частное право, считал он, включает в себя предписания права естественного, предписания права народов и предписания права цивильного⁶.

     Основное  внимание юристы уделяли частному праву. В их трудах были заложены основы теории гражданского права – цивилистики. Разрешая споры по гражданским делам, юристы разграничили виды сделок, выработали формулы исков, определили правомочия собственника и других субъектов  права.

     К изучению публичного права римская  юриспруденция обратилась в I – II вв., когда правоведы, получившие привилегию официального толкования закона, выступили  в поддержку императорского режима. В публичном праве они проводили  идеи неограниченных полномочий принцепса, передачи ему законодательной власти.

     Вследствие  рецепции римского частного права его  принципы были усвоены теоретической  юриспруденцией во многих странах континентальной  Европы. Под влиянием римской цивилистики  сложились классические правовые доктрины XVIII – XIX вв., наделившие собственника абсолютным правом распоряжаться принадлежащей ему вещью по своему усмотрению.

     2. Политические и правовые идеи первоначального христианства

     В I в. нашей эры в Римской империи  сложилась и стала быстро распространяться новая религия – христианство. В развитии организации христиан обычно различаются два этапа: “апостольская церковь” (примерно I– II вв.) и пришедшая ей на смену (примерно во второй половине II в.) “епископальная церковь”. Эволюция церковной организации сопровождалась, очевидно, изменением политико-правовой идеологии христиан, однако в книгах Нового завета содержатся как первоначальные, так и последующие идеи христианства 1–11 вв. В произведениях раннехристианской литературы (Откровение Иоанна – “Апокалипсис”) осуждались рабовладельческий Рим – “великий город, царствующий над земными царями”, римские императоры (особенно “зверь-антихрист Нерон” – гонитель христиан), цари, вельможи, тысяченачальники, богатые, купцы. Христиане мечтали об уничтожении “великой блудницы вавилонской” – Римской империи, которую они называли “царством дьявола”, “дьявольским миром зла и насилия”: “Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой”⁷.

     Христиане ждали пришествия мессии, Христа –  избавителя, божьего посланника, который  в схватке со “зверем-императором” сокрушит царство зла, повергнет  угнетателей в “геенну огненную”. Затем установится обещанное  пророками “тысячелетнее царство”, где трудящиеся “не будут уже  ни алкать, ни жаждать, и не будет  палить их солнце и никакой зной”.

     В ожидании мессии проповедовались смирение и непротивление злу насилием: “Никому не воздавайте злом за зло”, “любите врагов ваших, благотворите ненавидящих вас. Благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку”. Вместе с тем в произведениях христианской письменности сохранились намеки на вооруженные отряды христиан (“не мир я принести пришел, но меч”), на их боевые схватки с римскими оккупантами (“имя же им – легион”)⁸. Главное же – ожидание скорого, с сегодня на завтра, пришествия мессии: “Се, гряду скоро, и возмездие мое со мною, чтобы воздать каждому по делам его”.

     В ожидании скорого пришествия мессии христиане стремились обособиться  от царства зла в своих общинах. Христианство провозгласило равенство  приверженцев новой религии. В дискуссиях христианских общин была преодолена идея богоизбранности только отдельных народов. Общины были организованы на демократических началах. Не было духовенства, предметов культа, обрядов. Верующие отдавали общине свое имущество, за общий счет устраивались общественные трапезы. Связь между общинами поддерживали странствующие проповедники (апостолы), не имевшие привилегий. Община кормила апостола несколько дней, после чего он должен был либо идти дальше, либо работать вместе с другими:

     “Если кто не хочет трудиться, тот и  не ешь”. В христианском учении в  религиозной форме были выражены некоторые общечеловеческие ценности, элементарные нормы нравственности и справедливости: “И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так  и вы поступайте с ними”, – говорится  в Новом завете. Там же содержатся заповеди: не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не прелюбодействуй, не пожелай чужого, люби ближнего, как самого себя. В  Новом завете содержится осуждение  богатых: “Удобнее верблюду (канату) пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царствие божие”; “послушайте, вы, богатые, плачьте и рыдайте  о бедствиях ваших, находящих на вас... вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопет; и вопли жнецов дошли до слуха господа”⁹.

