Иконография праздника Успение Богородицы

Иконописная школа Свято-Елисаветинского монастыря

 

 

Реферат на тему:

 Иконография праздника  Успение Богородицы

 

 
                                                 Фрагмент фрески "Успение богоматери" в церкви св. Духа в с. Потелыч. 1620 - 40-е гг.

 

Выполнила: Сосновская Е. И.

Ученица I курса

 

 

Минск 
2013 

Иконография праздника  Успение Богородицы

Предисловие

Моё знакомство  с праздником Успения началось с изображения  иконы Феофана Грека (рис 9), которую я «случайно» увидела в книге. Симметричная композиция притягивает взгляд. В центре – Иисус. Но что это, что он держит в руках? Спеленатого младенца? И тут я решила прочитать об этой иконе, а не томиться в догадках…

Людие, предыграйте,

 руками плещуще верно,

 и любовию соберитеся,

 днесь радующеся

 и светло восклицающе вси веселием:

 Божия бо Мати имать от земных к Вышним прейти славно,

 Юже песньми присно яко Богородицу славим.

(Тропарь предпразднству)

Суть праздника

Успе́ние Пресвято́й Богоро́дицы (греч. Κοίμησις Θεοτόκου) — праздник православной церкви, посвящённый воспоминанию успения Божией Матери. В принадлежит к числу двунадесятых (Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии). Согласно церковному преданию, в этот день апостолы, проповедовавшие в различных странах, чудесным образом собрались в Иерусалим, чтобы проститься и совершить погребение Девы Марии.

История праздника

До V века Отцы Церкви не упоминают об Успении Богородицы и до IV века Успение не праздновалось среди христиан как церковный праздник

Например, Епифаний Кипрский будучи монахом более 20 лет в Палестине с 335—340 по 362 год, пишет следующее:

«А если некоторые думают, что мы ошибаемся, то пусть исследуют Писания, и не найдут сведений ни о смерти Марии, ни о том, умерла ли она, ни о том, что не умерла, ни о том, погребена ли она, ни о том, что не погребена. И когда Иоанн предпринял путешествие по Азии, то также нигде не говорится, чтобы он вел с собою святую Деву, но Писание просто умолчало об этом по чрезвычайности чуда, чтобы не привести в изумление разум человеческий... Ибо Писание стоит выше ума человеческого и оставило то неизвестным, так как Дева была сосуд честный и превосходнейший, дабы не остался кто-либо в предположении чего-либо плотского о ней. И так умерла ли она и погребена ли, мы не знаем. 

 

История появления  праздника Успения описана у Иоанна Дамаскина в произведении «Второе похвальное слово на Успение Богоматери», в частности там приводятся следующие слова иерусалимского епископа Ювеналия:

« В Святом и Боговдохновенном Писании не передается ничего о кончине Пресвятой Богородицы Марии. Однако из древнего достовернейшего предания мы узнали, что во время Её Славного Успения все святые Апостолы, которые были рассеянные по вселенной для спасения народов, в мгновение по воздуху были собраны в Иерусалим и, когда были поблизости, им явилось видение ангелов и стало слышно Божественное пение высших сил. Так с божественной и небесной славой предала Свою святую душу в руки Божий неким неизреченным образом. Богоприемное её тело, вынесенное и погребённое с ангельским и апостольским пением, было положено во гробе в Гефсимании. И на этом месте три дня продолжалось непрерывное ангельское пение. Когда же через три дня ангельское пение прекратилось, то апостолы открыли гроб, поскольку один из них, отсутствовавший и прибывший после третьего дня, пожелал поклониться богоприемному телу. Но они не смогли найти Её всепетое тело, так что, обретя лишь лежащие погребальные одеяния и исполнившись от них несказанного благоухания, они закрыли гроб. Пораженные чудом таинства, только и могли подумать, что Бог Слово и Господь Славы, благоволивший воплотиться по ипостаси и вочеловечиться от Неё и родиться по плоти, а после рождества сохранивший невредимым Её девство, Сам благоволил и после отшествия Богоматери почтить Её чистое и незапятнанное тело нетлением и перемещением прежде общего для всех воскресения.»

Таким образом о событиях Успения и погребения Богородицы мы узнаём из Священного Предания. Части этого Предания содержатся в нескольких апокрифах: «Сказании об Успенини Богородицы» Псевдо-Иоанна Богослова (возникло в середине V века или позднее), «Об исходе Марии Девы» Псевдо-Мелитона Сардийского (не ранее IV века), сочинении Псевдо-Дионисия Ареопагита, «Сказании» Псевдо-Иосифа, «Слове Иоанна, архиепископа Солунского». Церковь, не признавая священным эти тексты целиком, подтверждает основную идею названных повествований, которая была использована для создания образа «Успения Богородицы». Кроме этого, при формировании иконографии праздника использовались три «Слова на Успение Богородицы» Иоанна Дамаскина, а также гимнографические произведения - праздничные каноны, составленные в VIII веке Иоанном Дамаскиным и Космою Маюмским

 

Около VIII века произошло  окончательное утверждение церковного празднования Успения во всех частях христианского мира. (рис1) Первые дошедшие до наших дней изображения этого события возникают несколько позже. Началом X века датируется роспись Успенской церкви в Атени (Грузия). На этом раннем памятнике кроме апостолов у одра Богоматери изображены святители (святые епископы), которые жили в те времена, и, согласно Псевдо-Дионисию Ареопагиту, присутствовали при Успении. Это Иаков Иерусалимский, брат Господень, Дионисий Ареопагит, Иерофей Афинский и Тимофей Эдесский. На некоторых иконах праздника изображаются не все четверо, а только два или три епископа.

