Этика и дисциплина

Волжский  Университет имени Татищева 
 
 
 
 
 

Контрольная работа

По актерскому мастерству

«Этика  и дисциплина» 
 
 
 
 
 

студент: Бирюкова Евгения

факультет: Гуманитарный

кафедра: Актерское мастерство

Группа: А-202 
 
 
 

Тольятти 2010

Задача искусства, а, следовательно, и театра – создание внутренней жизни пьесы и ролей  и сценическое воплощение основного  зерна и мысли, породивших самое  произведение поэта, композитора. 
Каждый работник театра, начиная от швейцара, гардеробщика, билетёра, кассира, с которыми, прежде всего, встречается приходящий в театр зритель, кончая администрацией, директором и, наконец, самими артистами, которые являются сотворцами поэта и композитора, ради которых люди наполняют театр, – все служат искусству и всецело подчинены его основной цели. Все без исключения работники театра являются сотворцами спектакля. Тот, кто в той или иной мере, портит общую работу и мешает осуществлению основной цели искусства и театра, должен быть признан вредным. Если швейцар, гардеробщик, билетёр, кассир встретили зрителя негостеприимно и тем испортили его настроение, – они вредят общему делу и задаче искусства. Если в театре холод, грязь, беспорядок, начало задерживается, спектакль идёт без должного воодушевления, – настроение зрителей падает и благодаря этому основная мысль и чувства поэта, композитора, артистов и режиссёров не доходят до них, им не для чего было приходить в театр, спектакль испорчен, и театр теряет своё общественное, художественное, воспитательное значение.

Поэт, композитор и артист создают необходимое  для спектакля настроение по нашу, актёрскую, сторону рампы, администрация  создаёт соответственное настроение для зрителя в зрительном зале, и для артиста в уборных, где  артист готовится к спектаклю. Зритель, как и артист, является творцом  спектакля и ему, как и исполнителю, нужна подготовка, хорошее настроение, без которого он не может воспринимать впечатлений и основной мысли  поэта и композитора.

Хочется сказать  ещё об одном элементе, или, вернее, условии сценического самочувствия. Его зарождает окружающая актёра атмосфера не только на сцене, но и  в зрительном зале, артистическая  этика, художественная дисциплина и  ощущение коллективного в нашей  сценической работе. 
Всё вместе создаёт артистическую бодрость, готовность к совместному действию. Такое состояние благоприятно для творчества. Я не могу придумать ему названия. 
Оно не может быть признано самим сценическим самочувствием, так как это лишь одна из составных частей. 
Оно способствует созданию сценического самочувствия. 
За неимением подходящего названия я буду называть то, о чём теперь идёт речь, артистической этикой, которая играет одну из главных ролей в создании предтворческого состояния. 
Артистическая этика и сценическое самочувствие очень важны и нужны в нашем деле, благодаря его особенности. 
Писатель, композитор, художник, скульптор не стеснены временем, они могут работать тогда, когда находят для себя удобным, они свободны в своём рвении. Не так обстоит дело с артистом сцены. Он должен быть готов к творчеству в определённое время, помеченное на афише. Как приказать себе вдохновляться в определённое время. Это не так-то просто.

Коллективное  творчество, на котором основано наше искусство, обязательно требует  ансамбля, и те, кто нарушает его, совершают преступление не только против своих товарищей, но и против самого искусства, которому они служат.

Вы поймёте, что  вам нужно делать и как вести  себя, если вдумаетесь в то, что такое  коллективное творчество, – говорил  он нам. – Творят все, одновременно помогая друг другу, завися друг от друга. Всеми же управляет один, т.е. режиссёр. 
Если есть порядок и правильный строй работы, коллективная работа приятна и плодотворна, так как создаётся взаимная помощь, но если нет порядка, и правильной рабочей атмосферы, то коллективное творчество превращается в муку, и люди толкутся на месте, мешая друг другу. Ясно, что все должны создавать и поддерживать дисциплину.

Самое главное  в театре – художественная дисциплина.