     В I–II вв. сеть христианских общин раскинулась  по всей Римской империи. Ряды приверженцев новой религии, дававшей духовное утешение и надежду, неуклонно росли. Со II в. христианские общины пополнялись  выходцами из имущих и образованных слоев общества. Богатые и честолюбивые люди по-своему ощущали и переживали гнет Римской империи, кризис рабовладельческого строя, всеобщую апатию и деморализацию, тоже искали духовного утешения и  освобождения. Это привело к изменению  социального состава, организационных  принципов и идеологии христианских общин. Эволюция христианства предопределялась разочарованием в надеждах на скорый приход мессии.

     К середине II в. в христианстве берет верх то направление, которое делало упор на мистические стороны учения. Складывается отделенный от массы верующих церковный аппарат. Руководство общинами переходит в руки епископов, пресвитеров, дьяконов, образовавших стоящий над верующими клир (духовенство). Епископами назначались, как правило, состоятельные люди: “Ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о церкви божией?”. Епископы различных общин установили между собой прочные связи; таким образом была создана вселенская церковь. “Вне церкви нет спасения”, “без епископа нет церкви”, “на епископа должно смотреть, как на самого господа”, – учило духовенство.

     Присвоив  монопольное право проповедовать  и толковать христианское учение, духовенство разработало сложную  систему обрядов, служб, догм, используя  ряд положений других религий (например, митраизма) и философских школ (например, стоиков, гностиков). Общие трапезы  были заменены причащением, апостолы –  слугами и гонцами епископов, равенство верующих – противоположностью между клиром и мирянами.

     В христианской литературе II–III вв. большое  место занимает апологетика. Христианские авторы стремятся уверить императоров, что новая религия не только не опасна рабовладельческому государству, но и является его надежным союзником.

     Первоначальное  осуждение императорской власти уже во II в. свелось к религиозной оппозиции насаждавшемуся властью культу императоров, требованию поклоняться им, как богам. “Отдавайте кесарю кесарево, а божие – богу”, – дальше призыва уклоняться от официального культа императоров, исправно уплачивая, однако, подати, церковь не шла. В то же время эта оппозиционность компенсировалась отчаянными призывами подчиняться властям и начальствам: “Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от бога, существующие же власти от бога установлены. Посему противящийся власти противится божию установлению”; “бога бойтесь, царя чтите. Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым”; “ рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу. Не с видимою только услужливостью... но как рабы христовы, исполняя волю божию от души. Служа с усердием, как господу, а не как человекам”¹⁰.

     Церковь настойчиво стремилась к союзу с  императорской властью. С IV в. императоры уже вынуждены считаться с  церковью и даже искать у нее поддержки. При императоре Константине христианство было объявлено равноправной с другими  религиями (313 г.), а затем господствующей (324 г.) религией.

     Эволюция  христианства сопровождалась ожесточенной борьбой между церковью и различными ересями (ересь – вероучение, основанное на некоторых общих с официальной  церковью догматах, но оппозиционное, отличное от церковного).

     Так, во второй половине II в. в Малой Азии возникла секта монтанистов, продолжавших проповедовать ненависть к Римской империи, предвещать близкое пришествие мессии, конец “мира зла и насилия”, установление “тысячелетнего царства”: “Мы не хотим больше оставаться в рабстве, мы желаем скорее царствовать”. В общинах монтанистов сохранялись общие трапезы, демократические порядки раннехристианских общин.

     Тогда же возникли антицерковные секты  гностиков (гносис – знание), соединявшие ряд положений христианства с учением о “логосе” в духе философии неоплатонизма и стоиков. Некоторые гностики (Эпифан) учили, что общественное неравенство противоречит божественному закону справедливости: “Бог не делает различия между богатым и бедным и правителем народа, между неразумными и разумными, женщинами и мужчинами, свободными и рабами¹¹... ибо никто не может отнять у своего ближнего его долю света, чтобы самому наслаждаться двойной”. Божественному закону справедливости Эпифан противопоставлял человеческий закон, учредивший частную собственность: “мое” и “твое” пришло в мир через законы, так что теперь нигде нет общности.