 

Фреска из пещерной церкви в Гёреме (Каппадокия, Турция) (рис2), датируемая XI веком, свидетельствует об уже достаточно сложившейся композиции. В центре на пурпурном, украшенном с золотой резьбой одре с белым орнаментированным покровом, изображена почившая Богоматерь. За одром — Христос (пока еще изображенный без мандорлы), принявший душу Своей Матери, представленную в виде спеленатого младенца. Господь протягивает Ее одному из двух ангелов, который должен вознести Ее в небесные обители. По обе стороны от одра — апостолы, фигуры которых сохранились фрагментарно. Слева перед одром — апостол Петр, совершающий каждение; справа припадает к ногам Девы Марии апостол Павел; за ложем приник к самому изголовью Иоанн Богослов, которому Христос, будучи распят, поручил заботу о Своей Матери. На протяжении X - XI веков композиционная схема остается прежней, добавляются лишь некоторые детали, например, архитектурные кулисы на втором плане, указывающие на то, что действие происходит внутри дома на Сионской горе в Иерусалиме, где произошло Успение. В оконных нишах зданий часто изображаются девы и жены иерусалимские, к которым, согласно «Слову Иоанна, архиепископа Солунского», апостол Петр обращался с проповедью. Вплоть до XIV века жены помещались именно в проемах зданий, как бы отдельно от мужчин, позднее их стали изображать стоящими уже в общей массе оплакивающих Богородицу.

 

Иногда душа Богородицы изображается не только на руках у  Христа, но и в покрытых руках ангела, несущего Ее в рай. Если свободного пространства достаточно, что чаще бывает в случае настенной росписи (например, фреска Церкви Святой Троицы монастыря Сопочаны (рис2)), то художник помещает не двух ангелов, парящих над ложем, а целый сонм небесных сил, расположенных позади фигуры Спасителя и над ней.

 

Но почему спеленатый младенец, не сфера какая-нибудь, не птичка, а младенец?

Потому  видно, что и у христианина  у каждого есть 3 дня рождения: день рождения по плоти от матери, день рождения в Духе в Крещении, и день смерти.  В Православной Церкви дни памяти святых – это дни их смерти, а не дни рождения. И это воспринимается и часто называется новым рождением (рис12).

 

В конце XIII — первой половине XIV века получает широкое распространение  извод «облачное Успение». В этом иконографическом варианте чудесно  восхищенные из разных стран апостолы изображаются не только у одра, но и в верхней части композиции летящими на облаках к Иерусалиму. На Руси такое изображение впервые встречается на иконе начала XIII века из церкви Рождества Богородицы Десятинного монастыря близ Новгорода (рис3). Художник, следуя более древнему источнику — «Слову» Псевдо-Иоанна Богослова, изображает вместе с другими апостолами и Фому. Согласно «Слову Иоанна Солунского» Фома прибыл в Иерусалим уже после похорон Богородицы. Апостолы открыли погребальную пещеру, чтобы опоздавший мог проститься с усопшей, но не нашли в ней пречистого тела Богоматери.

 

Редкая иконографическая деталь новгородской иконы — красные  туфли, стоящие на подножии перед одром (рис3).; в данном контексте этот мотив может символизировать оставление земного пути. Согласно церемониалу. красную обувь в Империи ромеев могли носить только особы царской крови, именно поэтому Богородица всегда изображается в красной обуви как происходящая из рода царя Давида. Разумеется, художник не мог изобразить Ее на смертном одре босой, Она обута в багряные туфли, но при этом другая пара стоит на подножии. Также к интересным особенностям иконы относятся стоящие за ложем два высоких подсвечника со свечами. Чаще изображали одну зажженную свечу перед ложем, следуя изложению Иоанна Солунского, где сообщается, что по указанию Богородицы в горнице горела свеча.

 

      Перед одром кроме свечи может изображаться сосуд сложной формы, как на иконе из псковской церкви Успения «на Пароменье» (рис6) (первая четверть XIV века). Кувшин-стамна, вставленный в чашу, в данной сцене не является бытовой подробностью. Золотая чаша (стамна) с манной, хранящаяся в ковчеге завета в Скинии, традиционно трактуется как один из прообразов Богородицы. В византийской и русской гимнографии Пресвятая Дева часто уподобляется кивоту, золотой стамне, стамне с медом, светильнику, престолу.