Прежде всего, приходить вовремя – за полчаса или за четверть часа до начала, чтобы размассировать свои элементы самочувствия. 
Опоздание только одного лица вносит замешательство. Если же все будут опаздывать, то рабочее время уйдёт не на дело, а на ожидание. Это бесит и приводит в дурное состояние, при котором работать нельзя. Если же наоборот все относятся к своим коллективным обязанностям правильно и приходят на репетицию подготовленными, то создаётся прекрасная атмосфера, которая подстёгивает и бодрит. Тогда творческая работа спорится, так как все друг другу помогают. 
Но здоровая атмосфера, дисциплина и этика не создаются распоряжением, правилом, циркуляром, росчерком пера. Это не делается, так сказать, «оптом», как обыкновенно проводятся корпоративные воздействия, – то, о чём я говорю, производится «в розницу». Это не массовая, не фабричная, а кустарная работа. 
При проведении требований корпоративной и иной дисциплины и всего того, что создаёт желаемую атмосферу, надо быть, прежде всего, терпеливым, выдержанным, твёрдым и спокойным. Для этого необходимо, в первую очередь, хорошо знать то, чего требуешь, ясно сознавать все трудности и то, что для их преодоления нужно время. Кроме того надо верить, что каждый человек в глубине души стремится к хорошему, но ему что-то мешает подойти к этому хорошему. Подойдя к хорошему, он уже не расстанется с ним, потому что оно всегда даёт больше удовлетворения, чем плохое. Главная трудность – узнать препятствия, мешающие верному подходу к чужой душе, и устранить их. Для этого совсем не нужно быть тонким психологом, надо быть просто внимательным и знать того, к кому подходишь, самому приблизиться к нему и рассмотреть его. Тогда увидим ясно ходы в чужую душу, чем эти ходы загромождены и что мешает проводимому делу. 
Подходите к каждому человеку в отдельности, сговоритесь с ним, а сговорившись и хорошо поняв, чего нужно от него добиваться и с чем нужно бороться, будьте тверды, настойчивы, требовательны и строги. 
При этом помните всё время о том, что дети, играя в снежки, из маленького катышка наворачивают огромные снежные шары и глыбы. Тот же процесс роста должен происходить и у вас. Сначала один – я сам. Потом двое – я и единомышленник, потом четыре, восемь, шестнадцать и т.д. в арифметической, а может и в геометрической прогрессии. 
Поэтому, если в первый год у вас создаётся группа только из пяти, шести человек, одинаково понимающих задачу, всем сердцем преданных ей и неразрывно идейно связанных между собой, будьте счастливы и знайте, что ваше дело уже выиграно. 
Может быть в разных местах театра одновременно возникает несколько таких групп, – тем лучше, тем скорее произойдёт идейное слияние, но только не сразу. 

Думайте побольше о других и, поменьше о себе. Заботьтесь об общем настроении и общем деле, тогда и Вам будет хорошо. Если каждый из трёхсот человек театрального коллектива будет приносить в театр бодрые чувства, то это излечит даже самого чёрного меланхолика. 
Что лучше: копаться в собственной душе или общими усилиями с помощью трёхсот человек отвлекаться от самооплакивания и отдаваться любимому делу? Кто более свободен: тот ли, кто ограждает только свою независимость, или тот, кто, забыв о себе, заботится о свободе других? Если все будут заботиться обо всех, то, в конечном счёте, всё человечество явится защитником и моей личной свободы.

Если 99 человек  из ста заботятся об общей, а значит, и моей свободе, то мне, сотому, будет  очень хорошо жить на свете. Но зато, если все девяносто девять будут  думать лишь о своей личной свободе  и ради неё угнетать других, а  значит и меня, то, чтобы отстоять свою свободу, мне придётся одному бороться со всеми девяносто девятью эгоистами. Заботясь только о своей свободе, они тем самым против воли насилуют мою независимость. То же и в нашем  деле: пусть не один вы, а все члены  театральной семьи думают о том, что бы вам жилось хорошо в стенах театра. Тогда создастся атмосфера, которая победит дурное настроение и заставит забыть житейские дрязги. В таких условиях легко будет работать. Эту готовность к занятиям, это бодрое расположение духа я на своём языке называю предрабочим состоянием. С ним всегда нужно приходить в театр. 
Порядок, дисциплина, этика и прочее нужны нам не только для общего строя дела, но главным образом для художественных целей нашего искусства и творчества. 
Первым условием для создания «предрабочего состояния» является выполнение девиза: «Люби искусство в себе, а не себя в искусстве». Поэтому прежде всего заботьтесь о том, чтобы вашему искусству было хорошо в театре. 

Одним из условий  создания порядка и здоровой атмосферы  в театре является укрепление авторитета тех лиц, которым, по тем или иным причинам, приходится стоять во главе  дела. 
Пока выбор руководителя не сделан и назначение не состоялось можно спорить, бороться, протестовать против того или иного кандидата на руководящий пост; но раз что данное лицо стало во главе дела или в управлении его частью, приходится, ради пользы дела и своей собственной всячески поддерживать руководителя и чем он слабее, тем больше нуждается в поддержке. Ведь если начальник не будет пользоваться авторитетом, главный двигательный центр всего дела окажется парализованным.

Поэтому не привередничайте, отбросьте критиканство и всматривайтесь внимательнее в то, что вам дают более опытные хотя бы они и не были гениями. Надо уметь брать полезное.  
Недостатки перенимать – легко, но достоинства – трудно. 

Насколько миссия подлинного артиста – создателя, носителя и проповедника прекрасного  – возвышенна и благородна, настолько  ремесло актёра, продавшегося за деньги, карьериста и каботина, недостойно и унизительно. 
Сцена – белый лист бумаги, и может служить и возвышенному и низменному, смотря по тому, что на ней показывают, кто и как на ней играет.