     Еретики широко использовали апелляцию к  текстам писания, отвечавшим настроениям  масс. С IV в. в Северной Африке возникло движение рабов, колонов и свободных бедняков, называвших себя агонистиками (борцы, воины христовы). Вооруженные дубинками (ибо, согласно писанию, “все, взявшие меч, мечом погибнут”) агонистики нападали на усадьбы богачей, уничтожали кабальные документы, убивали владельцев латифундий или заставляли их работать на мельницах и в каменоломнях (“если кто не хочет трудиться, тот и не ешь”). Епископы писали, что “по их решению и приказу рабы и господа менялись положениями”, призывали государство к жестокому подавлению этих движений.

     3.Зарождение теократических доктрин. Августин Блаженный

     Признание христианства государственной религией не исключало того, что между императорской  властью и церковью временами  возникали трения. С одной стороны, императоры не были чужды взгляда  на священников как на своих чиновников, обязанных исполнять императорские  веления; порой императоры притязали  на авторитарные решения даже и чисто  религиозных вопросов. С другой стороны, духовенство, сильное своей организацией и идейным влиянием, отнюдь не желало превращаться в послушных исполнителей велений светской власти. Более того, церковь притязала не только на полную независимость в религиозных  делах, но и на участие в политической власти, требуя помощи государства  в насаждении христианства, в борьбе с ересями, в умножении и охране церковных богатств.

     Притязания  церкви на участие в государственной  власти обосновывались так называемыми  теократическими теориями.

     Одним из первых теоретиков теократии был  константинопольский епископ Иоанн  Златоуст (345–407 гг.). Из слов апостола “всякая  власть от бога”¹², рассуждал Златоуст, не следует, что каждый князь лично ставится богом – богом дан лишь общий принцип власти. Библейские сказания свидетельствуют, что цари, вмешивавшиеся в дела церкви, – не истинные цари, они несли наказания за такое вмешательство. Из этого следует назидание: “Оставайся в своих границах – одни пределы царства, другие священства. Однако последнее больше первого... Царю вверено земное, мне небесное, царю поручены тела, священнику души... Последнего княжество выше; поэтому царь преклоняет голову под руку священника”.

     Заметной  вехой в развитии политико-правовой идеологии христианской церкви в  эпоху рабовладения было учение гиппонского (Северная Африка) епископа Аврелия Августина (354–430 гг.), прозванного православной церковью “Блаженный”, а католической – признанного святым и учителем церкви.

     В произведении “О граде божием”  Августин писал, что в мире существует два государства: “божий град” (церковь) и “град земной” (государство). Церковь  “странствует по земле, имея цель на небе”, “церковь и теперь есть царствие небесное”. Только к ней подходит определение  государства, данное Цицероном, так  как лишь в церкви – право и  общая польза, истинная справедливость, мир и покой. К граду божию принадлежит первый праведник – Авель. Основателем града земного был братоубийца Каин; государство – создание человеческое, его цель – временная, оно создано насилием, держится принуждением: “При отсутствии справедливости, что такое государства, как не большие разбойничьи шайки, так же как и самые разбойничьи шайки что такое, как не государства в миниатюре”.

     Оправдание  государства в том, утверждал  Августин, что оно поддерживает земной, временный порядок, причем и тут  государства разные: есть два вида земных царств.

     Одни  – организации насилия и разбоя, они начинаются с братоубийцы  Каина, продолжаются братоубийцей Ромулом, олицетворяют грех, несправедливость, насилие, “общество нечестивых”. Другие царства – это “христианские государства”, власть которых основана на заботе о подвластных.

     В конечном счете оправдание государства – в служении церкви, в помощи небесному граду направлять мир земной к миру небесному, сохранять и поддерживать единство образа человеческих мыслей и желаний.

     Августин  – один из первых церковников, призывавших  насильственно приобщать к христианской церкви, вооруженным путем искоренять ереси. Он настаивал на присылке в  Африку войск для подавления агонистиков: “Дерзость мужиков восстает против их владельцев”.