 

На этой псковской  иконе вокруг фигуры Христа написан  темно-синий ореол-«слава». Эта деталь, также именуемая «мандорлой» (от латинского mandorla – миндалина), в иконографии Успения появляется не ранее конца XII века. Белый, голубой или синий, круглый или миндалевидный ореол, окружающий Спасителя, символизирует Его Божественную Славу. Часто «слава» состоит из нескольких слоев различных оттенков — от глубокого синего до бледно-голубого.

 

О взятии в Царство  Небесное не только души, но и воскрешенного  тела  Пресвятой Девы, повествуется в сочинениях Псевдо-Мелитона Сардийского и Псевдо-Иосифа, в последнем есть эпизод с передачей Богородицей своего пояса апостолу Фоме. Это предание нашло свое отражение в творениях преподобных Иоанна

Дамаскина и Космы Маюмского, святых Германа Константинопольского и Андрея Критского.

 

До XIII века в византийском искусстве возносимая ангелами душа Богородицы изображалась как младенец в белых пеленах. На новгородской иконе из Десятинного монастыря (рис5) два ангела возносят именно так изображенную душу в Рай. Первым памятником византийского региона, где возносимая душа изображена не как младенец, а как взрослая Дева, стали «Златые врата» собора Рождества Богородицы в Суздале (1230 год)..С XIV века такой вариант изображения стал популярен на Балканах и часто сопровождался эпизодом с передачей пояса. На Руси эти сюжеты широко распространяются с середины XV века. В композициях «облачного Успения» этого периода часто изображались распахнутые врата рая, у которых Богородицу встречают силы небесные (рис10), что перекликается с тропарем канона Космы Маюмского: «взяшася двери небесные ангели воспеша...».

 

На рубеже XII — XIII веков иконография Успения впервые  дополняется сюжетом с отсечением рук нечестивого Афония (рис7). Предание сообщает, что во время перенесения тела почившей Богоматери в гефсиманскую гробницу иудейский священник Афоний, задумав помешать торжественному многолюдному шествию, попытался опрокинуть погребальный одр. Но один из ангелов, невидимо сопровождавших процессию, отрубил мечом обе руки Афония, которые так и остались вцепившимися в край ложа. Чудо вразумило нечестивца, и он взмолился к Богородице, прося помиловать его. После чего Петр именем Христовым исцелил уверовавшего Афония.

 

Изображение этого  чуда логично выглядит в сцене  «Перенесения тела Богоматери» (рис11). Однако стремление к большей повествовательности, заставляет  художника привнести в сцену Успения случившееся позже, во время похорон, событие. Такая интерполяция вполне возможна, совмещение разновременных событий в одной композиции часто встречается в христианском искусстве. Например, чудесное перенесение апостолов, случившее явно до момента Успения Богородицы, тем не менее, помещено на некоторых иконах. Ангел и Афоний изображаются обычно перед смертным одром. Несмотря на это, их фигуры как второстепенные в данной сцене намеренно уменьшаются. Этот «иерархический» масштаб также характерная черта средневекового искусства.

 

В XVII столетии появляются монументальные храмовые иконы Успения, сопровождающиеся клеймами, в которых иллюстрируется «Сказание об Успении».

 В клеймах изображено моление Богоматери перед кончиной, прощание Богоматери с близкими, путешествие апостолов, их беседа с Богоматерью и другие сцены. Подробнейший рассказ об Успении Богородицы заканчивается изображением Богоматери на ложе среди райского сада. Такое повествование об Успении содержат клейма иконы Успение конца XVII века из музея имени Андрея Рублева (рис8).

 В последнем  клейме Богоматерь, как в традиционной  иконографии Успения, изображена лежащей на престоле, за ним и перед ним – по две горящие свечи. У ложа Богоматери стоят не только апостолы – в правом нижнем углу изображены кланяющиеся ветхозаветные праведники, среди них можно отметить пророков Давида и Даниила. Присутствие при Успении Богоматери ветхозаветных праведников, а также благоразумного разбойника с крестом, стоящего за ложем Марии, указывает на то, что изображенное на иконе событие происходит не на земле, а на небе, а точнее – в раю.

 

В интерьере древнерусских  храмов сцена «Успение Богородицы»  занимала центральное место на северной стене основного объема. Именно так располагалась эта фреска в Успенском церкви Киево-Печерской Лавры. Напротив Успения, на южной стене, располагалась обычно композиция «Рождество Христово». Обе сцены занимали большую площадь, иногда покрывали всю стену. «Рождество Христово» на южной стене — это облечение Бога в плоть, воплощение, вочеловечение Божества, начало спасения человечества. Расположенное прямо напротив Рождества Успение — это обожение конкретного человека, Богородицы. Это совлечение несовершенной плоти, рождение в вечную жизнь нового обоженного человека, которое стало возможным и для всех людей, благодаря воплощению Спасителя и Его Крестной жертве. А в декорации Архангельского собора Московского Кремля и Успенском собора в Свияжске этот сюжет помещен над конхой алтаря, что позволяет трактовать эту композицию, исходя из представлений о символике алтарного пространства как места горнего, райского.