Как провести границу  между прекрасным и отвратительным. Недаром Уальд сказал, что «артист – либо священнослужитель, либо паяц». Всю вашу жизнь ищите демаркационную линию, отделяющую плохое от хорошего в нашем искусстве. Сколько актёров отдают свою жизнь служению плохому, не ведая об этом, так как не умеют правильно учесть воздействия их игры на зрителя. Не всё то золото, что блестит со сцены. Неразборчивость и беспринципность в нашем искусстве привела театр к полному упадку, как у нас, так и за границей. Те же причины мешают театру занять то высокое положение и приобрести то важное значение, на которое он имеет право.

Поэтому знайте, что на каждой репетиции актёр  обязан играть в полный тон, давать верные реплики и так же правильно  по установленной линии пьесы  и роли принимать получаемые реплики. 
Это правило взаимно обязательно для всех актёров, так как без него репетиция теряет смысл. 

Охраняйте ваш  театр от всякой скверны и сами собой создадутся и благоприятные  условия для творчества и для  необходимого вам актёрского самочувствия. 
В театр нельзя входить с грязными ногами. Грязь и пыль отряхайте при входе, калоши оставляйте в передней вместе со всеми мелкими заботами, дрязгами и неприятностями, которые портят жизнь и отвлекают внимание от искусства. Отхаркайтесь, прежде чем войти в театр. А войдя, уже не позволяйте себе плевать по всем углам. Между тем, в подавляющем большинстве случаев, актёры со всех сторон вносят в театр всякие житейские мерзости, сплетни, интриги, пересуды, клевету, зависть мелкое самолюбие. В результате получается не храм искусства, а плевательница, сорный ящик, помойка. 
Всё это надо с корнем вырвать из души.

Надо однажды  и навсегда понять, что перебирать на людях своё грязное бельё некультурно, что в этом сказывается отсутствие выдержки, неуважение к окружающим, эгоизм, распущенность, дурная привычка… Надо раз и навсегда отказаться от самооплакивания и самооплёвывания. В обществе надо улыбаться, как это делают американцы. Они не любят наморщенных бровей. Плачь и грусти дома или про себя, а на людях будь бодр, весел и приятен. Надо дисциплинировать себя в этом отношении. 

Всё то, что вы хотели бы провести в жизнь, всё то, что нужно для водворения здоровой атмосферы, дисциплины и порядка (а  это нужно знать), пропускайте, прежде всего, через себя.

Попробуйте подойти  к решению задачи совсем с другого  конца, начните с самого себя, воздействуйте  и убеждайте других собственным  примером. Тогда у вас в руках  будет большой козырь, и вам  не скажут: «Врачу, исцелися сам», или: «Чем других учить, на себя обернись». 
Собственный пример – самое лучшее доказательство не только для других, но главным образом для себя самого. Когда вы требуете от других того, что сами уже провели в жизнь, вы уверены, что ваши требования выполнимы, вы по собственному опыту знаете, трудно оно или легко. 
В этом случае не будет того, что всегда бывает, когда человек добивается от другого или совсем невыполнимого или слишком трудного. Он становится не в меру требовательным, нетерпеливым, раздражительным и в подтверждение своей правоты уверяет и божится, что выполнить его требования ничего не стоит. Это – лучший способ подорвать свой авторитет, добиться, что бы о вас говорили: «Сам не знает, чего требует». 

Интриганов, завистников  надо беспощадно удалять из театра, актёров без ролей – тоже. Недовольным  размерами своих ролей надо напоминать, что нет маленьких ролей, а  есть маленькие актёры. Кто любит  не театр в себе, а себя в театре, тоже удалять. 
Когда в театре появляется такой, опасный для всего организма микроб, надо сделать всему коллективу прививку, для того, чтобы развить обезвреживающий антитоксин, при котором интрига гения не нарушает общего благополучия жизни театра. 

Недопустимо, чтобы  пошляк и каботин бросали человечеству со сцены возвышающие, облагораживающие людей чувства и мысли. Нельзя за кулисами жить маленькой жизнью мещанина, а выйдя на сцену, сразу сравняться с Шекспиром. 

Актёр по самой  природе того искусства, которому он служит, является членом большой и  сложной корпорации – группы, театра. От имени и под фирмой их он ежедневно  выступает перед тысячами зрителей. Миллионы людей чуть не ежедневно  читают о его работе и деятельности в том театре, в котором он служит. Его имя настолько тесно сливается  с последним, что отделить их нельзя. Рядом со своей фамилией артисты  постоянно носят и название своего театра. С театром неразъединимо  слиты, в представлении людей, как его артистическая, так и частная жизнь. Поэтому, если артист Малого, Художественного или другого театра совершил предосудительный поступок, преступление, устроил скандал, то какими бы он ловами ни отговаривался, какие бы опровержения или объяснения ни печатал в газетах, он не сможет стереть пятна или тени, брошенной им на всю труппу, на весь театр. Это обязывает артиста с достоинством вести себя вне стен театра и оберегать его имя не только на подмостках, но и в своей частной жизни.