     Источник  зла – свободная воля людей, влекущая их от единства к множеству. В делах  веры это очень опасно: “Прежде  чем понимать, мы должны верить”¹³. Еретики хуже отравителей, они враги единства. Коль скоро цель христианского государства – благо, государство, если неверие не поддается убеждению, должно “принуждать людей, а не учить”. “Вы думаете, что никого не следует принуждать к правде, однако читаете у св. Луки, что господин сказал своим слугам: принудьте войти всех, кого найдете”. (Эти слова – compelle intrare – “принуди войти” в Cредние века сделались девизом инквизиции. – Прим. авт.) Правда, рассуждал он, Христос никого не принуждал, но “был ли тогда император, который бы верил во Христа и мог бы служить ему в благочестии, издавая законы против нечестия”. Во времена Августина большая часть населения Римской империи держалась прежних, языческих культов. Церковь тревожили и неподвластные ей христианские секты еретиков. Поэтому Августин призывал использовать принуждение для крещения язычников и искоренения ересей: “Как же могут цари служить господу в страхе иначе, чем воспрещая и карая в благочестивой строгости то, что противоречит велениям господа?”

     Оправдание  государства, по Августину, – и в  поддержании социального порядка: “Никак не следует о нем (боге) думать, чтобы законам его провидения были чужды человеческие царства, владычество  людей и их рабство”. Августин выдвинул новый довод в обоснование  рабства. Рабство не создано ни природой, ни правом народов – “имя рабства  заслужила вина, а не природа”. Источник рабства – прегрешение библейского  Хама: “Грех – первая причина рабства, и это бывает не иначе, как по суду божию, у которого нет неправды”. Источник рабства отдельных людей – военный плен, причем и это имеет оправдание, поскольку войны, по учению Августина, не противоречат божьим заповедям.

     Божественным  установлением являются и частная  собственность, имущественное неравенство, деление на бедных и богатых. “Кто сотворил тех и других? – Господь! Богатого – чтобы помочь бедному, бедного – чтобы испытать богатого”. В произведениях Августина христианское вероучение открыто и откровенно приспосабливается к самым земным интересам власть имущих. “Сколько богатые обязаны Христу, который возмещает им убыток: если был у них неверный раб, Христос обращает его и не говорит ему: оставь своего господина”.

     Характеризуя  “христианское государство” как  образец “земного града”, Августин писал: “Государство лучше всего  устрояется и хранится, будучи основано и связано верой и прочным согласием, когда все любят общее благо; высшее же благо есть бог”. Практически образцом этого идеала явилось рабовладельческое христианское государство, управляемое при участии духовенства, насильственно подавляющее инакомыслие, ведущее агрессивные войны. Оправдывая последние, Августин дал обстоятельное толкование заповеди “не убий”. Его перетолкование свелось к тому, что “ее отнюдь не преступают те, которые ведут войны по полномочию от бога”.

     Теократические  идеи Августина в определенной мере осуществились в Восточной Римской  империи (Византии). Тесный союз церкви и государства, переплетение их механизмов создали теократическую империю, задержавшую  распад рабовладельческого строя. 
 
 
 
 
 
 
 

     Заключение

     Политико-правовая идеология Древнего Рима, складывавшаяся под сильным влиянием идей греческих  мыслителей, разработала ряд своеобразных конструкций, оставивших заметный след в истории политических и правовых учений. Среди них – знаменитое определение государства (“дело  народное”), данное Цицероном, а также  его идея о праве (законе) как связи, основе общества. Значительное влияние  на обособление теории права от философии  оказали логико-правовые конструкции  римских юристов, разработка ими  догмы права.

     Проблема  преодоления политического отчуждения в политико-правовой идеологии Древнего Рима выражена слабо. Терминологически она намечена определением государства  как “дела народного”, теоретически – оправданием системы сдержек  и противовесов, предупреждающих  вырождение республики в тиранию. Цицерон  определял право как связь  общества (народа), но в его понимании  оно распространялось лишь на свободных; кроме того, он же утверждал, что  при грохоте оружия (в период войны) умолкают законы.

     Совершенно  исключительное значение в истории общественно-политической мысли принадлежит христианству. Сложность самого процесса становления новой мировой религии, отражение этой сложности в христианском каноне (Новый завет) обусловили и долговременное господство христианства в Европе, и возможность использования его в средние века в прямо противоположных целях: от апологии рабства (Августин) и крепостничества (Фома Аквинский) до обоснования демократически-революционных (табориты) и коммунистических (Томас Мюнцер) программ.